Милая маленькая ложь

24

АНЯ

Зная, что это за клуб на этот раз, я оглядываюсь по сторонам, чтобы увидеть, наблюдает ли кто-нибудь за мной, когда я вхожу в «Инкогнито» одна. Кажется, что я захожу в запретное место, и все же, как только я вхожу в дверь, вызывая тихий звонок над головой, воспоминания о моем первом разе с Николо наполняют мой разум, словно вызванные каким-то павловским эффектом. Та же девушка, что и раньше, шагает к двери, чтобы поприветствовать меня как гостя. Кажется, ее зовут Тиффани. На ней тот же густой макияж глаз, который делает ее свирепой и опасной, а блестящие кожаные штаны вместе с соответствующим бикини-топом усиливают этот эффект. Мне интересно, может ли она быть доминатрикс, а также их администратором, но я не решаюсь спросить.

— Могу ли я вам помочь? — Спрашивает она, ее взгляд гораздо менее испытующий, чем в прошлый раз, и я не знаю, помнит ли она, кто я без Николо рядом со мной.

— Э-э, да, я встречаюсь с парой здесь… Уитни и ее… бойфрендом. — Жар лижет мне затылок, когда я понимаю, как это может звучать. Я даже не знаю имени мужчины Уитни.

— Они в гостиной. — Говорит Тиффани, ее тон не содержит осуждения.

Она ведет меня по той же дорожке, что и раньше, и когда пространство открывается в гостиную, я сразу замечаю темную стрижку пикси Уитни. Рядом с ней сидит мужчина, нежно обхватив ее талию рукой. Он выглядит массивным по сравнению с Уитни, мускулистый, с серьезным лицом и густой бородой, которая коротко подстрижена. То, как его рука прижимает ее к своему боку, и лежит на ее бедре, напоминает мне о том, как Николо обнял меня в клубе на прошлых выходных. В то время это не казалось мне столько ласковым, сколько сексуальным, но видя, как это делает мужчина Уитни, это выглядит гораздо более интимным.

— Повеселись, — мурлычет Тиффани и поворачивается к стойке регистрации, ее шпильки многозначительно цокают по твердому полу.

Направляясь в гостиную, я привлекаю внимание Уитни, и она машет мне рукой. Пытаясь улыбнуться, я опускаюсь на сиденье напротив них.

— Привет, — неловко говорю я. Теперь, когда я здесь, я очень жалею, что приняла предложение Уитни. Разве это не что-то личное между этими двумя? Я чувствую, что вмешиваюсь.

Но Уитни тянется через стол, чтобы сжать мою руку.

— Ты выглядишь так, будто только что застала своих родителей, занимающихся сексом. Расслабься. Просто считай это игрой. Мы не против, если ты здесь, ладно? Это часть веселья.

Я киваю, облизывая сухие губы.

— Это Илья, — добавляет Уитни, указывая на мужчину, который каким-то образом умудряется выглядеть еще более устрашающе вблизи. — Илья, это моя подруга Аня.

— Приятно, — говорит он, его русский акцент сразу становится заметен, когда он протягивает мне руку, чтобы пожать ее. — Уитни сказала, что у тебя договоренность, похожая на нашу, и ты все еще пытаешься… устроиться поудобнее, — деликатно говорит он.

Его глубокий голос вибрирует в моих костях, когда он говорит, посылая дрожь по позвоночнику. Я не сомневаюсь, что этот человек может убить кого-то голыми руками. Но он одаривает меня очаровательной улыбкой, которая позволяет мне перевести дух и немного расслабиться.

Я киваю, все еще пытаясь найти свой голос. Пока я обдумываю этот разговор, теплая улыбка Уитни успокаивает меня. Русский акцент Ильи, который отчетливо напоминает мне о доме и моей семье, приносит странное чувство комфорта.

— Я подумала, что Илья мог бы немного объяснить, как это работает, чтобы помочь тебе лучше понять, какие роли ты можешь играть, — предлагает Уитни.

Выдохнув, я улыбаюсь.

— Звучит хорошо. — По крайней мере, мы не будем сразу же приступать к действиям с плетками и связыванием. Хотя Уитни говорит, что ей это нравится, я все еще борюсь с идеей смотреть на это, и как это может помочь мне чувствовать себя более комфортно с Николо ума не приложу.

