Осень отчаяния

Глава 27. Рыбная кухня

А в понедельник Кира пропала. Ещё в выходные была у них, и ничего не предвещало её исчезновения. В субботу Паша с Тимом поздно вечером вернулись с концерта Рамштайна, взбудораженные и охрипшие. На кухне застали Яну и Киру. Инга с утра, действительно выполнила обещание, смыла с Паши рыжину и даже обесцветила отросшие корни, но потом уехала к своему Артёму.

Девчонки пили чай, но обе были какие-то серьёзные и печальные, разговор продолжать не стали, да и Паша с Тимом начали наперебой пересказывать концерт.

Тимоха тут же полез к Яне, и как она ни возмущалась и ни отпихивалась, Тим просто зажал её в крепких объятиях и что-то шептал на ухо, тёрся носом о щёку. Яна уворачивалась, но хихикала от щекотки. Она всё порывалась скрыться от настырности друга, даже хотела спрятаться в ванной, но Тим в итоге утащил Яну в комнату, и резко стало тихо.

Паша же с невероятным удовольствием пил большими глотками чай, уже вторую кружку: они с Тимохой так орали на концерте, что охрипли. Горло саднило, и тёплый напиток приятно согревал. В голове ещё играла музыка, и Паша мысленно и эмоционально был там: подпевал, пританцовывал, хотелось бы и дальше орать. Сердце помнило ритмы басов, а эмоций накопилось столько, что Паша водопадом обрушивал их на несчастную Киру. Она сидела, подперев подбородок двумя руками, и лишь кротко кивала на Пашины восторженные возгласы.

Ещё по дороге домой Паша выложил четыре тиктока с концерта, и сейчас между делом залил ещё один. Когда чуть успокоился, было уже так поздно, что невольно стало стыдно, ведь он не давал Кире спать.

– А хочешь, на следующий концерт пошли с нами?

– Нет, такое не для меня, – покачала она головой и зевнула.

И Паша догадался оставить Киру одну, пожелал ей спокойной ночи и ушёл в комнату. Долго не мог уснуть, впечатлений накопилось столько, что он ворочался почти до самого утра.

А в понедельник, вернувшись с тренировки, они с Тимом застали Яну вообще одну за учебником и тетрадями. Паша провёл ревизию холодильника и плиты, и, убедившись, что еды полно, ушёл переодеться и помыть руки. Сел за стол и отметил, что Киры нигде нет:

– А где ваш шабаш?

– Я за них, – Яна улыбалась, потому что Тим опять прилип к ней и настойчиво пытался поймать её поцелуй.

Она уворачивалась и держала Тима за голову, всё пыталась увести от себя. Но Тим всё равно добился своего – и Яна сразу перестала отбиваться. ТимьЯн начали целоваться, а Паша уткнулся в гречку с подливкой в своей тарелке и думал, куда подевалась Кира. Потом громко прочистил горло, отгоняя ТимьЯна друг от друга. Тимоха как ни в чём не бывало подскочил и принялся тоже накладывать себе еды, а Паша спросил:

– Так где Кира?

– Они с Ингой поехали домой. Кира хотела вещи из дома забрать и сделать одно дело.

– Что за дело?

– Да так. Личное.

– Она вернётся?

– Сегодня нет, Инга её у себя впишет.

Когда Паша доел, то первым делом написал Кире:

«Даже не попрощалась! Ты вернёшься?»

«Прости. Я пока у Инги побуду, завтра вещи заберу из дома. Меня опять на допрос вызвали. А Яна дала мне телефон своего психиатра. Я обещала ей, что поговорю с ним».

Паша перевёл взгляд на Яну, чуть нахмурился, но при Тиме не стал уточнять про психиатра, вдруг она это скрывает. От Киры вновь прилетело сообщение:

«Спасибо за всё!» и целующий смайлик.

Паша усмехнулся, послал ей эмодзи с раскрытыми объятиями и подписал:

«Для тебя всегда открыты. Возвращайся!»

