Pavor Nocturnus

Алек Рей

30.09.199 X г., 08:11 PM

Парк аттракционов

Выстрел!

Люди на центральной площади встрепенулись и замерли, глядя в одну точку. Звук донесся со стороны палаток с предсказаниями. Приглушенный, но я различил в нем звон стекла. Взрослые поняли правильно, дети могли принять за взрыв хлопушки. Кошмар напал на полицейского? Вряд ли тот стал бы сразу стрелять. А если пришлось, почему единожды… И где другие офицеры? Мы с Роучем увидели троих, обойдя весь парк и осмотрев почти каждого в толпе на площади.

Стихло так же резко, как и раздалось, но паника набирала обороты по восходящей. Сначала в мыслях, потом в предположениях. Как зажженная спичка в сантиметре от лужи бензина. Одно дуновение ветра — и… Женщина с коляской рванулась к воротам, и все машинально побежали за ней. Несколько крепких мужчин вцепились в край откатных ворот, механизм которых клинил без электричества. Бесполезно, но, может, и к лучшему… Трудно сказать, где сейчас безопаснее: внутри или снаружи. Да и не важно: ничто уже не остановит испуганную толпу.

Я и Роуч остались на месте, с пистолетами на вытянутых руках высматривая кошмаров. Лучи фонарей повторяют зацикленный ход по аллеям парка. Никого не видно. Даже не так: никто к нам и не шел… Где они? Какой у них план и есть ли он вообще?

Сзади кто-то вскрикнул и раздался грохот, сравнимый с выстрелом танка.

Тех, кто стоял вплотную к воротам, наверное, оглушило. Даже я на расстоянии 50 метров вздрогнул и чуть не надавил на спусковой крючок. Какого черта? Кто-то из мужчин попытался пробить ворота чем-то тяжелым? Машина врезалась на полной скорости? Если бы… Я посветил в центр створки, испугав всех видом вмятин на листе металла — одиночных, разбросанных и… выпирающих внутрь. Толпа обезумела от страха: женщины бросали коляски, поднимая детей на руки, тех, кто был постарше, тянули за собой, как тряпичных кукол, толкали с боков, врезались, сбивая прицел… Черт, кошмары медленно добивались своего: свет, страх, а теперь паника и полный хаос.

Через 4 секунды снова загремело от ударов: створка ворот смялась, как бумажная, и сорвалась с креплений. Три силуэта в грязной больничной одежде стояли в проеме на 4-х конечностях. По оскаленным лицам и бессмысленным взглядам я понял, что среди них нет Мэда Кэптива. Точнее того кошмара, который был им… Роуч не стрелял, экономил патроны. Не зря носит звание капитана и метит в шефы: кошмары стали пробиваться через ограду по всему парку и очень скоро зашли с боков. Смерть 1–2 из них ничего не решила бы, а патроны нам еще пригодятся… Мы замыкали строй, контролируя ситуацию. Я услышал 2 выстрела справа, когда монстры подбирались к крайним семьям. Вдруг в одном из зданий впереди вспыхнул свет. Кажется, океанариум. Запасной генератор, который включается при снижении температуры воды? Слишком в нужный момент. Я не верю в совпадения, но других вариантов не было.

Мы забежали последними, прижимая двери вместе с другими мужчинами. Кто-то принес метлу, швабру и лом для блокировки — смешно, учитывая судьбу ворот. Но кошмары не ломились к нам, рыча и смеясь снаружи; белки глаз и зубы мелькали в окнах — хрупкое стекло. Как я и думал… Они не нападали, собираясь в полукруг позади, и двигались не в полную скорость. Направляли нас сюда. Все это напоминало загонную охоту…

Он здесь!

Я чувствовал это. Не думаю, что смешался с толпой, но где-то в здании… Иголка в стоге сена. Иголка, на которую можно наступить в любой момент. Ладно, пока придется играть по их правилам.

Первый этаж заполнен людьми: сколько? 100? 300? 500 человек? Больше. Это только те, кто помещался в холле, а первых вошедших протолкнули вглубь выставочного зала. Все смотрели на меня, зная в лицо даже без формы и пальто, но не задавали вопросов. Боялись ответов. Это может стать самым массовым убийством в истории страны… Не станет! Я обещаю впервые за месяц оправдать ожидания от моей должности. Роуч предложил всем пройти в дальний конец, где вокруг бассейна для представлений были посадочные места.

