Мошенник

ГЛАВА 10

FENN

DНЕСМОТРЯ НА ТО, что я НЕ ПОШЕВЕЛИЛ Ни ЕДИНЫМ МУСКУЛОМ В ПОСТЕЛИ, МОИ ЧАСЫ постоянно спрашивают меня, занимаюсь ли я спортом и не хочу ли я перевести дух. Здесь позвольте мне провести вас через минуту осознанности, чтобы поразмыслить над своими ошибками, прежде чем вас поставят к стенке для расстрела. Мое сердцебиение не замедлялось уже несколько часов с тех пор, как Арджи устроила мне засаду, пока я ломал голову, пытаясь понять, как, черт возьми, я собираюсь признаться Кейси. Как объясниться, будучи совершенно неспособным предложить ей какие-либо удовлетворяющие ответы.

Черт.

Возможно, у меня приступ паники.

Или у меня случится остановка сердца. Может быть, фильм моей жизни окажет мне услугу и, наконец, убьет меня.

В последнее время я часто думаю о потерях. Я продолжаю думать о том, каким маленьким стал мой мир после смерти мамы. Смерть делает это, стирает все до самой сердцевины. Моей матери не стало. А потом и моего отца. Горе имеет тенденцию создавать в твоей жизни пустоту, которую не могут заполнить ни секс, ни запрещенные вещества.

Потом я увидел задние фонари. Машина, наполовину погруженная в озеро.

Кейси наполнила этот карман светом. Миллиарды звезд вдохнули жизнь. Это чертовски банально и вдвойне удручающе, но совершенно верно. Она более чем особенная. Она из тех людей, о которых мало говорят, но которые вдохновляют всех остальных своим состраданием и добротой. Совершенно бескорыстный или производящий впечатление на самого себя.

Поэтому, конечно, я появился и отравил ее. Медленная, почти незаметная смерть.

Воздух здесь стал густым, и он застревает у меня в горле. Мы с Арджи легли спать около часа назад после отбоя, и теперь я лежу молча в темноте, и только мои мысли дразнят меня. Я уставился в потолок, ожидая озарения, которое укажет мне на стратегию. Пока таковая не появилась.

Я проглатываю стон и переворачиваюсь на бок с телефоном в руке. Я приглушаю экран, чтобы не беспокоить Арджи, и обнаруживаю, что прокручиваю старые темы чата с Гейбом.

Его самым последним сообщением мне была просьба встретиться с ним в эллинге, потому что его тошнило от выпускного.

Вот и все.

Все остальное - мои отчаянные сообщения после того, как он ушел.

Итак, я прокручиваю все дальше и дальше назад, моя грудь сжимается, когда я читаю многолетние переписки со своим лучшим другом. Глупые шутки. Грязные анекдоты. Тупые мемы. Грязные мемы. Строим планы. Подтверждаем планы. И кое-где еще более глубокое дерьмо.

Привет. Я знаю, что сегодня годовщина смерти твоей мамы. Дай мне знать, если хочешь чем-нибудь отвлечься сегодня. Я здесь для тебя, епископ.

Господи, Джи, не могу поверить, что твой отец вот так отчитал тебя перед всеми. Надеюсь, ты знаешь, что все, что он сказал, было полной чушью. Ты не в тупике.

Мой взгляд зацепляется за один конкретный обмен репликами. Это намеренно загадочно, но мы оба знали, что я имела в виду, когда отправляла ему сообщение.

Я: Спасибо, что присматриваешь, Джи. Ценю, что ты делаешь это для меня. Кто тф знает, где бы я был, если бы ты этого не сделал.

Гейб: Скачи или умри, Бишоп. Ты бы сделал то же самое для меня.

Я: 100%

Черт. Я скучаю по нему. Мне чертовски нравится Арджи, правда, но у нас с Гейбом общая история. Мы устраиваем ад с самого детства. Черт возьми, мы потеряли девственность в одну ночь на вечеринке первокурсников, а потом сплетничали об этом, как пара школьниц. Он один из немногих людей, рядом с которыми я могу по-настоящему быть собой.

Гейб, а теперь Кейси.

Я чувствую себя полностью застрявшим между ними. Никакого пространства для маневра.

