Мародер

23 Кили

Все было наперекосяк.

После той ночи, когда я застукала Сиси, накрывающей Кэша одеялом, я начала ненавидеть его действия еще больше, хотя, с другой стороны, я и любила его еще больше. Особенно когда он пришел домой окровавленный и ему нужно было наложить швы. Я хотела пойти к нему, позаботиться о нем, но дурная часть меня хотела, чтобы он страдал — физическое воплощение того, через что он заставлял меня проходить эмоционально.

Кроме одного.

Чувство вины разрывало меня изнутри, когда я так себя чувствовала.

С Кэшем Келли о победе не могло быть и речи. Я не могла просто взять и выбрать сторону и придерживаться выбранного курса. То, чем он зарабатывал на жизнь, означало для меня полнейший отказ. И хотя я любила его, этого было недостаточно, чтобы оправдать его проступки.

Но что мне теперь было с этим делать?

Я принимала его таким, какой он есть, не зная, чем он на самом деле занимается, но всякий раз, когда я смотрела на Сиси или Райана, меня захлестывало полнейшее разочарование. Потом я вспоминала, как он рассмешил ее, когда она запихнула пирог ему в рот. Как он зарычал на нее, и она зарычала в ответ. Словно обычный ребенок, у которого не было никаких проблем. Мир был ее другом. Хорошее место, в котором стоило жить.

Я оказалась в чертовски щекотливой ситуации и не знала, как из нее выбраться или как сделать так, чтобы получить преимущество. В любом случае, он все еще не сказал мне ни слова. И я отказывалась поднимать этот вопрос. Если бы он прямо признался мне в этом, я не была уверена, как бы я справилась с жизнью с ним — человеком, который распространял пагубные привычки среди людей, которые не могли противостоять своим порокам, после того, как он вел себя так, будто он существовал в прайде, который был готов за него убивать.

Поэтому я держалась от него на почтительном расстоянии.

Даже после того, как Кровавая Королева исчерпала свои силы и выдохлась, мы практически не общались. Происходило что-то такое, что заставляло меня ощущать беспокойство.

Кэш начал вести себя иначе. Еще более параноидально. Он регулярно отправлял меня с Харрисоном, заставляя ночевать у него дома или в одном из других домов — конспиративных квартир — которыми он владел в городе. Морин приходила, чтобы я могла быть поближе к детям. Они по большей части занимали мое время, и это помогало, потому что иногда я так сильно скучала по нему, что испытывала физическую боль от того, что он был не рядом со мной.

Что уж и говорить, когда он иногда не приходил на ужин?

Пульт от телевизора впился в мою ладонь. Я смотрела какой-то чертовски слащавый романтический фильм, и злилась за то, что поставила его. Я вздохнула, прислонившись головой к спинке дивана и закрыла глаза.

Морин отвезла детей в зоопарк. Харрисон был на работе, но я собиралась вскоре встретиться с ним дома. А Рафф? Я не знала, где он, но в последнее время мы с ним редко виделись. Полагала, что это потому, что у его босса было больше проблем, чем когда-либо, и ему нужны были четыре глаза вместо двух.

Оставалась лишь… я. И мысль о мародерствующем ублюдке.

Достала мобильный телефон и уставилась на него. Что я скажу, если позвоню ему? Ненавижу то, что ты делаешь, но люблю тебя еще больше. Что заставляет меня хотеть причинить тебе боль, как ты причиняешь мне?

Телефон зажужжал, прерывая мои мысли, и сердце забилось быстрее. Потом оно немного успокоилось.

— Привет, — сказала я Мари, снова прислонившись головой к дивану.

— Приходи, — сказала она. — У меня есть торт.

— Торт?

— Самый лучший. Ты обязана его попробовать.

Она сделала паузу.

— Через полчаса?

— Скоро буду.

Мне нужно было выбраться из дома. Тишина в «безопасном» доме стала напоминать капающий кран.

По тону голоса Мари я поняла, что с ней тоже что-то происходит. Зная то, что я знаю о ее муже и его бизнесе, неудивительно, что она, вероятно, тоже имеет дело с каким-то дерьмом.

Я включила сигнализацию на машине, которую подарил мне Кэш. Он сказал, чтобы я считала ее свадебным подарком. Ему надоело видеть мою старую машину, собирающую ржавчину на улице. Это был красивый зеленый «Шевроле Корвет Стингрей». У машины были тонированные стекла, а на черных колесных дисках были зеленые полоски.