Океанариум функционирует на одном этаже. Я прошел за Роучем по вытянутому коридору, окруженному прозрачным стеклом со всех сторон. Стаи разноцветных рыб проплывали над нами: клоуны, хирурги, бабочки, луцианы, меченосцы и спинороги. Мы с Мариной часто ходили сюда; любовь к морю передалась и Алисии. Зоопарки — бред: проходы для людей шире клеток с животными. Аквариумы хотя бы достигали 4,5 метров в высоту и еще больше в ширину. Минимальное уважение… Дальше находился сам выставочный зал. Я высматривал Мэда Кэптива в толпе, параллельно отмечая, что изменилось за годы. Слева пираньи, мурены и акулы — обычные и с «носами-молотками», как говорила маленькая Алисия. К стеклам присасывались морские звезды, а осьминоги и каракатицы прятались за камнями. Отдельная застекленная комната с кораллами, медузами и морскими коньками, чтобы ощутить себя на дне океана. Китообразных не было, видимо, из-за сложности содержания.

Почему именно сюда? Чтобы собрать всех вместе и подключить минерал к генератору? Слишком сложно для кошмаров. Если вообще возможно… Собственный источник энергии? Тоже вряд ли. Если ничего до сих пор не произошло, значит, план еще не готов. Значит, это связано с самим океанариумом… Я случайно остановился перед прудом с карпами кои в центре зала. Да уж, удача этому месту сегодня не помешает[1].

— Его там нет, Алек, — сказал Роуч, вырывая меня из размышлений.

— Мозговой штурм! — крикнул я. — Как нас учили в академии.

— Не время — мы должны спешить наверх.

— Именно: нет времени обыскивать каждый угол на 2-х оставшихся этажах… Факты! Что ему нужно?

— Собрать как можно больше людей в одном месте.

— Сделано.

— Электричество.

— Что здесь есть?

— Генератор.

— Еще!

— Рыбы, Алек! Я не знаю, черт тебя побери…

Некоторые семьи стояли с детьми возле аквариумов. Те легко отвлекались, забыв, что 4 минуты назад убегали в панике. Конечно, это лучше, чем дрожать от страха у бассейна, но желательно всем держаться вместе. Маленькая девочка прижалась носом к стеклу, пока ее мать читала табличку с информацией — тоже попытка отвлечься.

— Мама, смотри, смотри, рыба светится!

— Это не свет, дорогая, а электрический ток. Как дома в розетке.

— Ух ты-ы! — протянула девочка. — Рыба-ток! Рыба-ток! — И ее слова повторялись эхом в мыслях.

Я резко обернулся. Электрические угри реагировали на удары по стеклу, вспыхивая короткими разрядами и прячась за камнями. Девочка стучала, отбегала и смеялась; женщина попросила ее так не делать. У меня закружилась голова от осознания… Черт! Вот что он задумал. Возле соседнего аквариума с акулами стояла Алисия — тоже слышала разговор и замерла от страха. Встрепенулась, когда Роуч громко выругался, и подбежала к нам. Я обнял ее сильнее обычного, сбил и без того неровное дыхание. Синяки на руках, растрепанные волосы, но главное, что цела.

— Папа!..

— Я уже понял. Идем!

Лестница слева от входа перекрыта лентой с надписью «только персонал». Была перекрыта — теперь разорвана и лежит на ступенях. Мы поднялись на этаж выше (по факту 3-й, учитывая высоту потолка) и посветили на табличку: 2-й этаж — кухня, склад, аквариумы (водолазы); 3-й этаж — технический зал, насосы. Свернули направо, к двери склада, за которым должны были быть верхушки аквариумов. Я схватил ручку и посмотрел на каждого: пара секунд, чтобы морально подготовиться.

Алисия вдруг сказала в тишине:

— Папа, дядя Роуч, я всегда мечтала побыть с вами на серьезном деле. — Мы вошли.

В помещении темно, только красная лампа мигает сбоку, предупреждая о неисправности сети. Мы прислушались, перед тем как включить фонари. Опасно, но риск того стоил. Ждать, ждать… Хватит: тишина. Я резко провел пучком света от стены до стены. Никого. Все вокруг хаотично заставлено аквариумами — большинство наполнены водой. Запасные? На чистке? Да, чувствовался резкий запах моющего… Шаги справа! Я повернулся, посветив на человека, и он сделал то же самое. Успел ослепить, прежде чем я закрыл лицо рукой. Черт, ему хватит и одного удара, а я даже не вижу откуда… Роуч выставил пистолет с взведенным курком. Выстрелил бы на нервах, если бы тот сделал шаг. Я тоже. Но вместо этого мы услышали молодой голос:

— Кто вы такие? Океанариум закрыт — вы что, не заметили поломку света?

Фирменный значок на куртке. Смотритель? Навскидку лет 30. Обычно на такие должности берут пожилых, потому что платят немного. Впрочем, не исключено… Он обратился только ко мне, не видя остальных.

— Нам нужно к аквариумам. Быстро! — сказал Роуч.

— Я не позволю украсть наших рыб! У… меня есть оружие…

— Парень, перед тобой капитан и детектив полиции. В здании прячется опасный преступник, и мы должны его нейтрализовать.

