Оружейник

Глава 8

— Основное новшество этой малышки, — Мика нежно провел рукой по дырчатому кожуху, — телескопическая возвратная пружина. Гениальнейшая придумка герра Фольмера, щоб он еще сто лет хорошо кушал и не кашлял. Именно благодаря этой самой хитрой пружинке я смело могу сказать, шо VMP-30 таки лучший из современных машиненпистолетов. Ну и немножечко спасибо патрону… шо не говори, а девятка "маузер экспорт" для таких вот подметалок очень подходит. Это вам не вялая струйка свинца, как у "сорок пятого", с которой делается смешно уже на сотне ярдов, а полноценный шланг. Надо только не забывать водить стволом в стороны и менять магазины…

— Гольдберг, прикрутите громкость, — досадливо поморщился Свен. — Вы же не воякам пытаетесь свой груз впарить.

— Так я же не знаю, шо вы слышали за эти новые "фольмеры"…

— Вопрос не в том, что мы "слышали за "фольмеры"", — передразнил я Мику, — а в том, что про них мало слышали наши клиенты. Гольдберг, вы же превосходно знаете, продается не конструкция, продается имя. Томпсон, Шмайссер — вот их знают. А кто знает Генриха Фольмера? Правильно, почти никто.

— Ой, я вас умоляю Мартин… и это мне говорит человек, торгующий "солотурнами" вразвес.

— "Солотурны", это в первую очередь швейцарское качество, — наставительно произнес я. — За него покупатели готовы платить… по крайней мере, некоторые.

— И шо за проблемы? — тут же возразил Мика. — Пусть заплатят за немецкое качество. Или за Шмайссера, если вам так уж не нравиться Фольмер. Вот, на магазине красивыми готическими буквами написано "патент Шмайссера". Нет, господа, я решительно не понимаю, мне шо, учить вас продавать стволы или где?! Распинаюсь перед вами битый час…

— …двадцать минут.

— …ну полчаса, отдаю первосортный товар практически даром, а вы тут мнетесь и краснеете, как та Сарочка под первым клиентом. Скажете, эти чокнутые баски не заберут у вас трещотки за любую цену? Заберут и попросят добавки. Если вы таки не сумеете продать их в Испании, можно слетать на Архипелаг. Так и быть, я отжалею вам пару адресочков хороших людей, они точно заберут любую железку, лишь бы стреляло. А заплатят полновесными долларами.

— А если не хватит этой парочки адресов, достаточно будет зайти в любую синагогу, — закончил Свен. — Если дело такое верное, почему же вы не хотите заработать сами, да еще помочь единоверцам в борьбе за святое дело?

— За спасибо?! — Мику буквально перекривило и на этот раз, как мне показалось, наигранности в нем почти не было. — Нет уж, благодарю покорно! Раз эти праведные жлобы так искреннее считают, что хорошо платить за ценный и опасный груз нужно только гоям, а свои должны мазать на хлеб чувство сопричастности великому делу. Боже ж мой! Когда богатый ирландский католик в Америке хочет немножко сделать свою родину свободной, он идет к генералу Томпсону, дает ему кучу денег и говорит: "Джон, парням нужна метла, чтобы вымести с нашего прекрасного зеленого острова чертовых англичан!" И генерал Томпсон, услышав сладкий звон монет, бежит делать свой "аннигилятор". — Гольдберг взмахнул руками вправо-влево, словно демонстрируя, как вооруженные "чикагскими мётлами" боевики ИРА выметали британцев. — А шо делает богатый американский еврей, когда он хочет немножко помочь алии? Устраивает благотворительный ужин с шампанским и лобстерами. Тьфу.

— Сигару хотите?

— Давайте, — Гольдберг, не глядя, запустил руку в ящичек и вытащил — я был готов поклясться! — сразу две сигары. Правда, пока он подносил руку к лицу, вторая совершенно волшебным образом испарилась из ладони.