И почувствовал облегчение: с Кирой ему было сложно, её мрачность, разговоры о смерти пугали. Не меньше его пугала ответственность. Поэтому когда она подружилась с Ингой и Яной, даже обрадовался – в школе над Кирой издевались, и она ни с кем не дружила. А в их квартире прижилась и нашла общий язык с девчонками, стала улыбаться, даже преобразилась с этими зелёными прядями.

Но ночью, когда ТимьЯн ушли спать, Паша вдруг загрустил, он уже привык монтировать ролики на кухне рядом с Кирой, болтая о всяком, чтобы её развлечь. Даже от мыслей о Лике отвлёкся на это время, а теперь вдруг снова стало пусто и одиноко. Оказалось, он не Киру так спасал от мрачных мыслей, а себя от одиночества.

Руки сами потянулись к телефону: за неделю он прислал Лике всего два мема, на которые она даже не ответила. Сейчас привычно спросил, как у неё дела, но Лика, видимо, спала или просто не стала открывать его сообщения, а может до сих пор обижалась, ведь Паша так и не извинился за свои приставания в клубе. В каком-то порыве накатившей невыносимой тоски отправил Лике эмодзи кольца с подписью:

«Хочешь себе? Но есть нюанс…»

Хмыкнул, и тут же поругал себя: «Дурак!» Но сообщение удалять не стал, стало интересно, что же на это ответит Лика, а он всегда может отшутиться.

Сообщение Лика прочитала утром, но опять ничего не ответила. И Паша сначала хотел в выходной вытащить её в кафе, погулять, поговорить, хотя бы просто увидеться. Она молчала уже почти две недели, и Паша тосковал, видимо, он, правда, обидел её в клубе. Снова написал банальное «как дела?», на которое не получил ответа.

И если после клуба пробивалось осознание, что Лике плевать на него, то после такого тотального игнорирования Паша в этом убедился. Но предпринимать ничего не стал, наоборот решил переключить всё своё внимание на Свету. Почему-то был уверен, что она ему идеально подходит, и с ней он сможет забыть про Лику. Специально вернул фотографию Светы на заставку телефона.

Отношения со Светой налаживались. Паша смонтировал для чирлидерш рекламный ролик, где от самого пола снизу вверх снимал ноги девушек и подписал: «Любишь заглядывать под юбки?» Следом уже вставил несколько подбросов и поддержек: «…и тискать красивых девчонок?» Дальше уже вставил кусочек, как они все машут, жестом зазывая к себе, и снова надпись: «Чирлидиршам очень не хватает парней! Приходи на кастинг!»

Они со Светой почти каждый день на большой перемене пересекались в столовой. Ролик Свете очень понравился, она просмотрела его много раз и каждый раз смеялась. Это видео Паша отправил пиарщикам академии и выложил в ТикТоке. Желающих оказалось много, но Паша присылал всем откликнувшимся поддержки и подбросы, и спрашивал: «Можешь так же? Приходи». И практически все сразу отсеивались. Света качала головой, отвергая очередного кандидата:

– Решил провести перекличку всех извращуг ТикТока?

– А вы разве не таких ищете?! – расхохотался Паша, а потом фыркнул. – Посмотрите на неё: Конфета ещё и перебирает! Это у вас соревнования на носу, ради тебя стараюсь.

– Пришлось убрать твою часть, получилось не очень, но хоть так, – Света поджала губы, но потом снова улыбнулась. – Но на Россию я на тебя возлагаю большие надежды. Не подведи! Ты едешь с нами!

– Может, без меня? – захныкал Паша. – Видишь, как активно я подыскиваю себе замену!

– Пашка, просто ты лучший! И незаменимый! – Света чмокнула его в щеку и упорхнула на пару, снова обдав Пашу облачком приторно-сладких духов.

После снятого ролика они со Светой почти всё время обсуждали кандидатов, договаривались о встрече, и нескольких парней даже посмотрели, но те были явно не спортсменами – хилые, неопытные и ничего не смогли показать.

А Света старалась ловить Пашу после пар, чтобы он не пропускал их тренировки, и они либо тренировались всеми, либо только вдвоём – отрабатывали поддержки, подбросы, заучивали движения. Когда халтурил, Света сразу начинала умолять, давить на жалость, иногда обнимала и поддерживала:

– Пашка, я знаю, что ты устал, но с тобой у нас есть все шансы победить!