— Ох, ну и ну… Круто, а то я думал, что вы грабители.

— Вы видели здесь кого-нибудь еще? — сказала Алисия.

Он опустил фонарь и подошел ближе, пристально глядя на нее. Наверное, непривычно: молодая девушка без формы, в обтягивающей одежде и наравне с нами. Я увидел эрекцию, проступающую через брюки. Мерзость. Ладно, я еще не смирился с тем, что она стала женственнее… Странный запах от него: разделывал свежую рыбу для кормежки? Есть что-то еще, не могу понять.

— Тут никого, кроме меня, нет — даю слово смотрителя океанариума! Услышал шум внизу и решил проверить, а тут вы.

Я терял терпение, грубо сказал:

— Просто проведи нас к электрическим угрям.

— Без проблем.

Мы побежали за ним: Роуч, Алисия и я. Наставленные аквариумы образовывали узкие проходы, приходилось двигаться по одному. Смотритель вел нас по прямой, потом свернул налево на развилке, и луч фонаря уперся тупик через 3 секунды. Аквариум стоял поперек прохода, отрезая путь.

— Проклятие! — крикнул Роуч, протиснулся вперед и навалился плечом на аквариум. Наполнен водой: весит под 1200 кг, учитывая объём 800-1000 литров. Не сдвинуть.

Я провел пальцами по стеклу: сколы, шероховатости. Разлитая вода и следы царапин на полу — их двигали вместе с деревянными поддонами. Причем недавно… Нормальный человек начнет с угла и будет ставить друг к другу или с широкими промежутками. Хаос — признак безумия. Мэд Кэптив был здесь, и все происходит, чтобы задержать нас. Но теперь он явно умнее, чем раньше, потому что лабиринт — это упорядоченный хаос. Сложнее всего.

— И-извините, я тут первую неделю работаю… Иногда сам еще путаюсь.

— Быстрее самому…

Роуч рванулся обратно к развилке, став ведущим, Алисия пошла за ним; я толкнул смотрителя вперед, чтобы быть последним. Правая часть развилки — мы петляли по проходу, Роуч ориентировался на интуицию, не слушая подсказки парня… Меня нервировал какой-то звук среди наших шагов и дыхания. Стал отчетливее, когда Роуч вывел нас к двери, которая открывалась и закрывалась на сквозняке. Что-то подложено в дверной проем, звук совпадает по времени. Мягкий, шаркающий стук. Предмет менее плотный, чем дерево, но тверже тряпки… Смотритель сказал, что это его комната, через которую нет прохода, и мы двинулись дальше.

Все, кроме меня.

Мозг замечает странности, когда постоянно работаешь с ними. Навязчивая мысль проверить. Не интуиция, а опыт: неосознанный анализ сотен ситуаций. Я пробежал 10 шагов для видимости и незаметно повернул назад. Если Мэд Кэптив там, лучше им быть подальше от нас… Я подходил все ближе, освещая низ дверного проема, пока не увидел… пальцы! Толкнул дверь — тело мужчины в луже крови, открытая рана между лбом и виском, видимо, полз к выходу… Кто это? Смотритель говорил, что он здесь один.

Вспомнил, что за запах был от того парня! Я чувствовал его от алкоголика со стажем в 20 лет. Смесь сладости, сырого мяса и капусты с гнилью… Врачи потом объяснили: печеночная… кома! Он — кошмар! Нужно бежать к…

— Рано! — услышал я одновременно с резкой болью в затылке.

Удар оттолкнул меня в сторону, дезориентировал. Я зажмурился от боли, прижал руку к пульсирующему месту. Очнулся уже на полу, лежа с упором на руку: наверное, потерял сознание на 2–3 секунды. И вырвал… Зрение нечеткое, движение шеей далось с трудом, но я различил силуэт за аквариумом напротив. Другое тело, но те же глаза. Вода и стекло преломляют улыбку, делая ее аномально широкой.

Я повернулся на приглушенный голос.

— Папа! — кричала Алисия, будто со дна колодца; слово повторялось эхом в голове. Впереди нее Роуч, бежит ко мне.

— Не на… — Я пытался предупредить их, но даже язык был тяжелым.

Сила кошмаров ограничена: они не могут разорвать цепи наручников и вырваться из захвата. Но прямой удар нечеловеческой силы. Мэд Кэптив занес руку, ударив в центр грани — стекло выдержало, но аквариум сдвинулся на край поддона и стал быстро наклоняться под тяжестью воды. Прямо на меня… Именно в такие моменты люди начинают молиться? Я тоже, уговаривая каждую мышцу двигаться. Полз, как тот второй смотритель — в ожидании исхода получше. И молитвы были услышаны; но не Богом, а человеком: Роуч проскользил по мокрому полу на плече пальто и вытолкнул меня, оказавшись на моем месте.