— БДСМ — это не только наказание, — начинает Илья, его темные глаза удерживают мои, пока он объясняет. — Это игра власти и контроля. Моя работа — создавать сценарии, которые я хочу. Работа Уитни — доверять мне. Она должна играть в игру, и когда она делает это правильно, я вознаграждаю ее. — Улыбка расплывается на его губах, когда он смотрит на Уитни с удивленной привязанностью. — Иногда нет правильного ответа. Тогда я наказываю ее.

Уитни хихикает.

— Это наказание для нас обычно влечет за собой принудительное удовольствие, — добавляет Уитни. — Заставлять меня кончать так много раз, что это почти больно.

Мой живот скручивается при мысли об этом. Николо заставлял меня кончать много раз, когда мы были вместе, и мои оргазмы — единственное облегчение, которое я получаю от конфликта, разгорающегося в моей голове, когда я с ним. Я не могу представить, чтобы эти моменты превратились в наказание. Я также не понимаю, как такой уровень эйфории может стать болезненным. Но я молчу, пока Уитни продолжает.

— Илья так любит наказывать меня, что моя выносливость начала заставлять наши игры длиться дольше, чем открыт клуб. Я думаю, он начал чаще проводить наши сессии дома, чтобы сэкономить деньги.

Илья сжимает подбородок Уитни между большим и указательным пальцами и поворачивает ее голову к себе.

— Этот твой умный ротик доведет тебя до беды, если ты не будешь следить за ним, — игриво рычит он. Затем он страстно целует ее, его рука зачесывается назад в ее волосы, когда он раздвигает ее губы языком.

Жар смущения заливает мои щеки, и я опускаю взгляд, чтобы дать им минутку уединения. Очевидно, они ближе к счастливой паре, чем я ожидала, услышав об их соглашении, и вид их связи вызывает во мне проблеск тепла и надежды.

— Хочешь пойти в нашу комнату с нами? — Спрашивает Илья, снова привлекая мой взгляд к себе.

Мое сердце замирает в груди теперь, когда я столкнулась с необходимостью принять приглашение присоединиться к ним. Мне просто смотреть? Они ведь не ждут, что я присоединюсь, не так ли? О, Боже, я раньше об этом не подумала.

— Я добавил тебя в сцену в качестве пассивного участника. Я подумал, что это может дать тебе ощущение ролевой игры без необходимости участвовать в сексе.

Облегчение нахлынуло, и мои плечи расслабились.

— Звучит неплохо. Спасибо.

Илья кивает.

— Пойдем.

Он встает, и я следую за ним и Уитни по тому же коридору, по которому Николо вел меня в прошлый раз, когда я была здесь.

Илья останавливается у другой двери ближе к передней части зала и кладет руку на ручку, затем поворачивается ко мне.

— В этой комнате мы являемся частью сцены. Часть веселья заключается в том, чтобы оставаться в образе, и Уитни знает свои стоп-слова, чтобы сказать мне, если я слишком сильно на нее давлю. В противном случае ей не разрешается не подчиняться мне здесь. Не без последствий.

Я сглатываю и понимающе киваю. Не вмешиваться в его сцену. Затем я следую за Уитни в комнату. Она обставлена примерно так же, как и предыдущая секс-комната, которую я видела, со стеной игрушек, кроватью и разными скамейками, качелями и рамками для разнообразия.

Илья закрывает за нами дверь, и его поведение тут же меняется.

— Снимай одежду, рабыня, — холодно командует он. — И встань на колени в центре комнаты. — Он хватается за край футболки и натягивает ее через голову, обнажая впечатляющие плечи и грудь. Затем он направляется к дальнему столу и расставляет несколько разных игрушек.

Отойдя в сторону, я сцепляю руки за спиной, чтобы они не дрожали, пока я наблюдаю, как Уитни раздевается до набора черного нижнего белья с ремешками, которое больше напоминает наряд для связывания, чем нижнее белье. Вместо мягкого или кружевного материала, покрывающего ее грудь, тонкая черная полоска покрывает ее соски, прижимая плоть ее груди сверху и снизу, создавая впечатляющее декольте. Ее трусики столь же откровенны, ткани едва хватает, чтобы прикрыть ромб кожи на пике ее бедер, прежде чем тонкие черные ремни натягиваются вокруг ее бедер, больше напоминая веревки, чем резинку. Узкая полоска, затянутая чуть выше ее пупка, служит поясом для чулок, который разрывает плоскую плоскость ее живота и соединяется с парой черных нейлоновых чулок. Она ошеломляет в своем провокационном наряде, и она прыгает, чтобы сделать то, что говорит Илья, выходя на середину комнаты и опускаясь на колени, прежде чем послушно склонить голову.

