Одна дорога из Генуи

Глава 52. 16 декабря. С больной головы на больную.

Фредерик отбился от корсиканцев, генуэзцев и даже от брата Витторио. У него на руках остались раненный сэр Энтони Маккинли в бессознательном состоянии и совершенно неподъемное количество золота.

Поскольку для речников место, куда причалил паром, явно бросается в глаза, то туда же после всех причалил Массимо, один из троих выживших солдат, добавленных к охране обоза в Вогере. Эти трое разделились. Массимо отправился за паромом, Эрнесто по следам Максимилиана и Тодта, а Роберто остался в Парпанезе искать третью телегу золота.

Массимо сильно задержался в Парпанезе, потому что ругался с монахами из-за лодки. Выругал себе сначала лодку, потом весла. Потом приехал с того берега настоятель, и монахи толпой побежали жаловаться на жизнь. Массимо сам, конечно, на весла не сел. Особенно когда понял, что монахи дали ему большую тяжелую лодку, где надо грести вдвоем.

Поэтому Массимо плюнул на монахов, пошарил в кошельке, где лежал щедрый утренний аванс, и пошел нанимать какого-нибудь независимого лодочника. Надо было с самого начала так сделать.

Сумерки сумерками, а половина дуката серебром — хорошие деньги. Старый лодочник на руле, сыновья и племянники на веслах. Массимо довезли до самого парома, в котором не оказалось ни ценного груза, ни бесценных пассажиров. Лодочник перекинулся парой слов с паромщиками и узнал, что перед тем, как сесть на мель, паром швартовался к высокому берегу недалеко от Тидоне.

Массимо сильно удивился масштабу бойни и внезапному появлению на сцене еще одного рыцаря, но лишних вопросов задавать не стал. Вопросы стал задавать Фредерик.

— Как там дядя Максимилиан?

— Он прорвался вместе с одной телегой. Вторую кто-то украл, пока мы сражались с папскими.

— Кто?

— Не знаю, там остались Эрнесто и Роберто.

— То есть, мы победили?

— Пока да. Но я думаю, что если на обоз в Парпанезе на том берегу напали, то это никак не разбойники, а армия. Нет таких разбойников, чтобы нападать на два десятка конных латников, дождавшись, пока они все переправятся. Тогда может оказаться, что северный берег полностью в руках противника до самой Адды, и переправляться через По в Пьяченце нельзя.

— И что делать? — мрачно спросил Фредерик, — Я не знаю этих мест, и карты у меня нет.

— Если тот берег в руках врага, надо везти золото по этому.

— Но там дальше Пьяченца, она папская.

— Пьяченца стоит на большой дороге, и через нее каждый день проезжает великое множество путников. Там не принято грабить всех проезжих рыцарей, кроме, конечно, французских.

— Тогда как мы провезем золото через Пьяченцу в Кремону?

— Никак, — ответил Массимо, — Материальное золото вовсе нет необходимости куда-то везти для того, чтобы использовать его в расчетах. Сдайте его в торговые дома Пьяченцы за векселя. Векселя передадите главному интенданту армии в Кремоне. Он расплатится векселем за припасы для армии или поменяет его на монету у венецианских купцов. Потом получатель предъявит вексель к оплате в Пьяченце, и торговые люди Пьяченцы отдадут золото каким-то другим торговым людям, даже не узнав, что участвовали в снабжении армии Его Величества.

— Ух ты! — у Фредерика аж глаза загорелись, — Но как же дядя Максимилиан?

— Если он как-то проскочит, то они будут в Пиццигеттоне не позднее, чем завтра. Если мы его там не встретим, то сдадим векселя в Кремоне, вернемся и поедем его искать по дороге на Парпанезе. Если он там пал смертью храбрых, то нам покажут его могилу, а если нет, то скажут, у кого он в плену. Просто оставьте себе немного золота отдельным векселем, чтобы его выкупить.

