Мертвый лед

Глава 27

Я отзвонилась Мэнни из машины, и он уже ждал нас на улице у работы. Он был немногим выше меня, обладал худощавым телом, смуглой кожей и волосами цвета соли с перцем. Он стоял прямо под фонарем, что ярко подсвечивал его, словно прожектор, напрочь лишая его ночного зрения и делая из него большую мишень, если бы кто-то решил прицелиться. Он обучал меня первое время, когда я только начала охотиться на вампиров, но никогда не переставал быть сторонником «кола и молота», а они хороши, только когда вампиры мертвы в дневное время в своих гробах или насмерть скованны освященными предметами в морге. Помимо этих двух случаев, я больше доверяю дробовикам и штурмовым винтовкам, на крайний случай пистолетам.

Перед нами застряли машины, у которых возникли проблемы с парковкой или с чем-то еще, так что, пока ждали, мы просто наблюдали за Мэнни. Вряд ли он уже заметил нас. Он разговаривал по телефону.

— Это тот мужик, что учил тебя охотиться на вампиров? — спросил Домино с заднего сиденья.

— Ну да.

— Он учил тебя поднимать мертвых, — поправил Никки, сидящий рядом со мной. — А охотиться на вампиров тебя учил Эдуард.

— На самом деле это была вторая часть «учись на ходу» программы, — сказала я. — Если бы я была недостойна, чтобы со мной возиться, когда мы с Эдуардом встретились, он бы просто убил меня.

— Эдуард же вроде один из твоих лучших друзей, — удивился Домино.

— Мы не всегда были друзьями.

— Почему тогда он не убил тебя? — спросил Никки.

— Я была полезна. И, думаю, он увидел во мне что-то похожее на него.

Один из автомобилей перед нами, что не двигался с места, наконец смог вырулить и уехать, так что другому удалось припарковаться. А Мэнни увидел нас, замахал и широко улыбнулся.

— Ему нужны очки, — заметил Никки.

— Как ты это понял?

— Он немного щурится и не замечал нашу машину раньше, значит в темноте не видит.

— Думаешь, он поэтому встал на свету? — спросил Домино.

— Возможно, скажи ему проверить зрение, — произнес Никки.

— Я и не знала, что ты так беспокоишься за Мэнни, — заметила я, сворачивая к тротуару.

— Я-то нет, зато ты беспокоишься, — сказал Никки, открывая дверь, чтобы Мэнни мог сесть на переднее сиденье. — Если он попадет в аварию или его убьют на работе, только потому что он был слишком глуп, чтобы проверить зрение, — он вышел из машины и наклонился, чтобы договорить: — ты будешь несчастна, а я хочу, чтобы ты была счастлива.

Никки придержал для Мэнни дверь, а затем сел на заднее сиденье к Домино.

Я подождала, пока Мэнни пристегнется, представила ему Домино и нажала на газ. Я попыталась взглянуть на мужчину рядом со мной не как на своего наставника и учителя, а так, как Никки и Домино его видят. Я видела его каждый день много лет подряд и никогда не замечала проблем со зрением, но теперь, когда ребята сказали об этом, я удивилась, как могла упустить это.

— В чем дело? — спросил Мэнни. Он меня тоже хорошо знал.

Я покачала головой.

— Когда ты последний раз проверял зрение?

— А зачем?

— Ты не видел нас, пока мы не выехали на свет, а ведь мы торчали здесь какое-то время, пока эти идиоты спорили за парковочное место.

— Да я с Томасом разговаривал. У него проблема с девушкой, и ему нужен был отцовский совет, — Мэнни ухмыльнулся, сказав это, и я поняла, что он больше не хочет обсуждать свое зрение.

— А сколько Томасу?

— Тринадцать.

— Не рановато для проблем с девчонками?

Мэнни снова ухмыльнулся.

— А он не по годам развитый.

Я улыбнулась в ответ и покачала головой.

— То есть он так же популярен среди девчонок, как и ты когда-то до встречи с Розитой?

Мэнни пожал плечами, но выглядел при этом довольным. Я не стала пока настаивать и включила мигалку с сиреной. Нужно решать одну проблему за раз, или тебя завалит. Я ехала быстро, резко ударяя по тормозам, потому что сент-луисские водители очень неохотно уступали нам дорогу. На это жалуются и маршалы из пригорода, не только я.

— Господи, люди, — выдохнула я, ожидая, пока вереница машин сползет на обочину дороги.

— Зомби пока еще «У Дэнни», — сказал Мэнни.

— Ага, вопрос только в том: кушает он десерт или официантов.

— Какова вероятность того, что он и правда стал плотоядным? — спросил Никки.