Мой желудок сжимается, когда я снова вспоминаю, как Николо обращался со мной в нашу первую ночь вместе в этом клубе. Может быть, он просто разыгрывал сцену в своем воображении, хотя его жестокость, предшествовавшая той ночи, и гнев, который он выразил, прежде чем привести меня в клуб, не вяжутся с гораздо более мягким поведением Ильи до того, как мы вошли в эту комнату.

Взяв что-то со стены игрушек, Илья застегивает черный кожаный ошейник на шее Уитни и приподнимает ее подбородок, так что ей приходится смотреть на него со своего места на земле.

— Ты была непослушным питомцем, — бормочет Илья, глядя на Уитни сверху вниз. — Ты меня расстроила, поэтому я решил познакомить тебя с Аней. Она новый тренер, которая научит тебя вести себя как следует. Если только ты не докажешь мне, что ты хороший питомец, и знаешь, как себя вести. Ты хочешь остаться со мной, рабыня? Чтобы доказать, что ты достойна меня сегодня?

— Да, Хозяин, — выдыхает Уитни, ее глаза расширяются.

— Хорошо. Теперь забирайся. — Он указывает на небольшую металлическую клетку, прежде чем взять Уитни за волосы и подвести ее к ней на четвереньках.

Она следует за ним, ползет, как настоящее домашнее животное, и сворачивается в клетке, чтобы он мог закрыть дверцу. Она достаточно мала, чтобы ее колени раздвинулись и уперлись в плечи, если она собирается сесть. Это выглядит крайне неудобно, но Илья, похоже, не замечает, когда Уитни смотрит на него через прутья.

— Хочешь выпить? — Предлагает он мне деловым тоном, беря бутылку вина со стола и откупоривая ее.

— Э-э, конечно, да, — соглашаюсь я, не понимая, чего он может ожидать от меня в этой сцене. Но мое сердце колотится так быстро, что я думаю, что не помешает немного успокоиться.

Илья наливает нам по бокалу, говоря об Уитни так, словно она какое-то животное, а не девушка, которая ему небезразлична.

— Обычно она хорошо себя ведет, идеальный питомец, послушная, гибкая, спортивная, способная переносить боль. Она хорошо обучена для публичных выходов, или так я думал, но в последнее время она, кажется, проверяет свои пределы, притворяясь, что ей достается право командовать. — Он протягивает мне мой бокал вина и жестом указывает на стул рядом с клеткой Уитни, усаживаясь в свое собственное кресло. — Пожалуйста, садись.

Я сажусь и делаю щедрый глоток вина, ожидая, что будет дальше.

— Она разговаривает без разрешения, кажется, считает, что поводок необязателен… — Илья тянется между прутьями клетки Уитни, чтобы погладить ее по волосам, как собаку. — Она одна из моих любимиц, но мне кажется, кто-то балует ее, когда меня нет рядом. Мне может понадобиться твоя помощь, чтобы вернуть ее в строй. Что ты думаешь, питомец? Ты забыла свое место? — Илья поворачивается, чтобы посмотреть на Уитни.

— Нет, хозяин, я…

— Нет? Ты думаешь, что знаешь лучше меня? — Требует он, обрывая ее. Его пальцы впиваются в ее волосы, чтобы заставить ее голову назад, обнажая шею и мягкие изгибы ее груди. Он отпускает ее с насмешкой и смотрит на меня. — Видишь? Мне кажется, ей начинает нравиться провоцировать меня. Она не верит, что я снова буду ее наказывать, поэтому я привел тебя сюда, чтобы она знала, что это ее последний шанс доказать, что она может быть хорошим питомцем.

Поднявшись со своего места, Илья смотрит на Уитни, которая выглядит достаточно раскаявшейся.

— Пойдем, я покажу тебе, что я имею в виду, когда говорю, что она пытается всем управлять. — Открыв клетку, Илья пристегивает цепной поводок к маленькой серебряной петле на ошейнике Уитни.

Уитни начинает выходить из клетки, но Илья слегка дергает ее за поводок.

— Вниз, — командует он. — Твое место у моих ног, рабыня.

Затем он выводит ее из клетки, заставляя ползти рядом с ним, пока он ведет ее к дальней стене с игрушками. Она следует за ним, ее едва прикрытая задница покачивается, когда она грациозно движется по полу в своем нижнем белье с ремешками.

— Хороший питомец. — Говорит Илья, пристально наблюдая за ней, с голодным взглядом в глазах.

