Одна дорога из Генуи

Глава 57. 17 декабря. Кадры решают всё.

Кокки и Марте согласились поработать на Фуггеров в Турине. Из-за того, что у Кокки в Турине семья, они изменили статус своих отношений с романтических на деловые.

Бонакорси на личную беседу пока не пригласили, но он дождался своей очереди.

Тони Бонакорси, добравшись до Милана, подождал остальную компанию у городских ворот. Удивился, что эскорт усилился конными ландскнехтами. Тихо поехал сзади и добрался до странного укрепленного квартала.

Похоже, Марта как-то договорилась по-хорошему. Внутри какие-то солидные люди приняли груз. Ландскнехты добровольно собрались и уехали. Уехали и четверо учеников Антиллези. Вышел Кокки, проводил коллегу до коновязи, тепло попрощался и зашел обратно. Барабан и Труба прошли мимо, оживленно разговаривая с хорошо одетой женщиной средних лет.

Тони последовал за Кокки.

— Как там? — спросил он.

— Принимают, пересчитывают, — ответил Кокки, — Мы ждем.

— Долго еще?

— Долго. Каждый слиток проверяют и взвешивают.

Кокки вернулся в счетную комнату, а Тони не стал напрашиваться с ним, и решил подождать в холле. Снял свой балахон, свернул и запихал в седельную сумку. Купил пирожок у уличного торговца. Странно, что напротив входа в важное учреждение нет таверны. Золотое ведь место. Там должно работать много людей, и они все должны где-то обедать. Или они немцы, и у них нет сиесты? Но поесть-то в середине дня надо.

Наконец, из дверей счетной комнаты выглянула Марта.

— Ты тут?

— Конечно.

— Я уж боялась, что потерялся в пути. Не уходи, мы идем к начальству договариваться о нашей доле.

— Хорошо. Посижу тут.

— Сеньор Бонакорси? — спросил строгий женский голос с немецким акцентом.

Тони поднял глаза. Перед ним стояла худая блондинка лет сорока в строгом платье и с папкой для документов в руках.

— Да, прекрасная сеньора, — вежливо ответил Тони.

— Следуйте за мной, — сухо приказала немка.

Они прошли в переговорную комнату на втором этаже. Там уже сидели за столом Марта и Кокки. Почему-то грустные. Немка села во главе стола. Тони сел рядом с Мартой.

— Дамы и господа, меня зовут Эльза Миллер. Я старший секретарь Службы Обеспечения герра Антона Фуггера. Мне поручено выдать вам вашу долю согласно достигнутых договоренностей. Всем понятно?

Все кивнули.

— Вы подтверждаете, что каждый должен получить равную долю?

— Да, — за всех ответил Кокки. Марта и Тони кивнули.

— Тогда каждому достанется две тысячи четыреста пятьдесят два и пять восьмых флорина золотом. Монетой или предпочитаете положить на счет?

— Счет, — сказала Марта.

— Счет, — сказал Кокки.

— Счет и я бы немного взял монетой, — сказал Бонакорси.

— Как вам угодно, — ответила фрау Миллер, положила перед каждым заранее заготовленные листы пергамента и подвинула к Кокки письменный набор.

Все по очереди перечитали договора об открытии счета и расписались.

— Все дальнейшие операции с вашими средствами вы можете выполнить с помощью писарей на первом этаже. Благодарю за сотрудничество.

— Danke, — ответила Марта вставая.

— Gratitudine, — сказал Кокки.

— Grazie, — сказал Бонакорси, тоже собираясь уходить.

— Вас, сеньор Бонакорси, я попрошу остаться, — сказала Эльза.

Едва поднявшись, Тони сел обратно. Как только за Мартой и Кокки закрылась дверь, фрау Миллер обратилась к нему.

— Я правильно понимаю, что Вы сеньор Антонио Бонакорси из Ферроны, также известный как дипломированный врач и бывший лейтенант городской стражи?

— Совершенно верно.

— Вы попадаетесь нам уже второй раз, когда помогаете одной даме.

— Кому попадаюсь?

— Нам. Службе Обеспечения.

— Это просто совпадение, — скромно ответил Тони и подумал, что за служба обеспечения такая.

— Или судьба. Вы сейчас сильно заняты?

— Не понял, простите?

— У Вас есть какая-то работа, постоянный род занятий?

— В данное время нет.

— На перспективу?

— Я думал вернуться домой в Феррону.

— И что там делать?

— Заняться каким-нибудь делом.

— Ремеслом?

— В некотором роде.

— Опыт есть?

— Нет.

— Измените свои планы. Ваша способность оказываться в нужном месте в нужное время стоит дороже, чем ваши навыки мелкого лавочника, которых у Вас еще и нет.

— Вам угодно мне что-то предложить?

— Да. Вам знаком некий Максимилиан де Круа?

