Мародер

8 Кили

Скрестив руки на груди, я смотрела в окно винтажной машины Харрисона, когда он проезжал по улицам Адской кухни.

— Почему? Почему я позволила тебе уговорить меня на это? Как я позволил тебе так поступить со мной? Ты же знаешь, я НЕНАВИЖУ этого человека!

Даже ста лет было бы недостаточно, чтобы захотеть снова увидеть его, а с фестиваля прошло всего пару дней.

Харрисон искоса взглянул на меня из-под своих очков.

— Ты у меня в долгу за то, что не рассказала мне о детективе.

— Я тебе ничего не должна. Но, может быть, я бы сказала тебе, если бы ты рассказал мне о Мари, о, скажем, много лет назад!

— Это сложно, и тебе об этом известно.

— Что в этом такого сложного?

— Ты бы рассказал ей.

— И что?

— Твое время ‒ не мое.

Он пожал плечами.

— Справедливо. Но все же… Как я позволила тебе УГОВОРИТЬ меня на это?

— Ненависть. Годы. Поговорить. Почему ты выкрикивала эти три слова?

— Прекрати пытаться сменить тему!

— Ага. Отлично. Ты сделаешь это за меня, потому что мы оба знаем, кто мой босс. И у меня нет возможности отказать ему.

Я с минуту изучала своего брата.

Этот парень, у которого была хорошая тачка и не менее хорошая одежда, не был моим братом. Мой брат был покладистым. Он хотел простой жизни. Хороший дом. Приличную машину. Семью. Детей, которых он мог бы научить играть в бейсбол. Это был мой брат. Я бы дала ему понять, что эту машину он купил бы для себя, но остальное? Шикарная работа адвокатом? Босс-гангстер? Это был явно не он.

Щёлк. Щёлк. Щёлк. Фрагменты мозаики внезапно сложились.

— Ты пошел на это ради Мари, не так ли?

Он замолчал на минуту, прежде чем вздохнул.

— Поклянись своей бродвейской карьерой, что ты ей не скажешь.

— Клянусь.

Я подняла руку, растопырив пальцы.

— Верно.

У меня вырвался вздох, который я не могла контролировать.

— Ты должен сказать ей, Харрисон. Скажи Мари, что ты чувствуешь к ней. Жизнь слишком коротка, чтобы продолжать ждать. К черту время. У нас есть только эта секунда.

— А что насчет детектива? — Харрисон перевел взгляд на меня. — Ты влюблена в него?

Я избегала этого разговора с братом под предлогом того, что все еще злюсь из-за того, что Харрисон не рассказал мне о своих чувствах к Мари. Это было правдой, но не настоящей причиной, по которой я не хотела говорить об этом. Говоря его словами, все было сложно.

— Мама сказала мне, что вот-вот ко мне придет любовь всей моей жизни. — Я пожала плечами. — Стоун оказался тем, кто вошел в мою жизнь.

Даже под темными стеклами очков я различила, как брат сощурился.

— Чайные листья? Ты издеваешься надо мной, Ки? Ты собираешься позволить маме решать твою судьбу с помощью каких-то там чайных листьев?

— Все сложно, Харрисон.

— Мама сказала мне держаться подальше от Мари из-за чайных листьев. Если верить маме, то Мари собиралась посеять хаос в моей жизни и в жизни тех, кто меня окружал. Выражаясь ее словами, то был «эффект ряби от камня тёмно-синего цвета». Стоит ли мне ее слушать?

Я резко огляделась по сторонам. Мама никогда не говорила мне этого, и Харрисон тоже.

— Что ты ей сказал?

Он пожал плечами.

— Ничего так прямо, но я решил не слушать маму. Не верить в это. Я никогда не чувствовал ничего подобного рядом с Мари. Я только почувствовал…

Он посмотрел на меня, а затем снова перевел взгляд на дорогу.

— Любовь, — закончила я. — Ты чувствовал любовь только рядом с ней.

— Что-то вроде того.

Я ухмыльнулась про себя, потому что мой брат пребывал в оооочень скверном настроении. Очень долгое время. Я лишь надеялась, что Мари чувствовала то же самое или дала бы ему шанс. Хотя, честно говоря, все было бы намного проще, если бы Харрисон влюбился в Дезире Гибсон. Она любила его на протяжении всего времени, что они посещали среднюю школу, и до сих пор спрашивала о нем всякий раз, когда я приходила в ее салон подстричься. Дезире не поддерживала связь с нашей семьей, и я никогда не считала ее своей сестрой.

То, что Мари была мне как сестра, сильно все усложняло, особенно если Мари не испытывала того же к Харрисону.

— Кстати, что у тебя за дела с Кэшем?

Харрисон подогнал машину к обочине, припарковавшись прямо перед огромным складом, который выглядел так, словно его переделали.

— Дела?

— Ага. Ты встречалась с ним всего дважды и не скрывала своей ненависти к нему.

— Этих двух встреч было достаточно, чтобы мне хватило на две жизни. А жизнь у меня всего одна.

Харрисон снял очки, положил их на приборную панель, а затем смерил меня тяжелым взглядом.

— Я на это не куплюсь.

— Я ничего и не продаю.

