Милая маленькая ложь

18

НИКОЛО

Когда мой водитель подъезжает к обшарпанному кирпичному жилому дому в Аптауне, чтобы забрать Аню на наше первое свидание, она сидит на крыльце, ожидая меня, как я ей и сказал. Приятно видеть, что она может следовать указаниям, когда появляется возможность. Но когда я смотрю на обветшалое здание и плохой ремонт района вокруг нее, я остро осознаю финансовую пропасть между нами. Мне не терпится увидеть ее реакцию на свидание, которое я для нее приготовил. Теперь, когда она согласилась быть моей, я планирую показать ей ту роскошь, которой она может наслаждаться, пока я ею интересуюсь.

Мой телохранитель Сеп, который стоит ближе всего к обочине, открывает дверь и выходит, чтобы помочь Ане сесть в роскошный внедорожник. Аня грациозно садится на сиденье напротив меня, одетая в потертые джинсы и простую темно-бордовую футболку, которая контрастирует с ее кремовой кожей и подчеркивает ее полные, естественно розовые губы. Мне нравится видеть ее в чем-то другом, кроме танцевального костюма. Она будет выглядеть еще лучше, как только у меня появится возможность ее одеть.

На ней минимум макияжа, хотя я могу сказать, что она приложила немного усилий к своей внешности, потому что ее длинные золотистые волосы ниспадают на плечи волнами. На этот раз они ниспадают вниз и соблазняют меня схватить их и поцеловать. Но я остаюсь небрежно откинутым на сиденье, оценивающе глядя на нее и улыбаясь. Аня нервно оглядывается, на мгновение встречаясь взглядом с обоими моими телохранителями, прежде чем ее взгляд падает на мой. Она выглядит напуганной.

— Ты готова увидеть, как живет лучшая половина человечества? — Игриво спрашиваю я.

Щеки Ани слегка краснеют.

— Конечно, — просто говорит она.

— У меня для тебя сюрприз, — настаиваю я, желая добиться от нее реакции.

Она молча кивает, и это еще больше меня раздражает. Лучше бы она дала мне больше, когда узнает, в чем дело.

Сеп закрывает дверь, забравшись в машину, а мой водитель выезжает на улицу, направляясь к Великолепной миле и элитному торговому району класса люкс. Всю поездку в машине тихо, а Аня смотрит в окно. Ее глаза расширяются, когда мы подъезжаем к 900 Shops, впечатляющему небоскребу по всем показателям, с семью уровнями фирменных магазинов, занимающих нижние этажи. На этот раз ее ответ гораздо более уместен.

Сеп снова открывает дверь, и я жестом приглашаю Аню выйти первой.

— Будь готов забрать нас, когда я позвоню. — Говорю я водителю, выходя за ней из машины, застегивая пиджак, как только встаю.

Я кладу руку ей на поясницу, когда веду Аню в торговый центр, оставляя своих людей ждать меня снаружи. Войдя через стеклянные двери, Аня замедляет шаг, любуясь величием огромного пространства, сводчатыми потолками, которые возвышаются над семью этажами торгового центра. Великолепный набор взаимосвязанных изображений создает впечатление световых люков, имитирующих ветви цветущей вишни в ясный день.

Губы Ани раскрываются в благоговении, когда ее взгляд блуждает по уровням торгового центра, по мостам, которые аркой пересекают пространство, предлагая проходы с одной стороны на другую. Я улыбаюсь, видя, как округляются ее глаза.

— Пошли, — мягко командую я, подталкивая ее вперед, пока веду ее к эскалаторам. — У нас назначена встреча.

Я веду ее на четвертый этаж, и Аня продолжает поворачиваться, чтобы иметь возможность смотреть во все стороны. Очевидно, что она никогда раньше не делала здесь покупок, судя по ее полному изумлению, и хотя этот торговый центр довольно исключительный с его мраморными полами и шикарно обставленными зонами отдыха, вид ее такой взволнованной заставляет мои губы самодовольно кривиться. Я веду ее в North Shore Exchange, аналог Macy's, но более дорогой.

— Добрый день, — весело говорит один из продавцов, приветствуя нас у двери.

— Привет, у нас назначена встреча со стилистом, чтобы подобрать несколько платьев. — Говорю я.

