Мертвый лед

Глава 19

Руководствуясь своим вкусом, Жан-Клод превратил бы маленькие посиделки с вертиграми в нечто более официальное с дорогими украшениями, а если бы прислушивались бы к моему мнению, то мы бы устроили барбекю на заднем дворе. Поэтому мы нашли компромисс. Если мы не хотели, то можно было не наряжаться и не надевать украшения, так что большинство из нас так и осталось в рабочей одежде. Этой ночью на тусовке все встретились, так что теперь мы видели друг друга и в рабочей одежде, и стильных нарядах, а большинство из нас еще и тренировались вместе в зале, кто-то друг с другом даже спал, так что все это мало было похоже на типичный поиск пары. Большинство тигриных кланов и весь Арлекин — вампиры со своими зверями зова — работали на нас охранниками, а значит многие в этой комнате были вооружены и на нашей стороне. Единственными дополнительными телохранителями были те, кто постоянно присутствовал при Жан-Клоде, Мике и при мне. Натаниэль общался с тиграми, которых не очень хорошо знал, и Никки сопровождал его и как охранник, и как помощник в поиске потенциального домочадца.

Не уверена, было ли все происходящее еще более неловким или чуть менее от того, что все не было официальным, или может просто другим. Тем временем мы расположились в гостиной на двух диванах, гнездышке для влюбленных и двух больших удобных креслах, а я уже жалела, что согласилась на это. Я боролась со своего рода приступом паники, когда поняла, что обвиняю Синрика в том, в чем он не виноват. А теперь я просто чувствовала себя глупо, сбежав от правды на эту сверхъестественную «Любовь с первого взгляда». Мне нужно позвонить Марианне, своему наставнику в вопросах магии и по совместительству терапевту. Она была ведьмой и знахаркой для своей стаи вервольфов в Теннесси. Она помогла мне обрести контроль над своими метафизическими способностями и стала советчиком во многих других областях. Но я уже согласилась на все это, так что должна хотя бы сделать вид, что пытаюсь. К тому же мнение Натаниэля, что нужно добавить в нашу поли-семейку кого-то, с кем могу встречаться не только я, казалось логичным. Только вот я забыла, что секс и романтика подвластны не логике, а чувствам — самой нелогичной вещи в мире.

Что мне действительно нужно сделать, так это выяснить, у многих ли групп животных возникли проблемы с древними оборотнями, прибывшими сюда, когда мы привезли в Сент-Луис Арлекин. Или попытаться найти зацепку, что поможет нам найти и освободить зомби, которых используют для съемок этих ужасных фильмов в интернете. Но честно говоря, здесь большая надежда на кибер-подразделение ФБР. Когда они сузят область поиска, я могла бы найти их, если бы была достаточно близко к их местоположению, но обыскать некромантией всю страну, а то и за ее пределами, я не силах.

— Ma petite…

Я вздрогнула и посмотрела на Жан-Клода, изящно расположившимся рядом со мной на диване. Я свернулась возле него, на самом деле я не могу сидеть на диванчике с таким изяществом, у меня ноги слишком коротки для той же грациозной вальяжности, которой он обладает.

— Извини, я… Прости, что ты сказал?

Женщина, сидящая по другую сторону от меня, вскинула бровь, что идеально соответствовало циничному взгляду ее серо-голубых глаз.

— Не думаю, что тебя правда интересует то, что я сказала.

Я повернулась к ней, облокотившись спиной о руку Жан-Клода.

— Я очень извиняюсь, просто задумалась о рабочих вопросах. Сложно иногда оставлять все это в офисе.

Она убрала прядь коротких светло-голубых волос за ухо и всмотрелась в мое лицо, словно не веря. У нее была короткая стрижка, длиной до мочек ушей, удлиненная спереди до волевого подбородка. Светло-голубой цвет волос был натуральным, не крашенным, а серо-голубые глаза — глаза тигра на ее человеческом лице. Фортуна была последней из оставшихся на земле самкой голубого клана тигров, насколько нам было известно. В ней было почти 178 см, поэтому, когда она вставала во весь рост, казалась высокой даже среди мужчин, не говоря уже о женщинах. Несколько тысяч лет назад люди не были настолько высокими. Ладно, я не в курсе, сколько ей лет, но некромантия подсказала мне возраст ее Мастера, и если ему более двух тысяч лет, то и ей должно быть примерно так же.

— Ты же на самом деле не хочешь этого делать, зачем тогда согласилась? — спросила она.

Я не обязана с ней откровенничать, так что.

