Мошенник

ГЛАВА 16

КЕЙСИ

МеняОХВАТЫВАЕТ ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ ГНЕВ, КОГДА ПРЕРЫВИСТЫЙ и невнятный постукивающий звук проникает в мое подсознание, вырывая меня из сна, который стирается из памяти еще до того, как я покидаю его. Кажется, у меня был акцент. Что-то очень шикарное и британское. Логично, что я изучал интерпретацию детектива Агаты Кристи после того, как всю ночь прокручивал старый черно-белый мини-сериал.

Так что я просыпаюсь с мыслями об убийстве и предательстве.

Моргая от размытой темноты моей комнаты, я бросаю взгляд в сторону окна и слышу звук единственного резкого удара по стеклу. Я уже знаю, что она мне не понадобится, но, встав с кровати, я протягиваю руку, чтобы взять старую биту Слоан для софтбола, потому что мне нравится держать ее в руках.

На лужайке за кустами и барьером из прожекторов с датчиками движения я замечаю Фенна в капюшоне, стоящего с телефоном в руке.

На прикроватной тумбочке загорается мой телефон. Я подождала, пока он зазвонит, обдумывая, что он мог бы сказать, что я хотела бы услышать. Или как ему удастся поколебать мою решимость. Потому что я все еще вполне довольна тем, что злюсь на него. Вечно, если я могу с этим поделать.

Экран гаснет.

Я мог бы это сделать. Стой в тени, пока он не исчерпает свою силу духа и не уйдет домой, убежденный, что я вне его досягаемости и теперь всегда буду такой.

Затем он снова загорается, жужжа и громыхая на прикроватном столике. Пока мое любопытство не заставляет меня поднять его.

-Что? - Холодно спрашиваю я.

-Мне нужно тебя увидеть. Пожалуйста, Кейси.

Знакомый звук его голоса, глубокого и хрипловатого, заставляет мое сердце сжиматься от боли. Раньше мне нравилось слышать, как этот голос проникает мне в ухо. Теперь от этого просто наворачиваются слезы.

“Если бы я хотел поговорить с тобой, я бы весь день не выключал телефон”.

-Ты мог заблокировать меня. Но ты этого не сделал.

-Я все еще могу.

-Я поднимаюсь, - говорит он.

Я подхожу к окну и вижу, как он исчезает в тени. К настоящему времени Фенн знает, как маневрировать в пределах видимости папиных датчиков движения, находя слепые зоны на периферии.

-Не надо, ” мягко предупреждаю я. - Я запираю окно.

-Нет, это не так.

Мудак. Я не знаю, что раздражает больше — то, что он так уверен в себе, или то, что он прав.

—Если мой отец поймает тебя...

-Так что не позволяй ему.

Черт возьми.

Я распахиваю окно как раз перед тем, как Фенн подтягивается и запрыгивает внутрь. Он мягко приземляется и замирает, прислушиваясь, не разбудил ли он весь дом. Ему повезло, что собаки - наименее бдительные существа на планете. Пятнадцать домушников могли бы пробить потолок на веревках спецназа, а Бо и Пенни и глазом бы не моргнули. Бо возвращался к грызению своей кости, пока Пенни переворачивалась на другой бок в своей плюшевой собачьей кроватке.

-Ты идиот, - ворчу я.

Довольный, что остался незамеченным, он встает и смеряет меня пристальным взглядом, который заставляет меня сделать шаг назад. Иногда я забываю, каким пугающим он может быть. Шести футов ростом, мускулистый. Из-за темного капюшона, прикрывающего его светлые волосы, от него исходит опасная атмосфера. Но я его не боюсь. Я никогда не боялся. Он может быть крупнее и сильнее меня, но я без сомнения знаю, что могу поставить его на колени одним резким словом.

-Какую часть слова “иди в ад и оставайся там” ты не понял?

“Что это я слышал о том, что ты срываешься на тех цыпочках в школе?” он отвечает, игнорируя меня.

Я хмурюсь. “ Что? Как ты об этом узнал?

-Слоан.

Ладно, вау. Думаю, я даже не могу рассчитывать на то, что моя сестра будет держать свой дурацкий рот на замке. Я думал, было очевидно, что эмбарго Феннов распространяется и на нее.

-Что случилось? он толкает.

“Нет. Моя жизнь больше не твое дело. Ты не имеешь права появляться здесь и чего-то требовать от меня. Так что, если это единственная причина, по которой ты пришел, можешь идти прямо сейчас.