— Замечательно. — Женщина подводит еще одну девушку, одетую в элегантный черный деловой костюм и кружевную блузку с глубоким вырезом, которая подчеркивает ее достоинства. — Это Амелия. Она будет помогать вам сегодня.

— С нетерпением жду работы с вами. — Говорит стилист. Она окидывает Аню взглядом с ног до головы, оценивая ее размер. — У вас есть какие-то определенные стили на примете?

— Элегантный, — говорю я, — с некоторым разнообразием формального и повседневного. Не бойтесь выбрать что-то, что будет ей к лицу, — намекаю я. — Кроме того, ей нужен подходящий бюстгальтер, что-то сексуальное, что подчеркнет ее грудь.

Щеки Ани краснеют, когда она опускает глаза в пол.

— Никаких проблем. — Говорит Амелия. — Не стесняйтесь осмотреться и примерить все, что вам приглянется. Тем временем я подберу несколько платьев вашего размера. Они будут готовы для вас в примерочной, как закончите осмотриваться.

Амелия указывает на дальний угол открытого магазина, где ряд удобных на вид диванов окружает журнальный столик, обращенный к коридору с дверями. Трехстороннее зеркало занимает большую часть пространства сбоку.

— Отлично. — Держа руку на пояснице Ани, я провожу ее по магазину, пока мы осматриваемся.

Я выбираю несколько платьев просто ради забавы, некоторые из них, вероятно, более откровенны, чем типичный наряд Ани. Я планирую в полной мере насладиться этим походом по магазинам, поэтому выбираю те, которые откроют мне немного больше кожи. Аня не выбирает ни одного предмета одежды, хотя я говорю ей, что она может. Она — закрытая дверь для эмоций, и я не могу понять, напугана она или не впечатлена.

Когда мы направляемся в примерочную, Амелия уже ждет, и она показывает Ане, какая примерочная принадлежит ей.

— Я хочу увидеть каждый наряд, Аня. — Говорю я, растягиваясь на синем замшевом диване в центре прямо напротив примерочных.

Аня краснеет, исчезая в своей примерочной.

— Дайте мне знать, если что-нибудь понадобится. — Говорит Амелия. — Я буду за углом. О, я также поставила туда пару каблуков, чтобы завершить образ.

— Спасибо, Амелия. — Говорю я.

Она улыбается и быстро кивает мне, прежде чем уйти.

Через несколько минут, выйдя из примерочной, Аня сверкает в своем шикарном клубном платье. Сапфировые блестки сверкают, когда свет отражается от каждого дюйма облегающего платья длиной до колена. Это простой крой, призванный обтягивать ее изгибы с дюймовыми бретелями, обрамляющими ее ключицы. Цвет подчеркивает яркую синеву ее глаз. И в этом платье я с удивлением осознаю, что ее упругая грудь выглядит действительно хорошо. Ее спортивная одежда не идет ей на пользу. У нее на самом деле приличная грудь, когда она надевает правильный бюстгальтер. Я представляю, как просовываю руку под блестящую ткань, чтобы схватить ее, и мой член дергается от этой мысли.

Быстро идя ко мне, Аня грациозно движется в своих черных шпильках. Ее ноги просто убийственны, учитывая, как каблуки заставляют ее икры работать. Она делает простое вращение и останавливается.

— Да, — просто говорю я. — Покажи мне следующее.

Молча повернувшись, она идет обратно в свою комнату и закрывает дверь.

Аня снова входит в коридор через несколько минут, ее тело облачено в длинное шелковое платье ярко-изумрудного цвета. Оно волочится за ней, когда она приближается ко мне. Талия красиво стягивается, демонстрируя ее стройную фигуру, затем снова расширяется, чтобы обхватить ее округлые бедра. Оно идеально облегает ее тело, свисая с ее шеи как топ-халтер и опускаясь достаточно низко, чтобы намекнуть на декольте. Похоже, его нельзя носить с бюстгальтером, потому что под вытачками, призванными их скрыть, я вижу ее твердые соски, прижимающиеся к ткани.

— Повернись, — приказываю я, и Аня подчиняется. Она откидывает в сторону свои густые волны золотистых волос, чтобы показать открытую спину платья. Оно демонстрирует идеальную мускулатуру Ани, поскольку платье сидит достаточно низко на ее бедрах, так что я могу разглядеть ямочки на спине, выглядывающие из-под зеленой ткани. — Мне нравится это, — заявляю я, хотя мой член сказал бы, что это преуменьшение, поскольку он начинает выпирать из-под моих брюк. — Следующее.

