Мародер

19 Кили

Было трудно избавиться от голоса Скотта, эхом отдающегося в моей голове в моменты тишины.

— Мы не имели никакого отношения к тому, что его освободили! Кили, ты должна мне поверить. Мой отец даже не общался с ним после того, как его арестовали!

Эти слова казались запертыми в туннеле, и, как в тот день, когда я потеряла сознание в той комнате с двусторонним обзором-зеркалом, чем дальше я пыталась отгородиться от воспоминаний, тем меньше дрожали мои руки.

В любом случае, человек, который убил мою сестру, бабушку и дедушку, был близким другом семьи Стоунов, и это было то, о чем Скотт забыл мне рассказать. После того, как он узнал, кто я такая, это было первое, в чем он должен был мне признаться.

Возможно, его семья имела какое-то отношение к человеку, вышедшему на свободу. Может быть, они этого и не сделали. Но я заслуживала знать, особенно учитывая тот факт, что мои мать и отец узнали бы его имя, как только я их представила.

Мои мать и отец точно знали, кто такой Кэш Келли, когда я его представила. Я должна была рассказать ей о своей свадьбе, но она определенно должна была рассказать мне о том, что нас связывало с семьей Келли.

Положив помаду на тумбочку в ванной, я сунула ноги в пару золотых туфель на каблуках. Нам с Келли предстояло посетить еще одно модное мероприятие, и я выбрала еще одно зеленое платье. Это был мой фирменный цвет.

Цвет его глаз.

Однако вместо того, чтобы ждать Кэша дома, я решила встретиться с ним «У Салливана». Идти было недалеко, и весь день стояла хорошая погода. К тому же я хотела поговорить с ним в более приватной обстановке. После того, как Скотт намекнул, что мать Келли все еще жива, он был неразговорчив, и я предположила, что Кэщ обдумывал такую возможность.

Но зачем кому-то лгать о таком? Об его отце? Отец Фланаган туда же? Что его близнец должен был сказать обо всем этом?

Я пошла на звук голосов вниз, на кухню. Морин и дети жили с нами со дня получения того дерьмового ордера. В тот вечер она пришла всего с двумя сумками на троих.

Прямо перед моим арестом я была на улице, доставал из машины еще одну банку с краской, когда увидела, как она идет. Она сказала мне, что собирается забрать Райана, и я предложила ей и детям погостить у нас некоторое время, просто пока Райан полностью не оправиться.

Морин казалась женщиной, которая отказывалась просить о помощи, потому что у нее всегда было достаточно сил, чтобы сделать все самой, но я беспокоилась о том, насколько изможденной был ее вид. И мне нравилось, что дети были рядом. Поэтому я была рада, когда она сдалась.

Кэш и я уезжали на следующий день на свадьбу Мари и Мака в Италию. И я намеревалась сильно скучать по ним троим. Даже за такое короткое время они наполнили дом своей теплотой. Когда я подумала о разлуке с ними, что-то во мне похолодело.

Впервые с тех пор, как я переехала жить к Келли, дом тоже начал казаться мне моим.

Морин стояла у плиты, помешивая что-то, что пахло, как капуста, и, увидев меня, присвистнула.

— Лиса!

— Ты настоящая Джессика Рэббит в зеленом, — сказал Рафф.

Он сидел за столом с Сиси, раскрасневшись.

Сиси хихикнула, и мы трое, по-своему, признали это, не пытаясь пролить на это свет. Точно такая же реакция была у нее, когда она впервые увидела свою комнату — шоку не потребовалось много времени, чтобы превратиться в чистое счастье. Счастье, свойственное всем детям.

Я пошла проверить Райана, который спал в люльке, которую мы держали на кухне. Я только взглянула на него, когда Морин привела его домой, и мое сердце, казалось, обрело стержень.

В нашем доме все было в порядке, поэтому я сказала им, что увижусь с ними позже, и уже собиралась уходить.

Рафф остановил меня.

— Где Кэш?

— Я сказала ему, что встречусь с ним «У Салливана». Почему ты спрашиваешь?