— Я не верю, что ты ненавидишь его без причины. Он напугал тебя на кладбище? И что. Будешь молчать до тех пор, пока что-то не случится. Происходит что-то еще, о чем ты мне не рассказываешь. Я не Рошин и не пытаюсь ее заменить, но мы всегда были близки, Ки. Ты что-то скрываешь.

Я отвернулась к окну, не желая, чтобы Харрисон видел мои глаза. Когда я была маленькой и отказывалась разговаривать, Харрисон сказал мне, что все в порядке, что облака — это слова в моем сознании, и он может различать очертания в моих глазах, потому что они голубые, и читать мои мысли.

Раньше это заставляло меня чувствовать себя лучше, как будто кто-то там мог понять меня без слов, но на этот раз я не хотела, чтобы он видел правду. Из всех моих братьев и сестер, когда Рошин не стало, Харрисон оказался тем, кто принял участие и взял меня под свое крыло. Я не хотела лгать ему. Он этого не заслужил. Харрисон не рассказывал мне о Мари, но когда я спросила, он рассказал мне правду.

— Это мама? — спросил он. — Она сказала что-то еще? Чайные листья?

— Ты в них веришь?

Он помолчал минуту.

— В некотором смысле, да. Нам ведь прививали веру в них. Но я также верю, что то, во что мы верим, придает уверенности тому, что, по словам других людей, предназначено для нас. Я отказываюсь верить в то, что она рассказала мне о Мари. А если я отказываюсь верить, это не имеет надо мной власти.

— Власть над тобой, ха.

Я посмотрела на него, а затем снова перевела взгляд на здание. Огромный парень, обе руки которого были покрыты татуировками, вплоть до шеи, вошел в здание так, словно это место принадлежало ему.

— Кэш Келли. Имеет ли он власть над тобой?

Мой брат вздохнул.

— Он мой босс.

— Как… ты-целуешь-его-печатку-при-встрече, такой типа босс, да?

— Он не итальянец.

— Акцент вроде как прояснил это.

— Чего ты хочешь от меня, Ки? Он мой босс. И нравится тебе это или нет, но он дал мне хорошую работу, дал мне возможность съехать из мерзкой гребаной квартиры, в которой я жил до этого, дал мне машину, огромный бонус. Он дал мне шанс на жизнь. Я у него в долгу.

— Ты работаешь на него. Он платит тебе. Вот как выглядит занятость на законных основаниях. Ты ничего ему не должен, если делаешь свою работу.

— Послушай, — сказал он, и тон голоса Харрисона стал резче.

— Это данность, хорошо? Сделай мне небольшую поблажку. Мне нравится работать на него.

— Я даю тебе некоторую поблажку! Вот почему я ЗДЕСЬ! Ты попросил меня сделать это. Я делаю то, что ты попросил. Но дать ему второй шанс — это не для меня, Малыш Хэрри. В чем дело?

Когда Харрисон впервые попросил меня снова встретиться с Кэшем Келли, я посмеялась над ним, а затем со всей серьезностью заявила ему не то что категоричное «нет», но и «черт возьми, нет». Мне даже ни капли не было стыдно, когда мой брат начал умолять, чего он никогда раньше не делал. Но когда Харрисон заговорил о том, чтобы рассказать моим родителям о моей помолвке со Скоттом, я решила, что потерплю эту нелепую «недовстречу», а потом продолжу жить своей жизнью.

И я знала, что Кэш был в восторге от этой «встречи», зная, что я ненавижу его, но все равно хотел, чтобы я присутствовала на ней. Казалось, он почти упивался этой идеей, как будто адское пламя было вкусной едой для мародера. Он, вероятно, подстраивал огненные бури. Так что на этот раз я собиралась сохранять самообладание рядом с ним, просто чтобы доказать свою точку зрения.

— Ну вот, ты опять начинаешь орать.

Харрисон покачал головой.

— Келли мало что говорит, но у меня такое чувство, что семья действительно важна для него. Рафф. — Он указал на здание, где только что был гигантский парень. — Это тот парень, который только что вошел. Он правая рука Кэша и кузен по браку с его родственницей. Думаю, что Рафф ‒ это все, что у него есть, хотя Кэш тоже держится от Раффа на расстоянии. Старик Келли был убит много лет назад на улице недалеко отсюда соперником, который хотел захватить власть, и сделал это после его смерти. Я слышал, что у Кэша есть брат, но о нем не принято говорить.

— А ты спрашивал?

Я вспомнила, что Кэш сказал мне на кладбище. Он намекал, что его брат мертв. Его близнец.

Мой брат посмотрел на меня так, словно мои кудри превратились в змей.

— Таким, как он, не принято задавать вопросы личного характера.

— Да, например, почему, собственно, я здесь.

Харрисон открыл дверь и вышел, затем оперся на нее, глядя на меня сверху вниз.

— Я же говорил тебе. Думаю, он хочет загладить свою вину. Похоже, Келли пытается что-то здесь построить. Что-то хорошее для общества. И семьи его сотрудников важны для него. Он знает, как мы с тобой близки. — Харрисон посмотрел на часы. — Пошли. Он не любит ждать.

Затем Харрисон закрыл дверь.

Я вздохнула, бросив взгляд на здание, затем открыла дверь машины, сделав глубокий вдох.

