Милая маленькая ложь

19

АНЯ

У меня пересыхает во рту, когда я понимаю, что так сильно запуталась в своих мыслях, скучая по Кларе и беспокоясь о том, что делать с партнером по танцам, что я слишком далеко зашла с Николо. Я уверена, что он ожидал оживленного разговора и девушки, которая будет пускать слюни ему в руку. Но это не про меня. Я благодарна за красивые платья, которые он купил мне сегодня, конечно. Но я знаю, что это его способ превратить меня в свою проститутку, и от этого меня мутит. Он заставил меня вступить в эти отношения, а теперь хочет все исправить, осыпая меня дорогими вещами. Ну, меня не так-то легко купить. Все, чего я хочу, это быть дома и провести выходные с дочерью.

Но когда Николо требует, чтобы официант забрал мою еду, я знаю, что пожалею, что не постаралась больше его умилостивить. Официант с натянутой улыбкой забирает мою тарелку.

— Можешь принести нам и счет, — командует Николо. — Мы закончили.

Мой живот болезненно скручивает, когда я замечаю, сколько равиоли все еще лежит в его тарелке и почти полную бутылку вина. Он доказывает мне свою правоту. Ему все равно, сколько денег он тратит. У него их так много, что он может взять все или оставить, как ему, черт возьми, угодно. Но если он дает мне что-то, я должна это ценить. Потому что я бедная сирота, которая живет в Аптауне со своей тетей. Я ничто, ничего не стою, поэтому все, что я получаю от его щедрости, должно быть принято, как бесценный дар.

Когда официант быстро уходит, Николо вытирает рот салфеткой из ткани и бросает ее на свою наполовину съеденную тарелку с едой. Резко вставая, он достает свой кошелек и бросает на стол пачку денег, которая более чем покроет наш счет вместе с щедрыми чаевыми — несмотря на огромные цены, от которых мне захотелось блевать, когда я взглянула на меню.

— Если ты не в настроении для приятного ужина со мной, то у меня на тебя другие планы, — рычит Николо, крепко сжимая мое предплечье, когда он поднимает меня со стула и поднимает на ноги.

Страх охватывает меня, когда я понимаю, что он зол. Он тащит меня за плечо через весь ресторан, и я едва могу удержаться на ногах, пытаясь удержаться в своих новых туфлях на шпильках, в которых понятия не имею, как ходить. Теперь, когда я зашла слишком далеко, я не знаю, как это исправить. Я никогда раньше не пыталась его умилостивить. Мой желудок болезненно скручивается, а желчь подступает к горлу.

Мы добираемся до лифта, и как только двери открываются, он вталкивает меня внутрь. Я спотыкаюсь, едва успевая ухватиться за перила на задней стене, прежде чем упасть. Я чувствую себя такой уязвимой в этом нарядном наряде и нарядных туфлях. Я никогда не носила такой одежды, и это полностью выводит меня из равновесия.

Я выпрямляюсь и прижимаюсь спиной к стене лифта, пытаясь стать маленькой и невидимой, ожидая его следующего шага. Челюсть Николо яростно работает, а его глаза пристально изучают мое лицо. Он не говорит ни слова, даже когда дверь со звоном открывается, и он хватает меня за руку, чтобы протащить через вестибюль отеля. Каким-то образом его молчание пугает больше, чем, когда он решил издеваться надо мной.

К тому времени, как мы выходим наружу, нас уже ждет его водитель, как и два его устрашающих телохранителя. Они хмурятся на меня, как будто я лично их оскорбила. Интересно, не подозревают ли они, что я какая-то тайная русская убийца или что-то в этом роде.

— Едем, — резко требует Николо и следует за мной в черный внедорожник с тонированными стеклами, который кричит о мафии.

Николо приказывает водителю ехать в место, которое он называет «Инкогнито», как только дверь захлопывается за его крепкими телохранителями. Поездка короткая, и мы останавливаемся у другого высотного здания в шикарном районе Линкольн-парка. Судя по всему, «Инкогнито» находится на цокольном этаже здания. Николо кладет руку мне на поясницу, чтобы направить меня вниз по ступенькам в то, что, как я предполагаю, является каким-то ночным клубом.

