Одна дорога из Генуи

Глава 46. 15 декабря. Речное пиратство.

Золотой обоз и 19 всадников сопровождения переправились через По в Парпанезе. На северном берегу обоз встретила засада в полсотни арбалетчиков и алебардистов из Пьяченцы, которых привел брат Витторио, следивший за Максимилианом по поручению епископа Генуи.

Корсиканцы Джованни и Бруно угнали паром с телегой золота, загруженной последней. На вопросы, с чего это они вдруг и какой у них план, ответов пока не было.

По южному берегу паром преследует Фредерик.

Если вдруг кому случайно будет интересно, где болтались корсиканцы половину дня между попыткой задержания и свадьбой Фредерика, то Джованни-Абдулла и Бруно тогда убежали в довольно предсказуемое место. В корсиканский квартал «Маленький Аяччо».

— Дядя, вы уверены, что вам сюда? — спросил первый же встреченный мальчишка. Босой, но с ножом на поясе.

— Уверен, сынок, — ответил Бруно и для верности выругался по-корсикански.

— Если что, вы тут не проходили, — кивнул паренек.

Джованни бросил ему монетку, парень схватил ее на лету.

— Мадонна миа, какие люди! Джованни! Бруно! — трактирщик Бастиан обладал профессиональной памятью на лица, — Холодно на улице, да? Есть луковый суп «Смерть французским оккупантам».

— Давай, — ответил Джованни, — И поговорить.

Трактир «У Бастиана» считался в диаспоре самым популярным местом встреч уважаемых людей. То есть, основным рассадником организованной преступности. Городская стража предпочитала об этом не знать. Стражников отлично устраивало, чтобы не все страсти, которые кипят в «Маленьком Аяччо», выплескивались наружу.

— Так получилось, что мы с Бруно сопровождаем груз, который один французский рыцарь везет в Кремону, — начал Джованни, когда Бастиан вернулся с двумя тарелками классического французского лукового супа.

— В армию короля, — уточнил Бастиан.

— Да. Груз небольшой, но тяжелый. Рыцарь говорит, там оружие. Может быть, порох. Но я не верю. Скорее всего, там серебро. Какой интерес одному рыцарю отбирать у другого груз свинца, пороха и даже пушек?

— Тут должен быть очень непростой рыцарь, — нахмурился Бастиан.

— Когда мы утром пришли в Марсель, весь наш экипаж во главе с капитаном и священником сразу бросили за решетку и собрались повесить. Четыре раза. За пиратство, контрабанду, побег и подделку документов. Нашего рыцаря пригласили поговорить.

— И?

— Он поговорил. До заката нас выдали ему.

— В Марселе? — удивился Бастиан, — Генуэзцев? Беглых?

— Представь себе, — Джованни решил про золото на всякий случай пока не упоминать.

— Да, может там и серебро. Я слышал, швейцарцы от де Фуа уже вовсю разбегаются. Много там поклажи? Вы этот груз сами видели?

— Рыцарь сказал, примерно четыре телеги.

— Ого!

— И мы пока не видели. Груз надо будет отобрать в Генуе у другого французского рыцаря.

— Не понял.

— Там какие-то интриги между французами, — пожал плечами Джованни, — Важно не только доставить груз в армию, но и кто его доставит. Сам понимаешь, если рыцари готовы драться за право лично передать посылку маршалу Одо де Фуа, там что-то действительно важное.

— Охрана? — спросил Бастиан, уже явно показывая свою заинтересованность.

— Мы, — ответил Джованни.

— Не понял.

— Рыцарь с оруженосцем, мы с Бруно, Мятый и пара священников.

— Мятый все-таки сбежал, портовые не брешут? — Бастиан зацепился за самое важное.

— Он не сбежал. И мы на самом деле не сбежали Нас с ним забрал из Лавиньи по папскому предписанию Тодт с «Ладьи Харона».

— Так вы работаете на Папу? При чем тут рыцарь?