— Да, — сказала я самой себе, потому что Харрисон уже был на складе. — Я уверена, что Кэш Келли чертовски скоро будет устраивать семейные пикники и петь песни у костра с детьми сотрудников.

Направляясь к двери, я дала себе обещание на этот раз держать рот на замке — чем дольше я находилась рядом с ним, тем заумнее становились мои речи, а его, казалось, тянуло к этому, словно хаос в мир. А мне не хотелось давать Кэшу еще один повод снова обратиться ко мне напрямую.

Чем скорее Мародёр уберется из моей деревни, из моей головы, тем лучше для меня.

▪ ▪ ▪

— Убери от меня свои руки!

Я похлопала по большим ладоням, которыми парень шарил по моему телу.

Большой парень, Рафф, потребовал, чтобы нас с Харрисоном обоих «проверили», прежде чем мы войдем в мир мародёров.

Меня шокировало, что все помещение было оформлено со вкусом, с открытыми трубами, стенами из коричневого кирпича и хромированными деталями, а не с огненными факелами, камерами пыток и кучей трофейных черепов на стене.

Это казалось слишком высококлассным для Мародёра, но, с другой стороны, он, казалось, умел очаровывать людей. Все это казалось уловкой, чтобы успокоить вашу бдительность.

Я на это не купилась бы.

Даже маленькая старушка секретарша, спрятавшаяся за растением в горшке на столе, что-то скрывала. Она напомнила мне злобное существо из популярной серии книг, которые я читала и просматривала комиксы, когда по ним снимали фильмы: снаружи ‒ сплошная прелесть, но внутри ‒ разъяренная стерва, жаждущая мести всему, что дышит.

— В чем дело, Рафф? — поинтересовался Харрисон, прищурившись, когда я шлепнула Раффа, коснувшегося моей ноги, по голове.

— Приказ Кэша. Он хотел убедиться, что эта… — он оглядел меня с ног до головы… — не принесла свой лук и стрелы. Оружия при тебе тоже нет.

— Я уверена, что могла бы поместить целый лук в свое нижнее белье, — пробормотала я. — Гениально.

Рафф секунду смотрел на меня, прежде чем его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Я назову тебя Она-Карма и доставлю тебя к порогу человека, требующего твоей гребаной компании.

Я не слышала ирландского акцента, пока Рафф не выругался. Какая кучка победителей (исключая моего брата)… Кэш Келли, казалось, окружал себя ими. Я действительно не была уверена, в чем заключалась его сделка, но я была готова на нее пойти, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Особенно после того, как Рафф начал вести нас к коридору, который, казалось, вел в офисы, и когда мы шли, я заметила брызги крови на полу.

Я сильно толкнула Харрисона локтем, и когда он бросил на меня взгляд, я кивнула в сторону пятен.

Он секунду смотрел на кровь, а затем встретился со мной взглядом. Харрисон пожал плечами, но сделал это как-то неестественно. Что-то в этой встрече беспокоило его. Меня это тоже беспокоило. Зачем им проверять меня на наличие оружия? И моего брата тоже? Судя по всему, они никогда раньше не проверяли Харрисона. Зачем начинать делать это сейчас?

Когда мы проходили мимо офиса, я сразу поняла, что это офис моего брата. На столе за его столом стояла фотография в рамке, на которой мы с Мари были запечатлены год назад. Еще одна фотография стояла у Харрисона на столе, и у меня было чувство, что я знаю, кто смотрел на нее с другой стороны.

— Это и правда жутко, Харрисон, — сказал я.

— Что?

Он не обращал на меня внимания. Что бы ни происходило, это не было нормой. Но я не могу удержаться от того, чтобы не устроить брату взбучку из-за фотографии. Он был настолько прямолинеен, что эта его сторона показалась мне почти шокирующей. Он нарушал правило, но по-своему.

Я указал на фотографию на его столе.

— Мари?

— Нет. Это снимок мамы с папой.

— Лжец! — прошипела я.

— Ты скажешь ей, и я клянусь…

— Я не собираюсь.

Я толкнула брата локтем в бок.

— Я бы не поступила так с тобой. Но я должна признать, что эта твоя сторона нова для меня. Мне нужно копнуть немного глубже и посмотреть, что еще ты прячешь в этом блестящем офисе.

Его взгляд смягчился, но плечи оставались напряженными. Его плечи стали вровень с шеей. И хотя Рафф шел впереди нас, я знала, что он слушает. Как он мог этого не делать?

— Йоу, Рафф, — сказала я, уклоняясь от брызг красного. — У тебя кровь на твоем блестящем, дорогом полу.

Харрисон повернулся, чтобы посмотреть на меня, и состроил мне гримасу, которую я называла «мамино» лицо. Его губы были сжаты, а глаза прищурены, пытаясь дать понять, что мне нужно заткнуться. Но всему виной были мои нервы. У меня было нехорошее предчувствие по поводу всего происходящего, но я не знала, как себя вести.

Я не могла оставить своего брата здесь разбираться с этими людьми. Рафф был несколько добродушен, но он не был похож на человека, от которого можно было огрести.

Кэш Келли?

Бежать и прятаться показались единственно подходящими словами после того, как он выключил свои всевидящие, гипнотизирующие, очаровательные зеленые глаза. Однако с этим планом существовала проблема. Бегство и прятки не действовали на таких людей, как он. Он всегда охотился за тем, что принадлежало ему.