Как только мы входим в заведение, я понимаю, что ошиблась. Над нами тихо звенит колокольчик, когда мы открываем дверь, и женщина, которая подходит к нам мгновение спустя, одета в наряд из блестящей кожи, который едва прикрывает ее бедра, ягодицы и грудь. Металлические звенья соединяют полоски кожи от похожего на бюстгальтер верха до мини-юбки половинного размера.

— Нико, — мурлычет женщина, ее густо подведенные глаза прикрыты, что делает ее вид еще более соблазнительным. — Какой приятный сюрприз.

— Тиффани, — говорит Николо, кивая.

Тиффани шагает к нему, как модель на подиуме, ее ноги соприкасаются, когда она ставит один высокий сапог перед другим.

— Ты здесь, чтобы немного развлечься? — Спрашивает она, ее взгляд впервые мельком скользит в мою сторону.

— Да, мы здесь, чтобы забронировать номер.

Мне кажется, или Тиффани выглядит разочарованной?

— Конечно, — мурлычет она и подходит к небольшому подиуму, чтобы просмотреть лежащую там открытую книгу. Она черкает небольшую записку и улыбается Николо.

— Сюда.

Тиффани ведет нас вниз по оставшейся части лестницы в то, что могло бы быть почти баром, если бы не посетители. Уютные кабинки выстроились вдоль стен, а высокие столы заполняют центр зала. Пары сидят за каждым из занятых столиков, женщины наклоняются к своим мужчинам, большинство из которых носят модные костюмы и часы Rolex. Но мое внимание привлекают девушки. Если бы я сшила все части одежды этих женщин, я все равно не смогла бы сшить наряд, который бы прикрыл все мое тело. Но женщины, похоже, не возражают, поскольку они покусывают уши своих партнеров и массируют внутреннюю часть бедер мужчин. Мой пульс учащается, когда я начинаю осознавать, что это за место, и мои ладони начинают потеть.

Тиффани ведет нас через гостиную в темный коридор, который напоминает мне пещеру. Все в этом месте напоминает пещеру, от тусклого освещения до темных стен и прохладного воздуха, который слабо пахнет солеными минералами. Что-то щелкает за дверью слева от меня, заставляя меня подпрыгнуть, и тут же раздается крик, от которого у меня сжимается живот. Тиффани, кажется, даже не замечает этого, а Николо, похоже, не возражает, продолжая подталкивать меня вперед, ладонь его руки обжигает мою спину по сравнению с холодным воздухом.

Пока мы продолжаем идти по коридору дверей, из двери справа от меня раздается ровный женский стон, и я не уверена, от удовольствия или от боли. Я дрожу, сворачиваясь в комочек, боясь того, к чему мы идем.

— Это твоя комната. — Говорит Тиффани, указывая на открытую дверь справа в конце коридора. — Наслаждайся. И не стесняйся звонить, если тебе что-то понадобится. — Ее голос сочится медом, а ее рука касается плеча Николо, когда она поворачивается, чтобы пойти обратно по коридору.

Я колеблюсь на мгновение, когда рука Николо прижимается к моей спине. Но я не могу отказать ему. Я заключила сделку, я знаю. Чтобы защитить свою дочь и всех людей, которых я люблю. Я не могу сказать нет.

Обхватив живот руками, я вхожу в комнату и нахожу штуковины, которые никогда раньше не видела — что-то вроде скамейки с черной кожаной обивкой сверху, деревянный X размером с человека с ремнями, прикрепленными к каждому углу, что-то, что смутно напоминает качели, но без надлежащего сиденья. Одна стена отведена под кнуты, наручники и различные формы ограничений, а также что-то похожее на удила с резиновым мячом в центре. Секс-игрушки, понимаю я, когда мурашки пробегают по моей коже.

Дверь за мной захлопывается, и я оборачиваюсь, чувствуя себя оленем, пойманным в свет фар, когда встречаю пылающий взгляд Николо. Его карие глаза почти зеленые, и я начала ассоциировать это с его яростью. Мой живот вздрагивает при мысли о том, что я заперта в этом сексуальном подземелье с Николо, пока он злится.

— Ты моя, — холодно заявляет он. — И если ты не сделаешь, как я говорю, я накажу тебя. Если ты продолжишь бороться со мной, я накажу тех, кого ты любишь, пока ты не сдашься. — Он позволяет тишине длиться, пока информация усваивается.

Я начинаю неудержимо дрожать. Я не знаю, что сейчас произойдет, и я в ужасе.