Аня исчезает в своей примерочной, не говоря ни слова, и через несколько минут выходит в третьем платье. Я замечаю, что она надевает платья, которые выбрала для нее Амелия, которые кажутся более скромными. И хотя мне нравится это короткое, струящееся белое платье с гармошкой и высоким воротником, я хочу увидеть ее в одном из платьев, которые выбрал я.

— Попробуй красное платье, — командую я.

Аня подчиняется, и когда она шагает ко мне в малиновом платье, у меня пересыхает во рту. Идеально расположенные асимметричные вырезы в бархатной ткани открывают мне соблазнительный вид на ее боковую грудь, нижнюю часть декольте и плоский живот. Ее румянец говорит мне, что ей некомфортно от того, сколько кожи обнажает это платье, и мне это чертовски нравится. Оно оставляет мало места для воображения, лоскуты ткани больше похожи на мини-юбку, прикрепленную несколькими полосками, которые поднимаются по ее телу под углом, чтобы соединиться с открытым лифом. И хотя воротник высокий, это платье совсем не скромное.

Мой взгляд скользит по ее телу, пока мой член пульсирует в моих брюках. Черт, мне нравится это платье. На этот раз Аня не ждет моего одобрения, прежде чем разворачивается на цыпочках и мчится обратно в примерочную, ее руки прикрывают как можно большую часть ее открытой плоти. Я мрачно хихикаю, наслаждаясь тем, как она извивается под моим бдительным оком.

Каждое платье, которое она надевает, выглядит потрясающе с ее идеальным телом, чтобы демонстрировать его. Неважно, какая у него форма или стиль. Каждое из них делает меня тверже, когда я представляю, как снимаю его с нее. Ее последний наряд — трикотажное платье-свитер с длинными рукавами, которое облегает ее изгибы и спускается до середины бедра. Сделанное из черной рубчатой ткани, оно выглядит невероятно мягким. Но самая лучшая часть — это глубокий вырез, который простирается достаточно далеко, чтобы обнажить ее пупок. Тонкая веревка перекрещивается над вырезом, надежно зашнуровывая его, не закрывая ее молочную плоть. Оно идеально подходит к ее черным туфлям на каблуках с открытым носком. Даже Аня, кажется, молчаливо благодарна, когда она разглаживает ткань на бедрах.

— Хорошо, — говорю я, вставая с дивана, чтобы подойти к ней. — Это твой наряд на сегодня. Не снимай его. — Я обхожу ее один раз, поддаваясь искушению коснуться ее шелковистых локонов, пока я перекидываю ее золотистые волосы через плечо, чтобы увидеть спину. Золотая молния тянется по ее позвоночнику.

— Как вам все понравилось? — Спрашивает Амелия, когда я зову ее.

— Да. Мы забираем все. И туфли. Найдите еще две пары, которые она сможет комбинировать и сочетать. — Я протягиваю Амелии свою кредитную карту, и ее губы слегка приоткрываются от удивления. — О, и несколько комплектов вашего самого сексуального нижнего белья.

— С-сейчас, — запинается она и бросается в бой.

Я поворачиваюсь к Ане, готовой снять бирку с платья, и обнаруживаю, что ее лицо слегка побледнело, а краска сползает с губ. Она сжимает их в тонкую линию и сглатывает, опуская глаза в пол. Вместо благодарности, которую я ожидал, Аня на самом деле выглядит неуютно.

Она вздрагивает, когда я достаю свой карманный нож и открываю его. Подойдя к ней сзади, я хватаю бирку и срезаю ее, прежде чем она успевает отойти. Ее плечи на мгновение напрягаются, пока ее взгляд не падает на бирку, которую я выбрасываю в маленькую мусорную корзину.

Я все несу в машину, чтобы один из моих телохранителей забрал тяжелые сумки с купленными вещами, затем мы выезжаем из North Shore Exchange. Я провожу ее на следующий этаж, в роскошный ювелирный магазин Sabbia. Если я думал, что Аня может испугаться, когда мы впервые вошли в 900 Stores, то, как она всматривается в витрину с драгоценностями, говорит, что она полностью шокирована.

