Милая маленькая ложь

30

АНЯ

Что-то изменилось. За последнюю неделю Николо вообще отказался от своих изнурительных наказаний, выбрав вместо этого секс по вечерам, который каким-то образом приводил к разговорам, в которых он проявлял искренний интерес ко мне. Он тоже потихоньку открывается, рассказывая мне безобидные подробности своей жизни, которые каким-то образом дали мне возможность заглянуть глубоко в его душу, хотя они никогда не касались его семейного бизнеса или его обязанностей в нем.

Я думаю, страх потерять сестру потряс Николо больше, чем он готов признать, и по какой-то причине это заставило его звонить мне гораздо чаще, чем раньше. И в то же время, как будто вся его мотивация быть со мной изменилась. Как будто он не хочет мучить или наказывать меня, а скорее ищет какую-то форму облегчения от моего присутствия. И хотя он все еще трахает меня каждый раз, когда мы вместе, это, кажется, некая форма отдушины, а не игра, в которой он может меня мучить.

Я все еще в противоречии со всей этой сделкой: — продажей своего тела ради безопасности моих близких. И все же, с этой новой, более уязвимой стороной Николо, я все больше и больше тянусь к нему. Без причины и вопреки моему здравому смыслу я обнаружила, что поддаюсь своему влечению.

Воспоминание о том, как Николо приказал мне танцевать для него, вызывает дрожь по моему позвоночнику, особенно из-за того, как его глаза следили за мной со страстью, горящей в них. Я не могла сдержать свой гнев на него за то, что он обращался с Робби как с дерьмом, как только я начала танцевать. В той студии, когда я танцевала для Николо, я чувствовала, как между нами потрескивает связь. Я хотела танцевать для него, чтобы понять его внезапную навязчивую потребность в том, чтобы я встречалась с ним, которая началась на осенней выставке. И когда наши глаза встретились, когда я использовала Николо в качестве своего места, чтобы приземлиться на землю пока я вращалась, это потрясло меня до глубины души.

Как будто вся моя страсть к балету каким-то образом слилась с моим неоспоримым влечением к Николо, я не могла остановиться. Я хотела его. И черт возьми, как же это было приятно. Никто никогда не опускался ко мне так раньше, и секс был чем-то совершенно другим. Как будто его возбуждала моя потребность в нем, он трахал меня со страстной нежностью, которую он никогда раньше не показывал. И впервые я хотела, чтобы он кончил в меня. Ощущение наших одновременных оргазмов сделало меня легкомысленной, это было так ошеломляюще.

Я не знаю, что мы будем делать на нашем свидании сегодня вечером, но когда я надеваю свое зеленое шелковое платье, то, что с бретелькой через шею и небольшим шлейфом, которое мне купил Николо, я обнаруживаю, что на самом деле взволнована. Закалывая волосы в свободный пучок, который позволяет нескольким золотистым локонам небрежно падать вокруг моего лица, я поворачиваюсь к зеркалу, чтобы полюбоваться покроем платья. Оно достаточно низко на спине, чтобы показать мои ямочки. Хотя я обычно стесняюсь количества открытой кожи, это платье настолько элегантное, что меня это не смущает.

Я нахожу время, чтобы нанести немного подводки для глаз и туши для ресниц, размышляя о том, что мы могли бы делать на нашем свидании сегодня вечером. Николо был необычайно скрытен в этом вопросе. Он намекал, одаривая меня лукавой улыбкой, когда обещал, что мне понравится, говорил, что я должна надеть свое лучшее платье, но сколько бы раз я ни спрашивала, он предпочитал оставлять меня в неведении.

Мой живот дрожит от предвкушения, когда я надеваю куртку и направляюсь к входной двери. Он не может отказать мне в куртке сегодня, когда на окнах и деревьях еще лежит иней далеко за полдень. У моего платья нет рукавов и спины, и я бы замерзла в мгновение ока.

В доме очень тихо, когда я иду через гостиную к входной двери. Тетя Патриция отвела Клару в Детский музей на весь день, и я уже скучаю по своей маленькой девочке. Улыбка растягивает мои губы, когда я запираю нашу квартиру и осторожно спускаюсь по лестнице на своих черных каблуках. Я все еще не совсем привыкла ходить в гламурных туфлях. Мне кажется несколько ироничным, что я могу стоять на цыпочках, не задумываясь, но я слегка покачиваюсь с каждым шагом на тонких, как карандаш, шпильках.