— Сними свое платье, — требует Николо, подходя ко мне ближе.

Заведя руку за спину, я расстегиваю тонкую ткань и стягиваю ее с плеч и рук, затем с бедер. Она скатывается у моих ног, и я переступаю через нее. Из-за глубокого выреза платья я не могла надеть бюстгальтер, и теперь я стою на высоких каблуках, практически голая, только с новой парой кружевных черных трусиков, чтобы прикрыться.

Николо сжимает челюсти, когда он оглядывает меня с ног до головы, окидывая взглядом. Мои руки автоматически поднимаются, чтобы прикрыть мою обнаженную грудь.

— Не надо, — командует Николо. Он делает последний шаг, сталкивая нас лицом к лицу, и когда его глаза встречаются с моими, голод в них заставляет мое сердце колотиться о ребра.

Его пальцы нежно касаются моей груди, скользя по моему соску. Я закрываю глаза, с трудом сглатывая, чтобы попытаться подавить свой стыд, когда внутри меня вспыхивает волнение. Его руки медленно исследуют меня, почти щекоча своей нежностью, и мой живот начинает дрожать от его прикосновения.

Я открываю глаза, когда Николо наклоняется, чтобы коснуться моего уха губами.

— Соси мой член, маленькая пташка, — бормочет он.

У меня перехватывает дыхание, на мгновение парализуя меня, но я знаю, что не могу ему отказать. Медленно опускаясь на колени, я расстегиваю его ремень. Николо снимает свой прекрасный итальянский пиджак, небрежно бросая его на скамейку, затем начинает расстегивать рубашку. Я сосредотачиваюсь на своей задаче, вытаскивая его член из боксеров, и на этот раз я знаю, что делать.

Я поднимаю взгляд, когда беру в рот твердый член Николо, и мое сердце неприятно трепещет при виде его обнаженной груди. В старшей школе он был поджарым, сильным, но теперь он превратился в выпуклые мышцы и пресс, как стиральная доска. Дрожь возбуждения струится по моему позвоночнику.

Пальцы Николо расчесывают мои волосы, пока я двигаюсь вверх и вниз по его члену. Он не сказал мне завести руки за спину, поэтому я упираюсь в его бедра, когда делаю ему минет. Он стонет, его бедра покачиваются в том же ритме, что и мои движения.

— Бля, ты быстро учишься, — стонет он, когда я провожу языком по толстой вене у основания его члена.

Мои трусики начинают влажнеть от хриплого голоса. От этого у меня мутит живот. Я не хочу, чтобы он снова кончил мне на лицо. Я не хочу еще одного напоминания о нашей ночи вместе много лет назад. Я пытаюсь закалить себя к сильному отторжению, которое я чувствую каждый раз, когда это приходит мне на ум, но я не могу этого остановить.

Николо, кажется, совершенно не замечает моего смятения. Или ему все равно, что не удивило бы меня после того, как он разозлился за ужином. Его пальцы судорожно скручиваются в моих волосах, и он толкается сильнее, заставляя меня давиться, когда он проталкивает головку члена мне в горло. Но на этот раз я лучше контролирую свое тело, и даже когда слезы жгут мои глаза от грубого вторжения, я знаю, что смогу это выдержать.

— Тебе нравится мой член во рту, малыш? — Спрашивает он снисходительным тоном. — Спорим, ты уже капаешь.

Мой клитор пульсирует, выдавая мою решимость не любить его. Но когда я смотрю на его тело, пока он трахает мой рот, когда я вижу его тело греческого бога, мое нутро пробуждается, а моя киска сжимается в предвкушении.

Его член еще больше набухает у меня во рту, и я думаю, что это означает, что он близко. Николо делает три беспорядочных толчка, и на этот раз, вместо того, чтобы вытащить его, чтобы кончить мне на лицо, он засовывает свой член мне в горло как можно глубже, крепко удерживая мой затылок, чтобы удержать меня на месте. Я задыхаюсь и давлюсь, когда горячая сперма льется на мой язык и покрывает заднюю часть моего рта.

Я судорожно сглатываю, мое горло сжимается вокруг его обхвата, и он выстреливает еще одним потоком спермы мне в рот. Николо стонет, и от этого звука мой живот сжимается. Как только его член перестает дергаться и пульсировать, он медленно выскальзывает из моего рта.