Это была самая красивая тачка, которую я когда-либо видела, не считая того безопасного для семьи автомобиля, который он купил для нас с Морин, чтобы мы возили детей.

Но в тот момент мне нужна была скорость. Мне нужна была свобода. Может быть, мне даже нужно было почувствовать себя немного моложе.

Мари ждала на улице, когда я подъехала к ее дому. Я заглушила двигатель, но она замахала руками, показывая, чтобы я не выходила. Она спешила зайти с другой стороны машины. Как только она оказалась на пассажирском сидении, я рванул с места быстрее, чем она ожидала. Ее голова ударилась о сиденье. По крайней мере, на этот раз мы буквально смогли взлететь. Если бы речь шла о моей старой машине, то ее бы мы могли обогнать даже пешком.

— Хорошо. Я посмотрела в зеркало заднего вида, убеждаясь, что за нами не следят. — Почему мы убегаем из твоего дома?

— Мне… нужен перерыв. Сегодня мне не хочется находиться в окружении мужчин.

— Ох. Медовый месяц закончился. Да начнутся игры!

— Это не игра, Кили. Это называется браком.

Она махнула рукой:

— Мы только что поссорились.

Попыталась подкинуть что-нибудь, как-то подначить, но она не клюнула на приманку. Знала, что между ней и Маком происходит нечто большее, чем обычная ссора, но не стала вникать. Она тоже чувствовала, что со мной что-то происходит, а я не была готова обсуждать это с ней. Так что быть нейтрально настроенными по отношению друг к другу было приятно.

— Ответь на один вопрос, — сказала я, переводя разговор в другое русло. — Мы ненавидим его или нет?

— Нет.

Она повернулась ко мне лицом.

— Кто такой Кэшел Келли?

Черт! Одно его имя бросало меня в жар. Я на секунду выпустила руль, и машину занесло. Мари посмотрела в зеркало, как будто думала, что кто-то следил за нами.

— Кэш, — сказала я под нос. — Почти все зовут его Кэш. И Стоун, конечно же, рассказал тебе о нем.

— Не совсем. Он выведывал информацию в тот вечер, когда мы ужинали.

Мы ужинали в ресторане ее мужа после того, как она вернулась из Италии. Между нами была небольшая напряженность из-за ситуации, творившейся между ней и Харрисоном, но мне было приятно снова быть с ней вместе. В тот день Скотт следил за мной. Он видел, как я вошла в ресторан. Поэтому, когда официант сказал Мари, что Скотт хочет ее видеть, я ушла. Не хотела вмешивать ее в тот беспорядок, что творился в моей жизни.

Я кивнула.

— Что ты ему сказала?

— Что я могла ему сказать, Ки? Я понятия не имею, что происходит!

— Кэш Келли — новый босс Харрисона. Все просто. Легко. В идеальном мире.

Она подождала несколько минут.

— И?..

— Он не такой, каким кажется.

— Похоже, в последнее время это стало тенденцией. Продолжай.

Я повернулась к ней и прищурилась, но поскольку мы сохраняли нейтралитет, я хотела снова переключить передачу.

— Подожди. Куда мы направляемся?

Она рассказала мне об этих маленьких статуэтках, которые ей нужны, но спросила, можем ли мы просто проехать мимо, чтобы она могла узнать название магазина. Я сделала крюк, направляясь в правильном направлении.

— Ты влюблена в Кэша, Ки?

Это превращалось в сущий ад, когда люди по-настоящему знали тебя насквозь.

Но любовь?

То, что я чувствовала к Кэшу Келли, выходило за рамки любви. Это была серая зона.

Может быть, потому, что мои чувства наконец-то овладели мной, я запрокинула голову и разразилась смехом.

— Если бы Нью-Йорк был диким лесом из бетона, я стала бы лучником, а он — моей мишенью.

— Мне не нравится картина, которая рисуется мне в моем воображении. Я все время вижу, как он убегает от тебя с мишенью у себя на спине.

Я ухмыльнулась, а затем сменила тему, решив некоторое время сосредоточиться на позитивных моментах. Через несколько минут я нашла свободное место для парковки перед магазином. У нас было немного времени. Я могла бы сбегать и принести их для нее. Магазин находился недалеко от «Дольче», одного из самых популярных ресторанов в этом районе. Может быть, мы могли бы даже там отобедать.

Мари покачала головой.