— Так шо вы скажете за мальчика и сделку?

— На мальчика надо посмотреть, — сказал Свен. — А про винтовки и ваши "фольмеры" мы… подумаем. До вечера.

— Идет, — Мика прекратил жевать кончик сигары, спрятал её в нагрудный карман и встал. — Эту трещотку я тогда оставлю вам, чтобы лучше думалось. И надеюсь, вечер наступит не слишком поздно. На освещении поля тут экономят как в шинке старого Шлёмы, а тягать большие ящики в полной темноте — это, шоб вы знали, совершенно не доставляет радости.

— Хорошо, — Свет тоже встал и, распахнув дверь, рявкнул: — Марко!

— А?! Чего?

— Проводи нашего гостя…

— Ой, можно подумать, у вас тут прямо такой лабиринт, шо можно заблудиться… — начал Гольдберг.

— Случайно — нельзя! — отозвался швед. — Но я верю в ваши незаурядные способности… так что пусть Марко сопроводит.

Пока они обменивались заключительной порцией "любезностей", я взял со стола "фольмер", из-за которого чуть не пристрелил Мику. Когда-нибудь он со своими шуточками точно доиграется. Сегодня на волоске буквально был. Я хоть и стал с годами поспокойней, но все равно — на ствол, направленный в лицо, реагирую… нервно.

— Что скажешь?

— Интересный аппарат.

Внешне изделие герра Фольмера не очень-то и отличалось от привычного MP-18 и его родственников. А что внутри — пока не раскидаешь, не узнаешь и делать это прямо сейчас явно было не с руки. Хотя эти самые руки как раз чесались добраться до новой железяки…

— Вопрос был не про пушки, а про саму идею сделки, — пояснил Свен. — Винтовки, которые хочет выкупить этот хитрый представитель богоизбранного народ, мы бы продали сам-знаешь-где с наценкой в три-четыре раза. А с трещоток хорошо, если полсотни процентов снимем.

— Проблемав том, — заметил я, — что "сам-знаешь-где", что первое, что второе… что пятое, сейчас за полмира от нас. И к тому же, весь наш зоопарк разом разве что китайцы купят, да и то не факт. А так хоть немного, но разгружаем "Тетю" и получаем взамен товар, который даст меньше, но быстро. Нам ведь потребуются живые деньги для выкупа сестренки… если я правильно понимаю.

— Правильно, — кивнул швед. — Хотя очень сильно надеюсь, что сможем обойтись… другими вариантами. Восемьдесят тысяч франков золотом… у меня от одной мысли про них на борту нервный тик начинается. Ты у нас атеист, Комиссар, но…

— С чего ты взял? — удивился я.

Регулярно к высшей силе у нас в экипаже обращался только Марко, да изредка Князь. Причем с последним было не очень понятно, то ли он молиться, то ли, наоборот, ругается и богохульствует. Но цепочку с крестом я не особо скрывал и Свен её точно видел…

— А разве нет? Извини… я, в общем, к тому, что золото, когда его много, притягивает всякие нехорошести. Знаю, ненаучно звучит, но видел такое не раз и не два.

— Да я понимаю…

На мой взгляд, вопрос был не столько в деньгах, сколько в тех самых "других вариантах", которые требовались, чтобы добраться до "навестивших" семейство Вервиль воздушных пиратов. А через них — до блондина со странным лицом. Но для меня это пока что было слишком отдаленным будущим, чтобы начинать всерьез что-то планировать. Сначала требовалось разобраться с работой для Буше.

— В общем, буду еще много думать, — так и не дождавшись от меня продолжения фразы, вздохнул швед. — Как с разгрузкой, закончили?

— Почти.

— Значит, пока так и оставьте снаружи. — Свен прошелся взад-вперед вдоль стола, затем остановился около иллюминатора, выглянул наружу. — Пусть Китаец посторожит. И вот еще… ты же хотел в город вечером?