Я вытираю губы от слюны и липкой спермы, затем снова смотрю на Николо. Его глаза пристально изучают меня, и хотя он только что кончил, он выглядит не слишком довольным.

— Я устал от недовольного выражения твоего лица — рычит Николо.

Мой желудок падает, когда я понимаю, что он только начинает мучить меня сегодня. Хотя мне трудно проглотить сперму, покрывающую заднюю часть моего горла, я не собираюсь плакать. Но когда Николо оставляет меня на коленях посреди комнаты, чтобы направиться к стене из кнутов и ограничений, я понимаю, что это его предлог, чтобы использовать одну из игрушек.

— Открой рот, — командует он, когда возвращается через мгновение. Он подносит странные на вид удила с резиновым шариком к моим губам. Я раздвигаю их, и Николо вдавливает резину мне в рот, прежде чем застегнуть ремень вокруг моей головы, фактически затыкая мне рот этим ужасающим приспособлением.

— Встань, — говорит он и фактически протягивает мне руку, чтобы помочь подняться.

Мои колени так сильно трясутся, что я принимаю его предложение, когда поднимаюсь на ноги. Держась за мои пальцы, Николо ведет меня к какой-то стоящей рамке, которая возвышается на добрых два фута над моей головой. Схватив меня за плечи, он ставит меня там, где хочет, и я не понимаю, что именно делает эта рама.

Вернувшись к стене, Николо берет кусок веревки. Я смотрю на рамку, в которой стою. Он собирается… связать меня? Мое сердце взрывается в полном спринте, и я бросаю взгляд на дверь, гадая, смогу ли я убежать от него. Ни единого шанса.

Николо настигает меня через секунду, его пальцы ловко обвязывают веревку вокруг моего запястья и поднимают ее, так что моя рука оказывается вытянутой над головой. Он переходит к другой моей руке, и я начинаю паниковать. Я не могу говорить из-за кляпа во рту, и теперь он тоже вывел меня из строя. Я уязвима, беззащитна и полностью во власти Николо Маркетти. Эта мысль меня совершенно ужасает.

Николо снова возвращается к стене, медленно осматривая выставленные хлысты, устраивая шоу, какой из них он хочет использовать на мне. Из-за сочетания прохладной температуры в комнате и моего страха я дрожу так сильно, что, возможно, сотрясаю деревянную раму, к которой я привязана.

Николо выбирает простой хлыст и возвращается ко мне.

— Ты когда-нибудь видела что-то подобное, крошка? — Спрашивает он, легко проводя им по моим соскам и груди, от чего по коже поползли мурашки. Он медленно проводит изогнутую дорожку вниз по моему животу, затем прижимает хлыст между моих бедер. — Раздвинь ноги, — требует он, слегка щелкая по внутренней стороне бедра.

Моя плоть горит, и я инстинктивно отвечаю, шире шагая в своих шпильках, чтобы избежать укуса хлыста. Николо наклоняется, чтобы привязать мои лодыжки к основанию рамы. Затем он продолжает гладить и щекотать мою кожу кожаным хлыстом, пока не оказывается позади меня.

Кожа на мгновение покидает мою плоть, и когда она снова соединяется с резким щелчком, я визжу от удивления, мое тело напрягается, когда я натягиваю веревку, которая удерживает меня на месте. Моя кожа горит под натиском, и слезы жгут глаза. Это слишком. Я влипла, но уже слишком поздно. Я даже не могу умолять его остановиться. Он снова бьет меня, на этот раз по другой ягодице, и я рыдаю от сильной боли, которая каким-то образом смешивается с опьяняющим удовольствием.

— Вот что ты получаешь, когда не даешь мне то, что я хочу, Аня. — Говорит Николо, его глубокий голос ледяно спокоен. — Я буду наказывать тебя, пока ты не научишься вести себя правильно, а сегодня ты вела себя как неблагодарная девчонка.

Он снова бьет меня, на этот раз ниже по заднице, и я дергаюсь, когда моя плоть загорается. Моя киска пульсирует, и я прикусываю кляп, пытаясь обрести контроль над своим телом. Николо бьет меня в четвертый раз, и прежде чем я успеваю спохватиться, я стону от подавляющего сочетания боли и удовольствия.