— Согласно пророчеству, которого придерживаются тигры, я должна обручиться с одним из вас, чтобы Мать Всей Тьмы не вернулась к жизни. А я очень не хочу, чтобы это случилось, а ты?

Она прищурилась, и я вдруг заметила, что даже ее ресницы были голубыми. Ресницы Синрика были черными, разве нет? А может они были настолько темно-синими, что я приняла их за черные? Мне вдруг захотелось вывести его на свет, чтобы убедиться.

— Ты веришь в эту часть пророчества?

— Многое из него сбылось не так давно. А ты веришь?

Она улыбнулась той мудрой улыбкой, словно уже видела все, и ничто ее не удивляет.

— Отвечая вопросом на вопрос, ты не даешь мне учуять свою ложь.

Я пожала плечами, улыбнувшись в ответ.

— Я правда задумалась о работе.

— О зомби или полицейской работе?

— И о том, и о другом. Полиция обратилась ко мне за консультацией.

— По какому вопросу?

— Извини, но я не могу обсуждать детали текущего расследования, — ответила я, покачав головой.

— Не могу определить, когда ты лжешь: твой пульс не учащается, даже запах остается тем же. Оборотень должен быть очень опытен, чтобы обмануть запахом своей кожи.

— Поскольку технически я не оборотень, может, я просто говорю правду?

К нам подошла вампирша: брюнетка, всего на несколько сантиметров выше меня, 170 см в лучшем случае. Ее улыбка была такой же циничной, но в синеве ее васильковых глаз была искра юмора.

— Мы с Фортуной думаем, что ты согласилась рассмотреть тигриц, только чтобы не слушать жалобы своих мужчин, когда приведешь в гарем еще одного любовника.

Я рассмеялась и взглянула на женщину, сидящую рядом со мной, а затем вновь на ее Мастера.

— Вот как? Так зачем же вы пришли, если считаете, что это бессмысленно?

Жан-Клод погладил меня по плечу той же рукой, что обнимал. Не знаю, пытался ли он успокоить меня или себя. Я ведь даже еще не грубила.

— Когда твой король желает тебя видеть, ты не отказываешь ему, — сказала она.

— Даже если думаешь, что тратишь время, — закончила я мысль.

Она улыбнулась достаточно широко, чтобы обнажить один аккуратный клык и продемонстрировать ямочку на щеке.

Ее светлые волосы завивались в мягкие большие локоны, ниспадая на плечи.

— Большинство желаний королей являются тратой времени.

Она низко поклонилась Жан-Клоду, но ухмылка с ямочками никуда не исчезла.

— Едва ли я знаком со столькими королями, как ты, Эхо, но не могу не согласиться с тобой. Заверяю вас, что верил в серьезность намерений ma petite, иначе не отрывал бы вас от дел.

— Могу я присесть?

— Тебе не нужно просить позволения сесть рядом со своим тигром и любовницей.

Она плюхнулась на диванчик по другую сторону от Фортуны, и сиденье мягко спружинило.

— Ты невероятно справедлив для своего возраста и пола.

— Я знаю, что древние вампиры часто держатся за свои устаревшие взгляды, но как с этим связано то, что я мужчина?

— Не увиливай, Жан-Клод. Ты знаешь, как мужчины относились к женщинам в те века, что ты жил. В лучшем случае нас считали вторым сортом, порочными искусительницами. Мы были немногим лучше племенного скота для образованных и влиятельных господ.

— Значит ты ненавидишь мужчин?

— Мне нравится с ними спать, но не заводить отношения, — она пересела на одно колено, чтобы обнять другую женщину за плечи. Фортуна сжала ее ладонь, переплетая пальцы. — Предпочитаю отдавать свое сердце в руки более надежные, чем мужские.

Жан-Клод рассмеялся и притянул меня ближе к себе.

— Как я выяснил, мужчины и женщины в равной степени разбивают сердца.

— Я бы спросила у Аниты, но она была всего с двумя женщинами, так что это едва ли считается.

— Многие американки экспериментируют с этим в колледже. Джэйд твой эксперимент? — спросила Фортуна.

— Нет, хотя это и не твое дело.

Жан-Клод прижал меня к себе, и я почувствовала, как сильно напряжена.

— Не будь наивной, — сказала Эхо. — Джэйд делит тебя с мужчинами, только потому что они мужчины. Но другая женщина взволнует ее куда больше, если конечно ты не планируешь брать в постель их обеих. В этом все дело? Ты хочешь создать ménage à trois только для девочек?

Дожно быть мое отношение к этому было написано у меня на лице.

