Осколки мёртвых душ

Глава 41

Вели меня недалеко. За одной из толстых металлических дверей оказался просторный зал, половину которого занимал выступающий помост, за которым уже сидели какие-то старцы в церковных одеяниях. Несложно было сделать выводы, что это тот самый Совет императора, состоящий из семи архиепископов. Они решали важные вопросы империи, и без их ведома в принципе ничего не происходило.

Ну вы подумайте, какая честь мне оказан, ради какой-то меня созвать целый Совет! Волей неволей начнешь ощущать себя самым главным злом в Исвальде, а может, и во всём мире. Интересно, остальных чернокнижников тоже судят всем составом?

Стражник грубо посадил меня на стул перед трибуной и приковал обе руки цепями. Магия, как обычно, блокировалась. А ведь это проблема. Если сегодня меня не казнят, то нужно решать вопрос с этими амулетами, ведь маг из-за них становился полностью беззащитен. Мне не понравилось быть беззащитной, свою судьбу должна решать я, а не какая-то кучка уродов у власти, которая поступает ещё хуже демонов.

Я взглянула на архиепископов, которые рассматривали меня с выражением лиц от безразличного до брезгливого, в целом, ничего необычного. Некоторые тихо переговаривались, будто я их и вовсе не интересовала. Одно из кресел пустовало, самое богатое и большое, с лиловой бархатной обивкой и будто сделанное из золота.

После пыток всё ещё мутило, горло из-за криков царапало, а сил хватало только на то, чтоб сидеть. Целитель подлечил раны на руках, но ощущение боли так и осталось со мной. Твари. Мерзкие твари. Я ненавидела их всех до единого и желала им исключительно мучительной смерти. Пусть пытал меня конкретный человек, все остальные — часть этой системы. Системы поиска и истребления неугодных и подавления возмущающихся. Все эти напыщенные старцы, обременённые властью, угробили своей религией и борьбой с инакомыслием не один десяток людей. Уверена, что смерть Розалин для них тоже благо, ведь она предупредила меня, существо хуже грязи. Ну и случайные жертвы, как без них? Ради высшего блага можно убивать и невиновных. Будь со мной демоны, я бы с удовольствием посмотрела, как все эти церковники умоляют их пощадить.

От злобных мыслей меня отвлёк шум голосов, переходящих почти на крик, а секундой позже в залу зашли Эдгар и Виас. Оба выглядели озлобленными. Виас подошёл ко мне и встал, уперев руки в бока. Мне показалось, что он ещё больше поседел и осунулся, а вместе с тем выглядел ещё более недовольным и злобным. Его глаза так и метали молнии.

— Где стул? — повысил он голос и окинул презрительным взглядом стражу, — я, по-вашему, должен весь процесс стоять?

Стражник сорвался с места и через некоторое время принёс увесистый стул с высокой спинкой и поставил его рядом с моим. Архимаг уселся на него и небрежно положил ногу на ногу, сцепив руки на груди. На меня он не смотрел, а очень внимательно изучал лица совета, вытянув губы.

Эдгар же о чём-то переговаривался с архиепископами, и я думала, он сядет на пустующее место, однако он спустился вниз и встал на отдельную небольшую трибуну сбоку, очень похожую на загон для кур. Один из архиепископов встал и откашлялся, но как только открыл рот, дверь снова открылась, и в помещение зашло не меньше дюжины крепких стражников с шевронами личной гвардии императора. Они встали рядком перед трибуной лицом ко мне на равном удалении друг от друга и все как по команде положили левую руку на мечи.

Следом за стражей зашёл мужчина в возрасте в золочёных доспехах и белых мехах. Голову его венчал небольшой золотой обруч. Все, включая Виаса, мгновенно вскочили и поклонились, осталась сидеть лишь одна я, потому что была прикована и встать просто не могла.

— Ваше Сиятельство, — ещё раз поклонился один из архиепископов вошедшему.

От изумления у меня даже лицо вытянулось. Это сам император?! По мою честь? Но ошибки быть не могло, так обращались только к нему одному.