— Мы поклялись служить рыцарю, потому что он спас нас от виселицы в Марселе. Кому служит рыцарь, я не знаю, — нервно ответил Джованни, не желая рассказывать со всеми подробностями про абордаж и упоминать про «Зефир».

— Так… — Бастиан как раз собрался задать еще с десяток вопросов.

— Не отвлекайся. Мы с рыцарем и без охраны сопровождаем чертовски ценный груз на четырех телегах из Генуи в Кремону. Где бы ты устроил засаду?

— Подожди.

Бастиан отошел и вернулся с товарищем весьма разбойного вида со старым грубым шрамом через все лицо. Джованни напрягся.

— Садись, Шрам, — сказал Бруно, — Все свои.

— Задача, — сразу перешел к делу Бастиан, обращаясь к Шраму, — Некий французский рыцарь сопровождает ценный груз на четырех телегах из Генуи в Кремону. Из охраны сам рыцарь, его оруженосец, эти двое и Мятый. Эти за нас. Где бы ты устроил засаду?

— Мятый вернулся? — переспросил Шрам.

— Да. Уже точно.

— Он не с нами, — сказал Шрам почти уверенно.

Джованни кивнул. Перевербовать Мятого нереально. Если уж он прицепился к какому-то человеку, то это надолго, пока сам не предаст.

— Надо человек десять, засаду и арбалеты, — сказал Шрам.

— Где?

Шрам задумался. Обмакнул палец в тарелку Джованни и нарисовал на столе реки По, Тичино, Адду и Скривию.

— Дорога здесь одна, — неторопливо сказал он. Положил на стол несколько выловленных из тарелки сухариков.

— Это Генуя. Это Тортона, Вогера, Павия, Пьяченца, Кремона, — Шрам положил еще сухарик прямо в «Адду», — Пиццигеттоне.

Джованни пожал плечами. Пути по суше не были ему известны. Бруно кивнул. Карта понятная.

— Если подумать, то до Кремоны им тащиться на надо. Пиццигеттоне — родовое владение покойного маршала Тривульцио, которое после его смерти унаследовал племянник Теодоро. Там как раз есть переправа. Через Пьяченцу я бы на месте французов не пошел. Я ведь правильно понимаю, что этот ваш рыцарь не совсем тупой, чтобы поехать через Пьяченцу?

— Был бы он тупой, нас бы здесь не было, — ответил Джованни.

— Пересечь По они могут или по пути в Павию, или на переправе монахов в Парпанезе. Под Павией наверняка уже ландскнехты Фрундсберга или кавалерия Колонны. Значит, Парпанезе.

— Так просто? — удивился Джованни, — Одна дорога?

— Сегодня одна, — ответил Шрам, — Весной было бы три. Еще через Павию и через тогда еще французскую Пьяченцу. А завтра может и ни одной не будет, если Колонна поставит отряд в Парпанезе.

— И? — спросил Бастиан, — Где ставим засаду?

— На переправе.

— Раньше никак?

— До переправы четыре телеги отбить можно, а спрятать нельзя. На дороге вдоль Скривии зимой будем как четыре вши на волоске. После Тортоны поля начинаются, там будем как четыре вши на лысине. Кстати, что за груз?

— Рыцарь сказал, что оружие и порох, — повторил Джованни, — Но я думаю, что он повезет в армию серебро.

— Пусть сами довезут до переправы. Там до Пьяценцы рукой подать. А Пьяченца, сидя в двух шагах от французской Кремоны, купит столько пороха и пушек, сколько мы продадим. Можем просто сгрузить в какую-нибудь посудину и рулить по течению в Пьяченцу. Вы ведь, парни, моряки?

— Старпом и рулевой! — гордо ответил Джованни, — Паром по течению уведем.

— Когда? — спросил Бастиан.

— Ну… Мы еще груз у другого рыцаря не отобрали… — протянул Джованни.

— Скажешь. Люди наготове будут.

— По рукам.