— Небольшая, но так как нам неизвестно точно, как зомби становятся плотоядными, я все же нервничаю, уж простите.

— Я же не сказал не волноваться или не спешить, просто пытаюсь разобраться в том, чего не понимаю.

Я ударила по тормозам, когда выскочивший прямо передо мной грузовик попытался убраться с пути мигалки и сирены.

— Кретин!

— Ты рули, а я расскажу, — сказал Мэнни и обернулся к Никки, начав делиться всем, что мы знаем о плотоядных зомби, а знали мы немного. — Наиболее частой причиной обращения зомби в плотоядного является подъем из могилы жертвы убийства.

— Я знаю, что жертвы убийств восстают лишь с одной целью — уничтожить своего убийцу. Вот почему полиция не может просто поднять убитого и спросить, кто его прикончил.

— Ты уже порасспрашивал, — заметил Мэнни.

— Это единственный для меня способ понять, раз уж я сам не могу справиться. К тому же я мертвых не поднимаю.

— А он мне нравится, — сказал мне Мэнни. Он намертво вцепился в потолочную ручку, но его голос даже не дрогнул, когда я быстро объехала, накренившись, очередную машину, не освободившую нам дорогу.

— Мне тоже, — ответила я, а затем вернула все свое внимание к этому адскому вождению.

— Спасибо, — на автомате ответил Никки, но я знала, что выражение его лица не соответствует тону голоса. Он поблагодарил, потому что этого от него ожидали, а не потому, что для него это было важно. — Но скажи, жертвы убийств нападают на всех или только на своего убийцу?

— Как правило не на всех, — ответил Мэнни. — Но они готовы ранить или убить каждого, кто встанет между ними и их убийцей. Пока они не отомстят, они не подчиняются ни поднявшему их аниматору, ни любой другой магии. И иногда, не отыскав сразу своего убийцу, они превращаются в плотоядных.

Я пролетела на красный свет, вздрагивая и очень надеясь, что машины услышали мою сирену и не тронулись с места.

Мы благополучно миновали светофор, но езда на красный всегда меня нервировала.

— Получается, что они дольше находятся вне своей могилы, и если они начинают есть плоть, то не так быстро разлагаются, — уточнила я, рискнув бросить быстрый взгляд в зеркало заднего вида на серьезное лицо Никки.

— Значит все жертвы, у которых не получается добраться до своего убийцы, становятся плотоядными?

— Не все, — ответил Мэнни.

— Но этот же зомби не был убит, да? — напомнил Домино.

— Не был, я проверяла. Он скончался от болезни в своей постели, а не в сражении.

— То есть солдаты считают себя жертвами? — спросил Никки.

— Я знаю случаи, когда такое бывало, — сказал Мэни. — Но обычно нет.

— Мэнни научил меня быть суперосторожной в подобных вопросах.

— Чаще всего плотоядными зомби становятся те, кто был при жизни аниматором, ведьмой или жрецом вуду, — сказал Мэнни.

— Как ты и Анита, — заметил Никки.

— Да, — подтвердил Мэни. — Вот почему мы оба подготовили юридический документ, завещающий, чтобы после смерти нас обезглавили и кремировали.

— Вот жуть, — сказал Домино.

Я сбросила скорость и выключила сирену. Мы уже были недалеко от ресторана, и я не хотела нервировать зомби. Он был слишком в сознании.

— Итак, этот зомби не жертва убийства, не колдун или что-то в этом роде, так почему Анита так волнуется, что он начнет есть людей? — спросил Домино.

— Потому что зомби не едят. Им просто не нужно питаться, ведь они мертвы: нет нужды заполнять бак, если топливо больше не расходуется, — ответил Мэнни.

— Всякий раз, как зомби говорит, что он голоден, как по мне, он жаждет человечины. Я ни разу не слышала о зомби, который мечтал бы о вкусной яичнице с сосисками на завтрак, — сказала я.

— Значит ты переживаешь, что, когда он закончит с едой, его это не удовлетворит, и он переключится на людей в ресторане, — заключил Никки.

— Да, — ответила я и выключила мигалку на своем внедорожнике, заметив огромную желтую вывеску «У Дэнни».

— Точно, — согласился Мэнни.

— То есть ни один из вас никогда не слышал о зомби, который ест что-то кроме человечины? — спросил Домино.

— Ага, — ответила я.

— Да, — согласился со мной Мэнни.

— Тогда я понял из-за чего шумиха, — сказал Домино.

— Нам стоит взять дробовик или винтовку? — спросил Никки.