— Мне нужно только название, Ки! Пойдем. Мы отправимся за покупками в другое место.

Я изучала выражение ее лица.

— Почему ты такая бледная? У тебя на губе выступили капельки пота, а на улице холоднее, чем в норе белого медведя. С тобой здесь что-то произошло?

Она прикусила губу, теребя свою сумочку.

— Ага. Здесь подали невкусную телятину под пармезаном. Просто ужасная.

Мой дерьмометр зашкалил.

— Врушка.

Я сжала ее руку, но решила, что мы могли бы пообедать в другой раз.

— Сиди здесь. Запри дверь. Я просто забегу и посмотрю, там ли они еще. Они, очевидно, много значат для тебя.

Я поспешила через улицу, чтобы добраться до маленького магазинчика, прежде чем она смогла меня остановить. Мари упомянула, что в тот вечер, когда она наткнулась на них, они стояли в окне. Но их не было. Владелец магазина был достаточно мил, но он сказал, что кто-то зашел прямо передо мной и купил их. Он дал мне номер магазина где-то во Франции, где может можно найти еще больше. Они были антиквариатом.

Приготовившись к ощущению холода, я покинула теплый магазин, пройдя мимо нескольких парней, выходящих из «Долче». Я не стала задерживаться на них взглядом, но я не могла не заметить татуировки, покрывающие их руки.

Волки.

Такая же татуировка была у мужа Мари на руке. Не считая того, что волк Мака был черным с ярко-голубыми глазами.

Один из парней, тот, у которого были самые суровые глаза, наблюдал за мной, когда я переходила улицу и садилась в свою машину. Он стоял там, уставившись, как будто ему принадлежал весь мир.

— Кили. — Мари выглядела еще бледнее. — Вытащи нас отсюда к чертовой матери!

— Ты их знаешь?

Я посмотрела в их сторону, заводя машину.

— Просто поехали! — крикнула она.

— Хорошо! Все в порядке!

Я влилась в поток машин, едва не столкнувшись с такси. Он показал нам средний палец, когда пролетал мимо. Потом он встал перед нами и продолжал нажимать на тормоза.

— Это были люди Скарпоне?

— Откуда ты знаешь?

Она казалась по-настоящему напуганной — такого рода знакомств она избегала, находясь на улице. Но что-то еще шевельнулось в глубине ее глаз. Ненависть к ним.

— Ублюдок!

Я нажала на гудок. Этот засранец был полон решимости заставить меня врезаться в него сзади или оказаться на больничной койке, судя по постоянным остановкам и увиливаниям. Моя же тачка была плавной и быстрой, и я резко развернулась, показывая ему средний палец, когда проезжала мимо. Затем, поскольку я была на грани, я проделала с ним то же, что и он до этого. Подрезала его, а потом резко дала по тормозам.

— До меня доходили слухи. Мне было любопытно, поэтому я поискала информацию о них в Интернете. Я не нашла ничего компрометирующего, но эти татуировки что-то значат, не так ли?

Опять же, после того, как я заподозрила, что Мак был необычным человеком, я попыталась навести о нем справки. Но как бы не пыталась, не могла нарыть чего-нибудь стоящего. Ни малейшей зацепки. Пока я не спросила старого гангстера, который жил по соседству с нами, знает ли он, что означает татуировка волка.

— Да, — сказал он. — Плохие новости. Они есть у Скарпоне. Что автоматически означает, что тебе лучше держаться от них на противоположной стороне дороги, если ты сможешь это сделать.

— Это не так важно. Мари отмахнулась от татуировок, явно пытаясь преуменьшить тот факт, что у ее мужа тоже была такая.

— Они продолжали пялиться. Это напугало меня.

— Так и должно быть. Они сумасшедшие.

— Да, я поняла это.

Ей нужно было разобраться со своим дерьмом. Да и мне тоже. Никто из нас не хотел туда идти. Может быть, позже, но время было неподходящее. Я знала, что мой муж попал в беду, он был в эпицентре войны, и даже если ее муж участвовал в той же игре, что и мой, было лучше пока сохранить все в тайне.

— Плохие новости.

Я выдохнула.

— Там ни следа тех статуэток.

— Что с ними случилось?

— Кто-то их купил.

Посмотрела в боковое зеркало, а затем выбрала другой путь.