Мужчина уселся на то самое золочёное кресло, и я смогла его получше рассмотреть. На вид ему было лет шестьдесят, невысокий, но довольно грузный. Каштановые волосы до плеч с проседью, густая борода, нос с горбинкой и колкий взгляд. Мне показалось, что он был сильно недоволен.

— Мы не ждали вас сегодня, Ваше Сиятельство, — обратился к императору всё тот же старец, — иначе приготовили бы главный зал суда.

Император окинул его тяжёлым взглядом исподлобья и махнул рукой.

— Я не мог пропустить суда над… — он кивнул в мою сторону и затих, на его лице отразилось откровенное недоумение, — девчонкой?

Император взглянул на архиепископа, наверное, думая, что это какая-то шутка, а потом снова уставился на меня. Под его суровым взглядом я неуверенно заёрзала, звеня цепями.

— Начинайте, — скомандовал он и в задумчивости откинулся на высокую спинку стула.

Архиепископ откашлялся и выступил вперёд, облокотившись на деревянные перила ограждения.

— Кьяра Айсвен, — обратился он ко мне, — вы обвиняетесь в занятии чернокнижием, вызове демонов, убийстве людей с вовлечением вызванных демонов, а также возможном покушении на императора. Вас защищает достопочтенный магистр Ордена, архимаг Виас, волею обстоятельств всё ещё имеющий право это делать. Со стороны обвинения выступает святой инквизитор Эдгар. Я, архиепископ Треворус, веду это заседание от имени Империи. Слово обвинению.

Инквизитор подошёл ближе к трибуне и низко поклонился.

— Ваше Сиятельство, Верховный Совет, имею честь предоставить вам доказательства чудовищных деяний сей особы. Пусть вас не смущает её молодой возраст, она оказалась довольно сильной и подлой колдуньей, и вместо служения империи и высшему благу общества, она преследовала лишь свои корыстные интересы, погрязнув в грехе и крови. И как и любой еретик, она должна ответить по всей строгости, — он откашлялся и убрал руки за спину, а потом продолжил ещё более надменным тоном: — Её покойная наставница Беатрикс уже давно попала в поле зрения Инквизиции. Мы подозревали её в занятии чернокнижием, и уже тогда обратили внимание на Кьяру. Являясь её ученицей половину своей жизни, могла ли она не знать, чем занимается её наставница? Мы были уверены, что обучает она её именно демонологии, и как теперь уже известно, мы оказались правы. Однако же, поймать Беатрикс с поличным у нас не вышло ввиду её внезапной кончины, и примерно тогда появились демоны. Стоит отметить отдельно про личность этой девицы, — мотнул он головой в мою сторону, — неоднократно замечена в непочтении церкви и традиций. Она всячески избегала вечерней службы. Капеллан часовни старого города даже посылал претензию в Орден, после чего еретичка явилась и снова пропала. Человек с верой в душе не будет поступать столь непочтительно и выказывать чудовищное оскорбление своим поведением, но она пошла ещё дальше, оскорбив свою матушку и священника, пришедшего для предсвадебной исповеди. А госпожа Леонора — очень уважаемый член и меценат церкви, в её преданности и религиозности не может быть никаких сомнений.

Виас шумно выдохнул. Я украдкой посмотрела на архимага: он был чернее тучи и всем своим видом излучал недовольство. У меня появилось ощущение, что он еле сдерживался, чтобы не перебить. Эдгар же пустился в долгий и запутанный рассказ, как они меня выслеживали, попутно обвиняя меня во всех преступлениях, в том числе карманных кражах, на которые жаловались страже в предполагаемый период пребывания демонов в Саинберге и Биргене.

Примерно минут через десять пафосного бубнежа меня начало клонить в сон. Я стоически сопротивлялась усталости, но то и дело клевала носом, надеясь не отключиться, иначе смертная казнь мне будет обеспечена прямо тут. За такое неуважение к императору он, может, самолично мне голову и отрубит. Из оцепенения меня вывел голос архиепископа, правда откликнулась я не сразу.

— Вы что, спите? — изумился он.

— Прошу простить меня, — слабо сказала я, — перед приходом сюда меня пытали и резали кожу артефактом, усиливающим боль. Я неважно себя чувствую и могу немного отключаться.