Я замедлилась и пристроилась в конец потока, направляясь к ресторану. Когда я выключила маячок, я стала обычным водителем и снова подчинялась правилам дорожного движения. Некоторые копы говорили, что как только на полицейской машине без опознавательных знаков выключается мигалка и сирена, волшебный «свали нахрен с моей дороги» пропуск испаряется. Стоит только закончиться световому представлению, и некоторые люди словно изо всех сил стараются задержать вас. Они как будто были обижены или вроде того. Было непросто заставить себя так медленно ехать, после вождения в стиле адской летучей мыши, зато теперь я поняла, что копы были правы: люди блокируют машину, прямо как сейчас. Мне хотелось орать на водителей, но авария, когда я так близка к цели, задержит меня еще больше, чем просто небольшая пробка.

— Нет, мы войдем только с пистолетами и тем, что есть на нас. Посмотрим, смогу ли я убедить зомби выйти вместе с нами — меньше риска ранить случайных наблюдателей, — сказала я.

— Разве зомби не подчиняется тебе? — спросил Домино.

— Обычно да, но если он стал плотоядным, то не подчиняется никому. Возможно, я смогу сдержать его своей силой и магией на несколько минут. Если так, то мы вернемся к машине за оружием посерьезнее, пока я попытаюсь контролировать зомби.

— Объединив усилия, мы могли бы держать зомби под контролем дольше, — предложил Мэнни.

— Мы и раньше объединяли силы, чтобы поднять больше зомби и более древних, это правда, но я не знаю, как объединить наш дар без крови.

— Если зомби покажется нам опасным, порежь мою руку под столом или за спиной, затем свою и соедини порезы, — сказал Мэнни.

— И это все? Без слов и круга силы?

— Держу пари, мы можем обойтись без всего, была бы кровь, — сказал он.

— Ладно, но только если зомби не станет сотрудничать, — кивнула я.

— Конечно.

— Хочешь взять один из дробовиков, если нам все-таки придется ими воспользоваться? — спросил Никки.

Мэнни понадобилось время, чтобы сообразить, что Никки обращается к нему.

— Нет, я не стрелок.

— Если мы откроем огонь, помощь Мэнни на этом закончится, и он найдет укрытие.

— И когда мы вернемся внутрь с большими пушками, как нам стрелять в зомби? Я слышал, все не так, как с людьми, — спросил Домино.

— Сначала стреляй по ногам, — ответил Никки, — так он не сможет бежать. Если не сможешь прицелиться в ноги, стреляй в руки и рот — это его оружие. Лиши его рта и рук — и он не сможет никому навредить, затем стреляй по ногам, чтобы он не мог двигаться. А затем мы подойдем ближе и разорвем на куски.

Мэнни перевел взгляд с Никки на меня.

— Это его не первое родео, — сказала я.

— Я тоже ездил в Колорадо, — напомнил Домино.

— Ты не был с нами в морге, — сказал Никки.

— Вас обоих не было со мной на кладбище, — заметила я.

— Я защищал Натаниэля, Мику и его семью, согласно приказу, — ответил он.

— Это правда, — согласилась я, заезжая наконец на парковку. Как же мне хотелось выписать штрафы всем, кто скучился передо мной на дороге сразу, как выключились мигалка и сирена. Это было бы так по-детски, но очень приятно. Казалось, был обычный поздний вечер «У Дэнни» с несколькими посетителями в кабинках и за столиками, официанты разносили полные подносы, как ни в чем не бывало. Отлично, раз никто не носится с криком о помощи, значит зомби ведет себя прилично. Стоит зомби укусить кого-нибудь, и люди поднимают панику. То же самое со стрельбой, насилие превращает людей в стадо. Раните одного, и стадо бросается врассыпную, спасаясь. Эта реакция так глубоко сидит внутри нас, что только тренировки могут сдержать ее.

— Так отчего мне кажется, что я подвожу тебя тем, что не владею вопросом?

— Сейчас не время, малой, — сказал Никки.

— Мы с тобой ровесники, — напомнил Домино.

— Только по годам, — ответил Никки.

Я припарковалась на месте для инвалидов, потому что оно единственное было свободно недалеко от входа, и коротко помолилась о том, чтобы не подъехал тот, кому это место действительно было нужно. Я давно выучила что-то вроде: «Упаси меня, боже, от таких травм и увечий.»

— Либо ты идешь с нами и делаешь то же, что и мы, либо остаешься в машине, — сказала я Домино, повернувшись к нему. Прозвучало резковато, но у меня не было времени на то, чтобы держаться за руки. И то, что Домино не понимал этого, было одной из причин, почему я не выбирала в первую очередь его на помощь в своей работе маршала и во многих других делах.

Выражение его лица стало обозленным, но прямо сейчас мне было плевать. Мэнни вышел на улицу. Я вышла со своей стороны. Домино тоже. Полагаю, он не будет ждать нас в машине.