Осень отчаяния

Глава 50. Rammstein

В такси Паша всё думал, как он мог остановить Ингу от общения с Артёмом. И не нашёл ни одного варианта: она сама сказала, что удержать он её не сможет. Было невыносимо горько, даже предательство Светы так не ранило. За эти два дня Инга пробралась к нему в мысли, заполнила собой сердце, стала родной и любимой.

Когда Паша завалился домой, то надеялся не встречаться лицом к лицу с ТимьЯном. Хотел пробраться тихо в комнату, но на кухне играла музыка. Непривычно было слышать Kaleo, которому тихо подпевала Яна, и он заглянул на кухню. Там Яна чистила картошку.

– А Тимоха где?

Яна обернулась и улыбнулась:

– Случилось страшное: у нас кончились орехи. Тим снова побежал в магазин. А где Инга?

– Ушла с Артёмом, – Паше даже произнести вслух это было больно.

Яна нахмурилась, отложила картошку и овощечистку:

– Блин, Паш. Мне жаль. Я бы хотела, чтобы у вас что-нибудь срослось. Инга обычно всех держит во френдзоне, она никому не позволяет переходить границ, если сама не захочет. Ты ей точно нравишься, я уверена. Просто… просто с Артёмом они очень близки, и он ей по-своему дорог.

– Забей! Это уже неважно, – скривился Паша, не хотел слышать ни объяснений, ни оправданий, даже имя «Инга» вызывало боль.

Паша по инерции открыл пустой холодильник.

– Алиса, а включи Rammstein! – скомандовала Яна.

ТимьЯн жить не могли без Imagine Dragons, а сейчас внезапно Яна включила Rammstein. Это было неожиданно. Паша начал чуть пританцовывать под знакомые мощные ритмы песни Sonne. Яна заулыбалась, когда он начал петь, а на втором припеве даже попыталась подпевать. Паша схватил Яну за руки и начал уже чуть ли не кричать в унисон с её тонким голосом:

– Хир ком ди зонна!

Под конец песни они расхохотались, следом началась песня Du hast, которую Паша знал наизусть. Но Яна больше не стала ему подпевать, хмыкнула только, когда он принялся орать во всю глотку, и снова вернулась к картошке.

Тимоха обожал жареную картошку, и, скорее всего, Яна готовила для него, как бульончик для больного. И Паше сейчас стало особенно досадно за Яну, что она страдает из-за этих своих тревог. Ведь он стал тому виной. Если бы не тот ролик, где Тим с Аней так романтично смотрели друг на друга, ничего бы не было. Яна, может, и ревновала бы, но если бы Паша не снял то видео, не накрутила свою ревность до панических атак. Паша так и замер, смотрел на Яну, которая качала головой в такт музыке и не спеша чистила картошку.

– Ян, прости меня! Это я во всём виноват!

Она посмотрела, приподняла брови, явно не понимая, почему он вдруг начал извиняться. Паша подошёл ближе:

– Тот ролик. Тим вообще был против изначально, но я его уговорил, и снял, и выложил. О тебе совсем не подумал, и даже когда вы просили удалить, я тогда только считал просмотры и новых подписчиков. Я не понимал, как тебе плохо от этого. Прости. Это всё не сто́ит того. Давай, я удалю? Если тебе станет хоть чуточку спокойнее, или ты вернёшься к нам на день раньше. Мы обязательно победим твою тревогу: нас трое, она одна! Что мы можем для тебя сделать? Всё что угодно!

Яна улыбнулась:

– Уже можешь не удалять. Ты очень хороший друг, Паш!

– Янчик! – Паша прищурился, и в голове уже промелькнуло целое кино.

Он всё грезил снять про ТимьЯна ролик, но сейчас изначальная задумка обросла новыми подробностями. Появилась причина, по которой Яна будет ходить печальная по крыше и пускать самолётики. Паша хотел вставить момент с падением Тима на Аню, будто Яна это увидела. И потом, когда Тим спас бы Яну от падения с крыши, они бы поцеловались и снова были вместе. Почти пророческий ролик.