— Я провожу тебя, — сказал он. Он повернулся к Сиси. — Не крась ей волосы. Это моя любимая часть!

Она достала темно-фиолетовый цвет и положила его между страницами своей раскраски, зная, что он красит волосы принцесс в классные оттенки.

Мы говорили о книгах всю дорогу до ресторана, и, оказавшись там, он посмотрел, как я захожу внутрь, а затем повернул обратно к нашему дому. Я села у барной стойки и заказала два чистых виски.

— Не хотите ли чего-нибудь перекусить, миссис Келли? — спросил меня старый бармен.

— Нет, — сказала я. — Пока нет. Я жду Кэша. Мы сделаем заказ вместе.

Он кивнул и пошел проверить парня, сидящего через два места от меня.

Салливан жил по соседству много лет. Это было место, которое все еще сохраняло свое очарование старого света. Я вспомнила, что видела фотографию моих мамы и папы, сидящих в баре в окружении кучи своих друзей. Мысленно я перебрала в памяти все лица, и через несколько секунд меня осенило — одним из них был Ронан Келли.

Мысль о старике Кэша заставила меня посмотреть налево. Молли, вдова Ронана, и Брайан Грейди, который, как я слышала, был дядей Ли, сидели вместе за столом. Они были парой, что отчасти удивило меня, потому что, насколько я поняла, вражда между Келли и Грейди была тем тестом, из которого лепятся легенды.

Я никогда не интересовалась Молли настолько, чтобы приложить усилия, чтобы узнать ее получше, но Брайан был… другим. Например, он держал дротик и вместо того, чтобы метнуть его, пытался попасть острой частью под первый слой кожи на указательном пальце. Как будто дротик был иглой.

У него также отсутствовал средний палец на правой руке.

В баре было достаточно шумно от болтовни и игры группы, поэтому я повернулся к парню через два места от меня.

— Как долго вы здесь живете?

Он был примерно ровесником Келли, если не немного старше.

Он посмотрел направо, а затем на меня, когда не обнаружил никого, сидящего по другую сторону от него. Или он знал и просто пытался быть умным ослом. Он указал на свою грудь.

— Ты ко мне обращаешься?

— Я не разговариваю сама с собой.

— Всю мою жизнь, — сказал он и снова повернулся лицом вперед.

Я заметила, что бармен посмотрел между нами, прежде чем вернуться к подаче напитков.

— Я не пытаюсь заигрывать с тобой, — бросила я. — У меня есть вопрос.

— Он разукрасил бы мне лицо или что похуже, за гораздо меньшее.

Он сделал глоток из стакана с пивом.

— Что? Может быть, он был пьян.

— Твой муж. Есть причина, по которой здешние парни держатся от тебя на расстоянии. Я сидел там.

Он кивнул на место рядом со мной.

— Увидел, что ты идешь, и перебрался сюда ради сохранности своего здоровья.

— А, — сказала я. — Из-за тигра, который спит в моей постели.

— Он тигр, а я козел. Я ощущающую, что вы пропитаны его запахом насквозь, дамочка.

Я слегка рассмеялась, и он ухмыльнулся.

— Один вопрос, поскольку вы, вероятно, знаете об истории этого района больше, чем я.

Я дернула подбородком в сторону Брайана и Молли.

— Что случилось с его средним пальцем? Кажется, что его не так-то просто потерять.

Парень, который называл себя козлом, снова посмотрел на бармена. Едва заметно, бармен покачал головой.

Минуту спустя парень тяжело вздохнул.

— Ах, что за черт? Это не секрет. Грейди и Келли жили много лет назад. Когда Ронан впервые приехал, он положил глаз на Молли. Она влюбилась в его ирландский акцент и очарование. Он был старше и был одержим идеей управлять Адской кухней после того, как поладил с предыдущим лидером, который хотел вернуть ее после того, как Грейди отняли ее у него. Молли решила, что ей нужен Ронан, а не Брайан, и на этом все закончилось. Но не раньше, чем Ронан отрезал средний палец Брайана после того, как тот отдал его Ронану.