— Может быть, ты сможешь найти другой магазин, где они есть. Они французские, как ты и думала. Антиквариат. Продавец сказал, что они редкие. Дорогие. Он посоветовал мне поискать одно местечко в Париже. Он записал название. Оно на бумажке, что лежит у меня в кармане.

Посоветовала ей спросить ее подругу Скарлетт, знает ли она об этом месте. Скарлетт была замужем за Брандо Фаусти, который был братом Рокко Фаусти. Скарлетт одно время была балериной во Франции.

Через несколько минут Мари огляделась.

— Куда мы едем, Ки?

— К Харрисону. Я сказала ему, что заеду к нему позже, но потом позвонила ты. Я собиралась подарить ему бейсбольную перчатку, с которой он не расставался с пеленок. Когда мы переехали от мамы, перчатка каким-то образом оказалась в моих вещах, а я продолжала твердить ему, что забыла ее дома, всякий раз, когда он просил меня привезти ему ее. Я отнесла ее в «Хоумран», ничего ему не сказав, и попросила Каспара вставить ее в рамку со старой майкой брата. Я надеялась сделать ему сюрприз. Я никогда не покупала ему подарков на новоселье. А он завел нового щенка. Мне до смерти хотелось его увидеть

На самом деле я хотела поехать, потому что хотела, чтобы Мари и Харрисон перестали избегать друг друга. Даже если в этом не было ничего романтичного, они все равно могли бы быть друзьями. Мне не хватало того, что мы все были вместе.

— Не думаю, что это такая уж хорошая идея, Ки. Мне нужно быть дома.

— Да ладно тебе, Мари. Ты все еще можешь с ним дружить. Мы ненадолго.

Она кивнула, но по дороге молчала, время от времени поглядывая в зеркало. Я тоже, потому что по какой-то причине после того, как мы отъехали, у меня появилось очень неприятное ощущение в том чувствительном месте на шее. Как будто какой-то дикий зверь вот-вот откусит от нее кусочек.

• • •

Между Харрисоном и Мари возникла некоторая неловкость, когда мы впервые приехали к нему домой, но я знала, что через некоторое время все уладится само собой и все будет хорошо. Мы бы установили новую норму, и, возможно, если бы у нас было больше времени, Мака можно было бы даже принять в нашу группу как члена семьи.

Харрисон встречался с двоюродной сестрой Мака, Джиджи, с тех пор, как Мак и Мари поженились. Джиджи была известной актрисой в Италии, и хотя она заставляла моего брата улыбаться больше, чем я когда-либо видела, — даже несмотря на то, что он отказывался это признавать, — она мне не нравилась. По какой-то причине она точила зуб на Мари, и это меня не устраивало. Мне также не нравилось, что Харрисон, похоже, использовал Джиджи, чтобы заставить Мари ревновать, но это была их проблема, и в кои-то веки я не совала в это свой нос.

Хотя ради тех отношений, которые у нас когда-то были — у моего брата, Мари и у меня, — я хотела, чтобы они все уладили. Я скучала по своему брату, по нему прежнему. Я скучала по своей сестре. Настало время разобраться со всем этим дерьмом.

Это показалось мне хорошей идеей после того, как я увидела их вместе, но потом откуда не возьмись появился Мак после того, как Мари извинилась, чтобы воспользоваться ванной. Как будто он приурочил свое прибытие ко второй минуте, когда Мари вошла в дом.

Он пересек лужайку Харрисона с выражением лица, которое я никогда не забуду — чертов ревнивый муж, жаждущий мести, — и ударил Харрисона по лицу.

Мой брат увидел, что Мак приближается, и принял удар на себя.

Я прожила под одной крышей с мальчиками всю свою сознательную жизнь. Поэтому некоторое время я не вмешивалась, потому что, как правило, после того, как парни рьяно отлупили друг друга, они были уже готовы поговорить по душам.

К тому же потасовка Мака и Хэрри вылилась в хорошее шоу, так как соседи решили принести стулья и посмотреть, как те колотят друг друга, словно они были двумя бойцовыми псами, которых выпустили из клетки.

Мне было интересно, что бы подумал об этом Кэш, но потом я перестала думать о нем, когда потасовка уже шла по очередному кругу или даже двум. Что-то в этом мне не понравилось.

Снова. Это. Странное. Покалывание.

Может быть, я слишком много общалась с гангстерами, превращаясь в параноика, но что-то подсказывало мне держать ухо востро. Но сделать это было крайне сложно с двумя животными на лужайке перед домом, которые катались по траве, начиная пускать еще больше крови.