Я перекатился через собственную блевоту, сдерживая повторную. Вода хлынула на пол через полсекунды, уменьшая вес аквариума, но Роуч не двигался. Пожалуйста, нет… Стекло задрожало, сдвинулось на сантиметр. Жив же, черт, жив! Успел поджать и выставить ноги — это было единственным выходом. На лбу сочится кровь от удара об угол, стекает к виску. Шрам останется напоминанием — если будет, кому это вспоминать… Роуч раскачал аквариум пружинистыми движениями и рывком толкнул его на место. Кажется, в спортзале его рекорд был 3 жима по 680 кг — пригодилось.

Я видел, как Мэд Кэптив убегает по открытому проходу у стены, и просил у тела все силы, даже будущие. Отдых и все остальное — потом!

Не помню, как оказался на ногах. И не хочу: больно и долго… Главное, что побежал в проход вместе с остальными, не тратя времени на слова, и мы вышли к 3-м дверям: центр, лево и право. Мэд Кэптив мелькнул в проеме первой, за которой вспыхнул свет.

— В обход! — крикнул я Роучу и Алисии. Все равно заходить с одной стороны бессмысленно, а еще я надеялся, что они не найдут другой вход.

Это моя битва.

Если склад повторял холл, этот зал находился над первым этажом. Верхние части аквариумов переходили в шероховатые каменные борта. Удобный спуск для водолазов: высота 1 метр и вдвое больше до поверхности воды. Вверху конвейерные ленты для подачи еды в нужное время, тянутся слева и справа над двумя рядами аквариумов… Мэд Кэптив стоял в центре помещения, будто между кратерами вулканов. Я медленно подходил к нему, думая, как можно использовать это место. Глаза в глаза. Как ковбои на дуэли. Почему не стоит над электрическими угрями? Был бы идеальный шантаж. Он слишком самоуверен… И кстати, где минерал? Нет. Важно не где, а почему? Хочет сначала убить меня? С чего бы делать это честно?

Я чувствовал страх, сковывающий движения. Это не тот Мэд Кэптив, с которым я дрался в мире кошмаров. Не истощенное тело, не низкий рост, не больной мозг… Я не боялся на заданиях, всегда зная, что делать мне и что сделают противники. Сейчас у меня не было ни плана, ни веры в себя; а еще дико кружится голова и реакция явно хуже обычного.

И на кону не жизни нескольких заложников, а детей всего города.

— Ты меня понимаешь? — сказал я, пытаясь тянуть время.

— Да. Прошлое тело не давало всех возможностей. Эта голова намного лучше.

— Как насчет сделки… Вы можете есть человеческую еду, жить среди нас как люди.

Ложь: я никогда не прощу им увиденное. Я отомщу за детей всех времен и национальностей…

— А ты, детектив, согласишься стать червем, и питаться землей, чтобы не убивать животных? Ваши тела такие хрупкие, а жизни короткие. Вы вспышки в кусках космической пыли. Слабые, жалкие… Но вас много. Большой мозг, но нет понимания, что вы единый организм. Я знаю все, что знает это тело. Вы уникальны. Единственный вид, который воюет сам с собой. И ничему не учится.

— А вы просто жалкие инопланетные паразиты!

Я пытался разозлить его: и человек, и монстр теряет трезвость от эмоций.

— Да, — сказал он спокойно. — В этом мы с вами похожи и в этом вы превосходите нас. Мы убиваем ради выживания, а вы — ради власти. Вы захватите и уничтожите все, когда сможете выйти из вашей крохотной галактики. А в конце всего — и самих себя.

— Сначала мы избавимся от вас…

Пистолет направлен вперед. Блеф, чтобы он начал действовать. Но все же я задумался: может, выстрелить? Попаду в движущуюся цель? С вероятностью 50 %. Все или ничего. Нет, не хочу тратить единственный патрон… Мэд Кэптив бежит зигзагом, расстояние 15 шагов… 10… 5… Проблема № 2: убить его так, чтобы мужчина выжил. У него тоже есть дети, семья, друзья. Можно ли отделить кошмара от человека? Я сделаю все возможное, но не могу рисковать: его жизнь или сотни…

3 шага… Перехватить пистолет за ствол, ударить рукоятью по ушному проходу. В центр равновесия. Мэд Кэптив отскочил, попятился, шатаясь — хоть немного уравнял шансы. Я рванулся к нему, пока он был в замешательстве. Выждал удар и провел удушающий захват: подсечка, повалить на пол, завести руки за спину и сцепить одной своей в локтях, а другой крепко обхватить шею. Есть! Размашистые движения заблокированы, а с человеческой силой я справлюсь. Я напряг все мышцы предплечья, пережимая сонные артерии. Долго не выдержит, потеряет сознание… Понимая беспомощность, он прогнул спину и вывернул суставы плечей, ослабив захват. Сбросил меня, оттолкнувшись от пола, и после пары прыжков в животной форме снова встал вертикально.