Надо полагать, Уважаемый Читатель уже прикинул, какой комплекс мероприятий надо провести, чтобы угнать груженый паром. Давайте вместе его вспомним:

Во-первых, паром поплывет только по течению. Река По в среднем течении в принципе позволяет нормально плыть даже плоту, но придется задействовать руль или весла, чтобы не сесть на мель у берега, особенно на поворотах. При этом не стоит рассчитывать, что проходить повороты на непредназначенном для этого пароме будет просто.

Во-вторых, надо будет причалить к берегу и выгрузить груз. То есть, не просто сесть на мель где попало и покидать груз в воду, а найти место, где неповоротливый тяжело груженый катамаран подойдет достаточно близко к твердому берегу. Чтобы сгружать сундуки сразу на берег, а не стоять в декабрьской воде по пояс.

Теоретически, можно встать на якорь, перегрузить все на нормальный корабль и уйти, куда глаза глядят. Если по течению, то не дальше Пьяченцы, которая очень не хочет пропускать грузы из Турина, Павии или Генуи в Кремону. Северный берег По вниз по течению не вариант в любом случае, хоть куда причаливай. Территория войны. Где не пройдет армия, там пройдут фуражиры. Остается единственная пристань на правом берегу — Календаско. Ее основной пассажиропоток — паломники, пересекающие По из Корте Сан-Андреа. И это не сама по себе пристань, а пристань, контролируемая властями Пьяченцы. То есть, корсиканцам с грузом там незамеченными не пройти.

Если против течения, то хоть до Турина. Но где разгрузиться незамеченными? Никто не ждет корабль с бандой корсиканцев и краденым золотом. Да и где взять корабль разбойнику с большой дороги?

Корабль со всеми дополнительными расходами и рисками из списка вариантов можно вычеркивать. Угонять лодки тоже не вариант. Их угнать негде, кроме как в самом Парпанезе или упомянутом Календаско, а спрятать краденую лодку приезжим горожанам от местных речников — невыполнимая задача.

Далеко ли можно пройти на пароме от Парпанезе? Один поворот пройти можно. Можно два. Дальше в По впадает Тидоне, и после дельты Тидоне судоходство до самой Пьяченцы сильно усложняется. Крутые повороты, отмели и даже острова.

В-третьих, к точке выгрузки есть требования и со стороны суши. Чтобы не грязи по колено, чтобы привести если не телегу, то хотя бы вьючных лошадей или ослов. Далеко ли унесешь краденое золото в заплечных мешках? По обоим берегам сплошные распаханные поля, на которых в декабре суслику спрятаться сложно.

По сумме баллов остается только лесок у устья Тидоне. Причалить можно к самому берегу. Перегрузиться, чтобы никто не видел. Колея по меже между полями, а дальше главная транспортная артерия региона — Постумиева дорога. Выехать и затеряться в потоке пеших, конных и колесных.

Бастиан и Шрам прокатились в честно оплаченной лодке до Календаско, вернулись по римской дороге. Да, других вариантов нет. Куда дальше? Шрам, как старый разбойник с большой дороги, с этой самой большой дороги, знал все придорожные притоны. Дальше залечь на дно в Сан-Николо, подождать, пока шумиха уляжется. И понемногу переплавлять и легализовывать золото через Пьяченцу и Парму.

Теперь Джованни и Бруно предстояло не провалить свою часть плана. Довести паром до нужного места по незнакомой реке.

— Держись середины!

— Поворот!

— Отмель по правому борту!

— Река сужается!

— Отмель по левому борту!

— Да дьявол же морской!

— Речной!

— Еще один поворот не пройдем!

— Да и не надо, смотри, это не Шрам?

С крутого лесистого берега махал шляпой кто-то знакомый.

— Точно, Шрам.

Шрам свистнул. Из-за кустов вышла остальная банда.

— Давай концы или как у вас там!

Джованни прикинул, как лучше причалить. Удачно, что паром идет с неполной загрузкой и может подойти к берегу вплотную. Надо только пришвартоваться покрепче, а эти сухопутные не умеют вязать узлы.

