Осень отчаяния

Глава 44. Аминь

Хорошо, что недалеко был универмаг, который работал до десяти вечера, и Паша в тапочках быстро добежал до него. Хоть и Сочи, но ноябрь походил на московский октябрь, и это явно была не та погода, чтобы разгуливать в одноразовых тапочках. Перед уходом Паша расспрашивал Ингу, что ей купить, а она вообще от всего отказалась. Впрочем, он всё равно держал в голове, что надо купить ей шоколадку, за которую она обещала придушить его нежно.

В отделе готовой еды набрал салатов, в отделе выпечки взял кучу пирожков, ещё захватил сок и воду. А потом, проходя мимо отдела с консервами, у Паши взгляд упал на кильку в томатном соусе, и он расхохотался на весь магазин от возникшей идеи. Схватил банку кильки, два огурца, две пачки картофельного пюре быстрого приготовления и сложил всё в красивую подарочную коробку. От предвкушения реакции Инги даже чуть не забыл купить молочную шоколадку в сиреневой упаковке: нахватался дурацких привычек от Тима.

Продавцы проводили его в тапочках и с килькой в подарочной упаковке странными взглядами, видимо, запоминали особые приметы на всякий случай. А довольный собой Паша опять завалился в номер к Инге. Она по-прежнему ходила в его худи, и Паша от этого сразу расплылся в улыбке. Наверное, в другой раз Инга бы его не впустила, но Паша протянул ей подарочную коробку:

– Поверь мне, таких подарков тебе точно никто не делал!

Инга почему-то вздохнула, но впустила.

Он кинул пакет с продуктами у столика, снимал куртку и смотрел за реакцией Инги. Она открыла и сначала чуть нахмурилась, а потом рассмеялась. Смеялась долго, у неё выступили слёзы, следом посмотрела на Пашу с широкой улыбкой и покачала головой:

– Как ты узнал, что я люблю такую кильку?

– Я много чего про тебя знаю. Пюрешку тебе заварить? Из кулера! – Паша выразительно приподнял брови.

Инга цокнула, но вдруг покраснела. Протянула ему пюре. Паша спустился на первый этаж, залил две банки кипятком и вернулся в номер. Они снова ели, на этот раз пюрешку с килькой и салатами. Паша консервы не любил – переел, когда ушла мама, поэтому уплетал салат, а вот Инга с таким удовольствием ела свою кильку, с наслаждением прикрывала глаза, что даже Паше захотелось попробовать, и он стащил у неё пару рыбок, но восторгов не разделил. Беззаботно обсуждали кильку и Сочи, но Инга вдруг сказала:

– Я на ночь стараюсь не есть, но ты своей килькой совратил меня.

– Могу совратить не только килькой.

Инга закатила глаза и снова смутилась. Паша раньше никогда не замечал, чтобы она краснела, а сейчас от каждой его пошлой шутки покрывалась румянцем, особенно в шутках про кулер. Потом Паша сходил за чаем и накинулся на пирожки. Инге пришло сообщение на телефон, она прочитала и поделилась:

– Яна пишет, Тима дисквалифицировали.

– Как? За что? – возмутился Паша.

Инга ответила и отложила телефон, поджала губы. Телефон у неё снова звякнул:

– Сказала, всё расскажет, как придут.

Паша вздохнул: Тимоха явно раскиснет. Друг вообще не умел проигрывать, и ладно бы, если бы проиграл в финале, но проигрыш на первом этапе его точно сломает. Настроение упало, и у Инги тоже. Паша написал Тиму: «Ты как?», но тот ожидаемо не ответил. Паша его слишком хорошо знал: друг приедет хмурый и молчаливый, закроется от всех и будет носить свои переживания в себе. Но, может, Яна его быстро реанимирует – она, наверное, единственная, кто умела до него достучаться в таком состоянии.

Как-то сам собой разговор перешёл на обсуждение ТимьЯна, и Паша вдруг спросил:

– Ты же в курсе, что Яна от нас съехала?

– Давно пора.

– Твоя идея?

– Нет, но я поддерживаю. Если бы Янка меня слушала, она бы даже не стала жить с Тимом, – Инга нахмурилась. – И вообще она заслуживает кого-то лучше.