Совет переглянулся, а император сощурился и посмотрел на Эдгара, однако никто ничего не сказал, а это могло значить только одно — все обо всём знали и не были против.

— Кстати, на счёт пыток, — подал голос Виас и встал со стула, — с каких пор в Исвальде принято пытать людей до приговора? Эдгар у нас что, заменяет собой решения совета? Не припомню за ним таких функций.

— Это была необходимость! — огрызнулся инквизитор, — на кону стояли жизни людей, если не всё человечество!

— Это лишь ваши недоказанные фантазии, — ощетинился Виас в ответ.

— Довольно! — остановил спор император, — пытки должны быть одобрены советом в исключительных случаях. И это не первый раз, когда ты, Эдгар, нарушаешь моё слово.

— Я поймал девчонку и заставил её изгнать демонов, Ваше Сиятельство, как Вы того требовали, — снова склонил голову инквизитор, но я явственно видела, как полыхали его уши.

— И мы это ещё обсудим, а сейчас я хочу послушать её сам. Говори же.

Все умолкли и уставились на меня. Император сверлил меня подозрительным взглядом, будто не до конца верил, что я могла всё это провернуть. Я скосила глаза на архимага.

— Говори давай, — тихо сказал он мне и многозначительно посмотрел.

Ну что ж. Я заёрзала и тут же ощутила на месте порезов жжение и скривилась.

— Беатрикс действительно учила меня чернокнижию, — опустила я глаза в пол, стараясь выглядеть раскаявшейся и жалкой, хотя я была уверена, что усталость в этом поспособствовала. — Я ещё подростком была, и не сразу поняла, что мы изучаем. Это были… немного странные ритуалы, сути которых я не понимала, язык учили… а когда поняла, то было поздно. Я была всецело ей предана и делала всё, что она говорила.

— Когда ты решила вызвать демонов? — не дал мне договорить император.

— После её смерти, — я шмыгнула носом от боли в руке и на некоторое время замолчала. — Я была вне себя от горя, мне не хотелось жить. Она… она была мне как мать. Я не могла смириться с её смертью, и мне подумалось… а вдруг демоны знают какой-то способ воскресить мёртвого? Беатрикс столько говорила об их силе, что должен же был быть хоть какой-то способ, они же с душами работают. В общем, через несколько дней после похорон мне стало настолько плохо и больно, что я не выдержала и призвала демонов.

— Вздор! — прервал меня Эдгар, — не может какая-то девчонка в двадцать пять лет без подготовки взять и спонтанно совершить призыв, да ещё и вытянуть двоих! Ваше Сиятельство, — повернулся он к императору, — чтоб вы понимали, открытие портала для демонов требует колоссальной энергии, поэтому призывателями всегда оказываются опытные маги в возрасте. У нее просто не хватило бы сил. А мы знаем, что это были демоны второго круга. Девчонка нагло врёт!

— Это она вам под пытками сказала? — перебил её Виас, — она неспособна призвать даже одного демона второго круга, не говоря уже о двух. Ещё скажите, что она призвала архидемонов, ну что за чушь!

— Демоны первого круга не обладают такой силой, что мы наблюдали, стражи стёрли бы их в порошок!

— Тишина! — гаркнул архиепископ, — мы слушаем обвиняемую, вам ещё дадут слово. Так как у вас получилось вызвать двух демонов в таком юном возрасте? Кто вам помогал?

— Никто, клянусь, — помотала я головой, — я даже никогда не слышала о существовании Ложи и других чернокнижников, пока они не попытались со мной поговорить. Я не знаю, как у меня вышло вызвать двоих. Я даже не знала как должно быть, никогда в жизни я не проводила подобные ритуалы. Возможно, помог артефакт? У меня было несколько амулетов с энергией, наверное, они и опустошились.

— Такое объяснение возможно? — обратился архиепископ к Виасу.

— Для вызова третьего круга — вполне, — кивнул он, — более того, стоит заметить, что сильное горе может придать магу дополнительные силы и энергию. Смерть близкого человека вполне подходит для такого.

