Огненный смерч

Глава 22

Рикардо Ках вывел уцелевших жителей своей деревни из джунглей на дорогу, по которой они смогли бы добраться до города. От одежды их несло горелым мясом и палеными волосами, и все, кроме Рикардо, плакали. Почти никому из них никогда прежде не доводилось бывать на этой дороге, поэтому близость весьма оживленного в этот час автомобильного движения вкупе со сгущающимися сумерками напугала их почти так же, как и ужасное зрелище пылающей деревни.

Рикардо внимательно огляделся. Жалобно подвывающая Мария бегала кругами, выставив впереди себя обожженные руки. Она держалась за своего отца даже тогда, когда он таял, и отпустила его только после того, как тлеющее тело начало превращаться в зловонную лужу горячей густой грязи. Волосы ее, как и у Рикардо, спеклись на голове в твердый комок. Рикардо много раз ходил в город со своим братом Мануэлито, но самостоятельно он никогда не совершал подобных путешествий. Однако он знал, что в городе есть люди, которые могут им помочь. В городе есть доктор.

— Туда, — сказал он, беря Роберто за руку. — Мы пойдем туда.

Остальные последовали за ним гуськом, по обочине дороги, то и дело спотыкаясь и не переставая плакать. Мария упала, и смуглый до черноты Дэниел попытался помочь ей подняться на ноги. Девочка взвыла и, взмахнув искалеченной рукой, расквасила бедняге нос.

Рикардо хотелось чем-то помочь ей, но становилось темно, а Мануэлито говорил ему, что в темноте из джунглей выходят дикие кабаны, которые могут разорвать людей клыками и истоптать острыми копытцами.

Много машин проносилось мимо, но ни одна не остановилась. Впрочем, все они двигались в противоположном от города направлении. Некоторые водители громко сигналили и потрясали кулаками, пугая детей еще больше. Рикардо увидел, как с грязной проселочной дороги на автостраду выруливает грузовик с пустым открытым кузовом, и, вспомнив, как они с Мануэлито ездили на таком грузовике на городской рынок, шагнул на середину шоссе и поднял вверх почерневшие руки.

Грузовик резко тормознул и, визжа покрышками по асфальту, остановился метрах в полутора от мальчика.

— Куда прешь, придурок! — проорал шофер. — Тебе что, жить надоело, деревенщина?

Потом он пригляделся и воскликнул:

— Пресвятая Богородица! Что случилось?

— Доктора, — сказал Рикардо. — Пожалуйста, доктора.

Водитель и его пассажир выбрались из кабины и подошли к детям. На мгновение все прекратили плакать.

— Откуда вы? — спросил водитель.

Рикардо указал назад, в сторону своей деревни, на клубы дыма, расползавшиеся над кронами деревни.

— Они сгорели, — пробормотал Рикардо. — Мама, папа, Мануэлито… все сгорели.

— Это были солдаты? — спросил пассажир, сузив глаза. — Мы не хотим неприятностей с армией.

— Они заболели, потом сгорели, — пролепетал Рикардо и указал в сторону города. — Доктора, доктора, доктора…

— Ну ладно, ладно! — оборвал его водитель. — Мы отвезем вас всех к доктору. Но что же все-таки случилось? Люди ведь не сгорают ни с того, ни с сего.

Роберто, который почти никогда не разговаривал, шагнул к мужчине и загундосил:

— Они упали, на них появился огонь, они загорелись. Они все сгорели.

Рикардо не хотел тратить время на пустые разговоры. Мария и остальные очень плохо выглядели и от них дурно пахло.

— Доктора, доктора, доктора…

— Хорошо, хорошо, — поморщился шофер. — Забирайтесь в кузов, только покрепче держитесь, чтобы не вывалиться.

Мужчины помогли детям залезть в кузов. Марию им пришлось грузить самим. Девочка уже умолкла; когда ее подняли за руки и за ноги, лоскутья скользкой кожи сползли у нее с запястий и лодыжек.