Небрежным движением я достала поливочный шланг, настроила его на самую сильную струю, а затем направила шланг прямо на моего брата и Мака. Им потребовалось мгновение, чтобы понять, что я обдаю их холодной водой. В течение многих лет Харрисона поливали из шланга, но я сомневалась, что у кого-то хватит смелости проделать то же с Маком.

Я бы тоже надрала ему задницу, если бы ему было что мне сказать. Со мной шутки были плохи. Я была на взводе.

Мой брат сдался первым, вскинув руки в знак капитуляции. Изо рта у него текла кровь. Мак встал сразу после этого, и я снова ударила его струей в грудь, потому что я могла сказать, что безумие все еще плескалось в этих холодных голубых глазах.

— Довольно! — проорала я. — Вы оба!

— Я…

Мой брат попытался оправдаться за свои действия, но я снова направила струю ему прямо в рот.

— Харрисон. — Я понизила голос. — Прекрати это. Ты знаешь, я не успокоюсь, пока ты не прекратишь оправдываться. А теперь тащи свою задницу внутрь, пока не простудился!

— Неженка, — пробормотал Мак, когда Харрисон ушел.

Харрисон на это показал ему средний палец.

Я снова направила в Мака струю.

— Ты! Я принесу тебе сухую одежду, но только если ты захлопнешься!

Он прищурился, глядя на меня, и я отзеркалила его. Он не собирался меня запугивать. Если он собирался стать частью этой семьи, с ним должны были обращаться так же, как со всеми остальными. Вокруг него не будут ходить на цыпочках, потому что он крутой. Он может вступить в клуб.

Мак резко перевел взгляд с меня на крыльцо моего брата. Мари вышла на улицу, собака прямо за ней.

— Что ты здесь делаешь, mio marito⁷? — спросила она.

Мак не ответил, и у меня возникло ощущение, что он ждал, когда я оставлю их наедине.

Я взяла шланг и начал сворачивать его, направляясь в сторону дома. Тем не менее, я все еще слышала его ответ.

— Я пришел забрать свою жену. Она сбежала от меня.

Да, в последнее время что-то явно было в водопроводе. Я бы списала происходящее на полнолуние, но сумасшедшее дерьмо, казалось, происходило и днем, и ночью.

Свернула шланг, после чего встала к дому спиной, чтобы наблюдать за происходящим на улице. Прошло несколько минут, и та же самая машина снова начала медленно двигаться по направлению к нам. Я не могла видеть дальше окон, потому что они были тонированы.

— Вы видели эту машину раньше? — сказал я им, обходя дом.

Мак и Мари посмотрели в том же направлении, что и я. Он стоял перед ней на коленях. Заметив машину, он встал, отодвигая Мари себе за спину.

— Нет, — сказала Мари, высовывая голову у Мака из-за спины, чтобы лучше рассмотреть. — Не видела.

— А я уже видела, — сказала я. — Неоднократно.

— Вниз! — взревел Мак. Его голос обычно был неровным, но звучал так четко. Он повалил Мари на землю, но все, что я могла сделать, это просто смотреть.

Все мое тело застыло, и у меня возникла самая странная гребаная мысль, когда это произошло. Кэш Келли. Понимала это не мозгами. Так подсказывало мне мое сердце. Оно говорило мне о моем муже. Может быть, потому, что я понимала, что вот-вот проглочу несколько пуль.

Потом я оказался на земле. Тело Мака приземлилось поверх моего, когда пули рикошетили в дом, прямо туда, где я только что стояла. Они звучали как фейерверк, взрывающийся вокруг меня днем. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Не была уверена, что произошло, когда звуки выстрелов стихли. Казалось, все произошло в мгновение ока, и я застряла на земле в оцепенении. Но я могла слышать. Я так ясно слышала слова, кружащие вокруг меня. Они были такими же громкими, как и выстрелы.

— Позвони Келли и введи его в курс дела, — сказал Мак. — Он должен знать об этом. Никто не знает, кому он перешел дорогу и кого разозлил. Это может быть что-то типа око за око, зуб за зуб.

— Как ты узнал о…

— Приступай к работе, Малыш Хэрри. Небезопасно болтать на улице.

Вой сирен становился все ближе.

— Мак? — позвал мой брат. — Ты спас мою сестру.

— Не забудь сказать Келли, что у него перед тобой должок.

Адская кухня официально кипела, и я наконец-то обожглась.