Водитель Николо должен забрать меня сегодня — часть сюрприза — поэтому я стою на обочине за несколько минут до четырех и смотрю на дорогу в том направлении, откуда он должен приехать. Мое дыхание клубится передо мной, и я плотнее укутываюсь в пальто, чтобы согреться.

Пока я жду, мои мысли снова возвращаются к Николо и загадочном свидании, которое он запланировал. Я не знаю почему, но каким-то образом я чувствую, что для него что-то изменилось. Он никогда не планировал для меня сюрпризов, когда мы только встретились. Хотя? Интересно, не было ли это его намерением, когда он устроил мне шопинг, просто тогда он не знал меня. Он думал, что может произвести на меня впечатление, просто купив мне красивые вещи? Эта мысль интригует меня.

Хотя мы ничего не изменили в нашей договоренности, я обнаруживаю, что начинаю наслаждаться нашим временем вместе. Я даже чувствую, что между нами начинает формироваться связь, каким-то странным образом. Он больше делится со мной эмоционально и, кажется, на самом деле заботится о том, что я думаю. Но я не могу позволить себе влюбиться в него. Не снова. Он может легко бросить меня, как только я признаю, что мои чувства реальны.

Холодный порыв ветра прорезает тонкую ткань моего платья, и я вздрагиваю, глядя на дорогу, чтобы увидеть, не приближается ли водитель Николо. Я замечаю черный внедорожник, поворачивающий на мою улицу, и с облегчением вздыхаю. Я чувствую, что мои губы немеют и могут стать фиолетовыми от холода. Внедорожник подъезжает к обочине, классические тонированные стекла не позволяют мне увидеть, ждет ли Николо внутри, чтобы сделать мне сюрприз.

Через мгновение дверь распахивается, и выходит крепкий телохранитель, чтобы провести меня внутрь. Я не колеблясь скольжу по прекрасному кожаному сиденью, предвкушая тепло внутри. Когда охранник следует за мной обратно в машину и закрывает дверь, я впервые поднимаю взгляд. И мои глаза встречаются со знакомым, полным ненависти взглядом Троя Гатти.

Мое сердце замирает.

Я узнаю его по встречи в клубе, но если у меня и были какие-то сомнения, то гипс, покрывающий его правую руку, подтверждает это. Когда мой пульс начинает учащаться, холодный пот проступает на лбу. По его взгляду видно, что он что-то для меня припас, и мне это совсем не понравится.

— Ну, посмотри, что притащил этот кот, — протягивает Трой, откидываясь на спинку сиденья и поворачиваясь, чтобы посмотреть на парня рядом с собой.

— Я бы сказал, что мы поймали настоящую мышку. — Говорит мужчина.

Мое сердце замирает, когда я впитываю смысл его слов. Я изучаю его лицо, ища на нем хоть какой-то намек на сочувствие, но все, что я нахожу, — это холодная ярость. У него такие же сильные итальянские черты лица, как у Троя, такие же миндалевидные глаза и презрительные губы. Хотя он выглядит на несколько лет старше Троя, я могу только предположить, что они родственники — братья, как я предполагаю. Это значит, что Николо убил их отца, а я только что добровольно села в их машину.

Паника захлестывает мой мозг, и, не задумываясь, я бросаюсь к двери, отчаянно пытаясь сбежать. Братья издают леденящий душу хор смеха, когда охранник, сидящий рядом со мной, хватает меня за запястья, фактически удерживая меня еще до того, как я успеваю дать отпор. Второй охранник перегибает через мои плечи и толкает меня обратно на сиденье, когда водитель отъезжает от обочины, увозя меня от дома и безопасности.

— Куда ты так торопишься? — Усмехается старший Гатти. — Мы просто хотим немного повеселиться.

Трой мрачно усмехается.

— Алексей, не играй с бедной девочкой. К концу ночи она будет умолять нас о смерти. Это просто жестоко — давать ей чувство ложной надежды.

Алексей бросает на Троя взгляд, который говорит ему, что он должен держать рот закрытым.

— Тебе придется извинить моего младшего брата. — Говорит он, снова обращая на меня свои холодные глаза. — Иногда он может быть немного… грубым.