— Просто еще один рабочий день, — сказал Рафф, как будто брызги крови для него чем-то будничным. — Сьюзен, секретарша у входа, разберется с этим.

— Да, и заодно превратит его в существо из волшебного леса, — пробормотала я.

— Эй! — Рафф внезапно остановился. — Ты увлекаешься «Правителями преступного мира»?

— Ты знаешь об этой серии?

— Естественно!

— Да ты шутишь?! — вопросительно сказала я.

— Фейри любят вампиров?

— Вечно.

Я указала на Раффа, повторяя то, что вампир сказал своему фейри-любовному увлечению.

— Держу пари, ты вампир из команды!

— Сколько вам двоим лет? — поинтересовался мой брат, прерывая нас.

Он был на взводе, вспылил, снова превратившись в сварливого Индиану Джонса.

— Фейри. Вампиры. Подземный мир. Прекратите. Я не в настроении для чего-то подобного.

Рафф скривил гримасу от отношения Харрисона, заставив меня рассмеяться, но это прозвучало неуместно. Моя шея покраснела, но не от гнева. Это было от чего-то другого. По другую сторону двери, в кабинете, сидел человек, который хотел меня видеть.

Мысль о том, что Кэш Келли может быть так близко, заставляла меня забеспокоиться.

Часть меня хотела убежать и никогда не оглядываться назад. Другая часть хотела выяснить, почему он заставил меня захотеть убежать.

Та же часть меня, которая приказывала ногам доставить меня к нему, также хотела снова заглянуть Кэшу в глаза. Услышать, как слова срываются с его губ. Почувствовать его запах в воздухе. Вобрать его в свои легкие. Моей ладони захотелось коснуться его руки, просто чтобы посмотреть, что произойдет. Мое сердце, казалось, растворялось под кожей, когда я была рядом с Кэшем, как будто мне было больно видеть, как его кожа будет ощущаться на моей собственной коже, была ли это странная связь или это было притяжение? Он проник глубже, чем плоть и кости.

Здравомыслящая часть меня предупреждала, что Келли замышляет недоброе, но другая часть ‒ бунтарь во мне, хотела узнать его лучше. О том, почему я так сильно ненавидела его, когда для этого не было веской причины, за исключением того факта, что Кэш смог проникнуть мне под кожу и похитить все мои мысли.

Он воровал их с тех пор, как мы встретились на кладбище, и я знала, что это было не только из-за моего разговора с Рошин и того, что я попросила ее сделать для меня.

Тот контроль, который он, казалось, имел надо мной, уже выводил меня из себя. Я была не из тех девушек, которые так легко отдают свое сердце. Я всегда верила, что мужчине стоит приложить усилия, чтобы получить его, а потом я отдам свое сердце, когда буду к этому готова.

Однако, когда Кэш Келли посмотрел на меня, я сердцем почувствовала, что оно уже не принадлежит мне.

Но в этом не было никакого смысла, потому что я уже пообещала свое сердце Скотту Стоуну. Я носила его кольцо — это говорило о многом. Даже Харрисон выглядел шокированным, когда увидел, приехав за мной, кольцо у меня на пальце.

— Дерьмо превращается в реальность, — сказал он, кивая на мою левую руку. — Я собираюсь скоро рассказать мальчикам. Я должен.

Мальчики Райан. Мои братья.

Я посмотрела на дверь, готовая справляться только с одной ситуацией за один раз.

— У вас все в порядке?

Я поняла, что Рафф обращается ко мне.

— Почему спрашиваешь? — сказала я хриплым голосом. — Я плохо выгляжу?

— Нет. — Он покачал головой. — Я имею в виду… — Он покосился на мою шею. — Просто вы покраснели.

Да, потому что я услышала шаги по ту сторону двери. Услышала, как Кэш прочистил горло. Услышала, как слова прозвучали в той великолепной ирландской манере, которая была ему свойственна. Его голос был глубоким и мелодичным, и мне стало интересно, умеет ли Кэш петь. Была ли в его голосе хрипотца, когда он это делал, причем такая, от которой у тебя мурашки по коже.

— Будь хладнокровна. Вы кажетесь сильнее, чем существо по ту сторону этой двери.

С этими словами Рафф рассмеялся и открыл перед нами дверь.

— Ки, — сказал мой брат, его голос был тихим, но настойчивым.

— Я в порядке, — уверенно произнесла я, хотя лгала сквозь зубы. — Давай просто покончим с этим.

Харрисон поймал меня за руку, сделав два шага вперед.

— Это была плохая идея. Пойдем.

Слишком поздно. Мародёр встретился со мной взглядом, лишив меня последней капли воли двигаться, и прежде чем Харрисон смог развернуть меня к выходу, уже приказал Раффу закрыть дверь.

Со щелчком закрывающейся двери я оказалась в ловушке, словно оперение, торчащее из пасти тигра. Будь прокляты эти стрелы.

▪ ▪ ▪

Даже после того, как Кэш Келли встал из-за своего стола и протянул руку моему брату, мне потребовалась минута, чтобы сдвинуться с места. После того, как я смогла оторвать взгляд от его глаз, перевела взгляд на его голову, которая была испачкана кровью, которая почти полностью почернела. Некоторые пятна все еще были рубинового цвета свежей крови. У него был сломан нос. Он тоже был покрыт коркой из запекшейся крови.