— Рассказывай далее, — потребовал император.

— А далее демоны появились и меня изнасиловали, — я снова хлюпнула носом и попыталась заплакать, но ничего не вышло, поэтому я просто уставилась в пол. — Это было ужасно и очень больно… мне до сих пор снятся кошмары. А после… всё как в тумане, мне приказывали, а я подчинялась. Я исполняла всё, что они хотели, шла куда они говорили. Я уже была не собой, а просто марионеткой.

— Что они хотели? Они говорили что-либо?

— Нет, — помотала я головой, — при мне ничего не обсуждалось. Они или приказывали или меня насиловали. Я… я не имею понятия, что и зачем мы делали.

— То есть это они приказали выйти вам замуж? — скептически произнёс старец. Судя по остальным лицам, они мне тоже не очень-то и верили.

— Да, они сказали, что я должна вести себя естественно и избавиться от Ордена, чтобы уехать из столицы. Они что-то искали, я не знаю что, но оно было не в Саинберге.

— А где?

— Я не знаю.

Эдгар шумно выдохнул, но под взглядом императора промолчал.

— У нас действительно есть свидетель, — задумался архиепископ, — который подтверждает, что обвиняемая с демонами спала. И супруг, уважаемый человек, поведал, что она совершенно внезапно согласилась выйти за него замуж, хотя до этого ясно дала понять, что семья её не интересует.

— Давайте я упрощу нам всем задачу, с вашего позволения, — встал архимаг и обратился к императору, слегка склонив голову.

— Говори.

Виас довольно ухмыльнулся и бросил уничижительный взгляд в сторону оппонента, а потом вновь устремил твёрдый взор к совету.

— Мы и так прекрасно знаем, что за занятие чернокнижием грозит смертная казнь, вне зависимости от того, по какой причине она им занималась, а потому мотивы и обстоятельства не имеют значения. Она виновна и сама это признаёт. Однако… на севере война, вы требуете всё больше и больше магов, но мне уже некого отправлять! Нас и так с каждым годом становится всё меньше. Ещё десять лет назад обучение начинали около сотни детишек, а что сейчас, вы знаете? В этом году на обучение поступило всего девять детей. Девять! И то слабых. А что будет ещё через десять лет? Магов и вовсе не останется? Тогда империя будет существовать без артефактов, целителей, и самое главное, тиазалит заряжать также будет некому. И вместо того, чтобы пытаться как-то если не приумножить, то хотя бы сохранить популяцию, мы их просто готовы убивать?

— Уж не хочешь ли ты мне поставить это в вину, Виас? — зло прорычал император, — на севере очень тяжёлое положение, и с каждым годом всё хуже и хуже, без магов там не справиться. Твои сыновья, сильнейшие маги, отдали жизни во имя империи!

— Ни в коем разе я вас не обвиняю, ваше Сиятельство, — с почтением поклонился он, — наоборот, я не хочу, чтобы хоть одна магическая жизнь была потрачена впустую. Сейчас вы её убьёте, и на этом всё. Но раз у неё хватило сил вызвать демона, может, она будет более полезной на войне? И тогда мне нужно будет искать на одного человека меньше. И вместо того, чтобы поехать умереть, он будет приносить пользу здесь.

Инквизитор скрипнул зубами, а с трибун послышался оживлённый шёпот.

— А что вы об этом думаете, Эдгар? — спросил архиепископ, нервно поглаживая белоснежную бороду.

— Девчонку надо казнить прямо после приговора, она опасна. Кто знает, кого она ещё потом навызывает?

— Уж не хочешь ли ты сказать, — перебил его Виас, — что вся армия севера не способна проследить за одной молодой магичкой? По-твоему, там служат дегенераты?

Инквизитор, и так заметно нервничавший, не стерпел укола, подошёл вплотную и почти ткнул архимагу пальцем в грудь.

— По-моему, ты пытаешься её освободить от наказания! — прошипел он, плюясь слюной. — Не знаю, какие у тебя на это причины, но они однозначно требуют расследования. А не причастен ли ты ко всему этому? Или с чего ты её защищаешь? Мы знаем точно, что на императора готовилось покушение, а не демоны ли должны были убить Его Сиятельство? А с твоей помощью у девчонки как раз хватило бы сил призвать и трёх демонов!