— Держи кормовой! — Джованни бросил на берег канат, и его даже поймали.

— Бруно, сразу спрыгни и пришвартуй носовой, а то…

— Понял, да! — крикнул Бастиан.

Парень, поймавший канат, четко обернул его вокруг дерева и завязал подходящим узлом. Бастиан, похоже, еще в Генуе подумал о том, чтобы включить в банду моряка, который выберет место для швартовки и примет концы.

— Держи носовой! — Джованни бросил второй конец, который ничуть не хуже был пойман и закреплен.

Общими усилиями паром подтянули к берегу насколько можно вплотную.

— Ну что там у вас? В натуре, золото? — Бастиан спросил еще на лету, прыгая на палубу.

Джованни с заметным усилием вытащил из телеги и торжественно вскрыл один из бочонков с буквой D.

— Мама миа! Дукаты! — удивились младшие члены банды.

— Дукаты! — заорал Шрам, — Живем, братва! Короля обнесли!

— Что, правда, короля? — спросил кто-то.

— Это золото шло в Кремону, в армию, — ответил Джованни, — Значит, короля. Но может быть, и королеву-мать тоже. Король сначала отправил золото в армию, потом передумал и отдал королеве-матери, а потом из-за этого сдали Милан, и король передумал обратно.

— Мямля этот король, — резюмировал Бастиан, — Надо решать четко, что братве, то братве, а что маме, то маме.

— Я бы короля на дело не взял, — сказал Джованни.

Все снова рассмеялись. Из бочонка взяли один мешочек, высыпали на крышку и на глазок поделили на всех примерно поровну. После чего крышку заколотили обратно и занялись делом.

Поставили сходню, чтобы случайно упавший груз свалился не в реку. Перетащили весь груз.

С Бастианом и Шрамом пришло еще шесть человек. Точнее, приехало. Телегами заранее не запасались, но запаслись на всякий случай мешками, которые можно использовать и как вьюки на мулах. Оказалось, что телеги и не нужны. Весь груз, если его поделить поровну и бросить твердую упаковку, по объему влезает во вьюки, и там еще место останется, чтобы заглушить звон кусками сукна из ящиков. Мул — скотина выносливая. Вынесет человека, вынесет по весу и полтора человека, если шагом. Главное — уйти подальше до темноты, а там видно будет.

— Попались! — из-за деревьев выехал Фредерик.

Фредерик не имел ни малейшего представления о берегах По ниже по течению. Гнаться за паромом непосредственно по берегу невозможно. Берег По в декабре это не дорога, а мокрое бездорожье, где лошадь может идти только шагом. Выехать на большую дорогу? По дороге можно хоть галопом скакать, но реки с дороги не видно. Откуда знать, не удаляется ли дорога от реки через милю? Карта, если что, у дяди Максимилиана. Как понять, где угонщики причалят к берегу?

Поэтому Фредерик выбрал средний вариант. Поля — это не сплошная беспросветная пахота. Между распаханными участками всегда есть межа, колея или даже грунтовка. Быки с плугом должны подойти к наделу, не вытаптывая только что сделанные посевы.

Вот какой-то лесок. Надо его проверить. Хорошо, если они тут, потому что дальше виднеется река, а форсировать ее верхом не хочется, декабрь все-таки. Фредерик даже вздрогнул, вспомнив ночное купание на абордаже. Поехал по краю берега. Вот и паром видно. Какие-то люди разговаривают. Те, не те?

Те! Фредерик успел пожалеть, что не взял с собой мортирку, но тут же передумал. Один выстрел гранатой мало помог бы в таких условиях.

Корсиканцы схватились за оружие. Бруно и Джованни тоже, но без особой надежды. Они знали, на что способен пока еще не битый жизнью потомственный воин.

Фредерик обнажил меч и осторожно направил лошадь вперед. Жалкие простолюдины. Предатели. Рубить пехоту с седла.

