Огненный смерч

Глава 39

Гарри Толедо наблюдал, как разгорается, подобно лесному пожару, паника на крошечной территории «Каса Канады». Джо Клайд и другие сотрудники спецподразделения ДЮГОНЬ спешно улетели в Мехико, оставив усадьбу на попечении ошалевших от страха наемных охранников, которые, не поделив между собой власть, открыли пальбу, прикончив одного из своих и изуродовав до неузнаваемости кухню. Но и после этого стрельба продолжалась до тех пор, пока все «Лайтспиды» и консоли не превратились в кучки горячих осколков.

Шестеро этих болванов загнали Гарри, Соню и Марту Чанг в прихожую первого этажа и приказали им войти в переднюю гостиную.

— Пристрели меня! — с вызовом крикнул Гарри дородному лысому мужику с эмблемой «Транс Нешенел Секьюрити» на куртке.

— Не шали, малыш, — сказал тот, вытирая рукавом пот со лба. — Давай в гостиную.

— Тебе придется затащить меня туда силой или пристрелить, — упрямо произнес Гарри и смачно плюнул под ноги транснационалу.

Лысый и пятеро других охранников опасливо попятились к двери. Гарри ухмыльнулся.

— Б-е-е-е, — издевательски проблеял юноша, делая пальцами «козу». — Вы не посмеете стрелять в меня, я — национальное достояние, мать вашу.

Транснационалы гурьбой выбежали на крыльцо и заперли за собой входную дверь. Теперь домом для троих беженцев из «ВириВака» стала небольшая гостиная и прихожая перед ней.

Гарри оглянулся на женщин. Марта Чанг, почти невидимая в темноте, осторожно поглаживала коротко остриженную голову Сони, прижавшейся лицом к плечу вирусолога. Марта почти не разговаривала после гибели Нэнси Бартлетт. Когда обезумевший охранник расстрелял ее «Лайтспид», Марта издала пронзительный вопль отчаяния и замкнулась в себе. Она даже не отреагировала на новость о Мехико Сити, и лицо ее сразу как-то осунулось и постарело.

Гарри услыхал, как сержант Третевей спорит с одним из охранников на крыльце.

— А как же я? — возопил вдруг сержант. — Я должен быть вместе с ними; скорее всего, я уже заразился.

Аргумент возымел действие, дверь на секунду приоткрылась, и сержант проскользнул в прихожую. Поскольку Третевей находился вблизи Нэнси Бартлетт в момент ее ужасной смерти, охранники обходили его и троих пленников стороной, словно прокаженных, опасаясь подцепить от них неведомую болезнь.

Соня подошла к Третевею и крепко обняла его, а Гарри шагнул к Марте и взял ее за руку. Рука у молодой женщины была теплая, но вялая и безвольная, как и выражение ее лица. Юноша положил ей руку на плечо и легонько привлек ее к себе, но Марта продолжала бессмысленно пялиться в окно на языки пламени, поднимающиеся из темноты вдоль дороги.

Остальных техников и сотрудников посольства заперли в задней части дома. После смерти Нэнси Бартлетт несколько человек попытались было сбежать с фермы, но транснационалы перехватили их и вернули обратно.

Уже на протяжении многих часов Гарри не видел своей матери и не знал, где она и жива ли вообще. У транснационалов он даже и не спрашивал о ней. Впрочем, они и сами, вероятно, не знали.

— Послушай, — обратился он к Соне, — твой биплан сможет оторваться от земли с четырьмя пассажирами на борту?

Третевей прочистил горло.

— Вряд ли, — ответил он за девушку. — К тому же, Ходж приказал снять с него пропеллер и шасси.

Ночной ветерок донес со стороны автострады слабые крики, и все узники замерли, напряженно вслушиваясь. Гарри то и дело поглядывал в окно, прикидывая, как обмануть охрану. Сейчас на посту у крыльца стояли только трое транснационалов с оружием наизготовку, нервно щелкая предохранителями.

Третевей заметил, куда смотрит Гарри.

— Надо бы им быть поосторожнее, — прошептал он. — Чего доброго, еще ранят кого-нибудь.

Соня нервно хихикнула.

Марта, будто очнувшись, глубоко вздохнула и обвила рукой талию Гарри.

— У меня для тебя кое-что есть, — шепнула она ему на ухо сунула в его ладонь инфокубик.

— Что здесь?

