Милая маленькая ложь

13

АНЯ

Мое сердце колотится в неровном ритме, когда меня охватывает страх. Я не знаю, почему Николо пришел за мной в мою гримерку, но я уверена, что его причины не могут быть хорошими. Я разворачиваюсь к нему лицом, упираясь в стойку с косметикой, готовясь защищаться. Я чувствую себя загнанным в угол кроликом, которому некуда бежать или прятаться.

Глаза Николо почти безумны, они горят так сильно, и он шагает через маленькую комнату ко мне, его внушительная фигура вселяет страх в мое сердце.

— Я решил, что не вынесу, пока другие мужчины будут прикасаться к тебе, — заявляет он, его тон полон эмоций, граничащих с яростью. — Мне все равно, что ты бедна и явно из неполноценной семьи. Я хочу тебя, а я всегда беру то, что хочу.

Волосы на затылке встают дыбом, когда Николо сокращает расстояние между нами, пока не нависает надо мной, глядя на меня сверху вниз, когда он заявляет это так плавно и уверенно, как будто он всегда владел мной, а я просто еще не знала этого. Хотя мои губы приоткрываются в знак протеста, он оказывается на мне сверху, прежде чем я успеваю что-либо сказать, его руки обвивают меня, его бедра прижимают меня к краю стойки с косметикой. Его рот обрушивается на мой, когда он яростно целует меня, пользуясь моими приоткрытыми губами, чтобы провести языком по моему рту, интимно исследуя меня. Он стонет, как будто делает свой первый глоток воды после нескольких дней в пустыне. Этот звук заставляет мое нутро сжиматься, когда мое предательское тело инстинктивно реагирует на его настойчивое движение.

Древесный, мужской запах его одеколона наполняет мой нос, возвращая меня в нашу совместную ночь в старшей школе. Вспышка воспоминания вызывает слезы на моих глазах, даже когда мое нутро сжимается от призрака нашего страстного секса. Мои руки зажаты в его широкой, мускулистой груди, и я толкаю его, тщетно пытаясь прорваться между нами. Я могла бы также толкать стену, что бы это ни дало. Николо запер меня в таких яростных объятиях, что я не могу двигаться или дышать. Его губы поглощают меня, бросая вызов мне, и я начинаю дрожать под его пылким натиском. Я чувствую его возбуждение, когда он трется об меня, когда он полностью охватывает меня.

Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне. Я отчаянно хочу освободиться от его объятий. Это вызывает к жизни всю ту боль от того, что он отверг меня много лет назад. Но мое тело, кажется, пропустило сообщение, и мои колени слабеют, а мое сердце гудит, как крылья колибри в моей груди. Одна из его сильных рук обхватывает мой затылок, фиксируя меня на месте, пока язык Николо гладит мой, исследуя мой рот, и я чувствую, как его эрекция растет, когда он сминает мою пачку между нами.

Наконец, он прерывает наш поцелуй достаточно долго, чтобы перевести дух. Моя грудь вздымается, когда я хватаю ртом воздух, борясь со слезами, которые жгут мои глаза. Теперь, когда его губы больше не держат мои, я прижимаюсь к его груди более настойчиво, пытаясь показать, что не хочу, чтобы он был рядом со мной. Он, кажется, даже не замечает, как его бицепсы удерживают меня на месте.

— Спорим, тебя никогда так раньше не целовали, не так ли, mia bella? — Мурлычет он, его карие глаза расплавляются, когда они впиваются в мои. — Хочешь еще? — Он смотрит на мой рот и облизывает нижнюю губу, увлажняя ее, словно в предвкушении вкусной еды.

Он наклоняется, полностью готовый насиловать меня дальше, и я откидываю голову назад, борясь с легким давлением его пальцев, обхватывающих мой затылок. Каким-то образом это ранит сильнее, когда знаешь, что даже после поцелуя, даже когда его руки так крепко обнимают меня, Николо совсем меня не узнает. Я действительно ничего не значила для него в старшей школе. И этот факт заставляет мою грудь болезненно сжиматься, понимая, что лишь на меня так сильно повлияла одна ночь с этим мужчиной. Между тем, он не пожалел и двух мыслей обо мне.

Глаза Николо мелькают от похоти к гневу, когда он впервые принимает мой отказ. Рука на затылке сдвигается, и он крепко берет мою челюсть в свою сильную хватку. Мое сердце замирает, а мой желудок переворачивается, когда его взгляд молча предупреждает меня, почти бросая мне вызов снова попытаться сопротивляться его авансам. Его глаза скользят вниз к моим сильно сжатым губам, всего в нескольких дюймах от его. Удерживая мое лицо на месте своими пальцами, Николо яростно целует меня, заставляя меня ответить, когда он снова скользит своим языком по моему рту.