— Ха! — Усмехается Николо, отступая назад, чтобы встретиться со мной, его губы оказываются в нескольких дюймах от моего лица. — Я возбуждаю тебя, маленькая птичка? — Он зажимает руку между моих бедер, отодвигая кружево моих стрингов, когда он гладит мои складки пальцами. Я содрогаюсь от сильного возбуждения, которое ревет в моем теле.

— Боже мой, ты маленькая шлюха. Ты такая мокрая, — выдыхает он, его пальцы вдавливаются в меня.

Одинокая слеза течет по моей щеке, когда моя киска сжимается вокруг его пальцев.

— Интересно, смогу ли я заставить тебя кончить только с помощью хлыста, — предлагает он легкомысленно, как будто завязывая разговор о погоде.

Мои глаза расширяются, когда я молча умоляю его остановиться. Но Николо, кажется, не замечает этого. Поглаживая мою грудь кончиком хлыста, Николо обводит каждый сосок, прежде чем скользнуть хлыстом вниз к вершине моих бедер. Он игриво постукивает им по внешней стороне моих трусиков, заставляя мои бедра дергаться от толчка электрического возбуждения. Он напевает от удовольствия, а на его лице медленно появляется озорная улыбка.

На мгновение вытащив хлыст, Николо щелкает им по моей левой груди, задев мой чувствительный сосок, уже сморщенный от его внимания. Я кричу из-за кляпа, мои нервы воспламеняются, хотя мое нутро напрягается. Николо возвращается к своему нежному вниманию, снова щекоча мою кожу. Но я знаю, что он не закончил. Он будет продолжать делать это, пока не заставит меня кончить.

Поразительно, хотя все, что он сделал, это грубо, но я на грани освобождения. Я так унижена, я бы заползла в яму и умерла, если бы могла. Я ожидаю второго щелчка хлыста по моему другому соску, но это нисколько не уменьшает его интенсивности. Крик вырывается из моего горла, когда я мечусь в своих путах. Но хуже всего то, как мой клитор болезненно пульсирует, требуя облегчения.

Николо легко проводит хлыстом по моей челюсти, а затем по грудине, прежде чем спуститься ниже. Он щелкает им по моей плоти, как только хлыст находит мой клитор. Агония становится невыносимо интенсивной на долю секунды, прежде чем я кончаю, мой оргазм пронзает меня, как торнадо. Задыхаясь и содрогаясь, я падаю на ограничители на запястьях, пока я переживаю волну за волной эйфории.

— Посмотри на себя, грязная маленькая шлюха. Ты действительно кончила от того, что тебя выпороли, не так ли?

Рука Николо снова находит мою киску, отодвигая мои трусики, и я чувствую, как влажность скользит по его пальцам. Он проводит между моими складками, собирая мое возбуждение, и прижимает пальцы к моему клитору, массируя по кругу, пока всплески удовольствия устремляются к моей сердцевине. Я все еще чрезвычайно чувствительна после своего первого оргазма. Но Николо, похоже, наслаждается только тем, как я дергаюсь под его рукой.

И когда его большой палец берет верх, чтобы его пальцы могли скользнуть в мою киску, я обнаруживаю, что в мгновение ока приближаюсь ко второму оргазму. Его руки так искусно касаются меня, мое тело поет под ними, моя кожа обжигает, где бы он меня ни касался. Ускоряя темп, Николо с силой ласкает меня пальцами, решив получить от меня второй оргазм.

Я стону, когда ощущения переполняют меня. Безумно возбужденная, я чувствую, что могу разорваться пополам, если он продолжит этот изнурительный темп. А затем он наклоняется вперед, чтобы захватить мой сосок между губами. Его язык перекатывает твердый бугорок и щелкает по нему. Кожа грубая и тугая от перенесенного ранее насилия, и все еще боль пульсирует глубоко в моем нутре. Свободной рукой Николо сжимает мою другую грудь и крепко разминает ее в своей ладони. Его пальцы захватывают мой сосок, и он нежно щипает его, перекатывая между указательным и большим пальцами.

Непреодолимая стимуляция запускает меня во второй оргазм, и я кричу, когда нахожу свое освобождение, звук заглушается моим кляпом. Моя киска сжимается вокруг пальцев Николо, пытаясь втянуть его глубже в меня, и моя грудь вздымается, когда волна за волной экстаза обрушиваются на меня.