-Конечно, это не единственная причина. Он тянется ко мне, но я направляю на него биту, обозначая ею демилитаризованную зону между нами. “ Я беспокоюсь о тебе. Считаешь ли ты, что мне это позволено или нет, не имеет значения. Я ничего не могу поделать с тем, что мне не все равно.

-Ты что, сам себя не слышишь? Горький, саркастический смешок вырывается из меня от его дерзости. “ С тех пор как ты оставил меня лежать мокрую и без сознания на земле в кромешной тьме той ночью, ты ни разу не задумался о том, что я чувствую по любому поводу. Это твоя проблема.

-Кейси. Его лицо вытягивается. Части меня это нравится.

-Правда причиняет боль, да?

-Все, что я делал, это думал о тебе. ” Его голос грубый. Дрожащий. “ И я совершил несколько огромных ошибок. Я принимаю это. Я не прошу тебя не ненавидеть меня. Злись. Но также прости меня.

“О Боже мой. Ты как будто живешь в воображаемом мире, где последствия тебя не касаются”.

В каком воображаемом мире, по его мнению, мы вернемся из этого? Что кто-то примет то, что он сделал, и просто предложит маллигана и пойдет дальше?

“Это не похоже на измену, Фенн. Ты не целовал другую девушку в "Мои сладкие шестнадцать". Ты оставил меня умирать и солгал об этом.

Он открывает рот, чтобы прервать меня, но я останавливаю его.

“Нет, подожди. Хуже того. Ты сделал все это, а затем спланировал свой путь в мою жизнь, зная, что натворил. Это какой-то уровень социопатии, который у меня даже в голове не укладывается ”.

Он раздраженно фыркает на меня и отворачивается, чтобы расхаживать по комнате. “ Ты говоришь так, будто у меня все это время был какой-то подлый заговор. Ты думаешь, я мог спланировать это таким образом? Я был напуган до смерти с той секунды, как увидел ту машину, торчащую из воды. С тех пор я бегаю на адреналине и инстинктах”.

Фенн останавливается перед моим комодом. В зеркале я вижу, как он замечает засохшие листья и полевые цветы, вставленные в раму. Сувениры с наших прогулок.

Теперь мрачное напоминание о том, насколько легковерной я была, доверившись ему.

“В чем дело?” Спрашиваю я, не в силах удержаться от насмешки. - Там ужасно тихо.

-Я пришел проведать тебя в тот первый раз, ” хрипло говорит он, “ когда появился у твоей двери, потому что хотел знать, что с тобой все в порядке. Что ты выздоравливаешь. Но когда я увидел тебя, у меня разорвало грудь. Ты была бледной и худой и выглядела так, словно не спала неделями. Над тобой была эта тьма. Меня убивало осознание того, что это из-за той ночи, и я должен был сделать больше. Я подумал, может быть, это что-то компенсировало бы, если бы я мог быть рядом с тобой. Я мог бы наложить на себя какую-нибудь епитимью”.

“Так что теперь я твоя благотворительная организация, вот что ты хочешь сказать. Что ж, я снимаю тебя с крючка. Ты с лихвой заплатил свой долг. Пожалуйста, избавь меня от еще большей доли твоей вины ”.

“Черт!” Он грубо проводит руками по лицу. “ Почему ты ведешь себя так, будто не знаешь, что я чувствую к тебе? Я здесь не из-за своей совести, Кейси.

-Тогда переходи к делу. Я все еще понятия не имею, зачем ты пришел.

“Потому что мне нужно, чтобы ты простил меня. Я скучаю по тебе”.

От моего сердца откололся кусочек. Как бы сильно я его ни ненавидела, все равно есть часть меня, которая не ненавидит его. Часть меня, которая скучает по нашим прогулкам. Скучает по тому, каково это - чувствовать, как его теплые, голодные губы прижимаются к моим.

Фенн всегда мог видеть меня насквозь, и делает это сейчас. - Ты тоже скучаешь по мне, - мягко говорит он.

-Нет, - лгу я.

“Ты скучаешь по мне”.

Он делает шаг ближе. Я делаю шаг назад.

Мои пальцы дрожат на бите для софтбола, и его голубые глаза опускаются на нее.

-Положи биту, детка.

Рыдание застревает у меня в горле. Я думаю, что, возможно, это первый раз, когда он использует это ласковое обращение, и оно успешно разбивает еще один кусочек моего хрупкого сердца.