Рука, обвивающая мою талию, скользит вверх по моему телу, удерживая меня прижатой к его груди, даже когда он засовывает пальцы в мои волосы, чтобы удерживать мои губы взаперти со своими. И рука, сжимающая мою челюсть, отпускает меня, соскользнув вниз обхватывая мое горло. Страх охватывает меня, и я замираю, размышляя, не задушит ли он меня. Я не думаю, что смогла бы остановить его, если бы он действительно решил это сделать. Его пальцы нежно сжимают, сужая мои дыхательные пути всего на мгновение, прежде чем его рука смягчается, чтобы спуститься ниже, пока он не начинает ощупывать мою грудь поверх простой черной ткани моего трико.

Его тело наклоняется к моему так сильно, что я не могу держаться прямо без дополнительной поддержки, но я полна решимости не позволить ему положить меня на спину. Я не хочу больше открываться ему или заставлять его думать, что он может заставить себя войти в меня. Закинув руку за спину, я упираюсь в стойку, сопротивляясь его давлению. Он, кажется, воспринимает это как приглашение, настойчиво толкая свою эрекцию в меня, пока его рука исследует каждый дюйм моего тела.

— Ты всегда будешь моей, чтобы трахаться, когда я захочу, — выдыхает он мне в губы. — И взамен ты ни в чем не будешь нуждаться. Больше никакой потрепанной, изношенной одежды. Я одену тебя как королеву.

Он действительно думает, что может так легко сломать мою защиту? Что я продам ему свое тело за более красивую одежду? Я бы никогда этого не сделала, особенно такому человеку, как Николо, который так ужасно меня оскорблял. Внутри меня поднимается ядовитая смесь гнева и боли, и мне хочется закричать, чтобы он отвалил от меня, оставил меня в покое.

Но прежде чем я успеваю сказать ему отвалить, его губы снова захватывают мои. Его ощупывающая рука обхватывает мое бедро и скользит под пачку, чтобы схватить мою задницу, массируя напряженные мышцы. Волна возбуждения накатывает на меня против моего желания, и горячий стыд заливает мои щеки, когда я борюсь с естественным желанием позволить ему прикоснуться ко мне. Несмотря на ненависть, кипящую внутри меня, я жажду почувствовать его руки на себе, смело исследующие мое тело.

Что-то в Николо возвращает меня к жизни, заставляя меня испытывать сексуальное безумие, непохожее на то, что я чувствую с кем-либо еще. В этот момент я знаю, что всегда буду отвечать ему таким образом, но я не могу позволить ему снова причинить мне боль. Я не думаю, что мое сердце выдержит это. Я ненавижу это. Я ненавижу, что он может заставить меня чувствовать себя настолько переполненной влечением к нему, даже после всей боли, которую он мне причинил.

Если бы я согласилась быть с Николо, если бы я позволила ему заполучить меня, я бы снова получила разбитое сердце, когда он снова отшвырнул бы меня в сторону. Я не смогу этого вынести снова. Он оставил мою жизнь в руинах в последний раз, когда оттрахал меня и ушел. Он разбил мое сердце и забрал мою невинность, не задумываясь.

Пока Николо продолжает нападать на меня, просто пытаться сопротивляться ему явно не получится. Но я отчаянно хочу оторвать его от себя. Мое тело и разум так противоречивы, что я больше не могу этого выносить. Если я не остановлю его, я могу просто сделать то, о чем, я знаю, пожалею. Пока губы Николо наказывают мои, поглощая меня, пока он трётся об меня, я вижу свою возможность и прикусываю мягкую подушечку его нижней губы.

Он отстраняется с визгом, его глаза полны ярости, когда он подносит пальцы к своему лицу и осторожно касается небольшого пореза, который я оставила в качестве предупреждения.

— Ты, блядь, укусила меня, — удивленно говорит он, глядя на свою руку, чтобы убедиться, что у него пошла кровь. Он слизывает ее языком, как будто рана была запоздалой мыслью.

— Я не хочу тебя, Николо. Тебе нужно уйти. Прямо сейчас. — Мой голос дрожит, несмотря на мою решимость звучать твердо и уверенно.

Гордые губы Николо кривятся в насмешливой усмешке.

— Ты не хочешь меня? Я тебе не верю. Ты просто застенчивая маленькая ханжа, которая любит дразнить мужчин, но не доводить дело до конца. Не так ли?

Мое сердце замирает, когда Николо тянется под переднюю часть моей пачки, и я тяжело сглатываю, когда его пальцы находят пик между моих бедер. Я хватаюсь за край стойки с косметикой, побелевшими костяшками пальцев, когда он откидывает эластичную ткань моего трико в сторону, обнажая мои складки, все еще тонко одетые в мои нежно-розовые колготки для выступлений. Его рука движется под тканью моего трико, растягивая резинку вокруг моего бедра, пока его пальцы не находят талию моих колготок. Он с силой дергает их вниз, его пальцы царапают мою плоть по мере продвижения.