Когда я наконец замедляюсь, я слабо падаю, мои руки напрягаются под моим полным весом, но я, кажется, не могу найти в себе силы стоять самостоятельно. Я чувствую, что мое тело предало меня. Я не должна хотеть, чтобы Николо прикасался ко мне после всех ужасных вещей, которые он сделал, но каждый раз, когда он это делает, мое тело оживает.

Медленно, сила возвращается к моим ногам, и когда Николо развязывает мои лодыжки, я снимаю вес с запястий и встаю. Николо развязывает мои запястья, и я массирую их, восстанавливая кровообращение, пока Николо расстегивает кляп и осторожно вытаскивает его из моих губ.

Мои зубы болят от того, что я так сильно прикусила кляп. Губы растянуты и пересохли от того, что их так долго держали открытыми. Я осмеливаюсь взглянуть в глаза Николо, гадая, закончил ли он со мной теперь, когда он наказал меня, но огонь в них говорит мне, что это еще не конец.

— Иди в кровать и сними трусики, — командует Николо.

Тревога охватывает меня, когда я думаю о нашем последнем сексе. Я забеременела, и это навсегда изменило мою жизнь. Я не могу сделать это снова. И все же я делаю, как он говорит, иду своим маршем смерти к черным шелковым простыням. Я зацепляю большие пальцы за тонкое кружево и спускаю трусики вниз по заднице, позволяя им упасть на пол, прежде чем я заползаю на кровать. Я оборачиваюсь и вижу, что Николо снял с себя остальную одежду. С этого ракурса он действительно мог бы быть скульптурой в музее. Его тело настолько идеально, и когда он разрывает упаковку презерватива и раскатывает его по всей длине, внутри меня поднимается пузырь предвкушения.

Он крадется ко мне, забирается на кровать вместе со мной и откидывает меня назад, так что я лежу плашмя. Прижавшись между моих бедер, Николо двигается, пока его губы не оказываются прямо над моими.

— Я умирал в ожидании этого момента, чтобы узнать, девственница ты или нет, — бормочет он, прежде чем прижаться губами к моим губам.

Жестокий укол боли пронзает мое сердце от осознания того, что он все еще не помнит меня. Мне нужно привыкнуть к этому, если я собираюсь пережить это, но в глубине души я все еще не могу поверить, что он так мало обо мне думал. Тогда я была для него никем, а сейчас я для него не более чем очередное завоевание.

Схватив мои запястья, Николо заводит мои руки над головой и прижимает меня к земле, пока его головка скользит между моими складками, чтобы прижаться к моему входу. Он не дает мне возможности приспособиться к нему вообще, дразня меня всего секунду, прежде чем он с силой вонзается в меня, зарываясь в мою киску по самую рукоятку. Он толстый и длинный, почти слишком большой для меня, и я чувствую, как почти болезненно растягиваюсь вокруг его ширины, но есть и удовольствие.

Его член ощущается так же хорошо, как и в первый раз, смесь боли и удовольствия, которая скользит по идеальному лезвию ножа, заставляя меня ненавидеть себя, даже когда это заставляет меня гореть, напрягаясь под ним, когда я сжимаю его еще сильнее по всей длине.

Николо стонет, останавливаясь на мгновение, закрывая глаза.

— Блядь, ты узкая, — бормочет он.

Затем он начинает двигаться на мне, покачиваясь в моей киске и касаясь моего клитора. В этот раз все так отличается от того, как мы были в первый раз. Он ускоряет темп, непреклонно и сердито вбиваясь в меня. Как будто он ненавидит себя за то, что трахает меня так же часто, как и я, хотя он получает от этого такое же удовольствие. Когда мы занимались сексом в старшей школе, он не торопился и действительно наращивал удовольствие. Тем не менее, ощущение того, как он вонзается в меня, заводит меня. То, как он раздвигает мои бедра и прижимает меня к земле. Он полностью контролирует ситуацию, и мое предательское тело любит это.

Каждый толчок вызывает покалывание, пробегающее по моим пальцам рук и ног. Я задыхаюсь, пытаясь не упасть слишком глубоко в этот момент. Хотя Николо заставляет мое тело реагировать так, как я и не подозревала, он просто использует меня. Мне нужно сохранять ясность ума. И все же мое удовольствие продолжает усиливаться, и все более знакомое ощущение надвигающегося оргазма сжимает мое нутро.

