Огненный смерч

Глава 8

Марта Чанг услыхала позади себя шипение поступавшего внутрь воздуха, после чего в изоляторе запахло свежим кофе и куриным бульоном.

«Время кормления, — поняла Марта. — Она прикрыла глаза, потерла пальцами веки, потянулась и сняла с головы наушники. — Давненько я не баловалась кофейком».

Она протянула руку назад и нащупала чашку на подносе, не открывая глаз; под закрытыми веками перед ней плясали тела вироидов, постепенно меняя свой цвет с красного на оранжевый, а затем на черный. Спать Марте не хотелось, но глаза страшно устали от долгого созерцания экрана. К тому же спина затекла и побаливало правое бедро, на котором после крушения «Мангуста» осталась внушительная ссадина — Марта напоролась на металлическую пряжку своего ремня безопасности.

Марта понимала, что отдых необходим, но все попытки уснуть ни к чему не привели; едва она смеживала веки, как на нее наваливались воспоминания об увиденном и услышанном в «ВириВаке». Чашка кофе казалась ей сейчас роскошью, первым шагом на пути к свободе, обещанием скорого освобождения. Марту держали взаперти в «ВириВаке» почти два месяца, так что ее не особенно беспокоило то, что ей придется провести еще несколько дней в изоляторе.

«Правда, — подумала она, — в хорошей лаборатории мы гораздо быстрее разобрались бы с этим «ГеноВаком».

Марта слышала, какую суматоху подняли Соня и Гарри в своих камерах, и не совсем одобряла их поведение. Но ребята спасли ей жизнь, и она не собиралась подводить их. Гарри, так тот вообще молодчина — успел даже завладеть кубиком с данными перед самым побегом. Конечно, их праведное негодование вполне понятно — ведь оба они еще совсем юные. Дети, фактически.

Марте и самой были слишком хорошо знакомы испытываемые ими сейчас чувства. Она прекрасно помнила, что она чувствовала, когда позади нее закрылись автоматические двери «ВириВака», — тогда, два месяца назад. Марта не забыла, какой эмоциональный шок испытала она, осознав, какие эксперименты над людьми проводит Даджадже Мишве на Пятом Уровне. Она вспомнила, как просыпалась по ночам, разбуженная собственным криком, обливаясь холодным потом.

Вот и сейчас у нее затряслись руки, но не от кофеина, а от охватившего ее эмоционального возбуждения.

«Надо воспользоваться этим запалом, пока я не утратила его».

Марта отчаянно охотилась за комбинацией протеинов, аминокислот и свободных радикалов, которая позволила бы им троим — ей, Гарри и Соне — выбраться из этого «зоопарка». «Соберись, — приказала она себе, — нельзя позволить эмоциям одержать над тобою верх».

Она сделала глубокий вдох, потом повернула шею, медленно выпуская тонкую струйку воздуха сначала через левую ноздрю, затем — через правую. Этому методу самоуспокоения научила Марту ее мать.

— Вы здесь, майор? — спросила Марта, по-прежнему не открывая глаз.

Динамик зашипел, и раздался голос майора Эзри Ходжа.

— А мне говорили, что вы — Садовод. Но ведь Дети Эдема не пьют кофе, а вы, я вижу, не отказываете себе в этом удовольствии.

Резко обернувшись, Марта задела локтем поднос, и немного бульона пролилось на пол.

— А что до куриного бульона, так он не настоящий, — добавил Ходж, — если вам интересно. Это чудеса технологии, которую вы сами и разработали.

— Прошу прощения, — сказала Марта. Эзра Ходж внушал ей какое-то подспудное отвращение. — Я думала, что разговариваю с майором Шольц.

— Мы встречались с вами вчера вечером, — объяснил он, изображая на лице доброжелательную улыбку. — Я — майор Ходж, Эзри Ходж. Жаль, что мы не можем обменяться рукопожатиями.

Марте совсем не понравилось, как он сверлит ее взглядом, будто она была неким экзотическим насекомым. И сочувствующим Ходж ничуть не выглядел. Он выглядел жирным, грязным и каким-то приторным.

— Вы отрываете меня от работы, — пробурчала Марта, поворачиваясь лицом к консолю.

— Вам нужно покушать, — сказал Ходж. — И мы могли бы поболтать, пока вы…

— Пока я ем, я могу только думать, — оборвала его Марта. — Я не могу одновременно болтать и есть. Убирайтесь.