Гулять они не ходили, вместо свиданий торчали в зале, а потом Паша провожал Свету до метро и ехал уже на тренировку по гимнастике. Если рядом появлялась Света, то Тимоха самоустранялся. А после того, как Паша ему заявил, что он мутит со Светой, Тим не поздравил, лишь хмуро предупредил, чтобы Паша не пропускал тренировки. Про Свету друг ничего не говорил ни плохого, ни хорошего. После той ссоры вообще не лез в их отношения, а Паша и не спрашивал его совета.

Как-то, провожая Свету до метро, Паша вдруг завёл тему их отношений:

– Давай после моей трени сходим куда-нибудь? Я заеду за тобой. Что это такое: видимся только в зале и гуляем до метро!

– На переменках ещё видимся, – улыбнулась она.

– Мне тебя мало!

Паша остановился и заключил её в кольцо из рук. Света улыбалась:

– А мне тебя хватает.

– Так и не пофоткал тебя с твоими тренировками! Давай завтра? Можно даже вместо пар, какую-нибудь лофтовую кафешку найдём или, хочешь, студию подыщу?

– Пашка, сам понимаешь, надо тренироваться, – пожала она плечом.

– Ладно, диктуй адрес, заеду за тобой сегодня вечером и пойдём гулять!

Света хмыкнула, но тут же поджала губы и покачала головой:

– Не могу.

– Почему?! У тебя строгие родители, которые не отпускают тебя гулять?

– Почти угадал, – Света опустила глаза и вздохнула.

Паша приблизился вплотную, упёрся лбом в её лоб, улыбнулся и хотел её поцеловать, но Света увернулась:

– Не надо, тут люди.

В груди будто царапнуло, и Паша чуть сник, тут же расцепил кольцо из рук. Они снова двинулись к метро. Паше хотелось больше близости, к Свете тянуло – всё-таки он привязался к ней за это время, но тренировок, обнимашек и хождения за ручку ему было мало.

Каждый раз расстраивало, когда Света его отвергала. Настроение снова пропало, но Паша заметил, что и Света чуть загрустила. Обычно позитивная и жизнерадостная, сейчас она шла задумчивая и непривычно присмиревшая. Скрыв своё разочарование, Паша как ни в чем ни бывало продолжил:

– Давай тогда в выходные погуляем? Куда хочешь сходить?

– На этих не смогу. Слушай, давай тогда после соревнований куда-нибудь сходим? Или после пар можно.

– А почему не на выходных? Пошли куда-нибудь в клуб в пятницу? Могу достать билеты на какой-нибудь концерт. Что ты любишь?

Они дошли до станции метро и опять остановились недалеко от входа.

– Я не могу в выходные, но обязательно подумаю, куда можем с тобой сходить.

Света снова чмокнула Пашу в щёку и упорхнула, оставив его одного. Внутри отчего-то стало тяжело – Света не отвергала его, как Лика: в академии на переменах и после пар они были рядом, но стоило ей уехать, становилось как-то одиноко. С ней ему становилось тепло и весело, но не хватало близости. По дороге на тренировку Паша набрал сообщение Свете:

«Я что-то делаю не так? Что у тебя за обстоятельства, которые не дают тебе гулять по вечерам и выходным?»

«Ты самый лучший! Дело не в тебе, просто мне очень хочется победить!»

Света прислал ему эмодзи с поцелуйчиком, но так и не ответила на вопрос, чего ей не хватает.

***

А в четверг после тренировки Паша вдруг застал на кухне заплаканную Ингу: у неё были покрасневшие печальные глаза. Непривычная картина – он думал, что Инга сделана из стали. Когда Паша вошёл, она спрятала взгляд и быстро утёрла щёки. Девчонки слушали какие-то заунывные песни о любовных страданиях, Паша хмыкнул:

– Кого хороним? Яна такую дичь не слушает, значит, это твой репертуар, Ингаляция. Я был уверен, что ты слушаешь минимум хард-металл, а не эти сопли. Сиреневая, ты моё сплошное разочарование, надо тобой заняться и привить тебе вкус к нормальной музыке.