Теперь уже я сокращаю дистанцию, целюсь ботинком в коленную чашечку: это замедлит его и на 4-х конечностях, и на 2-х. Мимо… Мэд Кэптив перенес вес на спасенную ногу, повернул корпус и… контратаковал: зеркально повторил прием. Запомнил болевые точки и слабые зоны. Я неловко отскочил от неожиданности, сбил дыхание и равновесие.

Он бросился на меня — удар слева! Я уклонился, но было близко; он стал быстрее.

К черту…

Я вскинул пистолет, начал давить на спусковой крючок. Что-то держит в правой руке, небрежно бросает к аквариумам. Не минерал, судя по размерам. Может, и осколок. Нельзя рисковать: неизвестно, какой будет диаметр телепорта… Я прыгнул по диагонали, стараясь сбить направление предмета. Черт, зажигалка или вроде того. Взгляд вниз — он уже передо мной, заносит руку для удара с силой кошмара… Все, что я мог, это бросить пистолет и выставить ладони перед его кулаком. Только это и спасло мне жизнь: руки сработали как пружина, смягчив удар, но ощутимо вдавились в напряженный пресс. Толчок отбросил меня на 5 метров по прямой. Когда я коснулся пятками пола, по инерции завалился назад… Снова кувырки, еще и после удара в живот — желудок сжался в комок. Хорошо, хоть сгруппировался и не приложился лицом и затылком.

Я начал подниматься. Как мог, учитывая головокружение, тошноту и боль. Что-то толкнуло меня в ребра, и я перевернулся на спину. Ботинок Мэда Кэптива давил на грудь, смещаясь вверх: неприятное ощущение над горлом, трудно дышать. О том, чтобы встать, уже не было и речи — пока что не дать ему перенести вес тела. Я схватил лодыжку, тянул вверх: лучше, но вечно держать не получится. Что делать? Если попробую достать ногами, удар сместит вес на горло. Я видел злорадствующий взгляд и ухмылку прямо над собой… Мысль, что умру здесь и сейчас. Так просто? Столько всего пережил и… смерть от удушья ботинком. Всегда не верилось в конец, будто я главный герой этой жизни. Неуязвимый… Плевать на себя! Что будет с Алисией? И городом.

— Отойди от него, ублюдок! — крикнул Роуч, ударив кошмара в челюсть сильным боксерским кроссом. И пользуясь неожиданностью, обхватил его в поясе и опрокинул на пол.

Резкий свистящий вдох при первой возможности. Закололо в боку…

Кулак Роуча поднимался и опускался, как механический молот. Брызги крови летели из разбитых губ. Мэд Кэптив выскользнул и отполз на 4-х конечностях, облизывая трещины и морщась от боли. Все больше человеческого в нем: раньше ему это нравилось…

Роуч схватил меня за руку и воротник свитера, приподнял.

— Думаешь, я позволю выиграть спор? — прокричал мне в лицо. О чем он гово…

Вспомнил: мы сидели у стены после тяжелого дня, когда оба могли погибнуть. Роуч курил 3-ю сигарету подряд, спросил вдруг, кто из нас умрет первым? Я не ответил, но подумал, что я, — ему уже намечалось повышение. Тогда он предложил, чтобы погибший оплатил выжившему ужин в самом элитном ресторане. Зачем? Не знаю: одному будут уже не нужны деньги, а другой не съест ни куска… Странно, но именно это и заставляло выживать и спасать друг друга.

Потому что никто не хотел заставлять другого сидеть за столом в одиночестве.

Роуч пошел на сближение. Грубые частые удары: левый джеб, правый, хук слева, апперкот. Последний попал в подбородок. Ставить руки в защиту, как в боксе, нельзя, поэтому он прерывал серии и отбегал…

Почему я решил, что это только моя битва? Я взвалил на себя ответственность за поимку похитителя детей, будто был один на один с ним. Если подумать, я никогда не жаловал ни напарников, ни подчиненных…

Руки Мэда Кэптива рассекают воздух в сантиметрах от лица Роуча. Он справлялся, но одна ошибка будет стоить всего. Я очнулся от мыслей, сделал рывок в их сторону… и замер. Кошмар упал на колени и завалился на спину. За ним стояла Алисия, она зашла сзади, толкнула его в подколенную ямку и рывком опустила вниз. Стиль похож на мой: слабые места, аккуратные удары, подвижность. Идеальное дополнение…

Я бы не дошел до этого момента один. Мне всегда помогали: Роуч, миссис Веритас, Бенедикт Савва, Армани, Питер Фирдан. Алисия…