— Чего вам надо от меня? — Требую я, вкладывая в голос столько силы, сколько могу. Я не знаю, что я могу сделать, чтобы выбраться из этой ситуации, но я не могу заставить себя съежиться, чтобы доставить им удовольствие смотреть, как я умоляю.

— Чего мы хотим? — Спрашивает Алексей, его тон сочится ложным замешательством. — Ну, мы хотим вернуть нашего отца. Но поскольку ни ты, ни твой парень, ни Бог Всемогущий не имеет власти доставить его нам, мы возьмем то, что сможем получить.

— И кто же играет с ней? — Ворчит Трой, искоса поглядывая на брата.

Алексей полностью игнорирует его, не сводя с меня глаз. Дрожь пробегает по моей спине, когда я вижу сильную ненависть в их глубинах. Я тяжело сглатываю, пытаясь найти способ сбежать. Но меня окружают мужчины почти вдвое больше меня, которые, кажется, совершенно спокойно относятся к мысли причинить мне боль, даже убить меня.

— Что вы собираетесь со мной делать? — Спрашиваю я, и на этот раз мой голос дрожит.

Алексей скользит вперед на своем сиденье, его взгляд теперь более пристальный, как будто он рад, что я спросила.

— Мы будем пытать тебя. — Говорит он с неподдельным ликованием. — Мы будем резать тебя по кусочкам и отправлять куски обратно твоему самодовольному парню-ублюдку, и когда мы закончим с тобой, Николо поймет, что больше никогда не стоит связываться с Гатти. Он отнял у меня моего отца, так что теперь я собираюсь отобрать у него то, что ему дорого.

Фырканье, срывающееся с моих губ, удивляет даже меня.

— Ты думаешь, что Николо волнуется за меня? — Спрашиваю я с недоверием. Эти парни явно не знают о договоренности.

На лицах братьев промелькнула неуверенность, прежде чем Алексей быстро оправился, скрыв свое колебание темным смешком.

— Ты пытаешься играть с нами в игры, убедить нас, что мы взяли не того человека, но я уверяю тебя, если не считать Сильвии Маркетти, до которой невозможно добраться после нашей неудачной попытки похитить ее, — он бросает на Троя уничтожающий взгляд, заставляющий его младшего брата нахмуриться. — Ты — то, о чем Николо заботится больше всего в этом мире. Он больше времени уделяет тебе, чем семейным делам. — Слова Алексея выбивают меня из колеи. Это не может быть правдой. Конечно, Николо был одержим тем, чтобы издеваться надо мной в начале года. Да, в последнее время мы проводили много времени вместе, особенно после того, что случилось с его сестрой, но это было связано с тем, что Николо искал способ снять стресс от своей ситуации. Это не имеет никакого отношения ко мне лично. Он уже ясно дал понять, что я для него полностью расходный материал, и легко забываемая.

Но мой пульс все равно учащается. В какой-то момент жизни я бы отдала все, чтобы быть той, о ком больше всего заботится Николо, но сейчас я столкнулась с холодной, суровой реальностью, что я не только не такая, но даже сама возможность этого поставила мою жизнь под угрозу. Я умру, и я даже не получу дополнительного преимущества от знания того, что Николо любит меня. Вместо этого мое тело превращается в лед, когда я понимаю, что оставлю Клару сиротой, когда она будет еще совсем ребенком. Мне не нравится мысль о смерти, но мысль о том, чтобы оставить мою прекрасную девочку, невыносима. И она останется сиротой, потому что, когда я умру, знание о том, кто ее отец, умрет вместе со мной.

— Знаешь, мне кажется, мне понравится звук твоих криков, — насмехается Алексей, и улыбка расплывается на его губах.

Меня охватывает неконтролируемый гнев, когда я смотрю через машину на презрительные лица братьев Гатти, и я делаю единственное, что могу придумать, чтобы показать им, как сильно я их ненавижу. Я плюю.

Моя слюна попадает на щеку Алексея, и его голова откидывается назад в шоке. Он подносит пальцы к лицу, вытирая жидкость, и Трой смеется над непростительным знаком неуважения. Темные глаза Алексея горят новой формой ярости, и его рука появляется из ниоткуда. Он так сильно бьет меня тыльной стороной руки, что меня швыряет вбок через колени телохранителя, и громкий звон наполняет мои уши, когда я вижу звезды.