Инга непривычно промолчала, хотя за подобные фразы обычно вскидывалась, а уж словесно точно должна была уколоть. Паша опять проводил ревизию еды, нашёл свежесваренный рис на плите, а из холодильника достал котлеты, которые передала мама Яны. На столе в миске овощной салат просто зазывал наброситься на него. Ничто не радовало Пашу больше, чем вкусная еда, и он поспешил в ванную вымыть руки.

Яна с Ингой, видимо, поужинали и уже пили чай, обе грустные и молчаливые, а голодные Паша с Тимохой сидели напротив девчонок и уплетали ужин. Инга не плакала, но была какая-то потерянная, не поднимала глаз. Паша её не узнавал. Он так привык к её острому языку, что даже не знал, как себя вести с ней, такой притихшей. Яна вдруг спросила:

– Инга у нас сегодня останется, ладно?

– Нам пора сдавать в аренду нашу кухню, озолотимся, – рассмеялся Паша. – Тут постоянно кто-то вписывается. Уже третья девушка за месяц ночует, не считая Тимохи, хотя он тоже сойдет за девочку. Какое рыбное место!

Тим хмыкнул и отвесил Паше подзатыльник, но Паша рассмеялся ещё больше.

– Я не против, – выдал Тим. – Инга, оставайся, конечно.

Инга что-то неопределённо буркнула, наверное, это было «спасибо», кивнула и ушла в ванную, а потом она и Яна вообще скрылись в комнате. А Паша с Тимом пили чай и кофе. Паша притащил ноут и занялся монтажом, рассказывая Тиму какие из последних роликов залетели, а какие не очень. Спустя какое-то время, Паша хмыкнул:

– Инга теперь будет спать с Яной вместо тебя.

Тим поперхнулся, шутку явно не оценил:

– Ну уж нет, – допил одним большим глотком кофе и пошёл к девчонкам выяснять, где он будет спать.

Вскоре с простынью, подушкой и пледом из комнаты выплыла Инга.

– Е-е-е, Тимоха вин! – проорал Паша.

Но встал и начал отодвигать стол и раскладывать диван. Инга обнимала постельные принадлежности и молчала.

– Что с тобой, сиреневая, ты сдалась без боя за место на их огромной кровати? Что-то сегодня вообще как неродная?

– Паш, я не в настроении, можешь меня не мучить?

Паша даже голос её не узнавал – Ингу явно подменили. Никогда раньше он не видел её такой расстроенной. Она была вечно дерзкая и боевая, а сегодня стала словно размякший хлебушек. Паша разложил диван, жестом приглашая Ингу лечь:

– Прошу! Могу составить тебе компанию.

Инга послала на него пренебрежительный взгляд и принялась застилать постель.

– Не очень-то и хотелось, – буркнул Паша и расположился за столом, снова уткнулся в ноутбук.

Почему-то Паша думал, что Инга будет его выгонять, но она молчала, сидела в телефоне. ТимьЯн успели умыться и уйти спать, Паша за это время смонтировал два ролика, а потом посмотрел на Ингу, стало почему-то её жаль:

– Хочешь погулять?

Инга приподняла брови и посмотрела в окно: в начале первого там стояла кромешная тьма, да ещё и весь день моросил противный осенний дождь, и даже сейчас капли стучали об откос. Инга перевела взгляд на Пашу:

– Ты совсем дурак?

– У меня был шикарный план вывести тебя на улицу и там оставить, – парировал с улыбкой Паша.

Инга чуть склонила голову и смотрела на Пашу, как на идиота, но он лишь посмеивался.

– Пошли! Прогулки освежают голову.

– А я смотрю, ты очень часто гуляешь. Голова так свежа, что кажется, оттуда выветрились последние мозги.

– О, узнаю мою сиреневую, – рассмеялся Паша. – Я уж думал в твою оболочку вселились инопланетяне, боялся оставаться с тобой в одной квартире.

Паша вскочил и протянул Инге руку:

– Пойдём уже!

Инга сначала удивлённо посмотрела на протянутую ладонь, потом на Пашу, хмыкнула, но согласилась.