— Она спит с врагом.

Он сделал еще глоток пива и вздохнул.

— У Молли дерзкий характер. Она не прощает и не забывает. От Ронана она дважды забеременела, но ребенка так и не родила. Ходили слухи, что она была бесплодна. Затем Ронан приводит домой двух своих сыновей, которые были в том возрасте, чтобы помнить, кто была их мать. Но это была не Молли. Она не простила и не забыла этого.

— Она заставляла Ронана доказывать ей свою правоту, отдаляясь от его сыновей. Если он уделял им слишком много внимания, она устраивала скандал и грозилась уйти, и все такое. Убийство только усугубляло ситуацию. Он терпеть ее не мог. Это была не идеальная ситуация.

Затем он издал звук, похожий на «ба-а-а-а» и обернулся.

Я оглянулась на Молли и Брайана, и ее глаза сузились, встретившись с моими. Что за женщина закатывает истерику из-за того, что детям уделяют слишком много внимания? Стерва.

Кто-то скользнул рукой по моей талии, и я на секунду застыла, прежде чем узнала прикосновение.

— Ты не такая нервная рядом со мной, моя дорогая, — произнес Келли, и его теплое дыхание коснулось моего уха.

— Мои кости начинали болеть от того, что когда он подкрадывался ко мне, я готова была выпрыгнуть из кожи.

Я ухмыльнулась.

— Теперь ты на моем радаре.

Хотя я не думала, что когда-нибудь привыкну к нему. Когда Кэш появился, мне показалось, что я попала в шторм, и во время удара молнии из темноты появилась фигура массивной хищной кошки. И от его силы и мощи я каждый раз пребывала в шоке.

— Хорошие кости, — пробормотал он в мою разгоряченную плоть, хотя мои руки покрылись мурашками. Затем он вдохнул. — Этот аромат парфюма, которым ты пользуешься, сохраняется. Весь. Мать твою. День.

Да, потому что это твой и мой аромат, смешанный воедино.

Мое сердце подпрыгнуло, а желудок сжался при этой мысли, и звук его голоса заставил меня опустить глаза. Я могла бы целую вечность слушать это.

Хватка на моей талии стала крепче, сдавливая, и мне пришлось бороться с желанием высвободиться из нее.

— Другой мужчина вдыхал мой запах. Заставлял меня смеяться. Наслаждался моим райским ароматом.

Он доносил до меня свою мысль — сообщение— я знала о них, потому что он обычно отправлял их в спальне, когда трахал меня. Мне следовало бы испугаться, но это меня завело. Сильная боль усилилась у меня между ног, и стон застрял у меня в горле.

— Если это случится снова. — В его голосе сквозил лед. — Он будет гореть в аду.

Давление ослабло, и я глубоко вдохнула.

Тепло за моей спиной переместилось ко мне лицом. Под пиджаком у него был припрятан пистолет.

— Хочешь чего-нибудь особенного?

Кэш небрежно указал на меню, лежащее на стойке, как будто он только что не произносил всех этих слов.

Слов я не находила. Я пододвинула к Кэшу его стакан с виски, а затем схватила свой и отпила большой глоток. Секунду спустя он прижался губами к моим губам, и наши языки переплелись, разжигая из искры огонь.

Когда мы отстранились, он сказал:

— Особый запас виски только для меня. Лучший в этом гребаном мире.

Я облизнула губы, а затем указала на место рядом со своим.

— Я хотела поговорить с тобой наедине.

Он огляделся и ухмыльнулся.

Я улыбнулась, заправляя непослушный локон за ухо.

— Не тогда, когда в доме толпа.

— Вот почему у нас есть отдельная комната, дорогая.

— Просто сядь, Келли.

Я снова кивнула в сторону стула. Это должно было быть сделано публично, иначе, возможно, я не смогла бы произнести все, что должно было быть сказано. В нашей — «отдельной» комнате было трудно держать свои руки при себе. Мне захотелось бы наброситься на него, как только он войдет в дом.

Кэш кивнул парню через два места от меня, и после того, как парень кивнул в ответ, он взял свой стакан с пивом и занял столик у одного из окон. Келли сел на предложенное мной место после него.