– Пожалуйста, ну давай снимем тот ролик с тобой и Тимохой! Это будет самое душераздирающее лавстори, эвер! Ромео с Джульеттой будут нервно курить в сторонке! Я заставлю весь ТикТок рыдать, – Паша провёл перед лицом Яны ладонью и воодушевлённо проговорил: – Ты. Твой шарф. Крыша. Тим и бумажный самолётик в луже…

– Тим тоже в луже? – рассмеялась Яна. – Я так понимаю, ты не отстанешь с этим видео?

– Не-а!

– Давай снимем, если Тим не будет против.

Паша так обрадовался, что чуть ли не полез к Яне обниматься. Она усмехнулась:

– Паш, а хочешь, я снова сделаю наггетсы, которые тебе тогда так понравились?

– Ян, я тебе говорил, что ты лучшая!

Яна рассмеялась, взяла в руки телефон:

– Тиму только напишу, чтобы курицу купил, и масло, и хлопья. Устроим вечер жареного. Прости, печень!

– Вот-вот, разбиваются сердца, а отдувается за всё всегда печень!

– Мы вчера фильм не досмотрели, но ради тебя начнём заново.

– Если скажу, что уже смотрел его, вы меня не побьёте?

– Мог бы и вчера сказать! Кстати, ты спрашивал, что можешь сделать для меня? Вот что! Помогай! – Яна вручила Паше овощечистку, а сама взяла за другую. – Не люблю чистить картошку.

– О, Тигруля возвращается в строй! – рассмеялся Паша.

Если бы ни ТимьЯн, а точнее, Яна, Паша бы, наверное, сошёл с ума от одиночества и отчаяния. Хотя Яна – тонущий человек, который раздаёт спасательные круги другим. Тим по-прежнему хандрил из-за проигрыша, Паша страдал из-за Инги, а Яна пыталась их поддержать: музыкой и любимой едой. Паша бы даже гулять с ними пошёл, но Яна прогулки под дождём не любила. Когда Тим завалился с покупками, они его не услышали, чистили картошку и орали в унисон Рамштайн:

– Мутер! Мутер!

– Что у вас тут происходит?

– Янка тебе изменяет!

Тим так и застыл, вытаращив глаза на Яну, а Паша продолжил болтать:

– Приколи, захожу, а она поёт Kaleo! Так что, только ты за порог, а она уже выключила ваших драгоценных Драгов. Вон уже на Рамштайн перешла, у нас, кстати, отличный дуэт! – А потом начал страдальчески стенать. – А ещё она, прикинь, заставила блогера, без пяти минут миллионника, чистить картоху! Я и опомниться не успел!

Услышав про музыку, Тим чуть расслабился, но всё равно хмурился, а Яна, пробормотав «извини, Паш», попросила Алису включить Imagine Dragons.

Когда они уже наелись жареной картошки с наггетсами и развалились на кровати за просмотром кино, Паше пришло сообщение от Инги:

«Обиделся?»

Паша даже возмутился вслух: «Нет, конечно, я счастлив!» Подумал, что не рыдает в подушку, как девочка, только благодаря Яне, музыке и наггетсам. Пока утихомиривал возмущение и думал, что культурного, без мата, он может ответить, Инга снова написала:

«Пойдём гулять? Только завтра, в любое время, сегодня я всё-таки метнулась за курткой домой. Переночую с Кирой, а утром тогда в МСК».

Паша только начал набирать обиженное: «А что не у душнилы?», как Инга снова настрочила:

«Погодка – прям как ты любишь. У меня теперь такая погода с тобой ассоциируется», – и следом смущённый смайлик, а потом: «Что ты молчишь?»

«Потому что ты не даёшь мне ответить!»

Инга прислала смеющийся стикер, и следом:

«А ты не тормози! Так что? Пойдём завтра гулять?»

«Завтра будет плохая погода. Солнечно».

«У меня есть крутые солнечные очки! И вообще, когда ты в ноябре в Москве видел солнце? Переключи прогноз уже с Сочи».

Паша даже не заметил, как начал улыбаться, слышал в сообщениях голос и интонации Инги, а в смайликах считывал её мимику и эмоции. Инга заигрывала, шутила и уговаривала его пойти погулять, и Паша моментально растаял, словно узнал себя: раньше он подобным образом уговаривал на встречи Лику. Только он не Лика, он соскучился и не упустит возможности встретиться. Паша не хотел ждать до завтра, быстро написал:

«Я хочу гулять с тобой сейчас. Пиши адрес, скоро буду!»