Мэд Кэптив переключился на нее. Я не переживал, потому что не сомневался: она пригибалась, грациозно проходя под линией удара. Коса двигалась следом; убрала ее под пайту — молодец! Схватила руку, потянула его на себя и повалила через подсечку. Не зря получила оранжевый пояс по дзюдо…

Да, кошмары сплоченнее людей. Наверное, могут передавать мысли, коллективно решают, что лучше для всех, и не убивают друг друга. Как единый организм. Что-то вроде стаи, улья, косяка. Это логично: они одинаковые, и суть их существования в выживании…

Кошмар схватил ее за ногу, перейдя на 4 конечности. Алисия потеряла равновесие, упала; и он наполз сверху. Роуч спешит, но слишком далеко. Кулак почти перед ее лицом. Увернется? Испугалась, медлит. Ничего, Лисси: я всегда рядом. Наваливаюсь на него, сбивая траекторию — через мой труп, ублюдок!..

Облако пыли от глухого удара о пол. Роуч сбрасывает Мэда Кэптива пинком в печень, а я поднимаю Алисию и тяну назад…

Каждый человек уникален. Разные мысли, цели и взгляды на жизнь. Войны, насилие, разногласия как побочный эффект этого. Но что по-настоящему удивительно и ценно — несмотря на все это, быть едиными…

Мы страховали друг друга, действуя слаженно. Роуч целится в скулу, но рано занес руку — Мэд Кэптив блокировал удар. Я делаю захват сзади; другой вид, вырваться сложнее. Он поднимает меня, чтобы перекинуть и сбросить. Алисия в стойке на одной ноге, правая прямая бьет в пах. Мы падаем, и он вырывается, поворачивается для атаки… Выстрел оглушает всех — Роуч попал ему в кисть, раздробил суставы пальцев. Капли крови стекали по моей щеке. Если бы миллиметром правее… Ладно, без риска сегодня никуда.

Я резко толкаю его ногой, поднимаюсь. Падение на больную руку: кошмар шипит от боли и ярости, капилляры в глазу лопнули, заливая белки кровью. Понимает, что проигрывает, каким бы сильным ни был…

И у меня есть те, с кем протянешь, даже когда кажется, что проиграл. Те, кто стоят рядом не ради выживания, а потому что любят меня. Не стая, не улей, не косяк. Связь прочнее. У нас это называется…

Финальный рывок. Все случилось так быстро, будто я сделал это все сам. Каждый из нас был по отдельности, но мы двигались вместе — знали, кто, куда и в какой очередности должен бить. Как единый организм.

… семья.

Роуч — левое подреберье, селезенка. Мэд Кэптив согнулся, собирается ответить.

Я — солнечное сплетение.

Алисия — колено. Он падает на другое, стискивая зубы.

Роуч — ботинком в лицо. Нос сломан, 1 зуб вылетел, покатился по полу.

Я — удар по ушам с двух сторон. Несмотря на это, он потянулся в карман.

Алисия — хватает кисть, выворачивает запястье. Молодец: увидела!.. Не ожидала побега — отчаянного рывка в щель между нами; мы все пропустили его. Неловкие прыжки с хромотой на больное колено, обернулся на расстоянии.

Взгляд раненого животного. Лицо в крови: льется из ноздрей, разбитых губ и пустой десны, стекает по подбородку. Он поднимается и скалится, нарочно показывая хронометр в руке. Черт, только не мир кошмаров! Неизвестно, где и когда появится. И все будет впустую. Мы с Роучем достали пистолеты, прицелились в голову.

— Ты не выстрелишь, — сказал он гнусаво и шипиляво. — Это тело важно для тебя.

— Уверен?

— Тогда давай!

Он прав: не выстрелю. В этом нет необходимости. Я давно заметил черную фигуру, которая пряталась за бортами аквариумов. Карие глаза, брюнет, умеренно смуглый тон кожи. Как у Армани. Итальянец? Не вмешивался, наблюдал — вряд ли монстр. Он приближается быстро, но мягко: с пятки плавно переходит на носок. Указательный палец направлен на нас, потом рука согнулась под 90 градусов в локте, ладонь сжата в кулак, и последнее — прямой палец по середине губ. Язык жестов спецназа: «вы», «замрите», «тихо». Без оружия, бронежилета и команды. Судя по виду, понимает опасность хронометра. Значит, член Общества.

Надеюсь, Роуч и Алисия тоже не переводили взгляд, иначе Мэд Кэптив поймет. Я смотрел в его безумные глаза. Хотелось ухмыльнуться, но нельзя — рано, еще немного… Я дернулся вперед, дополнительно отвлекая внимание в момент движения итальянца. Тот ударил по руке, выбивая хронометр со словами:

— Это не твое! — И опрокинул кошмара через подсечку, завел руку за спину.