Она коснулась одной из клавиш на консоле, и слабые протесты Ходжа утонули в ритмах стиля регги.

— Громкость, второй уровень, — приказала Марта компьютеру, — так, на всякий случай.

Марта уже собралась было отведать супчика, когда на дисплее пронесся сигнал от Гарри — оранжевая комета.

— Прием, — бросила Марта, потом спросила: — Гарри, тебе тоже дали эрзац-куриного бульона?

— Да, — ответил динамик, — и минеральную воду «Эдем Спрингс». Но я не намерен притрагиваться ни к чему, что изготовлено Детьми Эдема. Отныне и во веки веков я намерен пить только кока-колу.

Марта рассмеялась.

— Ты — мудрый юноша. А я вот, слабая женщина, не смогла устоять перед соблазном попробовать кофе.

Динамик некоторое время молчал.

— Извините, — сказал наконец Гарри. — Я как раз принимал входящие файлы, в которых содержится информация по нашей проблеме, по «ГеноВаку». Они были раздроблены; мне нужно воссоединить их и сопоставить друг с другом, прежде чем посылать вам.

— Раздроблены? Ты хочешь сказать, что их еще кто-то видел?

— Нет. Мистер Бартлетт создал файлы, разбил их на фрагменты и разместил по различным адресам. Один из фрагментов является ассемблером. Будучи активизированным, он объединит остальных.

— Ты научил этому Бартлетта? — поинтересовалась Марта, потягивая из чашки бульон.

— Да, — подтвердил, чуть помедлив, динамик. — Я обучил мистера Бартлетта и своего отца многим компьютерным трюкам, благодаря одному из которых папа всегда мог быстро определить мое местонахождение.

— А я-то думала, что ты, наоборот, всегда старался спрятаться от него. Соня говорила, что он тебя частенько… поколачивал.

— Не Сониного ума это дело, — взвился Гарри, — и нечего ей распускать язык. Да и папаша не всегда был таким. Если он еще жив… может, все будет по-другому.

— По-другому?

— Ну, я не имею в виду то, что родители мои сойдутся или что я буду жить вместе с отцом, — сказал Гарри. — Но я надеюсь, что наши отношения станут более дружескими. Однако мне по-прежнему не хотелось бы жить с ним в одном доме. Я хочу самостоятельности… О’кей, файлы готовы. Принимайте их на ваш терминал. Желаю удачи.

— Гарри…

— Да?

— Спасибо, что поговорил со мной.

Юноша ответил не сразу; Марта допила бульон и перевернула чашку.

— Спасибо, что слушали меня, — произнес динамик. — Мне не следовало отвлекать вас от дела.

— Ерунда, — сказала Марта. — Всегда рада поболтать с тобой.

Гарри отключил интерком, а Марта задумалась над тем, какое чувство охватывает ее при общении с юным Толедо.

«Счастье? Ого, куда тебя заносит, дорогуша, — подумала молодая женщина. — Он ведь, в сущности, ребенок еще. Да, он всего лишь ребенок, но он спас мне жизнь. И потом, я ведь и сама еще далеко не старуха».

Марта, вздохнув, надела на голову наушники и снова потянулась, разминая затекшие мышцы.

«Праздный мозг — игровая площадка для греховных мыслей. Приступай-ка ты к работе».

Пальцы Марты забегали по клавиатуре терминала, и она принялась изучать данные, содержащиеся в присланных Гарри файлах; данные, связанные с ИВА — вернее, с «командами» Искусственных Вирусных Агентов, выступающих в качестве инициаторов и ассемблеров для микроскопических магистралей и биологических двигателей внутри клеток.

«Они организованы для быстрой работы, — отметила Марта. — Для многосистемной фронтальной атаки на весь организм».

Любой человек, которого вакцинировали в последние десять лет, был теперь инфицирован; «ВириВак» позаботился об этом. Каскадный эффект Искусственных Вирусных Агентов следовало остановить на ранней стадии процесса, поэтому Марта сконцентрировала внимание на подводящих каналах, микротрубках и базовых инициирующих структурах.

«Когда я идентифицирую эти триггеры, — думала она, нам придется изготовить и распределить блокирующий механизм».

Марта вспомнила наставления своей матери, которая учила ее уму-разуму: «Не позволяй тому, что ты не можешь сделать, отвлекать тебя от того, что ты сделать способна».

Так Марта и поступала.