Когда стеснение в груди становится невыносимым, я пишу Кейси, чтобы покончить с этим.

Я: Ты не спишь?

Проходит почти двадцать мучительных минут, прежде чем она отвечает. Печатающие точки мигают на экране, затем исчезают. Дважды. Три и четыре раза.

Кейси: Да.

Я: Извини, если я тебя разбудил.

Кейси: Ты этого не делал. В чем дело?

Ее резкий тон застает меня врасплох. Да, уже за полночь, но она сказала, что не спала.

Я: Мы можем встретиться?

Кейси: Уже поздно.

Снова это заставляет меня задуматься. Раньше у нее никогда не было проблем с тем, чтобы улизнуть посреди ночи.

Я: Пожалуйста. Это важно.

Точки нерешительно мигают. С ней что-то не так, и от этого у меня волосы на руках встают дыбом.

Кейси: Отлично. Увидимся через 20.

-Ты сбегаешь тайком? АРДЖИ переворачивается на другой бок в кровати, пока я стою перед своим шкафом и одеваюсь.

“Да. Собираюсь поговорить с Кейси. Покончи с этим. Я больше не могу думать об этом”.

Его простыни шуршат, когда он садится. Я оглядываюсь и вижу, как он проводит рукой по своим взъерошенным каштановым волосам. Даже в темноте я могу разглядеть его несчастное выражение лица.

-Что это? - Спрашиваю я.

“Прежде чем ты уйдешь. Ты должна знать”, - говорит он. “Слоун рассказала ей”.

Мое сердце останавливается.

Потому что, конечно, она это сделала. Чертова Слоан.

-Ты не мог предупредить меня раньше? - Спрашиваю я.

“Я не видел ее сообщения до этого момента. Она отправила его, когда я уже был в постели”.

“Потрясающе. Охуенно. Твоя девушка только что сделала невозможный разговор намного сложнее”, - говорю я ему, натягивая толстовку. “Так что спасибо за это”.

-Извини, чувак, но это на твоей совести.

Конечно, я вырыл эту могилу. В течение нескольких месяцев я знал, что иду в ногу со временем и что каждый день, проведенный с Кейси, я плел веревку, на которой меня в конце концов повесят. И все же ощущение пустоты под моими болтающимися ногами немного отличается. Пол провалился, но при падении я не сломал себе шею. Теперь я корчусь со связанными за спиной руками и наблюдаю, как лица всех собравшихся застывают в ужасном ожидании моего последнего вздоха.

Я понятия не имею, во что ввязываюсь, когда бреду через кампус и сворачиваю в лес, к дому Кейси. Слоан лишила меня любого шанса заставить Кейси понять, что я всего лишь пытался помочь, и влезла не в свое дело. Не то чтобы у меня был какой-то подлый план выдать себя за ее лучшего друга-бета-самца, чтобы обманом залезть к ней в штаны. Но я уверен, что это именно то, что Слоан вбивала себе в голову весь вечер. Блестяще.

Почти двадцать минут я тушусь с этим, пока Кейси не находит меня в луче своего фонарика. Пораженный внезапным появлением момента и ее устрашающе тихим приближением, я теряю дар речи. Вся преамбула, которую я наспех написал в своей голове, пропадает.

—Кейси...

-Прекрати. Резкости в ее голосе я никогда раньше не слышал, и от этого у меня подкашиваются колени. - Нет ничего такого, что я хотел бы от тебя услышать.

—Кейси, пожалуйста...

“Ты лжец, Фенн. И мудак. И, вероятно, самый худший человек, которого я когда-либо встречал в реальной жизни ”.

Она не позволяет мне увидеть ее, оставаясь скрытой за светом, который заставляет меня прикрывать глаза. Но в ее голосе слышится хриплое напряжение, которое приходит со слезами, и это разрывает меня на части, зная, что она плачет из-за меня.

-Это справедливо, ” слабо говорю я. — Но...

“Как ты вообще можешь показывать свое лицо после того, как оставил меня без сознания на земле? Кто это делает?” Ее голос повышается еще на одну ступеньку, и я не думаю, что когда-либо чувствовала себя такой ничтожной. “Ты все это время позволял мне плакать у тебя на плече. Притворяясь, что понимаешь. И что, смеялся надо мной? Поздравляешь себя с тем, как хорошо ты все это провернул?”