Оба мужчины испугались. Рикардо понял это по их округлившимся глазам и быстрым отрывистым фразам, которыми они обменивались друг с другом. Пассажира вытошнило после того, как они погрузили Марию. Рикардо не хотелось, чтобы они боялись. Мальчик хотел, чтобы они, взглянув на ожоги, сказали:

— Эй, дурашки, ничего страшного. Мы сделаем это, это и это, а потом вы все вернетесь домой.

Но дома больше не было.

Через заднее окошко кабины Рикардо видел, как мужчины оживленно жестикулируют. Время от времени они оглядывались на кузов, и водитель гнал машину еще быстрее.

Присев на корточки и держась одной рукой за передний борт кузова, Рикардо тупо глядел на почти невидимую дорогу позади грузовика. В кузове пахло, как от большой мертвой лошади, на которую они с Роберто однажды наткнулись в джунглях. Темнота сгущалась, и дети дрожали от встречного ветра.

Марию трясло так сильно, что ее колени стучали о спину Рикардо, а дышала она часто и неглубоко.

Рикардо первым спрыгнул с грузовика, когда они подъехали к больнице, и помог слезть с кузова своему брату, Роберто, руки которого тоже обгорели — он пытался помочь Лупите, когда та таяла там, в деревне. Пассажир остался с детьми, а шофер помчался в приемный покой за врачом. Марию пока не трогали, и девочка тихо лежала на грязном полу кузова, прикрыв глаза и раскинув лишенные кожи руки, над которыми уже вились невесть откуда появившиеся мухи.

Из дверей госпиталя выбежали несколько медиков, некоторые из них толкали перед собой металлические кровати-каталки на колесиках. Четверо из них положили Марию на каталку и накрыли простыней. Рикардо и остальных отвели в большую палату.

Вокруг было столько криков, плача и хныканья, что Рикардо совершенно ничего не понимал. Он отошел в сторону и молчаливо наблюдал, как медики разрезают на детях одежду, делают им уколы и обмывают их тела холодной водой.

Потом люди в белых халатах засыпали Рикардо градом вопросов.

— У вас в деревне был пожар?

— Нет, не пожар.

— Взорвалась бомба?

— Нет, ничего не взрывалось.

— Может, бензин загорелся? Или какой-нибудь химикат?

— Нет, нет! Они заболели, они упали, они сгорели!

— Они все deficientes, — вмешался в допрос человек в светлом костюме. — Мы не добьемся от них никакого толку. Надо сообщить в полицию, пусть она разберется, что происходит в деревне.

Рикардо плотно зажал ладонями уши и закрыл глаза, чтобы не слышать шума и не видеть всех этих орущих на него людей.

Внезапно медики прекратили кричать. Рикардо открыл глаза, чтобы посмотреть, что успокоило взбудораженных людей, и увидел, как в помещение вошел, шатаясь и держась руками за живот, водитель грузовика.

— Прошу вас, — прошептал он, ни к кому конкретно не обращаясь, — помогите мне. Кажется, я заболел. Я чувствую…

Водитель ухватился за одну из зеленых занавесок между кроватями, но, не устояв на ногах, сел на пол, задев при этом стоящий на тумбочке поднос, с которого посыпались какие-то предметы. Он шумно выдохнул и завалился на бок, а вырвавшийся из его рта воздух пахнул как Мария. Трое санитаров бросились к нему.

— Положите его на кровать!

— Господи Иисусе! У него сильнейший жар…

— Его рубаха горит! — крикнул кто-то. — Снимите ее…

— Проклятье! Это не рубаха, это его тело…

— Принесите кто-нибудь воды!

— …огнетушитель…

Рикардо выглянул в окно и увидел, что пассажир грузовика, прислонившийся спиной к дверце машины, хлопает себя ладонями по туловищу: от лица его валил белый пар. Рикардо, пригнув голову, прорвался сквозь собирающуюся толпу медиков и выбежал на улицу, где смог, наконец, глотнуть свежего воздуха.