Эхо снова рассмеялась.

— Ох, тебе это совсем не нравится. Значит всегда должен быть хоть один мужчина?

— Я предпочитаю мужчин женщинам, если ты об этом.

— Отдавать предпочтение мужчинам и не желать оставаться в постели с женщиной наедине — разные вещи.

— Я не задумывалась над этим, — ответила я.

— Правда? — спросила Эхо, циничный взгляд вернулся к ней, и ее синие глазки похоже пытались изучить меня разными путями, но все что она получила в ответ — непроницаемое лицо копа. Она отвела взгляд первой. — У тебя и правда иммунитет ко взгляду вампира.

— Ты особо и не старалась, но да, вроде того.

— Твои мысли очень далеко, Анита Блейк, и никого в этой комнате ты не рассматриваешь всерьез. Ты не выбираешь нового любовника.

Я вздохнула.

— Мне жаль, вы все заслуживаете лучшего. Дело, над которым я работаю, очень плохое. Даже по моим меркам оно… жуткое.

— Мы заинтригованы, — сказала Эхо.

Фортуна кивнула.

— Если хотя бы половина из того, что о тебе рассказывают, правда, тебя нелегко напугать.

У меня появилась идея.

— Вы чувствуете мою силу, мою некромантию?

Они обменялись взглядами и кивнули.

— Мы все чувствуем, ma petite. Я уже давно говорил тебе, что мертвые отвечают на твою силу.

— Я имею в виду, если рядом будет кто-то с похожей силой, вы почувствуете его, даже если они не поднимают мертвых?

— Иногда, — сказала Фортуна.

— Смотря насколько они сильны, но ты… ты сияешь словно темное пламя, и нас как мотыльков влечет к этой обжигающей тьме.

— Даже когда я не использую свою некромантию, как сейчас? Вы чувствуете меня сейчас?

Фортуна нахмурилась, а Эхо снова внимательно всмотрелась в мое лицо.

— Ты ищешь другого некроманта с похожей силой?

— Я этого не говорила.

— Ma petite осторожничает, чтобы не выдать нам детали текущего расследования.

— Если ты ищешь такого же, как ты, то некоторые из нас могли бы подсказать тебе, где искать, если ты об этом спрашиваешь, — сказала Эхо.

Я кивнула.

— Ты встречала силу, похожую на мою?

— Ты ярчайшая звезда, Анита, поэтому если есть кто-то поблизости, для нас он невидим из-за тебя. Но за пределами твоего влияния да, есть другие.

— Где?

— В Лос-Анджелесе, — ответила Фортуна. — Но ты знаешь их всех. Они поднимают мертвых для очень известных живых.

— Я ищу кого-то, кто не так известен.

— Я могу связаться со всеми Мастерами страны, ma petite, и спросить их. Они должны знать, если в их владениях появился тот, кто может с тобой сравниться.

— Ох, никто не сравнится с Анитой, — возразила Эхо. — Мы бы все узнали, если бы появилась бы еще одна темная госпожа. Или господин?

Я задумалась, стоит ли поделиться своими мыслями о том, что это мужчина. Но что если нет? Что если это женщина, которая так же, как и я сегодня, передала контроль над зомби другому?

— Я не знаю наверняка и не хочу гадать. Не хочу проворонить его только потому, что неправильно сузила критерии поиска.

Жан-Клод крепче обнял меня, теснее прижимая к себе.

— Если тебе нужна информация, ma petite, я могу просто сказать Мастерам городов, что мы интересуемся новыми аниматорами.

— Они просто решат, что Анита охотится на них так же, как делала Мать Всей Тьмы, — сказала Эхо.

— Она убивала всех, кто обладал ее силой, — вспомнила я.

— Да, — подтвердила Эхо. — Но пропустила тебя, пока не стало слишком поздно.

— Ее страх перед другими некромантами был обоснован, — заметила Фортуна.

Нелегко было согласиться с этим, но я попыталась.

— Я ищу кого-то сильного, очень сильного. Настолько могущественного, что если бы они были поблизости достаточно долго, я бы услышала о них.

— Значит они молоды, — заключила Эхо.

— Я так думаю, — кивнула я.

Она обняла Фортуну обеими руками за плечи, хотя ей и пришлось встать для этого на колени.

Моя мачеха Джудит велела бы ей убрать сапоги с дивана, но мне плевать, если наша идея сработает. Мне даже не придется сообщать ФБР, что я проболталась, если только вампиры не найдут что-нибудь. А до тех пор то, что федералы этого не знают, никому не навредит.