— Знаком.

— Вы с ним в хороших отношениях? Он мог бы дать Вам рекомендацию?

— Да на оба вопроса.

— Есть работа на два дня и сто флоринов.

— Я весь внимание.

— Голубь из Пиццигеттоне утверждает, что Максимилиан де Круа задержан как папский шпион. Ваша задача — прискакать галопом в Пиццигеттоне, найти там нашего человека и сказать ему «контрмина». Он проведет Вас к де Круа. Убедите рыцаря бежать из Пиццигеттоне в Милан.

— Зачем?

— Нам нужен человек с репутацией папского шпиона.

— Имеет значение, шпион он на самом деле или нет?

— В данном случае не имеет. Привезите его сюда.

— Что ему предложить? Он верный рыцарь короля, у его супруги земельное владение во Франции.

— Предложите поговорить с супругой. Она как раз ждет прямо здесь, в наших апартаментах для особо важных гостей. Муж ей очень нужен на предмет дальнейших перспектив сохранения этого земельного владения. А про нас ни в коем случае не говорите.

— В каком смысле про вас?

— Про банковский дом Фуггера и особенно про Службу Обеспечения.

— Хорошо.

— Заодно как-нибудь аккуратно спросите, вдруг он и правда папский шпион.

— Это что-то меняет?

— Для Вас нет. Доставьте рыцаря к супруге в Милан и доложите мне по результатам.

— Понял. Выезжать сегодня?

— В ночь? Выедете завтра на рассвете. Пока идите на конюшню, подберите лошадь и седло. С Вами будут еще два человека. К сожалению, не могу поручить им переговоры с рыцарем, но могу поручить сопровождение. Сейчас опасно ездить по одному и без бумаг на все случаи жизни.

— Разрешите идти?

— Да.

Фрау Миллер проводила Тони до двери и представила его двум попутчикам, которые уже ждали за дверью. Два обаятельных итальянца, похожих друг на друга как братья.

— Дино.

— Джино.

— Тони, — не стоит отвечать на «Дино и Джино» как «Антонио Бонакорси, дипломированный врач».

— Идем.

Братья привели Тони на конюшню. Какие-то лошади и седла ему вообще на ум не шли. Но у Фуггеров никогда не было затруднений с тем, что можно купить за деньги. Конюх едва взглянул на Тони и сразу выдал ему седло точно под задницу и показал лошадь, лучше которой Тони в жизни не седлал. Дино и Джино отвели его наверх, в маленькую комнату с застеленной кроватью.

— Мы сегодня вечером обещали навестить родителей, а ты ложись. Завтра утром разбудим.

— Эй, парни, подождите, — остановил их Тони.

— Ждем.

— Я не понял, где я нахожусь и на что подписался.

— Да?

— Да.

— Совсем-совсем?

— Ну я понял, что этот дом принадлежит Фуггерам. И вы все на них работаете. Фрау Эльза Миллер большой начальник. Вы, судя по одежде, ценные сотрудники.

— Правильно. Дальше.

— Я не специалист по финансам, но у Фуггеров как бы banca. Точнее, не скамейка, а целый банковский дом. Вроде Дома Святого Георгия в Генуе. При банковском доме есть какая-то служба обеспечения. Я не совсем понял, что это, но, наверное, это какой-то отдел для выполнения задач, не связанных с финансовыми расчетами.

— Молодец. А говоришь, не понял.

— И мы с вами едем завтра на рассвете во французский Пиццигеттоне за рыцарем, которого по одному нашему слову освободят из заключения.

— Ага. Так что конкретно ты не понял?

— Кто мы такие? Какое у нас положение в обществе?

— Это просто. Только общепринятого названия для нас нет. Мы, то есть, не конкретно мы, а департамент, который госпожа старший секретарь называет Служба Обеспечения, занимаемся тайными миссиями в интересах банковского дома Фуггеров и лично Его Императорского Величества Карла Пятого.

— Императора? — удивился Тони.

— Да. Не удивляйся. Таксисы создали для Императора курьерскую службу, а Фуггеры — службу обеспечения. Может быть, кто-то еще что-то еще ему в подарок делает, но мы пока не знаем.

— Зачем?

— Все любят Императора.

Теперь Тони более-менее начал понимать, куда попал. И это вроде хорошая карьера после лейтананта стражи в маленьком городке.

— Я могу говорить, что работаю на Службу Обеспечения? — спросил он.

— Нет. Ты можешь говорить, что ты работаешь как частное лицо на заказчика, который желает остаться неизвестным. Под пыткой можешь сказать, что работаешь на банковский дом Фуггеров, и это достаточно правдиво, чтобы не конкретизировать насчет Службы Обеспечения.

— То есть, мы секретная служба?

— Да.

— Ну ладно. Спасибо, что предупредили.

— На здоровье. Ты спрашивай, если что.