Ее взгляд скользит по коробкам с бриллиантовыми кольцами и сапфировыми ожерельями, каждое из которых имеет замысловатый дизайн и демонстрирует естественную красоту драгоценностей. Лицо Ани бледнеет, когда ее взгляд падает на ценник за большим рубиновым ожерельем с одной подвеской.

— Тебе что-нибудь нравится? — Спрашиваю я.

Если она что-то выберет, я собираюсь это купить. Я видел ее только в простом золотом колье-цепочке с маленькой фигуркой балерины. Никаких сережек, кроме самых простых гвоздиков изредка.

— Они все потрясающие, — бормочет она, ее голос подтверждает ее слова.

— Тебе нужны украшения к твоему красивому платью. Выбирай, что хочешь.

Аня отрывает взгляд от витрины, чтобы встретиться с моим, на ее лице паника.

— Я не могу, — возражает она. — Это слишком.

Я самодовольно улыбаюсь ей.

— Я обещаю, что могу себе это позволить.

Аня закусывает губу, снова глядя на витрину. Мы бродим по магазину, пока она рассматривает все прекрасные украшения. Наконец, она останавливается на паре простых, но элегантных бриллиантовых гвоздиков.

— И это все? — Я спрашиваю, сбитый с толку ее полным отсутствием интереса к более дорогим вещам, когда я даю ей полную свободу выбора любых украшений, которые она хочет.

Она кивает, и ее подбородок на самом деле дрожит, еще больше сбивая меня с толку. Эта девушка иногда бывает непонятной, но если это то, чего она хочет, полагаю, я не буду жаловаться. Я машу рукой продавцу-консультанту и прошу его достать выбранную пару сережек.

— И этот браслет рядом с ними. — Говорю я, указывая на золотой браслет с бриллиантами, который подойдет к ним.

Через несколько минут мы выходим из магазина, Аня одета в свой новый гардероб и украшения, которые мерцают в верхнем свете торгового центра. Завершив нашу миссию по покупкам, я провожу ее обратно по эскалаторам к входной двери и придерживаю внутреннюю дверь открытой для нее, пока Сеп делает шаг вперед, чтобы открыть внешнюю дверь.

Через мгновение мы в машине совершаем короткую поездку по Великолепной миле в одно из моих любимых изысканных заведений на Стрипе, Сите. Поднимаясь на лифте башни Lake Pointe на семидесятый этаж, я стою рядом с Аней, краем глаза замечая ее. Не знаю, сказала ли она мне сегодня больше десяти слов, и сегодня вечером я полон решимости копнуть глубже. Она явно танцовщица, но что еще ее движет? В ее жизни должно быть что-то большее, чем балет. И впервые мне любопытно узнать, что это может быть. Она отличается от безвкусных супермоделей, которые любят вышагивать и купаться в деньгах, которые им бросают. Аня, похоже, даже не интересуется роскошью. Так чего же она хочет от жизни?

Лифт звенит, и мы направляемся к стойке хозяев, где они узнают меня, когда я вхожу.

— Мистер Маркетти, ваш обычный столик готов для вас, — официально говорит хозяин. — Вот сюда.

Нас ведут в дальний угол ресторана, подальше от других посетителей, но прямо возле окон от пола до потолка, выходящих на городской пейзаж Чикаго. С заходом солнца небоскребы отливают сине-фиолетовым сиянием, создавая прекрасный контраст с золотыми огнями, освещающими высокие здания.

Хозяин отодвигает место Ани, и она благодарит его, грациозно садясь на него. Я заказываю их лучшее санджовезе и изучаю Аню через стол, пока хозяин уходит.

— Как давно ты занимаешься балетом? — Спрашиваю я небрежно, начиная с того, о чем, я уверен, она хотела бы поговорить.

— Всю свою жизнь, — отвечает Аня, ее глаза обращены к городскому горизонту.

Хотя я не могу ее винить, у меня такое чувство, что она делает это не столько для того, чтобы полюбоваться видом, сколько для того, чтобы избежать моего взгляда.

— Что тебя в это втянуло? — Пробую я снова, делая глоток воды.

— Мои родители. — Аня на мгновение поворачивается ко мне лицом, ее выражение лица настороженное.