– Да ладно! Тимоха крутой! Его весь ТикТок обожает. И Яну он любит.

– Может, и любит, но не ценит, а Янка уж слишком за него цепляется. Давно бы его послала и нашла себе кого-то лучше. Я пообещала ей не лезть в их отношения, и Яна не жалуется теперь, но я же вижу, что ей плохо. Она вообще расклеилась.

Инга вздохнула и спрятала ладони в рукава. Паша, конечно, не знал, что творится на душе у Яны, зато хорошо знал Тима.

– Ты не права. Тимоха из кожи вон лезет, чтобы вернуть Яну, чтобы она не тревожилась. Причём он даже не думал ей изменять или бросать, она сама себе накрутила своей ревностью, сломала Тимоху и ушла.

Инга посмотрела проницательно, прищурилась:

– Паш, у тебя есть девушка?

– Целый вагон, ты же знаешь, – хмыкнул Паша, но подумал почему-то о Лике и сразу напрягся, не хотел, чтобы Инга про неё узнала.

Ещё весной Паша хвалился Инге «своими» девушками и фотографиями с ними, так что она была в курсе его увлечения.

– Ну выбери одну, самую дорогую тебе, кого любишь по-настоящему, – Инга почему-то сразу помрачнела, вздохнула и нахмурилась, а может, Паше так показалось. – И вот если бы твоя девушка, скажем, заболела, но не сказала тебе. Например, стеснялась своей болезни, и начала бы тебя из-за этого всячески отталкивать и избегать? Жуткий прыщ там у неё на всё лицо, и она не хочет, чтобы ты её видел.

– Так надо узнать, что за болезнь, вылечить её и не отталкивать!

– Ты о болезни не знаешь и вряд ли узнаешь. Но видишь лишь последствия.

– Вопрос доверия, – отмахнулся Паша и скривился, не понимая: – К чему ты вообще клонишь?

– Не обо всём можно рассказать. И если бы Яна не ушла, её бы это добило. Именно Тим топит Янку в её тревоге.

– Ничего не топит, и она ему всё рассказала.

– Не топит?! Где он был, когда она последний месяц чуть ли не через день мне звонила посреди пар с просьбой просто поговорить, потому что ей страшно? Что бы ты сделал, если бы твой лучший друг позвонил тебе и сказал, что чувствует, что вот-вот задохнётся и умрёт? А Тим только подливал масла в огонь, но даже если бы и знал, то ничем бы не смог ей помочь.

– Я не знал.

Паша нахмурился. Он даже не догадывался, что у Яны настолько всё плохо. Она всегда выглядела милой и заботливой, была ласковой с Тимохой, смеялась над шутками Паши. Почему они с Тимом ничего не замечали? Хотя иногда всё-таки замечали, но не смогли докопаться до истины, не придали этому значения.

– Она ушла не для того, чтобы насолить Тиму или чтобы он осознал, кого потерял. Она ушла, чтобы спасти себя. Янка – терпила, будет терпеть до последнего и никому ничего не скажет, стесняется этого, – Инга поджала губы.

В это время раздался стук в дверь, Паша подорвался и открыл, там как раз стояла Яна. И сейчас Паша смотрел на неё совсем другими глазами: теперь она казалась Паше совсем маленькой и измученной. Хотелось ей помочь, приободрить, сказать, что они с Тимохой не дадут её никому в обиду, даже её тревоге. Она грустно посмотрела на Пашу и вздохнула:

– Тим к себе пошёл.

– Только не говори, что хочешь остаться с ним? – тут же возмутилась Инга. – Я с Пашей ночевать не буду.

Паша хмыкнул:

– Ещё жалеть потом будешь, – а потом перевёл взгляд на Яну. – Что там случилось?

Яна опять виновато посмотрела на Пашу, пожала плечами:

– Начал он очень бодро. И вообще прошёл всю трассу очень быстро, но когда проходил одно испытание, такие грибочки шатающиеся, решил с предпоследнего сделать кувырок. И пошатнулся перед прыжком, оказалось, зацепил рукой. Он прошёл всю трассу, а его уже потом дисквалифицировали за то, что рукой коснулся, сначала даже не заметили.