— Я бы еще пожрал сегодня. С утра толком не ел. Куда тут можно сходить?

— В город не ходи, — ответил Джино, — Кухня тут работает круглосуточно. Если горячего нет, подогреют. Много не пей, встаем рано.

Сходи на кухню! Как прислуга! Что там на кухне? Хлеба корку мне над камином повертят и бульона остатки сольют? Почему бы, получив отличную работу и отличный аванс, не сходить в лучший в городе кабак, снять лучшую в кабаке девку и все такое? Или не в кабак, а в баню? Ладно, привезу рыцаря и тогда уже схожу и в кабак, и в баню, и к девкам.

Подходя к кухне, Тони понял, что сильно недооценил мудрый совет. «Кухня» здесь обеспечивала бесперебойное снабжение едой и хозяев, и всего персонала. Бухгалтеров, курьеров, охранников, конюхов и прочих. Все они ели не на собственно кухне, где печи и разделочные столы, а в отдельном зале с окнами. Правильнее бы говорить не «кухня», а «трактир». Но здесь, наверное, когда-то была просто кухня, а потом уже она разрослась до трактира.

— Первый раз? — спросил поваренок на раздаче.

— Да.

— Ешь сколько влезет, за добавкой подходи сколько хочешь. Но на тарелке не оставляй и блевать не вздумай. Госпожа старший секретарь говорит, что к хлебу насущному надо относиться с уважением. Все, что положено в тарелку, должно быть съедено. И на кухне, с собой не таскать. А все, что съедено, должно быть не выплюнуто или выблевано, а высрано. В сортире, а не по углам.

— Понял. А попить?

— Вон у стены бочонки и кружки. Краны закрывать. Правила те же. Вино на пол не лить ни из кружек, ни изо рта, ни еще откуда.

— Спасибо.

С тарелкой в руках Тони отошел к столу. Мяса здесь не жалеют. И рис не переваривают. И хлеб белейший, несмотря на войну вокруг. Да тут и компания с музыкой! Совершенно разные люди. Это конюх, эти трое при мечах, это сутулый писарь, это мальчишка на побегушках. И, вроде бы, дамы с ними. Или девки? Темновато здесь все-таки.

— «Зеленые рукава» на барабане и трубе это сильно! — заявил какой-то едок с обветренным лицом, — Обожаю эту песню, орал ее на перевалах.

— Кстати, мы тут с одним шотландцем играли, — ответил человек с военным барабаном, — Знаете песню «У Пегги был смешной щенок»?

— Знаем, играй.

— Труба!

Второй музыкант поднял к губам трубу.

— Три-четыре!

— У Пегги жил смешной щенок, он танцевать под дудку мог! — начал Барабан.

Тони успел поставить тарелку и чуть не уронил кружку.

— Ах до чего смешной щенок, спляшем, Пегги, спляшем! — подхватила компания.

Надо допить вино, которое налил из бочонка, попробовать по чуть-чуть вино из разных кувшинов на столе и налить кружку самого лучшего.

Труба сыграл короткое соло.

— У Пегги жил веселый гусь, он знал все песни наизусть! — продолжил другой мужчина.

— Ах до чего веселый гусь, спляшем, Пегги, спляшем!

Белое здесь хорошее. Сухое, но без кислинки.

— У Пегги жил зеленый змей, он вылезал на клич «Налей»!

— Налей! — крикнул другой.

— Ах до чего веселый змей, выпьем, Пегги, выпьем!

— У Пегги был веселый уж! Он делал то же, что и муж, — вступил женский голос, пока мужчины демонстративно чокались.

Кто-то подавился, а остальные подхватили.

— Ах до чего веселый уж, спляшем, Пегги, спляшем!

— У Пегги был постельный клоп! Он покусал немало жоп! — еще одна дама, сильно выпившая и с явным немецким акцентом.

— Ах до чего веселый клоп, ляжем, Пегги, ляжем!

— Ты чего не поешь? — спросил у Тони сосед.

— У Пегги был веселый ёж! Пока не сядешь, не найдешь! — присоединился Тони.

— Ах до чего веселый ёж, сядем, Пегги, сядем! — ответила компания.

Сосед хлопнул Тони по плечу.

— Из бочонка наливал? Допивай, я тебе сейчас нашего плесну.

Баллада про Пегги еще раз обошла стол и закончилась. Тони за это время разглядел остальную компанию. Одиннадцать мужчин и четыре женщины. Тетка с очень морщинистыми руками, явно из прачек. Но одета хорошо. Наверное, начальница над прачками. Это она днем познакомилась с музыкантами. За теткой ухаживает бодрый толстячок, по одежде и по говору совершенно не местный. Тиролец скорее всего.

Две девчонки. Одна побойчее, уже сидит на коленях у высокого парня. Другая скромничает, ее обхаживают двое молодых друзей.