— Лучше бы раньше. Вечером в пабах… шумно, а я для начала хотел бы человеческую еду спокойно поесть.

— Брось, не так уж плохо Марко готовит, — возразил Свен. — Вспомни, что у нас до него со стряпней творилось.

На самом деле творилось у нас всякое. Лучше всего с готовкой на кучу голодных рыл справлялся Кречет, веселый, добродушный здоровяк, то ли австралиец, то ли южноафриканец. Но Кречет уже, считай, три года лежит с дырявым черепом на дне Бассова пролива, неподалеку от острова Дил. Вот после него творилось действительно всякое непотребное. Сам я готовить хоть как-то умею, просто не очень люблю, а вот Ковбой недостаток мастерства с лихвой возмещал энтузиазмом и чудовищным количеством всяких мексиканских приправ.

Но говорить вслух все это я не стал, Свен с Кречетом были дружны. После той дурацкой перестрелки швед на три дня заперся в каюте с ящиком скотча в обнимку. Когда выполз, наконец, выглядел похуже многих покойников…

— Что надо сделать?!

— Возможно, что и ничего, — отозвался Свен. — Но если Ковбой не вернется… хотя бы узнай, где он и что с ним.

***

— Что у тебя в правом кармане?

Если не знать — в жизни бы не сказал, что Леви Минц еще две недели назад гулял по Иерусалиму… со скрипочкой. Во-первых, он был рыжим. Нет, я знал, что у евреев рыжие тоже встречаются, но все же в Ирландии при виде конопушек, о этой национальности подумаешь в последнюю очередь. Во-вторых, одежда была подобрана очень… грамотно — ношеная, часть не по размеру велика, типичный местный подросток, донашивающий "еще жалко выбросить" за старшими братьями. Особенно хорошо дополняла образ твидовая кепка.

— Ниче… — Леви запнулся и продолжил уже менее уверенным тоном, — так… ножик. Отдать?

Вот говорил он уже не как ирландец. Хороший, достаточно беглый английский без явного акцента. По крайней мере, для меня.

— Просто не вздумай доставать, — велел я. — Даже когда покажется, что нас будут убивать. Ясно? — по лицу парня было видно, что ясно-то ясно, но вот свое мнение он тоже имеет, поэтому пришлось добавить: — Это приказ.

Сработало. Нет, хмурая гримаса никуда не делась, но по крайней мере, поминутно хвататься за карман пиджака Леви перестал. Все же какие-то основы дисциплины в его вихрастую башку в этом их еврейском подполье сумели вложить. А сколько именно… будем поглядеть.

Вообще насчет ножа я его даже в чем-то понимал, но… власти Лимерика требуют, чтобы в город члены экипажей ходили без оружия. В пабах у летного поля — хоть с пулеметом в обнимку, а вот дальше — ни-ни-ни. Разумеется, никто это не проверяет. Какой смысл обыскивать человека на выходе, если револьвер можно купить в лавке через полсотни метров? Просто местная полиция — народные дружинники или как-то так — при виде оружия сначала палят из обоих стволов своих укороченных дробовиков и лишь когда рассеется дым, начинают спрашивать: а чего, собственно, было?!

Поэтому сам я сунул в носок "вальтер-девятку" исключительно для защиты собственных нервов. Как-никак, за много лет спинной мозг привык, что рядом постоянно есть хоть какая-то стреляющая железка — и когда таковой не оказывается, начинает дергаться и рассылать всякие тревожные флюиды.

— Далеко еще?

— Мост перейдем и почти пришли.

Я решил начать осмотр с заведений Королевского острова. Во-первых, их меньше и почти все они скучковались между замком и кафедральным собором святой Марии. Во-вторых, в центре города бухают обычно местные, а залетных, вроде нас, тянет именно на остров. То ли он все же не такой мрачный — хотя серые дома ровно из того же дикого камня, да и тучи в небе ровно те же самые — то ли еще что, но разделение присутствует, по себе знаю.