За неимением лучших вариантов, Фредерик принял этот. Но уже стемнело, а Фредерика очень беспокоило, что среди раненых не добили брата Витторио. Чертов монах ушел и в любой момент мог вернуться с подкреплением или устроить засаду на дороге. Насчет восьми необходимых мулов корсиканцы, конечно, преувеличили. Хватило бы двух покрепче для всех слитков, а дукаты осилили бы и кони дополнительно к всадникам. Только кроме перевозки золота появилась еще задача перевозки раненого рыцаря. Маккинли шепотом молился и ругался, но какая конкретно рана его беспокоила, видно не было. Вся его верхняя одежда пестрила свежими разрывами и порезами, как у, прости, Господи, ландскнехта. Да еще и вся в непонятно чьей крови, которая одного цвета у рыцарей и у разбойников.

Все задачи, вместе взятые, отлично решались при помощи лодки, которую Массимо не отпустил. Золото аккуратно спустили в лодку. Еще более аккуратно спустили Маккинли, Не забыли и вьюк с одеждой Фредерика, и седельные сумки с его лошади и с коня Маккинли с вещами первой необходимости. Коня Маккинли привязали на длинных вожжах, чтобы объедал траву вокруг. Скорее всего, в течение завтрашнего дня маркиз Паллавичино узнает, что здесь кто-то причаливал, и пошлет своих людей навести порядок.

Фредерик отсчитал лодочнику десять дукатов, тот просиял ярче, чем ночной фонарь, уже установленный на носу. Сразу выдал по дукату гребцам, и лодка понеслась по течению.

Заночевать пришлось в Календаско. Лодочник поставил тент, и Фредерик, не доверяя никому, улегся рядом с Маккинли и золотом.

К середине дня прибыли в Пьяченцу. Фредерик дал лодочнику еще десять дукатов и сказал, что если будет болтать, то все узнают, что ему дали сто и еще мешок дукатов дали, чтобы дома спрятал. Лодочник оценил перспективу и клятвенно пообещал, что будет молчать как рыба. Как две рыбы. Как десять.

Стражники в порту полюбопытствовали, кто такой Фредерик и что у него за груз. Фредерик представился как фон Нидерклаузиц и сказал, что у него груз для уважаемых людей в Пьяченце, но для кого конкретно знает только раненый компаньон. Стражники удовлетворились тем, что он не француз, и груз не будет покидать город. Еще больше они удовлетворились двумя дукатами.

Фредерик и Массимо, не доверяя лодочнику, сами перетаскали золото и прочие вещи в тут же нанятую телегу, запряженную мулом. Сняв вчера с Маккинли накидку и кольчугу, Фредерик утром подумал, что ничего еще не закончилось, и раз уж есть возможность получить дополнительную защиту, то надо ей воспользоваться. И надел на себя. Массимо ограничился кирасой без набедренников, а остальное свое железо сложил в телегу.

В пределах города не требовалось ни скорости, ни выносливости, ни длинных пробегов без остановки. Возчик вел мула под уздцы, а мул тянул в меру своих сил, то есть, с трудом. Хорошо еще, что не в гору.

Маккинли уже неуверенно встал на ноги и мог идти, держась за телегу. Впереди прокладывать путь пошел Массимо, в кирасе и при мече, знающий местные нравы и говорящий по-итальянски. Фредерик охранял сзади. Первым делом поехали к лучшему врачу в городе. Оказалось, что мэтр Порденони живет в центре, и к нему можно подъехать поближе, но не к самым дверям. Фредерик и Маккинли зашли, а Массимо остался на улице караулить золото. Все-таки, очень неудобно таскать за собой по узким кривым улочкам весь свой груз. И ведь не оставишь нигде.

От состояния пациента врач пришел в ужас.

— Одиннадцать ран от холодного оружия! Каждая из них сама по себе не опасна, но вместе он потерял много крови. Неужели нельзя было сразу перебинтовать нормально?