— Босс, — сказал мой брат. — Хочешь, чтобы я попросил Сьюзен…

— Телесная рана.

Кэш отмахнулся от него.

— Любой удар по голове заставляет все выглядеть куда хуже, чем есть на самом деле.

Ага. У него было немало опыта по части телесных ран.

Кэш казался таким человеком, которого готов был убить чуть ли ни каждый. Было очевидно, что если он хотел то, что было у тебя, то это уже принадлежало ему. Такого рода сила исходила от Кэша Келли мощными волнами. Пахло от него так же, как от крови, сочащейся из его головы и носа, за исключением того, что он был запятнан кровью тех, кто решился встать у него на пути.

Может быть, даже в их числе была и парочка женщин. По крайней мере, их сердца. Кэш украл их сердца в метафорическом смысле.

В тот момент не было никаких сомнений, что у меня большие неприятности. Кэш Келли был хаосом, заключенным в стеклянной бутылке. Причем, весь хаос, исходящий от его мыслей, был направлен прямо на меня.

Что ты задумал, Мародёр? Татуировка на его шее, тигр, никогда раньше не казалась более подходящей для описания этого мужчины. Неудивительно, что у него это было написано чернилами над артерией на шее.

— Мисс Райан, — сказал Кэш, и его голос заставил меня немного вздрогнуть. Он был низким, мягким, но с зазубренным краем, который мог прорезать большую часть брони своими острыми намерениями. — Приятно видеть вас снова, дорогая.

Хорошо, что моя самая высокая защита была поднята. Келли мог бы превратить других женщин в лужицу своим обаянием, но он скорее помрет от того, что решил затаить дыхание, чем я упаду к его ногам.

— Чем обязана вашему приглашению?

Слова прозвучали резко, хотя мое сердце билось слишком быстро, а желудок продолжал подниматься только для того, чтобы снова ухнуть вниз. Мое дыхание было прерывистым, и я надеялась, что он не заметил, как вздымалась моя грудь.

— Вы становитесь все ниже и ниже, каждый раз, когда я имею удовольствие видеть вас лично. — Кэш покачал головой. Затем он кивнул в сторону моего брата. До этого момента я не замечала, что Харрисон остался стоять. Ему тоже было не по себе.

— Присаживайся, Ммалыш Хэрри. Нам с тобой нужно обсудить одно дело.

Кэш занял место на своем мародерском троне. Вероятно, он украл царственно выглядящее кресло у кого-то более важного, чем он сам.

— Присаживайся, — сказал Кэш моему брату. Харрисон с мгновение пристально смотрел на него, а затем сделал то, что ему велели. После того, как он присел, Кэш выжидающе посмотрел на меня.

— Если вы ожидаете, что я сяду, вам придется сначала ответить на вопрос.

— Она всегда такая сердитая?

Мой брат покачал головой, но не для того, чтобы опровергнуть глупое замечание Кэша. Казалось, он не хотел поддерживать светскую беседу.

— Все ниже и ниже, дорогуша, — сказал Кэш, а затем вздохнул. — Обычно после разлуки большинство людей растут, либо по части роста, либо по части зрелости. Твоя зрелость с каждой нашей встречей, кажется, только уменьшается.

— Это потому, что вы своим присутствием порождаете во мне только самое худшее.

— Почему это?

Кэш устроился на своем троне поудобнее. Как будто ему, блядь, было наплевать на весь мир. Ла-де-да. Типа я мог бы быть таким же, как любой другой поющий ирландец в мире. За исключением того, что было бы серьезной ошибкой верить в такое об этом человеке.

— Скажите мне, почему я здесь, чтобы я могла со спокойной совестью уйти в туман. У меня есть дела поважнее и компания получше, с которой мне интереснее проводить свое время. Люди, которые не вызывают у меня желания пойти на убийство. Очевидно, я не единственная, кто придерживается того же мнения. — Я кивнула в сторону его головы, которая все еще кровоточила. Я также заметила, что белая рубашка Кэша тоже была в пятнах. Он был опасным животным, одетым в дорогой костюм.

— Ты выйдешь за меня замуж.

Секунды. Минуты. Часы. Я понятия не имела, как долго я стояла там, уставившись на него, сверлящего меня взглядом.

Что.

Этот.

Твою мать.

Мужчина.

Только что.

Сказал?

Ты выйдешь за меня замуж.

Мне хотелось смеяться. Смейся, смейся и смейся, как мой брат, потому что он думал, что это шутка. Я знала лучше, и мышцы вокруг моего рта тоже.

— Я убью тебя первым.

Тон моего голоса заставил Харрисона перевести взгляд с Кэша на меня. Харрисон резко встал, когда понял, насколько серьезным было требование его босса.

— Мистер Келли, — сказал мой брат.

Было смешно слышать, как он называет Кэша мистером Келли, потому что они были примерно одного возраста, но нельзя было отрицать, что уважение, сквозящее в его тоне, скрывало, насколько он шокирован. Или это было неповиновение?

— Вы шутите.

— Ни капельки.