Следы Ковбоя отыскались в третьем по счету пабе. Дальше было уже проще — я хоть и не такой великий следопыт, но идти по следу из выпитых кружек вполне способен. Как правило, это недалеко…

— Опоздали вы, джентльмены… — укоризну в голосе бармена можно было разливать по кружкам, вместо пива. — Уж полчаса, как все закончилось.

— Все?!

Я стоял боком к стойке, так что на зал даже оглядываться не пришлось. Темновато, конечно, но что каких-то массовых жертв и разрушений не заметно — факт.

— Драка. Табуретами ваш друг знатно махается… а вот хук левой плохо держит. Брать что будете?

— Красный эль есть?

— Как не быть…

— Тогда пинту… — я положил на стойку франк и пальцем отправил его в сторону бармена. Он ловко перехватил её, спрятал, а взамен поставил передо мной кружку и сыпанул, вроде даже не считая, горсть меди.

— Ищите у левой стены. Его туда оттащили…

Наводка была вполне точной, но все равно я бы наверняка прошел мимо. Хорошо, Леви оказался глазастым, дернул за полу куртки. Пришлось оглянуться, еще раз, уже внимательнейобозреть угол, по которому скользнул взглядом. Вроде бы никто на Ковбоя не похож — двое местных, одеты чуть получше работяг после смены, один допивает пиво, второй как раз начал раскуривать трубку… и да, из-за его спины торчат знакомые сапожищи.

— Чего надо, приятель?

— Мне бы взглянуть на тело за вашим столом. — Вежливо произнес я. — Позволите?

Вежливость не сработала — оба сидевших заметно напряглись, а курильщик даже начал вставать…

— Ты, приятель серьезно ошибся двер…

— О, Мартин! — из-под стола высунулась голова… и судя по её виду, хук левой Ковбою нанес случайно проезжавший мимо паровоз.

— Лежите, вам еще рано вставать! — прикрикнула на Ковбоя причина, по которой я едва не прошел мимо стола. Стройная шатенка в темно-зеленом, складчатом платье и маленькой круглой шляпке. — Начнете двигаться, опять кровь носом пойдет!

Конечно, женщины в пабах вполне бывают. Но вот найти Ковбоя рядом с одной из них я совершенно не рассчитывал. По этой части он обычно путал следы как индеец на тропе войны. Что, впрочем, вовсе не мешало ему после трепаться о своих похождениях в подробностях, которые и знать-то не очень хотелось — но после.

— П-парни, это Мартин, он из наших… — голова Ковбоя моргнула и снова сползла куда-то за стол. Судя по отсутствию стука и взаимному расположению, прямо на колени к девушке.

Курильщик тем временем сел обратно, зато поднялся второй. Забавно… пока он сидел, сгорбившись, спиной ко мне, я навскидку оценил его лет за сорок, может и ближе к полтиннику. Сейчас же, когда он встал и развернулся, стало ясно, что мы с ним ровесники плюс-минус пару лет. А что шевелюра почти вся седая… это и у мальчишек бывает. В мире множество вещей, которых людям видеть не стоит, не говоря уж о том, чтобы делать…

— Питер О’Фаррелл. Шестнадцатая дивизия… — тут он сделал паузу, словно назвал часть пароля и теперь ждал ответа. Впрочем…

— Пашендейль?

— Да, третий Ипр. А это, — последовал кивок в сторону курильщика, — Лиам Бирн. Ваш друг… прежде чем влез в драку… сказал что есть работа, для людей вроде нас. Работа, связанная с оружием.

Прежде чем ответить, я утащил от соседнего стола табурет. Сел, сделал, наконец, большой глоток эля и только затем снова посмотрел на О’Фаррелла.

— Есть.