— Я просто не видел ран, — ответил Фредерик, — Поздно сообразил, он не просил о перевязке, пока сам не упал.

— Господи! Битва, дуэль или разбойники?

— Разбойники.

— Беда с ними. Совсем распоясались. Ваш друг сначала чуть насмерть кровью не истек, а теперь мне пришлось отдирать присохшую одежду от ран. У него есть смена одежды?

— Есть, — гордо ответил Фредерик, передавая седельные сумки, — Вот все его вещи. И вот его меч. Коня попозже приведем.

— Не надо мне вашего коня. Сами за ним следите. Как зовут пациента? Он случайно не француз?

— Энтони. И он не француз, будьте уверены. По-вашему не говорит, может объясниться на родном языке или по-французски, хотя и со страшным акцентом.

— Понятно. Может быть, завтра захочет поговорить. Я не сказал, что у него горячка? Какая-то из ран, наверное, воспалилась. Может быть, не одна.

— Доктор, вот вам двадцать дукатов и купите любые лекарства, которые сочтете нужным.

— Вы очень хороший друг. Если он все-таки умрет, я передам остаток денег на поминовение.

— Если он все-таки не умрет, оставьте остаток денег себе. Вам, полагаю, они нужнее, чем Господу.

Выйдя на улицу, в галерее под выступавшим вторым этажом Фредерик столкнулся лицом к лицу с прилично одетым, но на вид очень нездоровым человеком.

— Котик? — удивленно спросил тот.

— Вы из Генуи? — спросил в ответ Фредерик.

Так получилось, что Лис Маттео знал Фредерика в лицо, а Фредерик его видел один раз, когда Лис сидел в темном углу. Фредерик по «Котику» подумал, что перед ним кто-то из гостей со свадьбы. Лис же понял, что Фредерик не может его узнать и принял за кого-то другого.

— Нет, обознался, — ответил Лис.

Будь Лис в более здоровом состоянии, то мог бы и покруче схитрить. Но он просто задержался в дверях и последовал за Фредериком, как только тот повернулся. Фредерик, по обыкновению благородных и уверенных в себе людей, пошел, ни разу не оглянувшись, к телеге, у которой его ждали возчик и вооруженный охранник.

Портофинцы сначала не поняли и заругались на Лиса, подталкивая его к доктору. Лис остановил их жестом и парой слов. Преступники отлично понимают специфическую профессиональную лексику.

Средь бела дня по центральным улицам ходит достаточно много людей, чтобы незаметно подойти поближе. Массимо и Фредерик, чтобы поговорить, пошли рядом друг с другом позади телеги. Лис сразу за ними, а портофинцы в нескольких шагах позади.

— На этой улице, судя по вывескам, вся финансовая элита Пьяченцы, — сказал Фредерик, обращаясь к Массимо, — Ты знаешь кого-то определенного, кому можно сдать груз в обмен на векселя?

— Нет, но я поговорю с ними про общих знакомых, — ответил Массимо, — Спрошу насчет рекомендаций. Благородное общество в окрестностях не так уж велико, мы все встречаемся на тех же свадьбах и турнирах.

— Значит, переговоры будешь вести ты. Тогда я останусь охранять груз.

— Хорошо. А можно мне какие-то аргументы, чтобы дать понять, что я не аферист, а на самом деле имею то, о чем говорю?

— Можно.

Телега остановилась у первого «финансового учреждения». Фредерик залез внутрь, покопался в паре вьюков и извлек мешочек и небольшой слиток. Вылез и вложил оба предмета в руки Массимо. Тот расстегнул большую поясную сумку и положил в нее слиток и мешочек. Сумка почти не увеличилась в объеме, но отвисла и сильно перекосила пояс.

Массимо зашел внутрь.

Лис с подельниками спрятался под колоннаду соседнего здания.