Я подбегаю к ним, заламываю вторую руку, упираюсь коленом в лопатку, как и итальянец. Роуч контролирует ноги и поясницу, чтобы не выгнулся, неловко пытается снять с пояса наручники. Алисия поняла без слов — срывает их, подносит к вырывающимся запястьям. Щелчок. Теперь можно было слезть с него и немного отдышаться на полу. Когда Мэд Кэптив зашевелился, пытаясь встать на колени, итальянец достал электрошокер. Удар током дал нам минуту тишины и спокойствия.

Мы поставили его на ноги и повели на выход. Глаза закрыты, затих. Рядом трое мужчин, движения ограничены, а он поднял голову и довольно принюхивается. Не смирение — странная улыбка росла с каждым шагом. Что-то не так… Кошмары могут прорваться в здание и забрать детей в любой момент. Так почему не пытаются? Я задумался: где же все-таки минерал?

Смех. Низкий грудной звук, будто он прочел мои мысли. Согнулся, трясет плечами и не может вдохнуть в судорожном припадке. Итальянец держал электрошокер наготове. Роуч толкнул его вперед, крикнул:

— Что смешного, ублюдок?

— Время кормежки, — сказал Мэд Кэптив, истошно смеясь уже с открытым ртом.

— Замолкни! Ты не заберешь больше ни одного ребенка.

Я остановился, глядя на часы: 5:59 PM.Стоял, пока на табло не стало ровно 6 вечера. Ничего не происходило еще 8 секунд — разница со временем океанариума… И вдруг вверху загудел механизм конвейера, открылись люки в стенах, пустые ленты поехали с обеих сторон. Пока что пустые. Я чувствовал запах свежей рыбы, водорослей и планктона. Вздрогнул: так пахло от него при встрече. Пазл сложился. Черт… Минерал — там!

Как это остановить? Если и можно, то из комнаты смотрителя или даже на 3-м этаже. Долго. И не факт, что получится… Ненавижу автоматику: машины не заменят людей, а когда-нибудь и убьют. Но не здесь и не сегодня… Корм выносился порциями через равные промежутки ленты. Наверное, сбросится одновременно, когда пройдет до конца помещения и встанет над нужными аквариумами. Где находятся угри? Ни табличек, ни надписей… Я подбежал к ближайшему борту, посмотрел вниз: бесполезно. Бросил пистолет — ничего, просто рябь. Видимо, рыбы всплывают только на еду.

Взгляд на Роуча — он все понял. У нас было не больше 60 секунд.

— Попро-буй. У-га-дай! — верещал Мэд Кэптив. — Попро-буй у-га-дай! Попробуй-попро-о-обуй! Угадайугадайугадайугадай. Ха-ха-а-а-а…

Нужно разделиться. Схема: итальянец и Алисия стоят на месте, берут по половине лент слева и справа, я и Роуч сдвигаемся ближе к центру — на нас остальные. Шанс мизерный, но это все, что мы могли… Я старался контролировать все стороны; мышцы шеи напряглись от нескольких движений в секунду. Может, увижу раньше других…

Крик сзади! Только не сейчас…

Мэд Кэптив провернул руки наперед и продел их через голову Алисии. Итальянец схватил электрошокер, но не решился ударить. А нужно было: ток — мелочь в сравнении с цепью наручников, которая врезалась ей в шею… Он тянул Алисию назад, прикрываясь от пистолета Роуча, и уперся в борт аквариума. Дальше не идет — нет смысла, если через 20–30 секунд мы все окажемся в мире кошмаров.

— Стой! Сверну шею! — сказал он, когда итальянец попытался зайти сбоку. Может манипулировать и убить Алисию в любом случае. Черт…

Я старался не отвлекаться, искал минерал. Сложно, но иначе нас всех ждет кое-что хуже смерти… Нужно думать! Что я знаю? Угри расположены рядом с акулами. Акулы крупнее всех и должны питаться соответствующе. Значит перед минералом будет несколько крупных порций рыбы… Есть: что-то зеленое блестит в куче потрохов! Я думаю… надеюсь, это он. Первые куски сухого планктона и червей на ленте почти достигли конца… 15–20 секунд.

Стрелять опасно: могу столкнуть в аквариум, или расколется! Лучше поймать.

Но Алисия…

— Папа, скорее! — кричит она, имея в виду минерал. Уже вырывается из захвата, а кошмар стоит, согнувшись вдвое сзади нее.