-Не называй меня так, - приказываю я.

-Кейс. Положи его.

Когда я все еще отказываюсь, он сокращает расстояние между нами и вырывает биту у меня из рук. Он бросает ее на пол, а затем его руки хватают мое лицо. Мягко, но с намерением.

-Мне жаль, что я причинил тебе боль, - говорит он с выражением сожаления на лице. - Прости меня.

-Нет.

Он опускает голову, его губы всего в дюйме от моих. - Пожалуйста, - бормочет он, прежде чем запечатлеть поцелуй на моих губах.

Мой первый инстинкт - подраться с ним. Пнуть его по яйцам и вышвырнуть из окна. Вместо этого я капитулирую перед слабостью. Я обнимаю его за спину и хватаю в охапку его толстовку, открывая рот, чтобы позволить его языку попробовать мой.

Я ненавижу то, что он сделал. И все же мое тело все еще скучает по нему. Просто запах его волос в моих легких - самое счастливое, что я чувствовала за последние дни. Фенн заметил меня только после выпускного, и с тех пор я к нему пристрастилась. Что-то происходит, когда он прикасается ко мне, химическая реакция, которая подавляет все остальные мысли, и этого достаточно. Во всяком случае, на мгновение. Просто поцеловать его и получить это прежде, чем действие наркотика закончится.

Самое сложное в том, чтобы затаить обиду, - оставаться преданным делу, выбирая принцип, а не удовлетворение. Когда мы, спотыкаясь, направляемся к моей кровати, я не утруждаю себя размышлениями о том, как это перечеркивает все, что я говорил до сих пор. Он хочет меня, а я хочу его, и я думаю, что мы оба немного ненавидим себя за это.

Я толкаю его на матрас, а потом мы ложимся на бок, и он закидывает мое бедро себе на бедро. Я всхлипываю, когда чувствую его возбуждение, доказательство того, что он нуждается во мне. Тяжело дыша, я расстегиваю пуговицу на его брюках. Моя рука скользит под его пояс, ища то, чего я так долго хотела. Он толстый и твердый под моими пальцами.

Никто из нас не произносит ни слова. Мы оба боимся разрушить чары. Его губы прильнули к моим, когда я глажу его. Он покачивается в моей руке, вздрагивая, когда я сжимаю твердый ствол.

Фенн запускает руку мне под футболку, чтобы провести кончиками пальцев по обнаженной коже моей спины. Наши языки медленно скользят друг по другу. Он стонет мне в рот. Опускает руку, чтобы обхватить мою задницу, в то время как его губы теперь блуждают по моей шее, чтобы поцеловать плечо.

Я не могу сопротивляться желанию позволить похоти отключить мой мозг на некоторое время. Поставь на паузу все остальные мысли и просто чувствуй его. Притворись, что у нас все еще хорошо. Все еще счастлив.

-Скажи мне, что у тебя больше нет ко мне чувств, - шепчет он.

Но он должен пойти и все испортить.

По моим венам словно разливается ледяная вода. Я упираюсь обеими руками ему в грудь и толкаю. - Все чувства, которые у меня были, умерли, когда ты предал меня.

Он хмурится, когда я распускаю наши ноги и поднимаюсь с кровати. Он не понимает, как обе эти вещи могут быть правдой. Что я все еще хочу его. И я не хочу иметь с ним ничего общего.

Фенн вскакивает на ноги, его брюки все еще расстегнуты, волосы взъерошены моими пальцами, проводящими по ним. “Кейси, пожалуйста”.

-Тебе следует уйти.

“Я знаю, что совершила ужасную вещь, но я умоляю. Дай мне еще один шанс. Я могу загладить свою вину. Я обещаю.

-Есть только одна вещь, которую ты можешь сделать, чтобы получить хотя бы шанс на прощение, - напоминаю я ему. “ Скажи правду. Зачем ты это сделал?”

Снова его лицо искажается от боли, как будто эта тайна, которую он скрывает, становится тем более пагубной и физически разрушительной, чем дольше он ее носит. Паразит, пожирающий его изнутри.

Но он по-прежнему ничего не говорит. Он закусывает губу и смотрит на меня с измученным выражением лица, и это только подтверждает, что он сделал свой выбор давным-давно.

И это был не я.

-Иди домой, Фенн. Я испускаю тяжелый вздох. “И не возвращайся”.