Мы смотрели друг на друга.

Я хотела сделать еще глоток виски, но он остановил меня, подняв руку.

— Говори, что у тебя на уме.

Я кивнула. Снова поправила этот чертов локон.

— Хочу объявить перемирие.

Он слегка наклонил голову.

— С кем, дорогая?

Мне потребовалась секунда, чтобы остудить свой пыл. Была ли моя ссора с ним настолько незначительной, что он даже не заметил?

— В отличие от тебя, Келли, у меня нет врагов, которые стучатся в мою дверь каждый день. Перемирие между нами.

Помахала рукой между нами, а он поймал мою ладонь, запечатлев поцелуй на моем безымянном пальце.

— Хорошо. — Он кивнул. — Перемирие. Между нами.

Мгновение я наблюдала за выражением его лица. В его лице не было ничего, кроме грубой красоты, которой обладали немногие и которую они могли продемонстрировать.

— Ты понятия не имеешь, о чем я говорю.

Я поняла, что Кэш никогда не чувствовал сопротивления с моей стороны, потому что по сравнению с тем, с чем он сталкивался на улицах, мой характер был незначительным.

— В какой-то степени. — Он поправил галстук, прежде чем посмотреть мне в глаза. — Я украл твое сердце без твоего согласия, и ты хотела поквитаться со мной. Теперь ты видишь в этом что-то, что может стать реальным между нами, и ты хочешь, чтобы мы относились к нашему браку с уважением, как того требуют обстоятельства. Дать шанс на его существование.

По какой-то гребаной причине, его слова заставили меня забыть, как дышать.

— Да, — с трудом выдавила я. — Ты уловил суть.

Он один раз постучал средним пальцем по центру точки, где располагалось его сердце.

— Нет сердца. — Он постучал себя по виску тем же пальцем один раз. — Но я все еще в курсе каждой гребаной вещи, дорогая.

Положив руки по обе стороны от моего стула, он подвинул его вперед, как будто я ничего не весила, и наклонился ближе. Его губы были на расстоянии поцелуя, но вместо этого он провел носом по моей щеке и приблизил губы к моему уху после того, как я закрыла глаза.

— Правда в том, — выдохнул он, — что некоторым сердца нужно отдавать. Но не твое, свирепая Лучница. Твое должно было быть украдено. В противном случае ты бы не отдала его добровольно. Не Стоуну. Не мне. Ни одному мужчине. Это борьба не на жизнь, а на смерть, чтобы заслужить твою любовь. Ты — самое дорогое свидание, которое у меня когда-либо было.

— А как насчет твоего? — прошептала я. — Что насчет твоего сердца?

— Что внутри?

Он положил на ладонь кулон, который подарил мне, цепочка, вероятно, покоилась между его пальцами. Я почувствовала его притяжение, когда он медленно отодвинулся назад.

Мне потребовалась минута, чтобы открыть глаза, и когда я это сделала, его глаза горели опасным зеленым пламенем. Я не думала, что в его теле есть хоть капля ревности, но цвет его глаз был создан для того, чтобы требовать и хранить верность. Ему.

— Я еще не выяснила этого.

Переплела свои пальцы с его, цепочка вплелась между нашими пальцами.

— Ключ.

— Ты недостаточно внимательно смотрела. — Он ухмыльнулся мне, но это была не игривость, а дерзость. — Докажи, что я неправ.

О, я думаю, что уже сделала это, Келли.

Используя цепочку, он притянул меня еще ближе и снова прижался губами к моим. Когда мы оторвались друг от друга, я почувствовала то же головокружение, что и тогда, когда задержала дыхание. Звезды заплясали у меня перед глазами, и я ухватилась за стойку, чтобы удержаться на земле.

— Я позабочусь о тебе, Кили Келли, — сказал он. — Я не позволю тебе снова упасть. Никакого перемирия не нужно.