Уитни явно отвечает на его похвалу, что интригует меня. Хотя я чувствую себя несколько неловко из-за уровня унижения, входящего в их игру, Уитни, похоже, не возражает. Вместо этого она, кажется, стремится угодить Илье и грустит, когда этого не происходит, как могло бы быть с домашним животным, хотя его русское прозвище для нее намекает, что она больше его рабыня, чем животное.

Когда они достигают дальней стены, он отпускает ее и говорит ей, чтобы она принесла игрушку. Уитни поднимается на ноги и изучает стену, почти как будто его просьба является проверкой. Схватив набор зажимов для сосков, она возвращает их Илье.

— Нет. — Выражение лица Ильи мрачнеет. — Ты знаешь, какую игрушку я хочу. Принеси мне игрушку, с которой я хочу поиграть, — настаивает он, его тон становится все более настойчивым.

Закусив губу, Уитни возвращается к стене, чтобы найти другую игрушку. На этот раз она возвращается с пушистыми наручниками.

— Нет! — Илья снова возражает.

Уитни снова возвращается к стене, на этот раз более уверенно схватив плеть и вернувшись к Илье. Рыча, Илья отбирает у нее плеть и бросает ее на пол.

— Ты думаешь, это смешно, рабыня? Ты думаешь, это то, что мне нравится?

— Нет, хозяин, — выдыхает она, ее глаза расширяются.

— Тогда какую игрушку я хотел бы получить?

Уитни карабкается к столу, где Илья сначала разложил несколько игрушек, и возвращает цепочку металлических бус.

— Да, так почему ты не принесла мне это сразу? — Требует он.

Уитни сглатывает и молча качает головой.

Продев палец через ее ошейник, Илья ведет Уитни через комнату к качелям.

— Залезай, — командует он. Он поворачивается ко мне. — Вот как я наказываю ее за то, что она плохая питомица. — Объясняет он, доставая из кармана маленькую силиконовую палочку. — Это своего рода электрошоковый ошейник, хотя я полагаю, что у тебя есть собственные, более эффективные инструменты для обучения.

Упёртая в качели без сиденья, Уитни сжимает ремни, свисающие с потолка, и зацепляет колени за две петли. Щелкнув силиконовой палкой, Илья приводит её в движение, и она гудит. Дыхание Уитни учащается, когда Илья раздвигает ей ноги и прижимает кончик палки к вершине её бёдер. Уитни визжит, когда что-то трещит, и её спина выгибается, когда она сжимает ремни над собой.

Затем Илья отодвигает в сторону небольшой ромб из чёрной ткани, покрывающий Уитни, чтобы он мог вставить палку внутрь неё. Уитни стонет, когда её бёдра качаются, ещё больше раздвигая ноги. Очевидно, она наслаждается наказанием, и когда Илья спрашивает, что она может сказать в своё оправдание, она кричит извинения.

— Пожалуйста, Мастер, — стонет она, и её мышцы дергаются так, что я понимаю, что она испытывает какой-то вид электрического импульса. Но ее голос пропитан возбуждением.

Смущенная тем, что стала свидетелем чего-то столь интимного, и в то же время очарованная их динамикой, я не могу оторвать глаз от их сцены. Хотя приказы и слова Ильи могут быть унизительными и жестокими, он почти полностью сосредоточен на удовольствии Уитни, играя с ней. Кажется, она наслаждается вниманием, а не борется с ним.

Видя интенсивность ее удовольствия, у меня сжимается живот, когда я думаю о возможности найти такой же опыт с кем-то. На ум приходит образ Николо, и воспоминание о моих принудительных оргазмах в клубе заставляет мои трусики внезапно намокать. Я смотрю, как Уитни качается на качелях, ее тело дрожит, когда она быстро достигает своего первого оргазма. Я поражена тем, как естественно они играют вместе. Илье, кажется, нравится контролировать Уитни, даже до такой степени, что он наказывает ее удовольствием.

Интересно, сможем ли мы с Николо когда-нибудь достичь этого уровня. Я определенно нахожу его привлекательным. Мое тело, похоже, не может сопротивляться его прикосновениям, но его, похоже, не волнует, нравится он мне или нет, даже когда он меня не трахает. Независимо от того, как ему может нравиться использовать меня в спальне, я не вижу, чтобы он был готов отпустить свою агрессию, когда он этого не делает. Он доказал, что способен быть обаятельным, но, похоже, он недостаточно заботится обо мне, чтобы удостоить меня этого.