-Нет, блядь. Конечно, нет. Я делаю движение к ней, и мне кажется, что я чувствую каменный бриз под рукой. — Именно это я и пытаюсь...

“Прямо сейчас, Фенн. Скажи мне правду. Это единственные слова, которые я хочу услышать. Почему ты это сделал? Почему ты лгал мне все это время и никому не говорил, что был там?

Моя грудь сжимается, руки дрожат от боли. Что я должна сказать? Что мой лучший друг, возможно, накачал ее наркотиками и оставил умирать? И моим первым побуждением было прикрыть его? Что я все еще прикрываю его, потому что не могу уложить в голове, как человек, которого я знаю практически всю свою жизнь, мог чуть не убить девушку и уйти от этого.

И не просто девочка. Не просто младшая сестра Слоан. Но, по сути, самый добрый, милейший человек, которого, по словам любого из нас, он знает. Единственный человек, который меньше всего заслуживает всего того дерьма, через которое мы ее заставили пройти.

Если бы я мог рассказать ей хотя бы часть этого, возможно, у меня не было бы этого чувства пустоты в животе. Но я не могу выдавить из себя ни слова, и именно тогда, когда она опускает фонарик и мое зрение медленно привыкает к ее красному, опухшему лицу, блестящему от слез, я понимаю, что всегда был ублюдком. Я думал, что смогу похоронить худшие стороны себя. Ради нее. За исключением того, что в каком—то извращенном смысле она делает меня таким ужасным - я бы сделал для нее все, что угодно, только не был бы порядочным человеком.

Я наконец обретаю дар речи. “ Я хотела сказать тебе. Но я ждала слишком долго. Так долго, что в конце концов я почувствовал, что уже слишком поздно...

-Никогда не поздно сказать правду, - вмешивается она. “И ты не объяснил, почему тебе вообще пришлось ждать! Почему бы не рассказать всем о той ночи, когда это случилось?”

Потому что он мой лучший друг.

Потому что я тебя не знал.

Потому что я оставил тебя там вместо того, чтобы позвонить в 911.

Слова застревают у меня в горле. Когда мы с Кейси были незнакомцами, было бы гораздо легче признать, что на выпускном вечере я была верна Гейбу, и только Гейбу. И тогда я все еще верил, что у меня будет шанс вытянуть из него правду. Я не ожидал, что его родители отправят его в черную дыру и что я больше никогда с ним не заговорю.

Но мы с Кейси больше не незнакомы, а это значит, что теперь говорить ей, что я был верен не ей, поначалу кажется предательством.

“Фенн”, - говорит она, мягко умоляя меня прекратить эти страдания. Дай ей то, чего она хочет больше всего, что могу предложить только я. Правду. “Пожалуйста”.

-Я... не могу, - бормочу я, и я заслуживаю каждую частичку того, что происходит сейчас.

Кейси шмыгает носом и вытирает лицо. - Полагаю, ты всегда знал, что это случится, да?

Моим собственным глазам становится жарко. Сильно щиплет. “Наихудшим из возможных способов”.

Она делает шаг назад, под ее кроссовками хрустят сухие листья. “ Ладно. Что ж, ладно. Думаю, теперь с этим покончено. Дыхание, которое она испускает, звучит прерывисто, с хрипом.

Комок в горле почти душит меня. Я бешено моргаю. Я так сильно прикусываю нижнюю губу, что ощущаю медный привкус на кончике языка.

“Пожалуйста”, - ловлю я себя на том, что умоляю.

-Что “пожалуйста”? Она делает еще один шаг в сторону.

-Пожалуйста, не бросай меня, - шепчу я.

Сдавленный всхлип вырывается у нее изо рта. “ Пошел ты, Фенн. В следующий раз, когда увидишь меня, беги в другую сторону. Мы не друзья. Мы ничто. Теперь она идет задом наперед, ее движения нетвердые, отрывистые. “ Я серьезно. Никогда больше не разговаривай со мной”.