Попыталась отстраниться, но он мне не позволил. Я так много раз падала после того, как моя сестра была убита, из-за стремления задержать дыхание, что мой отец надевал мне на голову шлем, чтобы я не повредилась головой при падении. Я не понимала, как жить без своей второй половины.

Глядя на этого мужчину, который намеренно украл мое сердце, я не думала, что смогу жить без него тоже. Он каким-то образом шагнул в эту пустую тень и заполнил пустоту, украв вину и боль. Мне было не так больно, когда он был рядом.

Встретившись с ним взглядом, я кивнула один раз.

— Я выбираю верить тебе.

Он отзеркалил мой кивок.

— Лады, — сказал он. — Перемирие.

Слово прозвучало как «ладьи», но он произнес его так, как это делают люди, когда произносят иностранное слово.

— Лады, — повторила я, сжимая его руку.

Мы отпустили цепочку, разделявшую нас, и он встал со своего стула, протягивая мне руку. Я взяла предложенную мне ладонь, и Кэш повел меня в центр ресторана, остановившись, чтобы притянуть меня ближе и закружить в медленном танце под песню, которую играла музыкальная группа в углу.

— Мне так и не удалось потанцевать со своей невестой, — произнес он.

Я рассмеялась ему на ухо, пока мы двигались в такт песне.

— Вот что происходит, когда ты крадешь невесту.

— У тебя есть сердце, — сказал он. — Такое чертовски великолепное.

Я засмеялась еще громче, когда он окунул меня.

После нашего танца мы поели в баре, и я не могла вспомнить, когда в последний раз так много смеялась. Келли много дней шутил, и я знала, что Мари оценит его шутки, и каждый раз, когда он улыбался мне, я обнаруживала, что ему больше не нужно красть мое время и внимание. Без уловок, игр и барьеров — я делилась с ним этим с радостью.

• • •

Мы провели «У Салливана» так много времени, что к тому времени, когда мы покинули ресторан, на улице было уже темно и слишком поздно посещать мероприятие. Келли, казалось, было все равно, и мне тоже.

Это была прекрасная ночь для прогулок, нам не нужно было спешить, и когда мы шли по улице, держась за руки, я думала о том, как было бы здорово провести некоторое время с Келли за пределами Нью-Йорка.

Он всегда был поглощен своей… работой. Он даже работал по воскресеньям. Мой график был более упорядоченным, но с Морин и детьми казалось, что мои дни всегда были заполнены.

Я не была уверена, каково это — провести друг с другом больше пары часов. Поездка предстояла не длинной — у меня были обязательства по работе. Однако пара дней, когда ничто не отвлекало от работы, должны были сбавить темп.

Я представила Келли на пляже где-нибудь на Сицилии, без рубашки, и волна желания пробежала по моим венам.

Он насвистывал на ходу, и я улыбнулась про себя, мне нравился этот звук.

— Ты умеешь петь?

Я посмотрел на него.

— Немного, — сказал он.

— Я называю это чушью собачьей.

Затем я втянула воздух и схватилась за кулон в виде сердца, когда трое мужчин, казалось, материализовались из темноты без предупреждения.

Один встал прямо перед Келли, а двое других встали по обе стороны от него. На нас были направлены три пистолета.

Келли едва заметно кивнул головой позади него, и я это уловила. Я пошевелилась, встав у него за спиной.

— Проходите мимо, ребята, — сказал он. — Не здесь. Не сейчас.

— Марай, возможно, и спасовал бы, если бы дело шло только о тебе, но ты знаешь, как мы ведем дела, Келли. И это не похоже на твоего старика. Вот почему он мертв, а ты вот-вот умрешь.

— Мы сделаем это быстро, Келли, — сказал другой. — Наркотики. Ты скажешь нам, где они находятся. Мы позволим твоей женушке идти восвояси.

Я перевела взгляд с Келли на троих мужчин. Это был первый раз, когда я услышала что-либо о наркотиках. Я знала, что Келли был вором, причем первоклассным, но наркотики? Было ли это тем, что он крал, а затем продавал? Может быть, дерьмовый ордер вообще не был такой уж ерундовой провокацией.