В тот момент все обрело смысл. Вот почему Рафф проверил нас на наличие оружия. Он знал, что один из нас собирался убить Кэша Келли после этого заявления. И время для этого еще было. День только начинался. Ни за что на свете я не собиралась выходить замуж за это мародерствующее животное. Этот… этот… гангстер из Нью-Йорка! Я была помолвлена ‒ не так ли? С представителем закона!

— Ты убиваешь меня, — безапелляционно заявил Кэш, — и обрекаешь своих братьев. Начни. Каждое покушение на мою жизнь будет стоить тебе жизни одного из них.

Харрисон подошел и встал рядом со мной. Он положил руку мне на плечо.

— Босс. Мы можем поговорить об этом? Почему моя сестра? Она не…

Я едва расслышала слова из уст моего брата, когда начала говорить. Я знала, что Харрисон считал своим долгом защищать меня, и я могла сказать, что он пытался сделать это с помощью рассуждений, но теперь это было между мной и Кэшем.

— Никаких попыток не будет. Множественное число. Когда я прицеливаюсь, чтобы выстрелить, я никогда не промахиваюсь.

— Не гневайся, дорогая. Обдумай все хорошо. Будь рациональной.

— Я уже все обдумала. Не могу находиться с тобой в одной комнате, не говоря уже о том, чтобы быть твоей женой.

Только тогда я поняла, каким убийственным стал мой голос. Низким. Мягким. Но с достаточной силой, чтобы поразить Кэша в сердце и остановить его — если бы оно у него было.

Кэш наклонился вперед, сцепив пальцы, теперь воспринимая меня немного серьезнее.

— Позволь мне быть честным. Ничего личного. Ты оказалась здесь, потому что у тебя есть сердце, которое мне нужно. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы заполучить его. На самом деле, я уже считаю его своим. Ты, дорогая, принадлежишь мне. Конец истории.

— Я… — Я сделала глубокий вдох, тихо выдыхая, заставляя голос звучать ровно, — никогда не выйду за тебя замуж. И если ты даже подумаешь о том, чтобы причинить боль моему…

Прежде чем слова были произнесены полностью, Кэш вытащил пистолет из-под своего стола и со звуком, который прозвучал как бомба, разорвавшаяся в моем сердце, выстрелил в моего брата. Харрисон ударился о стену и съехал по ней вниз. Я упала на колени рядом с ним, проводя руками по его телу.

— О боже мой. О боже мой, — причитала я, лихорадочно нащупывая пульс моего брата.

— Я в порядке, Ки, — сказал он напряженным голосом. — Мое плечо. Он прострелил мне плечо.

— Тогда почему ты упал?

Харрисон прищурился, глядя на меня.

— В меня попала пуля, Ки. Прилетела из ниоткуда.

Я покачала головой, надавливая на руку брата. Несмотря на то, что он уверял меня, что это всего лишь плечо, он был моим старшим братом, и его рана причиняла мне такую же боль, как и ему. Я посмотрела в светлые глаза, которые пронзали темноту, сгустившуюся вокруг меня.

— Пошел ты!

Я сплюнула.

— Пойду позже, после того, как я услышу твои клятвы.

Кэш ухмыльнулся мне.

— Ки.

Голос Харрисона вернул мое внимание к брату.

— Откажись. Мальчики хотели бы, чтобы ты сделала то же самое. Откажись. Беги.

— Это еще зачем? — сказала я Кэшу, чувствуя себя на грани обморока больше, чем когда либо прежде. Мои ладони были покрыты кровью моего брата. — Почему я?

— Ничего личного, — сказал он буднично. — Это не имеет никакого отношения непосредственно к тебе. Мне не нужно твое тело. Я краду тебя.

— Крадешь меня, — прошептала я. — Это еще зачем?

— Потому что могу.

В его глазах было что-то такое — знание. Кэш знал. Он знал, что только после двух встреч, не считая этого раза, он проник мне под кожу.

— Нет! — взревел Харрисон, собираясь подняться на ноги.

Я засунул палец в рану Харрисона, заставляя его оставаться на месте, потому что животное почуяло кровь, и было готово продолжать пускать её. Харрисон снова зарычал, от боли вся краска отхлынула от его лица, и я посмотрела мародеру в глаза.

— Я собираюсь убить тебя, несмотря ни на что.

— Ты убиваешь меня. — Кэш пожал плечами. — Мой брат будет продолжать убивать членов твоей семьи.

Наши взгляды встретились, и что-то подсказало мне, что он блефует, но я не могла так рисковать. Келли выстрелил в моего брата, как будто это ничего не значило, как будто это было чем-то, что он делал каждый день, и, возможно, так оно и было. Я знала, что он убьет моего брата у меня на глазах, и чем больше проблем я доставлю, чем дальше буду убегать и прятаться, тем больше он будет буйствовать и убивать людей, которых я любила больше всего на свете.

У меня было не так много времени, чтобы разобраться в этом, потому что я не доверяла Кэшу настолько, чтобы он не выстрелил моему брату в другое плечо, ожидая, что я соглашусь на все, чего он от меня хотел. Кэш сказал, что я уже принадлежу ему, он уже принял решение, но вопрос продолжал терзать мой мозг. Почему?

Почему я?