Николо перекладывает мои запястья в одну руку, а другой рукой скользит вниз по моей руке, чтобы нащупать мою грудь и дразнить мой сосок. Его губы находят нежное место за моим ухом, которое он беспощадно сосет, заставляя мой клитор пульсировать, а мой живот дрожать. Я так близка к тому, чтобы кончить в третий раз, и глубокий стыд воюет во мне, поскольку я не могу сопротивляться удовольствию.

Новое, мучительное внимание посылает рябь огня, лижущую мои вены, и я зажмуриваюсь, борясь с надвигающимся оргазмом. Я не хочу доставлять ему удовольствие, зная, что он может довести меня до оргазма, и все же я не могу остановиться. Я кусаю губу, чтобы заглушить крик, который вырывается из меня непрошено, когда покалывающая эйфория вырывается из моей сути.

Николо издает темный смешок, когда я плыву по волнам своего освобождения, моя грудь вздымается от его интенсивности.

— Ты так чертовски возбуждена. Ты маленькая задира, ты явно хотела, чтобы я трахнул тебя все это время. Никто не кончает так много раз, если он этого не хочет.

Стыд заставляет мои щеки пылать, когда я понимаю, что не могу контролировать свое влечение к Николо. Он знает, как заставить меня кончить, даже когда я не могу вынести мысли о том, что он снова заявит на меня права. И все же он здесь, трахает меня ради собственного развлечения, пока он качает меня до самого основания.

Я открываю глаза и вижу, как Николо изучает мое лицо, легкое веселье, смешанное с глубоким удовлетворением от своего достижения. Замерев на мне, пока утихают толчки моего оргазма, Николо держит свой член во мне, пока его мускулистая грудь расширяется с каждым глубоким вдохом.

— Ну, ты явно не девственница, маленькая птичка, но ты очень узкая. Это потому, что ты такая холодная, пока играешь в труднодоступную? Тебя кто-нибудь когда-нибудь трахал в задницу? Держу пари, что нет. Я думаю, тебе нравится играть с людьми и не кончать, когда ты с ними заканчиваешь.

Его тон легкий и предположительный, но мое сердце колотится в груди, когда я думаю о его толстом члене, проталкивающемся в мою нетронутую дырочку. Мое дыхание становится неистовым, когда мое беспокойство вспыхивает, снова вызывая желчь в моем горле.

Озорная улыбка изгибает полные губы Николо.

— Судя по твоей реакции, я думаю, что я, должно быть, прав.

Ловко перемещаясь, Николо отпускает мои запястья, выскальзывая из меня. Затем его руки оказываются на моих бедрах, когда он перемещает меня, переворачивая меня на живот одним плавным движением. Я чувствую, как головка его члена давит между моих бедер, когда он тянется ко мне, чтобы поднять мои руки на верх кровати. Прежде чем я понимаю, что происходит, он обматывает две нити нейлоновой веревки вокруг моих запястий и туго их затягивает, связывая меня на месте.

Ужас сжимает мою грудь, мешая мне дышать. Руки Николо возвращаются на мои бедра, и он поднимает меня на колени, пока мои руки не вытягиваются над головой, моя грудь прижимается к черным шелковым простыням, а спина выгибается, обнажая мою киску и задницу.

Николо издает стон признательности, который заставляет мое нутро напрягаться, даже когда я начинаю паниковать. Пальцы Николо очерчивают круг вокруг сморщенной дырочки моей задницы, и я вздрагиваю, когда мое тело реагирует как электрическим током, так и ледяным уколом страха.

— Может, мне стоит взять твою задницу сегодня вечером, поскольку твоя киска уже была занята кем-то другим. Я хочу заявить о твоей девственности. Что скажешь, крошка? Мне трахнуть эту дырочку сегодня вечером? — Его пальцы продолжают дразнить мою задницу, совершенно ясно давая понять, что он имеет в виду, когда он кружит и прижимается к моему входу.

Я не могу остановить слезы, наворачивающиеся на глаза. Рыдание вырывается из моей груди, когда мой страх поглощает меня, и пальцы Николо замирают на долю секунды, от удивления или мгновенного сожаления, я не знаю. А затем какая бы реакция у него ни была, она исчезает, когда он скрывает ее глубоким, грохочущим смехом.

— Расслабься, мой милый маленький питомец. Я приберегу это для другой ночи. — Его руки двигаются, раздвигая мои ягодицы еще больше, а затем его член с силой вдавливается в мою киску, снова заполняя меня до предела.