После всего, что я ей сегодня дал, я бы подумал, что разговор — это самое меньшее, что она могла бы предложить взамен. Но она не кусается. Раздражение заставляет мой кулак сжиматься.

— А чем ты занимаешься, кроме танцев? — Предлагаю я, меняя направление.

— В основном учусь или сплю. Летом преподаю детский балет. — Говорит она, обводя край своего стакана с водой кончиком среднего пальца.

Должно быть, в этом что-то есть, учитывая, что она дала мне немного больше, чем было строго ответом на мой вопрос. Но прежде чем я успеваю копнуть дальше, к столу подходит наш официант с нашим вином. Предлагая мне образец, он проверяет, удовлетворен ли я, прежде чем налить нам по бокалу.

Когда он спрашивает, готовы ли мы сделать заказ, я беру инициативу на себя, зная, что Аня даже не взглянула на свое меню.

— Я возьму равиоли с лобстером, а она возьмет филе-миньон, — просто говорю я, передавая ему меню.

Официант уходит, снова оставляя нас в тишине.

— Тебе нравятся дети? — Настаиваю я, теперь, когда он ушел.

Глаза Ани впервые бросают на меня взгляд, в их синих глубинах — намек на беспокойство.

— Ты сказала, что преподаешь детский балет, — сообщаю я, напоминая ей о нашей теме до того, как подошел официант. Я делаю глоток вина. — Попробуй, — настаиваю я, указывая на него.

Аня берет бокал с вином и делает небольшой глоток, прежде чем поставить его обратно на стол. Я скрежещу зубами. Она делает все, что я говорю, и только это. Она играет со мной, отталкивая, чтобы посмотреть, сколько ей может сойти с рук. Я вдыхаю вздох разочарования, когда мои губы сжимаются.

— Да, мне нравятся дети, — просто говорит она. Она закусывает нижнюю губу и переводит взгляд на закат, который теперь стал ярко-золотисто-розовым.

Я позволяю ей быть собой, изучая ее тонкие черты. Почему эта девушка так бесит? Откуда она знает каждую кнопку, на которую нужно нажимать? Или я настолько прост, что она знает, как легко играть со мной? Ни одну девушку никогда не было так трудно понять, не говоря уже о том, чтобы завоевать. Гнев начинает кипеть внутри меня, когда я пытаюсь понять Аню. Она, кажется, по большей части меня не боится. Несмотря на то, что я изо всех сил старался познакомить ее с роскошью, которую я мог бы ей предложить, она, кажется, совершенно не заинтересована.

Когда приносят еду, Аня все еще ничего не сказала, кроме самых кратких ответов. И она отрезает небольшой кусочек стейка, медленно пережевывая его, продолжая в своем каменном молчании. Все мои образы в голове о том, как я преподал ей урок за ее упрямство, похоже, дали обратный эффект. Аню не волнует одежда, драгоценности или изысканные блюда, несмотря на ее нищенское существование. И она настолько невосприимчива к моим чарам, что я обнаруживаю, что начинаю злиться, пытаясь втянуть ее в ссору.

Я вгрызаюсь в свои равиоли с лобстером, но они горькие на вкус из-за всего того разочарования, которое кипит во мне. Аня отодвигает свою тарелку дальше на стол после всего лишь трех укусов, ее глаза прикрыты, а выражение лица становится неловким.

— Что, это недостаточно хорошо для тебя? — Требую я, кладя нож и вилку с такой силой, что моя тарелка подпрыгивает.

— Нет, все в порядке. — Говорит она, ее глаза встречаются с моими.

Что-то щелкает у меня в голове, и внезапно я краснею.

— В порядке?

Я машу нашему официанту, и он тут же подходит.

— Вы можете забрать ее тарелку. Даме не нравится ее еда.

Аня заметно бледнеет через стол, ее глаза расширяются.

— Что-то не так, сэр? Я попрошу, чтобы кухня приготовила что-то, что понравится вашей леди, — предлагает официант напряженным тоном. Он знает, что лучше меня не злить.

Почему Аня такая чертовски раздражающая? То, как она нервно теребит свою губу, теперь дает мне чувство удовлетворения, которое я искал весь день. И тут меня осенило. Я зря потратил время, осыпая ее подарками сегодня. Ане не нужен пряник, чтобы мотивировать ее.

Ей нужен кнут.