Ему не нужно было мое тело. Я сильно сомневалась, что он хотел моей любви.

Что еще?

Чего он вообще мог хотеть?

Что-то говорил мне о сердце.

Мое сердце?

Как кто-то может украсть сердце и не ожидать взаимной любви?

Я чуть не зарычала от разочарования. Думай, Ки. Думай!

Я не могла.

Кэш смотрел на меня, и страх был единственным, что я чувствовала. Не за меня, а за будущее моей семьи. Мой брат продолжал истекать кровью.

— Хорошо, — сказала я, кивая. — Я твоя. Все, что захочешь.

— Ки, — сказал Харрисон, и мое имя на его губах почти заставило меня разорваться на части.

Мародёр опустился на колено рядом с моим братом, похлопав его по плечу. Протянул ему стакан виски, прежде чем приложить носовой платок к ране под моей ладонью, помогая мне остановить кровотечение. Мне это почти удалось. Я не собиралась позволять Кэшу выводить меня из себя. Или позволять увидеть, что он выводил меня из себя.

Кэш думал, что сможет украсть мое сердце?

Я встретилась взглядом с его зелеными глазами и усмехнулась. Игра начинается, ты, мародёрский ублюдок. Для обозначения мести существовало более одного слова, но слово «поквитаться» звучало также сладко.

▪ ▪ ▪

Я не была уверена, как это произошло, но худший день в моей жизни также обернулся моим лучшим днем.

После того, как Кэш отвез моего брата в отделение неотложной помощи, где мы залили им в уши ложь о неудачном ограблении, и они позаботились о нем, мне позвонили по поводу роли на Бродвее, которую я так долго искала. Шоу называлось «Кровавая королева», и оно было основано на сценарии, который казался до жути близким к моей собственной жизни.

Эта фраза об искусстве, имитирующем жизнь, никогда не казалась такой правдивой.

В нем мне предстояло играть роль Джоан Макдугал, шотландской девушки, которая отказалась выходить замуж ради семьи и обязательств. Она хотела выйти замуж по любви, если вообще когда-нибудь выйдет замуж. Она предоставила своим родителям выбор. Она либо выйдет замуж по любви, либо выпустит стрелу в свою сердце, прежде чем согласится на что-то меньшее. Таким образом, если бы не было другого выхода, мужчина, который намеревался сделать ее своей невестой из чувства долга, получил бы изюминку вместо сердца.

Было ли это шоу мелодраматичным?

Очевидно, но мое нынешнее душевное состояние не было рациональным. Меня принуждал к браку Мародёр, которому было на меня наплевать.

Я изучала лицо Кэша, пока он вез нас домой из больницы. У этого человека была причина для каждого из действий, которые он предпринимал, и я знала, что я была не чем иным, как трофеем, который каким-то образом продвинет его на его пути вперед. Однако я все еще не могла собрать все воедино.

Я ненавидела звучать как заезженная гребаная пластинка, но почему я?

Кэш нанял моего брата не случайно. Кладбище. Заявился на ярмарку под предлогом, что хочет встретиться со мной.

Этот его план действовал уже некоторое время, основываясь на временной шкале, но он только что решил действовать в соответствии с ним. Что изменилось?

Почему я?

ПОЧЕМУ Я?

Подъехав к машине Харрисона возле его здания, Кэш сказал, что хочет поговорить со мной наедине. Харрисон сначала отказался выходить из машины, но после того, как я сказала ему, чтобы он вышел, иначе я снова засуну палец в его рану, он вышел и стал ждать у своей машины.

Кэш секунду сидел там, глядя в лобовое стекло.

— Пока никто об этом не знает. Я сообщу тебе время и место, а пока начинай собирать вещи. Расскажи друзьям и родственникам, что Харрисон выделил тебе деньги на квартиру получше. Расскажи родным о том, что получила роль в шоу. Мы устроим вечеринку в новом доме твоего брата для родственников и друзей. Включая человека, который подарил тебе это кольцо.

— Это кольцо?

Он кивнул на мою левую руку.

Кольцо Скотта. За всем этим я совершенно забыла о Скотте. Изумрудное сердце было покрыто коркой запекшейся крови. Как я собиралась ему сказать? Эй, насчет наших отношений? Я бросаю тебя ради преступника. Ну, знаешь, парни, за которыми ты обычно охотишься. Да, это не должно было закончиться хорошо. Это может даже привести к войне.

— Пока ничего ему не говори. — Когда Кэш произнес «ничего», это прозвучало как «нищего». — Ясно?

— Все, что пожелаешь.

Я мило улыбнулась ему, но желчь обожгла мне горло.

Кэш прищурился, глядя на меня.

— Я предпочитаю твой острый язычок. Сладкое тебе не идет, дорогая.

— Подожди, — осадила я себя, только что кое-что поняв. Так много вещей обрушилось на меня одновременно. — Как ты узнал о моей роли в шоу?

Я даже Харрисону не сказала. Моя удача и мое дерьмовое везение воевали друг с другом, каждый пытался побороться за самое большое потрясение в моей жизни.

— Я хозяин здешних улиц. Я знаю все, — сказал Ккэш. — Точно так же, как я знаю, что Армино Скарпоне тебя не побеспокоит.

— Ты выбил мне роль! Ты приложил к этому руку, не так ли?