— Все, — выдохнула Марта. — Первоначальные данные, которые ты умыкнул из «ВириВака», плюс все, чего нам с тобой удалось добиться. Я успела спрятать его, когда тот раздолбай начал стрелять.

— Зачем ты отдаешь его мне? — нахмурился юноша. — Он тебе самой потребуется, когда…

— Когда что? — перебила она его. — Когда мы выберемся отсюда? У тебя больше шансов на это, чем у меня, Гарри.

— Не надо так говорить, — попросил он. — Мы улизнем отсюда все вместе. Сейчас темно, мы найдем способ охмурить этих недоумков, доберемся до аэропорта, и Соня увезет нас на самолете. Верно, Соня?

Сонин голос звучал приглушенно, поскольку она стояла, уткнувшись лицом в грудь Третевея.

— Что-нибудь мы сделаем, — сказала она. — Насчет этого ты прав.

Из глубины дома донеслись крики боли и ужаса, потом раздался грохот падающей на пол мебели. Гарри попытался открыть дверь в коридор, но она была заперта с другой стороны на засов, и Гарри учуял характерный зловонный запах.

— Смотрите-ка! — воскликнула вдруг Соня, указывая пальцем в окно.

Гарри обернулся и увидел, как с автострады к «Каса Канаде» приближаются три пары ярко горящих фар. У юноши появилось нехорошее предчувствие, когда минуту спустя к крыльцу подрулили три черные машины. Из них быстро выбрались трое человек в штатском; Гарри, благодаря своему отличному ночному видению, разглядел на лацканах их пиджаков значки «Пан Пасифик Секьюрити». Один из прибывших сунул под нос лысому охраннику удостоверение, и троица транснационалов, оглянувшись на дом, быстрой рысью припустила к своему автофургону, стоящему неподалеку от ангара.

«Панпасифики» — негр, азиат и латиноамериканец — взбежали по ступенькам крыльца и, отперев дверь, ввалились в прихожую.

— Миллз, — представился чернокожий, видимо, старший по званию.

— Ты, — сказал он Третевею, — отвали в сторону. Гарри, Соня, мисс Чанг, следуйте, пожалуйста, за нами.

— Никуда мы с вами не пойдем, — набычился Гарри.

— Не волнуйся, сынок, мы отвезем тебя домой. На самолете.

Он говорил снисходительно-фамильярно тоном, будто перед ним стоял не шестнадцатилетний парень, а десятилетний мальчишка, который подпрыгнет от радости, предвкушая полет на настоящем самолете.

— Я вам не сын, — отрезал Гарри. — Справьтесь в своем удостоверении, если не верите мне. И я фактически дома. Я думаю, мы здесь и останемся, пока…

— Тебя неправильно информировали, — оборвал его Миллз. — Кто бы ни сказал тебе это, он не обладает надлежащими полномочиями. Все будет хорошо; мы полетим вместе с вами.

Гарри не ответил, но и с места не сдвинулся, всем своим видом выражая, что он не намерен принимать приглашение новоявленного «папаши».

— Я хотел сказать, что вы вернетесь в Штаты, — проговорил Миллз, явно сбитый с толку упорством юного Толедо. Повернувшись к Соне, он отвесил ей легкий поклон: — А ваш дедушка теперь новый вице-президент Соединенных Штатов Америки. Вы не можете разочаровать Белый Дом.

— О, еще как смогу! — заявила Соня, вставая рядом с Гарри.

Сквозь недоуменное выражение на лице Миллза начинало проступать раздражение.

— Самолет ждет нас в аэропорту, — сухо проговорил он. — На эту задрипанную площадку его не посадить. Итак, прошу вас.

Миллз указал жестом на машины.

Гарри даже не шевельнулся.

— А что будет с моими родителями? — поинтересовался он.

Миллз пожал плечами.

— Насчет них я не получил никаких указаний.

— Могу я собрать свои вещи?

— Не стоит, — белозубо осклабился Миллз. — Я куплю все, что тебе нужно… ну, зубную щетку, мыло — все такое. Рад буду оказать тебе небольшую услугу. Да, я ведь еще не сказал, что горжусь знакомством с тобой.

Миллз обхватил правой рукой плечи Гарри и вывел упирающегося юношу на крыльцо, где Гарри на долю секунды расслабил мышцы, словно подчиняясь грубой силе, и когда Миллз, не ощущая сопротивления, ослабил захват, Гарри сделал негру подсечку, и тот, не удержав равновесия, скатился по ступенькам крыльца на тротуар. Вскочив на ноги, чернокожий в мгновение ока выхватил из кобуры револьвер и нацелил его в Третевея.