— В этой телеге они везут золото, — сказал он.

— Да ну?

— Видели, как парень в доспехах положил в сумку что-то маленькое, и она повисла как очень тяжелая?

— Ну да.

— Я узнал мальчишку. Это он украл у нас то золото, которое французы искали в Портофино. Альфонсо, который любезно оставил нам векселя, должен был забрать меня на галиоте. Мальчишка вместе с экипажем Тодта…

— Того самого Тодта? — Портофино достаточно важный военный порт, чтобы местные слышали про Тодта.

— Того самого. Захватил и угнал галиот, а теперь везет золото в Кремону и хочет обменять его здесь на векселя, чтобы не проходить с ним городскую заставу.

— Мы заберем у них векселя?

— Нет. Такие суммы нам никто не выдаст. Надо забрать у них золото.

— Но мы не местные, и не сможем залечь здесь на дно, а телегу не выпустит застава.

— Когда он поднимал тент, чтобы залезть внутрь, я увидел, что золото у них в кожаных мешках, похожих на парные вьюки для седел. Просто ждем, пока тот, в доспехах, зайдет внутрь, режем мальчишку, хватаем каждый по мешку и спокойно уносим.

— Они не слишком большие?

— Нет. Золото очень тяжелое. Мешок с золотом такого веса, чтобы его нормально было нести и не порвался от тяжести, выглядит как почти пустой и не бросается в глаза.

— А потом куда мы с ним?

— Постоялый двор, где мы остановились, держит генуэзец. Договоримся.

Может быть, первый финансист Массимо не понравился, а может быть, он просто не захотел сразу заключать договор с первым претендентом, не ознакомившись с еще хотя бы двумя-тремя. Довольно быстро он вышел, и телега покатилась к следующему дому. Лис и портофинцы двинулись за ней, рассредоточившись, чтобы не выглядеть подозрительной компанией.

Массимо зашел. За ним проследовал один из разбойников. Возчик остался спереди телеги, Фредерик сзади.

Портофинец убедился, что Массимо сел поговорить и быстро не уйдет. Вышел и кивнул своим. Тут же другой, как бы проходя мимо, приставил возчику кинжал к сердцу и аккуратно отвел к стене. Пусть этот мужик не боевая единица, но поднять тревогу он может, и за ним надо присмотреть. Убивать не обязательно. Если не уводить его собственную телегу, а украсть только груз, то он и не пикнет.

Лис и третий подельник напали на Фредерика с кинжалами. Для мечей на улице маловато места, да и слишком заметно, а зарезать человека кинжалом можно и в обычной уличной суете, не нарушая внутренную гармонию города.

Фредерик очень настороженно смотрел вокруг, при первом же подозрительном движении успел отскочить к стене и схватиться за меч.

Лис заблокировал ему правую кисть быстрее, чем клинок полностью покинул ножны. Ударил кинжалом в сердце, но Фредерик отбил вытащенной частью клинка и вывернулся из захвата.

Теперь за правую руку его схватил портофинец и два раза ударил кинжалом в грудь и в живот. Под ударами звякнуло. Фредерик развернул его спиной к Лису, уронил подножкой и добил мечом в затылок.

Вспомнился фехтмейстер Антиллези из Милана и его презрительное «Вы бы еще борьбой занялись». Полезно иногда заниматься еще и борьбой, знаете ли.

Лис понял, что с кинжалами не получилось, переложил кинжал в левую руку и выхватил меч. Фредерик достал еще и кинжал. Прохожие уже заметили драку и расступились. В проезжей улице с пешеходами, всадниками и телегами быстро образовался затор. К Лису на помощь подскочил другой подельник с мечом.

Короткий обмен пробными ударами. Лис Маттео опытный боец. Пусть больной и не может биться в полную силу, но опытный и раскусывает на ходу финты и комбинации. Затягивать бой и привлекать внимание не выгодно никому, но убегать в любом случае не даст толпа, а победить быстро не получается.