Его руки скользят по голой плоти моей задницы, и я все еще чувствую, где меня ударил кнут, хотя его прикосновение легкое. Его пальцы сжимают изгиб моих бедер, поддерживая меня, когда он начинает покачиваться во мне и из меня, сила его толчков с каждым разом становится все сильнее. Вбиваясь в мою киску, Николо жестко трахает меня, наша кожа шлепает каждый раз, когда мы кончаем вместе, пока он качает кровать с каждым толчком.

Боль почти так же невыносима, как и наслаждение, растущее во мне, когда он молотит по какой-то скрытой точке экстаза глубоко внутри меня. Несмотря на то, насколько измученной ощущается моя киска, я мчусь к новому оргазму, шелковые простыни скользят по моим соскам, когда он тянет меня обратно на свой член, одновременно толкая вперед бедрами.

Я не могу сдержать крик, который вырывается из моего горла, невольное освобождение подавляющих ощущений, ведущих войну внутри меня. Боль и удовольствие, стыд и потрясающее облегчение. На этот раз мой оргазм ослепляет меня, посылая черные точки, взрывающиеся в моем поле зрения, а мой пульс ревет в ушах. Выгнув спину, когда мои мышцы напрягаются, я цепляюсь за свои нейлоновые наручники, пытаясь найти что-то, что удержит меня в реальности, пока я падаю в бездну эйфории.

Николо стонет, его толчки становятся беспорядочными, когда моя киска сжимается вокруг него, умоляя его продвинуться глубже в меня, как и мое предательское тело. Николо глубоко вонзается в меня, и я чувствую, как пульсирует его член, когда он входит в мою киску. Ощущение усиливает мой собственный оргазм, продлевая пульсирующее освобождение, когда я снова и снова сжимаю его длину, содрогаясь от интенсивности моего удовольствия.

Хотя я знаю, что он надел презерватив, сквозь дымку моей неподдельной похоти я думаю о последнем разе, когда мы занимались сексом, и о том, как я забеременела. Тревога сжимает мое горло, даже когда мое тело продолжает содрогаться от последних моих покалывающих толчков.

Николо замирает внутри меня, когда он спускается от собственного освобождения. Затем он выскальзывает из меня, скатываясь с кровати одним кошачьим движением. На долю секунды я думаю, что он может оставить меня здесь, привязанной к кровати, чтобы продлить мой стыд. Но он наклоняется ко мне, запах его мужского одеколона наполняет мой нос, когда он ослабляет нейлоновые ремни, привязывающие меня к изголовью кровати.

Как только мои руки освобождаются, Николо выпрямляется во весь рост и отворачивается. Я сажусь, скрещивая лодыжки и подтягивая колени к груди, пытаясь прикрыться теперь, когда он закончил со мной. Я смотрю на его идеально мускулистое тело, пока он небрежно шагает через комнату.

— Будь готова ко мне снова завтра, — командует Николо, снимая презерватив, небрежно бросая его в мусорное ведро, прежде чем снова начать одеваться. — Я еще не закончил с тобой.

Он бросает взгляд, снова натягивая пиджак, наблюдая за моей жалкой попыткой смириться, пока я остаюсь на кровати, и улыбка изгибает уголки его губ. Вытащив зажим для денег из кармана, Николо отсчитывает значительную стопку стодолларовых купюр и подходит к кровати.

Мои щеки горят от стыда, когда он бросает деньги мне под ноги.

— Купи какое-нибудь противозачаточное средство, чтобы мне не пришлось об этом думать. Я не хочу надевать презервативы каждый раз, когда трахаю тебя. Можешь потратить оставшиеся деньги на новую танцевальную одежду, не такую заношенную как твоя. Николо идет к двери, засовывая зажим для денег обратно в карман. Держа руку на ручке, он оборачивается, чтобы еще раз взглянуть на меня. — Мой водитель отвезет тебя домой, когда ты будешь готова, — добавляет он.

Затем он выходит в коридор, оставляя меня в комнате, когда дверь со щелчком мягко закрывается. Слезы текут по моим щекам, как только я остаюсь одна, и я зарываюсь лицом в колени, пока глубокие рыдания сотрясают мое тело.

Николо сделал со мной нечто худшее, чем даже в старшей школе. Я никогда не думала, что это возможно, но это правда.

Он сделал меня своей шлюхой.