— Давай сделаем так, сынок. Ты перестанешь кочевряжиться и пойдешь со мной, иначе вот этот сержант получит пулю в лоб. В тебя я не имею права стрелять, но в остальных — сколько угодно.

Двое других «панпасификов» тоже взяли на прицел Третевея.

— Никогда не думал, что буду пользоваться такой популярностью, — произнес Третевей с деланной небрежностью, криво усмехнувшись. — Ладно, ребята, ступайте с ними. Без меня. Я догоню вас позже.

Соня, простонав, бросилась на шею сержанту и крепко поцеловала его в губы.

— Мы тебя найдем, — прошептала она. — Обязательно. Поверь мне.

— Я всегда тебе верил, — сказал он, отвечая ей поцелуем.

Гарри вспыхнул и смущенно отвел глаза от трогательной сцены, ощущая при этом легкий укол ревности. Соня по-прежнему нравилась ему больше, чем он смел признаться самому себе, особенно в присутствии Марты Чанг. Он отвернулся к отряхивающему брюки Миллзу.

— А почему моего отца не отправляют в Штаты? Он знает об этом деле больше любого из нас.

— Полковник Толедо присоединится к вам через пару дней, — сказал Миллз. — Он пока что не в состоянии путешествовать.

Спускаясь по ступенькам крыльца, Гарри оглянулся на Соню, которую держал под локоть небольшого роста азиат. Лицо девушки было мертвенно бледным, губы сжались в тонкую линию, но в ее голубых глазах Гарри увидел искорки прежнего огня, которые сообщили ему, что Соня готова к действию и лишь ждет, когда он сделает первый шаг.

Подобный сценарий — «похищение детей» — Гарри сотни раз проигрывал вместе со своим отцом в спортзале посольства. Оба они, Соня и Гарри, добросовестно посещали на протяжении нескольких лет занятия, на которых их обучали, как вести себя вот в таких ситуациях. Дети посольского персонала в Коста-Брава усваивали назубок психологические и тактические аспекты похищения и взятия заложников.

— Ну, пошли, пошли, — нетерпеливо проговорил Миллз, толкая Гарри в спину. — А то на самолет опоздаем.

Азиат провел Соню к передней машине, та спустя пару секунд тронулась с места, и Гарри успел заметить бледное лицо девушки, глядящей на него через заднее окошко. Такого выражения на ее лице он еще ни разу не видел: абсолютный страх и паника. Она не переживет еще одного заключения, решил юноша. Равно как и я сам…

И вдруг у него похолодело в желудке. «Идиот!» — обругал он себя, вспомнив, как отец непрестанно предупреждал его, обучая навыкам поведения при похищении:

«Никогда не позволяй сажать себя в машину. Как только ты окажешься внутри, можешь считать себя трупом».

«Но, с другой стороны, дорога до аэропорта не такая уж близкая», — подумал юноша, забираясь на заднее сиденье, — так что не все еще потеряно». Машина вырулила из ворот вслед за первой, и ее тряхнуло на выбоине дороги, ведущей от фермы к Хайвесо. Гарри, клацнув зубами, оглянулся на «Каса Канаду» и увидел, что сержант Третевей упал ничком в грязь. Гарри не мог понять с такого расстояния, что случилось — либо сержанта кто-то подстрелил, либо его наконец настигло Насекомое Смерти. Но, уловив в зеркале заднего обзора испуганный взгляд водителя, спросил:

— Вам известно, как это действует, не так ли?

Миллз и водитель промолчали.

Почти перед самым поворотом на автостраду шофер объехал два обуглившихся тела, а уж на шоссе ему пришлось резко взять влево, избегая столкновения с группой чумазых deficientes, бредущих в направлении города. Один из слабоумных детей, многие из которых плакали, взмахнул рукой, пытаясь привлечь внимание едущих в машине, и на Гарри вновь нахлынули воспоминания о таких же вот беднягах, охваченных пламенем в «ВириВаке».

Шофер подбавил газу, и машина помчалась по дороге, проезжая мимо стоящих на обочине сгоревших автомобилей и разбросанных почерневших трупов, некоторые из которых еще дымились.

Спустя минут пять Гарри решил, что пора делать «первый шаг». В аэропорту будет поздно — там слишком много охраны.