Лис привычно схитрил, слишком высоко поднял клинок и открылся для укола в грудь. Фредерик тут же уколол и понял, что это ловушка, раньше, чем острие коснулось противника. Парировал укол в лицо кинжалом и смог только отбить его себе под ключицу.

Оба отступили. Фредерик с облегчением, Лис с удивлением. Здоровый Лис Маттео убил бы Фредерика уже давно. Но больная голова и общая слабость сделали свое дело. Во-первых, он не принял во внимание, что подельник бил оруженосца кинжалом в бок и не пробил. Во-вторых, разыграл привычную комбинацию с разменом, не подумав, что сегодня он без стального нагрудника под дублетом. В-третьих, чужой меч вместо того, чтобы пробить кольчугу, согнулся и спружинил.

Но и Фредерик не выполнил укол как следует, в начальной фазе сообразив, что это ловушка. Только прорезал одежду на противнике и нанес неглубокую рану.

Между ними повалился лицом вниз портофинец. Прилично одетые люди могут выяснять отношения на людной улице. Это, конечно, нехорошо и нарушает общественный порядок, но влезать в поединок посторонним еще более неприлично. Простолюдинам же нечего соваться в честный бой один на один. То есть, не то, чтобы так считали поголовно все в Пьяченце, но из личных представлений о справедливости человек может поставить подножку и не вынося вопрос на голосование.

Фредерик ударил упавшего по затылку.

Лис уже перевел дыхание, но тут его похлопал по плечу какой-то монах откуда-то взявшимся у него мечом.

— Сдавайся, грешник! — провозгласил Витторио.

Фредерик взглянул на монаха и узнал того «демонолога», с которым сражался вот только вчера. И не ударил Лиса. Лис отступил, уловил обмен взглядами между Витторио и Фредериком и понял, что они не вместе. Поэтому лучше сдаться Витторио, с ним хотя бы можно договориться.

— Стража! — крикнул Витторио, совершенно не уверенный, что легко справится с парнем, с которым не справился вчера, имея одно сотрясение мозга по сравнению с двумя на сегодня. Тем более, что и Лис с ним не справился, а Лис Маттео сильный боец.

К тому же, если они провозятся какое-то время, то кто-нибудь наверняка заглянет в телегу, после чего вот эта толпа мирных жителей превратится в демонов жадности и растащит весь груз по монетке.

— Взять живым! Приказ епископа! — добавил он.

Вокруг сразу несколько горожан обнажили оружие. Епископ — не просто духовный отец, а почитаемый глава города, только что получившего независимость.

Фредерик вложил свое оружие в ножны.

— Ладно, ладно! — громко сказал он, — Ведите меня к епископу. Я просто защищался от разбойников. И телегу мою не забудьте.

— Его телега? — недоверчиво спросил кто-то.

— Телега моя, а груз его! — ответил возчик.

Портофинец, угрожавший возчику кинжалом, убрал оружие, развернулся и сбежал, пользуясь тем, что толпа собралась не со стороны лошадей, а позади телеги.

Наконец-то появились настоящие стражники.

— Этого связать, — сказал Витторио, показывая на Лиса.

Стражники посмотрели на раскомандовавшегося монаха скептически. Витторио дал им по дукату, и они тут же схватили Лиса.

— Куда его? В тюрьму?

— Нет. Он плоховато выглядит. Тащите его к лучшему врачу и смотрите, чтобы там не сбежал. Еще столько же дам, когда вернусь. Дождитесь у врача. Не дай Бог, сдохнет без исповеди. И не дай Бог, сбежит.

— Сделаем в лучшем виде, — ответили стражники.

Когда Массимо вышел от финансиста, он не увидел ни телеги, ни Фредерика. Только два тела на мостовой. Уличные торговцы рассказали, что молодого блондина и его телегу с грузом арестовал епископ.