— Нам как раз бы не помешало немного проветриться, — задумчиво произнес Питер. — А с оружием у нас все хорошо. Меня учили британцы — "энфилд", "льюис", "виккерс", гуннов и лягушатников тоже знаю… даже из пушки кое-что смогу. А Лиам — "подметальщик", всю нашу Гражданскую прошел с "томми-ганом". Ну и после… были разные дела.

— А она?

— Она не с нами! — быстро сказал Питер.

— "Она" сама по себе! — передразнила его шатенка и, развернувшись к мне, продолжила. — Мне нужно в Испанию!

— Так…

Я с сожалением посмотрел на эль. Пить хороший напиток быстро, в спешке — большой грех. Увы, сейчас, похоже, случай особый…

— Не скажу за долгосрочный контракт, но вот одну работу могу предложить прямо сейчас. Вот это тело, — я показал на край стола, за которым скрылся Ковбой, — нужно доставить на борт. Желательно, в целом виде.

***

— Итак, — Косторез потёр переносицу. Не знаю, откуда у него взялся этот жест. Пенсне и прочих гляделок наш доктор никогда не носил, зрение у него из разряда "орлы завидуют".

— Давайте я суммирую, так сказать, вашу историю, мисс Уолш.

— Просто Кейт.

— …мисс Кейт Уолш. Вы с отличием окончили курсы при монастыре Сестер Милосердия и теперь желаете попасть в Испанию, чтобы на практике узнать, чего стоят полученные вами знания.

— Все так…

Уверен, Косторез сейчас представлялся девушке эдаким дистиллированным образчиком женоненавистника. Хотя на самом деле, будь на её месте мужчина, наш доктор его морально стер в мелкую пыль. Потому как искренне считает: допускать врача ковыряться в тушке можно лишь после нескольких — желательно не меньше пяти, а лучше бы все восемь — лет учебы, учебы и еще раз учебы. А всякие скороспелые курсистки достойны лишь менять горшки под лежачими больными.

— В таком случае я позволю себе задать один уточняющий вопрос. Мисс Уолш, вы коммунистка или, — доктор сделал вид, что вспоминает нужное слово, — комсомолка? Конечно, Испания находится под эмбарго Лиги Наций, но для обычной медсестры не составит особой сложности попасть туда по линии Красного Креста. Но тогда вашими пациентами в лучшем случае станут мирные жители, а более вероятно — солдаты правительственных войск. Вы же мечтаете попасть к повстанцам, на передовую борьбы с мировым злом….

— Что… — теперь настала очередь Кейт вспоминать нужные слова, — какое это имеет значение? Это что, допрос?!

Возмущение в её голосе было настолько искренним и пылким, что я не смог сдержать смех. И не только я — точно хихикнули Леви, Питер и один из французов, а большая часть остальных точно заулыбалась. Но затем все почему-то уставились именно на меня.

— Это совершенно точно не допрос, мисс Кейт…

Не знаю с чего меня так понесло. Или нет, знаю — с той фляжки Лиама, которую он пустил по кругу в процессе доставки пораненого героя на борт "Доброй тети". А ирландский потин — он ведь не только согревает…

— Допрос, это когда человека не просто сажают на стул, а тщательно привязывают. А затем начинают бить. Можно руками — некоторым доставляет удовольствие чувствовать, как допрашиваемый превращается в кровавое месиво. Большинство предпочитает использовать различные предметы, желательно такие, которые потом не сложно будет отмыть…

Сейчас округ меня уже никто не смеялся, даже не улыбались. Но я все равно продолжал.

— При правильном допросе долго бить не будут. Неэффективно, человек может слишком быстро потерять сознание или даже умереть, так и не успев ничего рассказать. Обычно побои это так, разминка, разогрев… а заодно и способ дать понять допрашиваемому, что церемониться с ним здесь никто не планирует. А дальше уже начинается настоящий допрос и тут уже все зависит от квалификации следователя. Ну и от его фантазии, конечно же. К примеру… эй, мисс Кейт, что-то вы совсем побледнели! Неужели вас этому не учили в вашей партячейке?! А должны были… бы.