Ударила его в пах? Какая разница: еще немного — и свободна! Спасем всех вместе. Как отец и дочь… Черт, Мэд Кэптив толкает ее от боли и злости. Сила обычная, но Алисия переворачивается через борт, хватая пальцами скользкий край. Она отлично плавает. Вопрос в том, что внизу? Если вспомнить 1-й этаж, наверное, аквариум с головоногими моллюсками. Осьминог запросто может задушить человека под водой. Особенно голодный… Роуч стреляет — кажется, в плечо! Итальянец вытащит, если кошмар не помешает…

Ей нужна помощь! Я сбавил ход: 10 секунд. Может, вернуться? Умрем все, если не…

Я обернулся на секунду, но потратил 3, чтобы понять и моргнуть. Какого… Пятый стоял над аквариумом и держал Алисию за руку. Первая мысль: мозг пытается убедить меня в том, что она в безопасности. Как он может быть здесь? Лицо красное, вены вздуты шее. Он напрягал здоровую руку от бицепса до мышц спины, а загипсованной упирался в край борта. Мычит от боли, рискует упасть вместе с ней… Хорошо, я доверяю тебе жизнь моей дочери.

5 секунд… Я перед аквариумом с угрями, становлюсь на борт. Конвейер останавливается. 3 секунды. Расстояние до линии падения большое, не достать рукой. Придется прыгать… 1 секунда. Люк ленты открылся. Минерал, вымазанный кишками, падает вниз, и я отталкиваюсь от борта. Будет, что будет… Черт, не рассчитал время: минерал надо мной, еще высоко, я падаю быстрее. Если зацеплю только край, могу не перекинуть через борт, но и могу упасть в воду раньше времени. Не упустить момент… Помню игру в баскетбол на поле приюта, мне 15. Я отчаянно толкаю мяч наугад. Не помню, попал или…

Сейчас! Чувствую ровные грани кристалла, сокращение мышц, слышу звонкий стук о плитку за бортом. Я посмотрел вверх перед погружением: падал только я. Ситуация все равно не в мою пользу, но я улыбаюсь.

Получилось…

Мы всех спасли…

Холодная вода затекает под свитер, брюки, в туфли, пропитывает нижнее белье. Я ощущаю тело от пальцев ступней до кончика носа. Эйфория: победа и прохлада. Не время для ощущений — время действовать! Руки загребают толщу воды, мутной от рыбьих потрохов. Главное вынырнуть, вдохнуть… Разряд прошел стрелой по каждому нерву. Я не мог пошевелиться 2–3 секунды, икроножные мышцы свело судорогой. Это только начало: 8-10 уродливых плоских морд проплывали вокруг меня, их бархатные плавники развевались на брюхе… Воздух заканчивался. Придется плыть — все или ничего! Я выдержал один удар, даже слабее прошлого (наверное, молодняк), на втором мощная вспышка подсветила воду, как молния в небе. Сердце…

… остановилось?

Я инстинктивно вдохнул, и легкие наполнились водой. Паника сменилась резкой расслабленностью. Глаза уже не режет, рефлексы притупляются. Я медленно погружаюсь на дно аквариума. Угри плавают вверху, хватая куски еды. Я не рыба и не шевелюсь, значит не опасен. Вокруг зеленые и бурые водоросли, подводные скалы. Ладони чувствуют ледяной гладкий ил.

Спокойствие. Разница между живым и мертвым. Порядок — мертвое, а живое — хаос. Я в порядке. То, чего не ощущал давно. Не дни, не месяцы. Последний раз был за 2 дня до смерти Марины. Мы смотрели семейный мультфильм о… О чем? О драконах. Я помнил каждую минуту — последнее всегда запоминается четче. Счастье в мелочах: сидеть, обнимая свою семью, и смеяться со смеха Лисси. Я дома…

Нет, где я?

Глухой стук, вдвойне отдаленный голос за стеклом. Я могу еще открыть глаза, повернуться. Вижу Роуча по ту сторону: хаос — на лице, в словах и движениях. Прекрати, друг, мы всех спасли, можно успокоиться. Алисия в порядке? Да, стоит рядом. Прошу, присмотри за ней. Или не нужно: она позаботится о себе сама. Еще у нее есть дорогой человек, который поможет ей в этом, если будет нужно. Я убедился, поэтому спокоен… Роуч направляет пистолет в мою сторону, стреляет 3 раза. Дальше щелчок пустого патронника.

Меня уносит течением. Толща воды давит, расширяет бреши в стекле. Миг — и я на полу. Угри тоже, неловко кувыркаются в мелких лужах. Роуч спешит ко мне, раскидывая их ботинком. Падает на колени, касается шеи и начинает непрямой массаж сердца. Как нас учили в академии… Давил во всю силу — вода вытекала из легких, но сердце не билось. Если от тока, запустить сложнее. С чего я это взял? Не знаю… Я приоткрыл глаза, но он смотрел только на ладони, отсчитывая ровно 30 раз. Лицо Алисии возникло передо мной, не заметила, что я смотрю на нее (наверное, глаза уже были пустыми), делает 2 вдоха. И снова толчки…

Я дома, в кругу семьи: Роуч, Алисия и… Марина, конечно же. Всегда со мной. Я иду к тебе, любимая.

[1] В Японии считается, что карпы кои символизируют удачу, стойкость и долголетие. — Прим. авт.