Инга вздохнула:

– Обидно очень. Бедный Тим.

– Да-а-а. В общем, он сейчас разговаривать не хочет об этом. Лучше ничего не спрашивай. Спать ушёл.

– Ты точно к нему не пойдёшь? – спросил Паша.

– Я утром приду к вам. Всё равно меня вырубает, я в поезде так и не смогла уснуть с этим дедом. Он храпел, как трактор, а потом мне всё казалось, что он смотрит на нас.

– Ладно, пойду к Тимохе. – Паша вскочил. – Сладких вам эротических снов, девчонки! Надеюсь, я тебе сегодня приснюсь, – ухмыльнулся, глядя на Ингу, а она сжала губы и прищурила глаза.

Паша забрал свои влажные носки и кроссовки, Тимохину шапку и ушёл к себе.

Тимоха, не глядя на Пашу, открыл дверь и сел на кровать, отвернулся от входа.

– Чё? Как? – зашёл Паша.

– Хреново. Я всё просрал.

– Не парься. Сам всегда мне говорил, что деньги не главное.

– Паштет, при чём здесь деньги?! Мой факап на всю страну покажут!

– Слушай, там же народ вообще падал в ледяную воду и ничего, а тут просто случайность. Там вон взрослые мужики, профессиональные спортсмены и те падают.

– А я, по-твоему, не профессионал?! Кто я вообще после этого?! – Тим потёр лицо, а потом ушёл чистить зубы в ванную, вернулся и завалился спать, даже накрылся с головой.

Паша понял, что это не самый лучший момент, чтобы рассказывать ему про проблемы Яны, о которых поведала Инга. Тоже почистил зубы, пристроил кое-как на сушителе свои кроссовки. Шапка почти высохла. Паша подумал, может быть, дело в ней, ведь Тим забыл её, а был бы с талисманом, обязательно победил.

Выключив свет, Паша завалился на кровать, закинул руки за голову, смотрел в потолок, и думал почему-то про Ингу, представляя её. Крутил в мыслях их поцелуи, снова по-дурацки улыбался и дико хотел повторения и продолжения. К ней тянуло до зуда в груди, а кончики пальцев ещё помнили её нежную кожу и мурашки. Паша подумал, может, сходить к девчонкам, и если они уснули, то принести Яну к Тиму под бок, а самому остаться с Ингой. Потом он представил, как нечаянно перепутал их в темноте и принес Тиму Ингу, расхохотался, предвидя их реакцию. Хотя не представлял, как без ключа попасть к ним в номер и никого при этом не разбудить. Да и за такой розыгрыш отхватил бы от всех сразу.

Тимоха рядом завозился, явно не спал, а Пашу так распирало от мыслей об Инге, хотелось поделиться эмоциями с Тимом, и он выдал в темноту, улыбаясь от собственной идеи:

– Я хочу с Ингой замутить.

– Аминь! – буркнул Тим.

– Это благословение? – рассмеялся Паша.

– Нет, это твои поминки, – Тимоха говорил отстранённо и безжизненно. – Я бы на твоём месте этого не делал, тем более, у неё же есть Душнила.

– На Душнилу пофигу. А что ты имеешь против Инги?

– Ты же её знаешь. Начнёшь с ней мутить, а потом на надгробии тебе напишут: «Паштет был отличным парнем, пока не сказал, что у Инги маленькая грудь». Да вы же поубиваете друг друга раньше.

Паша расхохотался, а потом сглотнул, снова вспоминая короткий топ Инги, под который не успел пробраться:

– Нормальная у неё грудь.

– Паштет, лучше не надо. Но когда ты меня слушал?

Паша хмыкнул. Тим был прав: его совет был не нужен. Паша для себя уже всё решил, слишком его тянуло к Инге после сегодняшнего дня. Он был такой воодушевлённый и полный энергии, что сиганул бы через сальто со второго этажа, побежал бы к морю и орал там песни о любви. А ещё ему очень хотелось сейчас не валяться одному и смотреть в потолок, а спать рядом с Ингой, обнимать её, и не только обнимать. Паша лежал и с улыбкой смотрел в потолок, Инга не выходила у него из мыслей, из сердца, и даже тело требовало её.