Николетт. Охотники на оборотней (СИ)

Глава 18 Предательство

Аккуратно, стараясь не создавать шума, я по-тихому вылезла из кустов и направилась к основному месту праздника.

Надеюсь, Сэм закончил свои байки, и мы пойдем домой.

И действительно, гости уже вовсю танцевали, кругом велись непринужденные разговоры, звучал смех. И Сэма нигде не наблюдалось.

— Где этот странный приятель, с которым ты пришла? — спросила Кейли, продолжая приплясывать и попивать клубничный коктейль. — Он вдруг решил, что ему срочно нужно найти тебя, и ушел.

— Ушел? — Что еще за новости?

Побродив туда и обратно, высматривая пропавшее недоразумение, с горя съела кусок яблочного пирога.

Надо же, ушел меня искать и пропал с концами.

Не мог же он меня бросить?

А противный голосишко так и нашептывал: «Мог, еще как мог и бросил!»

Вскоре появилась Лили. Неизвестно, как ей удалось избавиться от Брэндона, но пришла она одна.

Хотя и Брэндон не заставил себя долго ждать, минуту спустя вынырнув из сада. Я едва газировку не пролила, услышав всеобщий удивленный вопль, и только потом увидела причину столь бурной реакции.

Лили побледнела, казалось, она вот-вот в обморок упадет.

Брэндон прохаживался посреди праздничной суеты как главный его персонаж. В общем, так и было, только Лили это совсем не устраивало. Она относилась к той породе людей, которые терпели до последнего, а потом взрывались, как бочки с порохом.

Пока Брэндон всех убеждал, что ничего не произошло и он случайно опоздал, покачиваясь из стороны в сторону и даже чуть не завалился в клумбу, Лили следила за ним как коршун, вот-вот готовый наброситься на добычу.

А дальше всё произошло, как во сне… Лили схватила графин с вишневым морсом и, вскочив на скамейку, аккурат вылила его содержимое на голову неудачливого жениха. Это его немного охладило и привело в чувство, если не трезвости, то некоего соображения.

— Эй, ты что творишь? — возмутился он.

На одном ухе повисли вишенки, рубашка тоже обильно пропиталась ягодным соком.

Лили, соскочив со скамейки, с невозмутимым видом сняла с пальца кольцо и швырнула его в физиономию несостоявшегося жениха, со словами:

— Всё кончено!

И, круто развернувшись на каблуках, скрылась в темноте сада, гости даже выдохнуть не успели, затаив дыхание, наблюдая за вихрем событий.

Похоже, праздник подошел к концу.

Да где же этот Сэм?

Я снова вернулась к качелям, в надежде найти его там. Должен же он где-то быть? Но на качелях сидела Лили, обхватив обеими руками канат, и плакала.

Лили плачет? Никогда ее такой не видела. Надменной — да. Высокомерной — да. Она даже на похоронах своей матери не плакала, стояла бледная как смерть, но ни одной слезинки не проронила.

Хотела оставить ее одну, чтобы не смущать, но ветка некстати хрустнула под ногой.

— Кто здесь? — вскинула голову девушка. — Николетт? Ты что тут делаешь? — Она поспешно вытерла слезы со щек. — Подойди.

Вот же меня угораздило! Мы никогда не были с Лили подругами, особенно в последнее время… только в детстве.

— Помнишь, как мы здесь играли? — вспомнила она вдруг. — Хорошие были времена. И мама была жива… наши мамы. Помнишь?

— Да, — сказала неуверенно, не понимая, к чему этот разговор.

Моих родителей не стало шесть лет назад: в туманное утро отец не справился с управлением, и машина улетела с моста в реку.

А Лили потеряла мать в прошлом году: миссис Крафчик долго болела и умерла, едва дочь окончила школу. Целый год Лили носила траур, даже учебу в колледже Дебертауна отложили на год. И ее рана была еще свежа.

Неужели хочет пооткровенничать? Думает, я пойму как никто?

А потом мне же и не простит минуты своей слабости.

Она без слов предложила сесть рядом с ней на качели, и целый час предавалась воспоминаниям о прежних временах, о своей матери и нарядах, которые та покупала ей без остановки, не чая души в дочери. О праздниках, которые устраивала миссис Крафчик, пышных и блистательных, что о них еще месяц не умолкали в городе. О ее чудесном саде, за которым продолжал ухаживать старый садовник Том.

И меня внезапно осенило… Лили очень одинока, но не признается в этом даже себе.

Может, и за Брэндона спешила выйти замуж, чтобы создать свой дом, ту особенную атмосферу, которой славилась ее мать.

— Похоже, твой дружок тебя бросил, — сказала Лили, когда я почти начала ее жалеть. — Всё в этом мире недолговечно.

— Сэм мне не дружок, — насупилась я. — Он арендатор. Точнее, даже не он, а Эмма.

— Одно другому не мешает. Он на тебя так смотрит. Как кошка на кусок колбасы.

Я приоткрыла рот, не зная, что возразить, и меня вдруг озарило:

Кошка! Мартина же там осталась им всем на съедение!

— Мне пора! — соскочила я с качелей. — Спасибо за праздник… то есть, конечно, не совсем праздник…

— Да брось ты! Я уже обо всём забыла. Надеюсь, ты тоже? — ее глаза опасливо блеснули.

То, что она плакала из-за Брэндона? Никогда не забуду.

— Как и не было ничего.

— Вот и прекрасно.

Шагая по пустынным улицам Эденвиля, едва освещенных редкими фонарями, я чуть не шарахалась от каждой тени, ведь меня никто не предложил проводить. Кроме некой компании парней, которые были уже изрядно навеселе — явно Брэндон или кто-то из его дружков протащил на праздник горячительные напитки — мистер Крафчик в этом плане был строг, да и Лили явно не настаивала.

Луна светила сквозь взвесь облаков.

Я вспоминала Сэма и злилась.

Куда он подевался?

Ушел с праздника один?

А может, с ним что-то случилось?

Что я скажу Эмме?

Когда я подошла к дому, доведя себя до отчаяния и колотящегося в ушах сердца от быстрого шага, меня встретила Эмма.

Лицо ее было встревожено, она нервно куталась в шаль.

— Что-то случилось? — опешила я.

— Нет. С чего ты взяла?

— Вы тут…

— Я вышла тебя встретить. Сэм вернулся, а ты нет, вот я и забеспокоилась.

— Сэм вернулся?

— Да, а что? Что-нибудь не так?

— Нет, всё в порядке, — почувствовала я жжение в глазах.