И Марта. Пьяная. В расшнурованном платье. В том самом, которое она порезала вчера. Даже не переоделась. Вокруг нее вьются тоже двое. Первый — бородатый ландскнехт с плечами шириной в полстола. Второй — гладко выбритый итальянец. Оба ростом до Марты не дотягивают, хотя итальянец малость повыше ландскнехта.

Компания еще немного выпила, поговорила про все на свете, спела пару пошлых песен.

— Давайте танцевать! — предложила тетка.

— А давайте! — откликнулся бодрый толстячок.

Музыканты взялись за инструменты.

— Villanella! — объявил Труба.

Тони остался без дамы и просто смотрел.

Толстячок переставлял ноги на удивление ловко. Пожалуй, лучше всех здесь. Прачка впервые посмотрела на него с интересом и не отстранилась, когда он обнял ее за талию. Высокий танцевал не очень. За него вела девчонка. Скромная вышла с одним из ухажеров, запуталась в ногах и чуть не упала. Тони не понял, кто из них ошибся в танце, но кавалер никак не должен был говорить, что ошиблась дама.

Марта вышла с ландскнехтом, и он к середине танца своим нелепым башмаком в виде коровьей морды наступил ей на платье. По справедливости, ошиблась Марта, и при нормальном выполнении фигур платье в этот момент не должно попадать под ногу партнеру. Она недовольно подтянула платье через пояс и продолжила, но глядя строго под ноги. Когда кавалер провожал даму на место, Тони расслышал, что Марта ругалась под нос по-немецки.

— Не судьба? — спросил ландскнехта итальянец.

— Удачи тебе, — ответил тот, — Если, что, считается за одну.

Второй танец. Saltarello. Прачка для приличия вышла с другим мужчиной, но после танца поклонилась и вернулась к толстячку как к постоянному кавалеру. Первая девчонка бойко станцевала тоже с другим, несколько раз ловко выдернув из-под его ног то подол платья, то свою ножку. И вторая вышла с другим мужчиной. Снова чуть не запуталась, но дотанцевала хорошо, потому что он ей подсказывал.

Марта вышла с итальянцем. Нет, он не наступил ей на платье. И вообще, танцевал замечательно. Но парный танец требует немного больше внимания уделять партнерше и ловить ее вовремя, когда она падает. И ловить за плечи, а не за одежду. Хотя бы не рвать шелковую нижнюю рубашку, ухватившись за рукав.

Третий танец.

— Хотите, мы гальярду сыграем? — предложил Труба.

— На трубе и барабане? — удивился кто-то.

— А что? Умеючи можно и на волынке.

— Ну сыграйте, — сказала прачка.

— Дамы приглашают кавалеров, — сказал Барабан.

На третий танец прачка вытащила своего толстячка. Первая девчонка пригласила кавалера, который второй танец вел со скромной. Скромная обиделась и пригласила тощего пожилого дядьку, который ей подмигнул. На перспективу не кавалер, но мало ли вдруг хотя бы танцевать умеет.

Марта обвела взглядом компанию и уперлась в Тони.

— Хрю! — сказала Марта, имея в виду «Разрешите Вас пригласить».

— Почту за честь, — вежливо ответил Тони, взяв ее за руку.

— Ы? — переспросила Марта.

— То есть, хрю, — уточнил Тони.

— Угу.

— Готовы? Три-четыре!

Прыг-прыг-прыг-прыг! Не то, чтобы Тони не умел танцевать гальярду, но надо быть здоровым конем, чтобы удержаться в прыжке, когда на тебя валится дама.

Труба подавился выдохом и сфальшивил. Все остановились.

Тони не успел убрать колено с платья Марты, когда она попыталась встать.

— Стой, — он схватил ее за руку.

— Да встаю, — Марта не поняла и выдернула руку, оставив в пальцах Тони рукав.

Платье порвалось ниже талии, а сверху сдернулось за рукав вместе с нижней рубашкой почти до середины груди.

— Нет, ну это прямо судьба, — сказала Марта, — Идем!

Левой рукой она сгребла Тони за талию, подняла и потащила за собой как кота подмышкой. Но не удержала. Тони чуть не упал, нормально встал, обнял Марту и пошел с ней, старательно придерживая ее за плечи. Марта на ходу подумала, что ей снова могут наступить на платье, наклонилась и подняла подол платья и нижней рубашки слева выше середины бедра, продемонстрировав красивую белую ножку.

— И что он такого сделал, чего мы не сделали? — спросил итальянец ландскнехта.

— На подол наступил, за рукав дернул, — пожал плечами ландскнехт, — Как все нормальные люди.

— Хрю сказал, — ответила прачка.

— В следующий раз будете к пьяной немке клеиться, сразу с хрю начинайте, — резюмировал Барабан, — Еще танец или устали?