Глаза архимага сузились до узких чёрных щелочек, а на лбу заходили желваки. Мне на мгновение показалось, что он на него сейчас набросится, однако Виас сделал глубокий вдох и отступил на шаг, сцепив руки за спиной.

— У тебя есть доказательства? — ледяным тоном осведомился он, — или мы будем тратить время Его Сиятельства на обсуждение всех выдумок, гуляющих в народе? — он повернулся к Совету и внимательно их оглядел. — Мои мотивы очень просты: я стараюсь сохранить магию и всех, кто её творит. Кьяра виновна и должна ответить за своё преступление. Кто со мной знаком и долго служил в Ордене прекрасно знает, что наши отношения с Кьярой даже отвратительными назвать мало. Я никогда не любил её за взбалмошный характер и нежелание следовать указам, поэтому мне в принципе всё равно, умрёт ли она сегодня или через неделю. И закон неукоснительно соблюдался все эти столетия. Однако, сейчас особые времена, почему бы не сделать исключение? Исключение во благо Исвальда, а не Кьяры. Пусть она займёт место одного из магов и борется с врагом столько, сколько сумеет, отрабатывая каждый дополнительный день жизни.

— А кто будет отвечать, если она сбежит? — упёрся Эдгар руками в бока, — она опасна!

— А кто будет отвечать за всех убитых без суда и следствия магов?! — взорвался и так с трудом держащий себя в руках Виас. — В поисках чернокнижников ты казнил дюжину человек, моих людей, не пытаясь найти никаких доказательств вообще! Ты обезумел на почве поисков заговорщиков, а теперь пытаешься найти тайный смысл там, где его нет!

— Довольно! — встал император, — я устал терпеть вашу перепалку, но в словах Виаса действительно есть смысл. Я запретил тебе пробуждать стражей, — он так сильно нахмурился, что под кустистыми бровями еле виднелись пылающие гневом глаза, — ты меня ослушался, и теперь я должен отчитываться за десятки погибших жителей столицы и Биргена. Ты прекрасно знал, что контролировать их невозможно, и действуют они сами по себе. Все эти смерти на твоих руках, Эдгар, на твоих! Ты ослушался, и ты виновен. Вне зависимости от вердикта для девчонки, я освобождаю тебя от должности. Тебя будут судить соразмерно твоим преступлениям.

Император кивнул страже, и та подошла к Эдгару. Вывести силой он себя не дал. Окинув нас с архимагом злейшим взглядом, он вышел из комнаты в сопровождении стражи.

— Последнее слово, — посмотрел на меня император.

— Я… — от волнения в горле мгновенно пересохло, — я очень сожалею, что так поступила. Осознаю свою вину и очень раскаиваюсь. Я никому не желала смерти, просто хотела вернуть свою… маму.

Добавить мне было нечего, и я просто неуверенно пожала плечами. Некоторое время Совет перешёптывался, то и дело бросая на меня нервные взгляды. Император же хмурился и больше слушал, а затем кивнул, и архиепископ снова вышел вперёд. Меня уже откровенно потрясывало. Буквально несколько минут, и я узнаю, сколько мне осталось жить. Возможно, эти мгновения и вовсе последние…

— Именем императора, объявляю волю Совета. Кьяра Айсвен, ты признаёшься виновной в занятии чернокнижием и вызове демонов. За столь тяжкое преступление полагается смертная казнь, но ввиду исключительных обстоятельств, Совет счёл допустимым заменить тебе наказание отправкой на север сражаться с врагом. И долг твой будет уплачен лишь со смертью, даже если это произойдёт через много лет. Помилование исключено.

Когда он это договорил, я уже не дышала, а вот сердце колотилось так, что готова была поклясться, я слышала треск рёбер. Я не ослышалась? Меня действительно не казнят?

— Приговор понятен? — спросил у меня старец, и я нервно закивала, — тогда объявляю заседание оконченным. Все свободны.