И снова почему-то никто не засмеялся. Такая вот коварная штука этот потин. Тебе смешно, а остальным — нет.

— Может хватит уже время зря тратить? — вмешался в разговор старший из французов. Нам он представился как Жорж Боннель, а Мика Голдберг назвал его Шоффаром. В данном случае словам Голдберга я верил больше. У нас же на "Доброй тете" Марко после первого знакомства назвал его "гориллой", очень подходящая кличка, хотя Косторез и ворчал, что руки для колен — еще не повод и вообще сравнение подобного индивидуума с гориллой, это необоснованное оскорбление для высших приматов.

— Мы и так потеряли день, полк… Буше будет крайне недоволен вашей задержкой. А вы тут развлекаетесь задушевными беседами со всякими… красными сестричками.

Очень, очень зря он вылез. Не распахни пасть так не вовремя и, я уверен, Свен и сам бы указал этой мисс Уолш на трап. А теперь…

— Если господин Буше будет чем-то недоволен, — тон у нашего скандинава был градусов на пять ниже точки замерзания, прямо как зимний ветер на его родине, — он всегда сможет высказать его лично мне. Однако я не припоминаю, чтобы в нашем договоре присутствовала надбавка за срочность. Скорее наоборот, у меня сложилось впечатление, что ваш начальник вовсе не требует выполнить заказ как можно скорее. Это раз. Два — я капитан этого воздушного корабля и решение о том, кто будет находиться на его борту, а кто покинет, принимаю сам, единолично.

Вскочив Боннель-Шоффар двинулся было на Свена, но почти сразу понял, что "надавить" у него вряд ли выйдет. Плечи у "гориллы" были широкие, а вот рост средний или чуть ниже, так что Свен бы на него любовался сверху вниз.

— Поступайте как считаете нужным, — буркнул он, садясь на место, — но считайте заодно, что месье Буше уже проинформирован обо всем происходящем.

— В самом деле, — с деланным удивлением произнес швед, — в таком случае считайте… что я слегка испугался гнева месье Буше.

Тут снова заулыбались все, даже напарник "гориллы", Франсуа. Правда, он тут же бросил испуганный взгляд на своего шефа и замер с каменно-неодобрительной рожей, словно лаймом подавился.

— У нас в любом случае получилась одна "женская" каюта, — удивительно, но это произнес Китаец, обычно на подобных собраниях, да еще при посторонних тихо сидевший в своем углу, — одна женщина в ней или две… разницы уже нет.

— Сгорел сарай, гори и хата, — подхватил Князь. — Или правильнее будет: кот из дома, мыши в пляс? Мастера нет всего несколько дней, а на «Доброй тете» уже завелись женщины, дети… наверняка еще и домашние животные скоро появятся. Предлагаю кавказскую овчарку, потрясающие собаки, у меня в детстве была одна…

— Мастер не был совсем против женщин, — не распознав иронию, возразил Китаец, — в экипаж не хотел, а возить — возили.

Если быть совсем дотошным, у Мастера был пунктик против женщин без "постоянного партнера", как он выражался. А сложившиеся пары на борт время от времени брали — деньги за перелет во всякие странные места иногда платят очень приличные.

— Мисс Уолш, сколько вам потребуется времени на сборы?

Похоже, вопрос шведа застал девушку врасплох — она то ли уже смирилась, что никуда не полетит, то ли прикидывала, стоит ли вообще связываться с этой полусумасшедшей бандой.

— У меня почти нет вещей… дойти до пансионата, взять чемодачик… час, по темноте — полтора.

Свен вытянул за цепочку свой «штурманский» хронометр, щелкнул крышкой.

— Даю вам три часа. Питер, Лиам — тоже самое. Леви — передай своему… родственнику., что мы принимаем его предложение, но пусть доставит груз как можно скорее.

К утру мы должны быть во Франции.