— Похоже, Келли хранит секреты от своей благоверной, — заговорил второй парень, глядя мне в лицо и посмеиваясь. — Ты не знала, Рыжая? Твой муженек крадет наркотики, которые ему не принадлежат, а затем продает их на улицах дороже, чем мы. Он тигр-мародер высокого класса.

Второй парень ударил парня в центре по плечу.

— Затем он позволяет детям тех родителей, которым он продавал наркотики, жить у него дома. Как это относится к погашению долга? По крайней мере, его старик вел бизнес честно.

Все мои мысли занимал Райан, то, каким маленьким он был, к тому, что он потенциально мог столкнуться с последствиями зависимости своей матери на всю жизнь, и у меня кровь застыла в жилах. Я бы сделала шаг назад от Келли, но серьезность ситуации удержала меня на месте. Эти парни не валяли дурака.

Боковым зрением я увидела, как кто-то двигается позади троих мужчин. Кто-то, кого они не заметили. Морин. В одной руке у нее был пакет с мусором, а в другой — сигарета. Должно быть, она вышла тайком покурить под предлогом выноса мусора. Она пристально посмотрела мне в глаза, прежде чем немного наклонила голову, возможно, поняв, что, черт возьми, происходит.

Не пытаясь выдать себя, я снова перевела взгляд, стараясь, чтобы они не заметили ничего, но второй парень заметил. Он резко повернул голову, но Морин уже ушла.

Может быть, она собиралась позвать Раффа.

Парень в центре снова требовал наркотики.

— Где они?

Он начал потеть и направил пистолет в голову Келли.

— Где они, черт возьми, Келли?

Когда ответа на его вопрос не последовало, парень сдвинул дуло пистолета так, что теперь пистолет был нацелен прямо на меня.

— У тебя есть две секунды, или ты будешь соскребать мозги своей женушки с улицы, которую ты так любишь. Один.

Келли сделал едва уловимое движение, как если бы он готов был получить пулю, но на счет «два» Морин изо всех сил замахнулась мешком для мусора, и тот с тошнотворным стуком врезался центровому в голову! Должно быть, она наполнила мешок камнями или чем-то в этом роде. Треск, казалось, отозвался эхом, прежде чем весь ад вырвался на свободу.

Келли толкнул меня на землю. Он подобрал пистолет, который потерял центровой после того, как упал, и выстрелил тому парню в упор в голову. Парень номер два выстрелил Келли в плечо, но секунду спустя Келли сделал еще два выстрела в голову — один в парня номер два и один в парня, которого ударила Морин.

Я никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро, что за ним было трудно угнаться. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Все трое мужчин были распростерты на бетоне, кровь растекалась по асфальту.

Келли постоял секунду, его дыхание было нормальным, но его взгляд был таким опасным в эту минуту, что это всколыхнуло страх в моей груди. Это был такой взгляд, какой бывает у животного во время охоты. Пульс на его шее был бешеным, но, похоже, то был пульс тигра.

Я лежала на бетоне, мои ладони и колени горели от падения. Мой локоть кровоточил. У меня звенело в ушах. Запах крови и пороха наполнил ночной воздух.

Келли, казалось, вырвался из своих мыслей, когда Морин подняла мешок для мусора. Он протянул руку.

— Я возьму это, — сказал он.

Она протянула его ему, не произнося ни слова. Затем она кивнула мне.

— Пойдем со мной, Кили.

Келли наклонился, чтобы помочь мне подняться, но я отвесила ему пощечину.

— Не прикасайся ко мне, — прошипела я.

Он опасно прищурился, прежде чем перевести взгляд на второго парня, а затем снова посмотреть на меня. Парень был тем, кто рассказал мне правду о том, чем занимался Келли.

Я встала без посторонней помощи и пошла рядом с Морин, когда мы возвращались в дом. В нескольких шагах от меня в воздухе прогремел еще один выстрел, и я обернулась, испугавшись, что один из трех парней встал и отомстил Келли. Но пистолет был у Келли. Он проделал еще одно пулевое отверстие во втором парне. Выстрелил ему прямо в сердце.