Кэш искоса взглянул на меня.

— Моя жена получает то, что хочет.

— Но теперь я НИКОГДА не узнаю, заслужила ли я ее! И я не твоя ЖЕНА!

— Пока. Ты еще не моя жена, — констатировал он. — И ты действительно заслуживаешь эту роль. Ты хороша. Я наблюдал некоторое время, прежде чем вмешаться. Они решали между тобой и другой девушкой, которая ни хрена не умела притворяться, но ее дядя ‒ какой-то придурок с бездонными карманами, который дергал за кое-какие ниточки. У меня неизмеримый карман, связи поглубже и, конечно, член побольше, так что вместо нее роль дали тебе.

— Подожди. Попридержи коней.

Я ущипнула себя за переносицу, пытаясь унять неистовую головную боль, которая вот-вот должна была отправить меня в отделение неотложной помощи.

— Новый дом моего брата?

— Поговори с Харрисоном. — Кэш кивнул в сторону двери. — Я буду на связи.

— Ух ты! — сказала я, изображая волнение. — Ты такой милашка! Блин, какого же победителя мне послала судьба в мужья! О, подождите, меня заставляют выйти за него.

— Кили.

— Да?

— Выметайся из моей гребаной машины.

— Конечно, — сказала я. — Но позволь мне сказать тебе одну вещь, прежде чем я это сделаю. Может, я и выхожу за тебя замуж, но на самом деле ты связываешь себя со мной. Ты крадешь мое сердце, и твое не сможет жить без моего. Это как заклинание. Тот, кто его произносит, всегда связан с тем, кто находится под действием заклинания. Быть связанным с тем, с кем решил связать свою судьбу, в этой жизни — таким образом — этого достаточно. Мне не нужно, чтобы ты вечно таскался за мной по пятам.

Я открыла дверцу его гребаной машины, а потом захлопнула ее. После этого я подошла к Харрисону, который стоял, прислонившись к своей машине, и ждал меня.

— Что там насчет твоего нового дома?

— Кили…

— Я только что променяла свою жизнь на твою, Харрисон. Скажи правду.

Брат вытер капельку пота с верхней губы. Я могла сказать, что ему было больно, и не только физически.

— Я купил этот дом для Мари, ясно? Я, блядь, купил дом, который она любит, на Стейтен-Айленде! Тот, что рядом со старым домом наших родителей. Тот, в котором она выросла. Тот, в который она любит заглядывать, когда ее жизнь становится тяжелой. Я хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Чтобы… я не знаю. Могла почувствовать себя любимой хоть раз в жизни! И я хочу дать ей что-нибудь, чтобы она не чувствовала себя обязанной мне своей душой! Я хочу жениться на ней, Ки.

— Хорошо, — сказала я, мой голос был ниже, чем я ожидала. Я протянула свою ладонь. Мой брат вложил свою ладонь в мою, и я улыбнулась.

— Дай мне свои ключи, любовничек. Я собираюсь отвезти тебя домой и позаботиться о тебе некоторое время.

Он отказался отпустить мою руку. Его рука дрожала.

— Не делай этого, Кили. Беги. Мальчики и я…

Я сильно сжала его руку.

— Это касается только нас с тобой, Харрисон. Твое слово. Если ты расскажешь им или кому-нибудь еще, включая Мари, и один из них умрет из-за меня — я не смогу с этим жить. Рошин…

— Это была не твоя вина.

— Скажи это пятилетней мне, хорошо? Не вмешивайся в это. Я выберусь. Рано или поздно я это сделаю. На самом деле Келли меня не хочет. Это не имеет отношения ко мне. Я верю ему, когда он это говорит. Итак, давай выясним точку зрения Кэша Келли. Я отыграю свою роль, и как только она будет сыграна, я ему больше не понадоблюсь.

— Стоун?

Я выдохнула теплый воздух.

— Дело не в нем. Он должен будет понять. Моя семья на первом месте. Конец истории.

— Я виноват во всей этой ситуации. Я никогда не смогу…

— Заткнись, сварливый Индиана Джонс. Я уже простила тебя. Но только из-за одной вещи.

— Сварливый Индиана Джонс?

Я отмахнулась от Харрисона свободной рукой. Он все еще не отпустил другую.

— Я прощаю тебя, потому что ты сделал это из любви. И если кто-то и заслуживает любви, так это Мари. Если она решит, это чувство взаимно, тебе лучше бы назвать ребенка в мою честь!

Харрисон ухмыльнулся.

— Я собираюсь скоро сказать ей, Ки. Время пришло.

— Согласна, — пробормотала я, забирая свою ладонь у него. Я раскрыла ладонь другой руки, и Харрисон вложил в нее ключи. Затем он обошел машину и сел в нее.

Я совершенно забыла о сообщении, которое отправила Мари тем же вечером, когда была убита Сьерра, рассказав ей, как я думала, что Харрисон был влюблен в нее, до этого момента. Что меня беспокоило, помимо моих собственных проблем, так это тот факт, что она ничего не ответила мне.

Если Харрисон ошибался насчет мамы и ее чайных листьев? К чему это привело меня?

Я облажалась.

По-настоящему и бесповоротно налажала.

Харрисон не верил в то, что в них была хоть толика правды, но я верила.