Новые слезы жгут мои глаза от звука разрывающейся нежной ткани. Это была моя последняя хорошая пара, в которой не было дырок или потеков. Я тяжело сглатываю, когда рука Николо находит мою голую киску. Его пальцы скользят между моими скользкими складками, а его ладонь прижимается к моему клитору, когда он вводит один палец внутрь меня.

Я кричу, когда слезы застилают мне глаза, осознание того, что я сейчас кончу от его нежеланного проникновения, заставляет меня бороться с желанием разрыдаться. Но я полна решимости не позволить ему увидеть, как это больно и унижает меня. Я закусываю губу, чтобы не издать еще один звук, потому что, если я это сделаю, это может просто вылиться в стон удовольствия. Мои щеки горят от стыда, что я знаю, как близко я к оргазму, несмотря на то, что я не хочу, чтобы Николо прикасался ко мне.

Николо издает гортанный смешок, его улыбка расплывается по его лицу.

— Ты чертовски мокрая, маленькая шлюшка, — бормочет он, наклоняясь к моему уху. — Держу пари, я мог бы заставить тебя кончить за две секунды.

Щекотка его дыхания на моей шее заставляет меня дрожать, а мой клитор пульсирует, заставляя мою киску сжиматься вокруг его пальца. Николо глубоко вдыхает, как будто вдыхая запах моего возбуждения, а затем выпускает воздух с хриплым стоном.

— Вот как я понимаю, что ты хочешь меня, — мурлычет он, двигая рукой, его палец все глубже проникает в мою киску. Я так близко, и я отчаянно цепляюсь за край обрыва, пытаясь не сжиматься вокруг его вторгающихся пальцев, пытаясь не кончить. — Ты просто притворяешься недотрогой, ты, маленькая чертова задира.

Отчаянно сморгнув слезы, прежде чем они упадут, я отталкиваю Николо так сильно, как только могу, ударяя его ладонями по плечам, так что ему приходится отстраниться от меня. Его рука выскальзывает из моих колготок, а брови поднимаются от удивления из-за моего физического отказа. На мгновение в комнате наступает мучительная тишина, пока мы оба впитываем смысл моего толчка.

— Я бы никогда не хотела быть с тобой, — шиплю я, прищурившись. — Ты бездушное чудовище, и ты, должно быть — полный идиот, раз думаешь, что я когда-нибудь подумаю о свидании с тобой.

Слезы текут быстрее, но я отказываюсь плакать перед Николо. Я могу сдержать их, по крайней мере, пока он не уйдет.

— Ты превратил мою жизнь в ад, и я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое! — Кричу я, сжимая кулаки по бокам, когда смотрю на него. Я дрожу от силы своего гнева, подпитываемого моим нежеланным возбуждением, все еще цветущим в моей душе.

— Ты маленькая пизда. Ты серьезно собираешься отвергнуть меня? — Грудь Николо расширяется, когда он отводит плечи назад, защищаясь. — Ты пожалеешь об это маленькая шлюха. Ты пожалеешь, что родилась на этот свет, когда я закончу с тобой. — Глядя на меня свысока своим гордым носом, Николо презрительно усмехается. Его карие глаза почти кажутся зелеными от интенсивности его ярости.

Затем, не говоря больше ни слова, он разворачивается на каблуках и устремляется к двери. Он рывком распахивает ее так сильно, что петли протестующе стонут, и он захлопывает за собой дверь с такой силой, что свет над зеркалами для макияжа начинает мерцать.

Как только он уходит, мои колени подкашиваются, и я падаю, рыдая, на металлический стул рядом со мной. Густые слезы текут по моему лицу, портя прекрасный макияж, который я так тщательно нанесла на свое лицо перед выступлением. С зеркалами, выстроившимися вдоль стены, и ярким светом, падающим на меня, все мое уродство обнажено для меня, серебро и черный цвет моего макияжа — физическое изображение войны, бушующей внутри меня, когда они смешиваются с моими слезами, размазывая мое лицо и образуя отвратительную маску.

Я слаба и жалка, что так охотно отвечаю на прикосновения Николо. Что со мной не так, что я все еще могу возбуждаться от него после того, как он был так жесток со мной? Стыд от осознания того, как легко он мог бы заполучить меня, сжигает меня до глубины души. Закрывая лицо, чтобы не смотреть на себя в зеркало, я рыдаю. Мои плечи трясутся, когда я сворачиваюсь калачиком, уродливо плача в ладонях. Я ненавижу Николо и власть, которую он все еще имеет надо мной. Почему я должна жаждать прикосновений кого-то столь жестокого, столь злобного?

Я сломленная личность, испорченная личность.

И теперь, когда я отвергла его, я в ужасе от мысли о том, насколько хуже может стать моя жизнь. Очевидно, он считает, что может сделать ее еще более несчастной, чем за последний месяц учебы. Я содрогаюсь от этой мысли. Почему из всех школ в этом мире я должна была оказаться в той же, что и Николо Маркетти, человек, который так много раз погубил меня? Кажется, я не могу сбежать от него, что бы я ни делала.