— Эй, послушайте, — сказал он. — Ведь это все из-за вас, да? Вы выпустили на свободу вирус в Мехико Сити, не так ли? Целый город взорвали, и все потому, что ублюдки, вроде вас, напортачили!

— Не распускай язык, малыш, — угрожающе посоветовал ему Миллз. — Почему бы тебе не заткнуться?

— Может, ты попробуешь заткнуть мне рот, Миллз? — вскинулся Гарри и, собрав побольше слюны, плюнул негру в затылок.

«Постарайся вывести их из себя, — учил его отец. — Чем разъяреннее оса, тем хуже она видит».

— Ну, ты меня достал, щенок, — прорычал Миллз. — Придется сделать тебе физическое внушение, раз уж ты слов не понимаешь.

Он полуобернулся и протянул руку, намереваясь дать Гарри пощечину, но Гарри поймал его руку и резко вывернул кисть, почувствовав, как она щелкнула, потом с размаху ударил кулаком по локтевому суставу, издавшему громкий хруст. Миллз истошно завопил и, когда Гарри отпустил его руку, скорчился на сиденье, совершенно забыв о том, что у него есть пистолет.

В следующее мгновение Гарри, разведя руки в стороны, сильно хлопнул ладонями по ушам водителя, а потом рубанул ребрами ладоней по его шее чуть повыше плеч.

Машина, потеряв управление, развернулась поперек дороги и, сунувшись носом в кювет, заглохла. Пока Миллз блевал от боли, Гарри протянул руку через спинку сиденья, схватил его «кольт» и «Сайдкик» и выкатился через заднюю дверцу наружу.

Первая машина, где ехала Соня, притормозила и подала назад, скрипя покрышками по асфальту. Выпрыгнувший из нее азиат говорил что-то в свой «Сайдкик», а третья, с Мартой Чанг, обогнавшая первые две несколько минут назад, скрылась за поворотом впереди. Гарри внутренне напрягся, ожидая, что азиат подойдет к их машине и раскроет дверь со стороны Миллза.

— Разберись с этим недоноском! — проорал Миллз азиату. — У него мой пистолет!

— Так точно, — сказал Гарри, выходя из-за машины и направляя оружие на удивленного азиата. — Вынимай свою пушку, только осторожно, двумя пальчиками, и положи ее на землю. «Сайдкик» тоже, рядышком. И без фокусов, иначе я разнесу тебе черепок.

«Панпасифик» исполнил приказание в точности, косясь на брызжащего пеной и подвывающего от боли Миллза.

— Теперь пододвинь свои игрушки в мою сторону и переходи к дверце водителя, — сказал Гарри азиату и, взглянув на первую машину, увидел, что Соня обхватила сзади шею «своего» шофера руками, а тот пытается высвободиться из ее захвата. Азиат подшвырнул ногой свой пистолет и «Сайдкик» к Гарри и, обойдя машину спереди, встал у дверцы водителя. Гарри подобрал пистолет и «Сайдкик», прострелил оба колеса со своей стороны и, не спуская глаз с азиата, направился выручать Сониного «панпасифика» из ее объятий.

— Отпусти его, — сказал он девушке, и она убрала руки.

— Выметайся! — рявкнул Гарри, и задыхающийся шофер выполз из машины на асфальт дороги.

Гарри взял его оружие и «Сайдкик» и хотел было сесть на место водителя, но Соня перелезла через спинку переднего сиденья и ухватилась за рулевое колесо.

— Я поведу, — заявила она, — а ты будешь стрелять.

— Нужно помочь Марте, — сказал Гарри. — Жми на газ; может, мы догоним их, прежде чем они доберутся до аэропорта.

Когда Соня въехала через боковые ворота на территорию аэропорта, Гарри понял, что сегодня отсюда никто никуда не улетит. На взлетной полосе пылали два авиалайнера, а многочисленная охрана с трудом сдерживала натиск толпы, пытающейся прорваться к небольшим частным самолетам, стоящим на огороженной площадке. Соня ударила по тормозам, и машина остановилась в каком-нибудь десятке метров от автомобиля, где находилась Марта. Он уже тоже горел. Обе передние двери были открыты, а «панпасифики» неслись со всех ног к «Лансеру», поджидавшему их неподалеку. Присмотревшись, Гарри к ужасу своему увидел, что источником огня является маленькая распадающаяся фигурка на заднем сиденье, окутанная густым дымом и выставившая правую руку так, будто Марта только что послала ему, Гарри, воздушный поцелуй.