Бастиан хекнул и ударил лошадь в лоб дубинкой. Лошадь молча повалилась направо. Фредерик спрыгнул налево. Запутался левой ногой в стремени и упал, но главное, что не попал под лошадь.

Шрам оббежал падающую лошадь и ударил клевцом. Фредерик парировал мечом. Нет ничего сложного, чтобы перерубить палку полноценным ударом. Но при парировании острый меч застрял в топорище клевца.

Другой разбойник перепрыгнул уже лежащую лошадь и напал на Фредерика, выставив длинный меч. Фредерик бросил свой меч и перекатился, уходя из-под удара. Увернулся от третьего корсиканца, размахивавшего изогнутым клинком. Без оружия ничего не сделать, долго от такой толпы не повертишься.

Боевой воз все еще на пароме! В нем же лежат все личные вещи рыцаря и оруженосца. Все остальные мечи, взятые из Милана в Геную!

Фредерик пропустил мимо себя еще несколько ударов, между делом пнул одного корсиканца в голень, другого перехватил за руку и ударил головой об дерево. Проскочил, согнувшись, под отличным для простолюдина ударом меча. Спрыгнул на паром и полез в телегу.

— Там оружие! — крикнул Бруно.

— Стоять! — рявкнул Шрам, — Руби канаты!

Когда в приличной банде атаман говорит «руби канаты», это значит, что надо сначала рубить канаты, а потом спрашивать, зачем.

Когда Фредерик вылез из-под тента с мечом, а вылез он на всякий случай спереди, течение уже относило паром от берега. На берегу стояла в ряд вся банда.

— Предатели! — крикнул Фредерик.

Джованни развел руками. Бруно приподнял шляпу.

— А то вы не знали! — крикнул Джованни, вытащив из-под рубахи полумесяц на цепочке.

— И курс на Корсику умышленно?

— Обижаете, мессир! — крикнул Бруно.

— Сучьи дети! Неделю же бились бок-о-бок, разве дядя вам плохо платил?

— Лучше владеть десятью тысячами, чем быть охранником при трехста! — ответил Джованни.

— Святой бы соблазнился! — подтвердил Бруно.

— Висельники! — паром уже отнесло довольно далеко, и кричать приходилось громко.

— Ежей пугайте! — крикнул на прощание Джованни и засвистел. Все остальные подхватили веселый свист.

— Сами напросились, — сказал лошадям Фредерик.

Лошади посмотрели на него без особого интереса.

Фредерик вернулся в телегу. Вытащил вьюк со своей одеждой. Добротный мешок из жированной кожи. Вытащил ножны к мечу. Вытащил мортирку, подумал и оставил. Вытащил арбалет работы Содерини. Оставил. Болтов так и не докупил.

Течение Тидоне отнесло паром от правого берега почти на середину По. Течение По подхватило его и понесло дальше. Пока оруженосец собирал вещи, паром собирался уткнуться в правый берег, но так и не собрался, а плотно сел на мель посередине реки. Правда, ближе к правому берегу.

Фредерик не умел управлять паромами и не планировал начинать учиться. Географию окрестностей он тоже не знал, и не рассчитывал, что паром так быстро сядет на мель. Он готовился к тому, чтобы форсировать реку, держась за лошадь. Лошади обычно умеют плавать.

Выпряг правую лошадь. Поставил мордой в сторону берега. Закинул за спину вьюк с одеждой. Ловко запрыгнул на лошадь без седла и стремян и дал шенкелей. Удивленная лошадь инстинктивно прыгнула вперед и плюхнулась в воду.

Упряжные лошади не очень хорошо плавают. Но если попадают в воду, то, как и все божьи твари пятого дня, стараются не утонуть. Лошадь дотянула Фредерика до берега. Ноги он, правда, промочил по пояс, но это ерунда. Лошадка сейчас будет не в настроении, лучше к ней лишний раз не подходить. Прошелся пешком, вброд пересек Тидоне. Достал из вьюка запасные штаны, чулки и ботинки и переоделся.

Вот теперь можно и в бой.