Первопричина: Лагерь смерти

Глава 14

Следующий день. Марта Бригг.

Расхаживая по выгоревшему цеху, смотрю на притихших офицеров, начальников, инженеров и рабочих. На что эти твари вздрагивают, отводят взгляды и стараются стать меньше.

— Ну что, господа, — вытащив из кобуры пистолет спрашиваю и взвожу его. — Кого из вас благодарить за это. Отвечайте!

— Госпожа старший надзиратель, — вытягивается Вальтер. — Всё это чистая случайная.

— Случайность? — подходя ближе и упирая ствол ему в подбородок спрашиваю. — Ты уверен?

— Да, фрау Марта, — дрожа кивает Вальтер. — Мы провели расследование. Инцидент не более чем стечение обстоятельств. Жернова оказались плохо сбалансированными что и привело к поломке вала. Плюс скачок напряжения выведший из строя регулятор. Потом последовала паника. И…

— И? — сильнее надавливая спрашиваю.

— Пожар, — стиснув зубы шипит Вальтер. — Виновные нарушившие технику пожарной безопасности уже арестованы и допрошены. Они признались…

— Молодец, обер-лейтенант. Хорошая работа. Что касается вас. Ещё один прокол, разжалую до шахтёров. Один малейший прокол, и вы все, строем пойдете кирками добывать кристаллы. Начальники потеряют звания и посетят мой кабинет. Вам всё понятно? Повторять не нужно?

— Всё понятно! — хором кричат все.

— Тогда за работу. Скоро нам доставят новую дробильную установку. Я хочу чтобы к этому времени, цех был в полном порядке. Свободны! Вальтер, задержись.

— Да, госпожа… — бледнея стонет он. — Что вам…

— Мне, хочется на ужин. А меня никто не приглашает. Исправь это.

— Фрау, — подавая руку улыбается Вальтер. — Позвольте пригласить вас…

— Ты такой милый, — прижав руки к груди улыбаюсь. — И настойчивый. Ладно, я согласна. Проводи меня.

— Пожалуйста…

— Вальтер, а ты знаешь, меня начинают пугать подобные инциденты. Сам смотри: пожары, аварии, несчастные случаи. Нас или прокляли, или это просто совпадения. Но в совпадения и случайности я не верю. В Идельштайне, в моём лагере! Творится что-то непонятное. Поэтому, я решила сообщить Аненербе.

— Аненербе? — ещё сильнее бледнеет Вальтер. — Они же психи…

— Я знаю, Вальтер, знаю. Мы поладим. Завтра я отправлю письмо и уже через месяц, мои знакомые, сестры Антония и Селестия прибудут к нам. Ты знаешь как они работают, наши проблемы закончатся. Добавится много новых, личный состав придётся восстанавливать, помещения, заключённых, но оно того стоит.

— Марта…

— Нет, Вальтер. Это не случайности. Я чувствую! Я знаю что здесь происходит нечто странное. И с этим надо разбираться. Кстати, сегодня привезли новеньких, симпатичные есть?

— Есть, — довольно улыбается Вальтер. — Девушки близнецы. Красивые и очень своевольные. Русские. Вам понравятся.

— Ты меня радуешь, — предвкушая развлечения закатываю глаза. — Займись лично. В комнату для особых гостей их. Кормить, поить, давать всё что нужно. Обращаться как с королевами. Пусть почувствуют себя в сказке. Очень хочу видеть их глаза когда сказка закончится. А теперь веди меня. Веди к свежему штруделю с взбитыми сливками, французскому вину, музыке и вальсу. И кое-чему ещё, но это если будешь хорошо за мной ухаживать.

Кивнув Вальтер вытягивается и улыбается. Беру его за руку и предвкушая скорые игры с близнецами счастливо улыбаюсь. Потому что для них, у меня есть нечто особенное. И для Вальтера тоже. Надо почитать приятное с полезным. Не всё же время мне работать. А вот странности… Ставлю на то, что в моём лагере орудуют русские диверсанты. Ну не может практически сразу случиться столько всяких неприятностей. Аненербе разберётся. А я в очередной раз поучусь у них новым методом работы.

Некоторое время спустя. Убежище. Маришка.

После тех невероятных событий меняется абсолютно всё. Мы, дедушка, сама атмосфера в нашем жилище, но сильнее всего Влад. Придя в себя, он просто встаёт, потягивается, выходит в коридор и ест торчащую из стен толстую арматуру. Набирает с собой, в одной из пустых комнат строит что-то похожее на трон и восседая на нём выращивает в руке красивый металлический кубок. Некоторое время неподвижно сидит, неожиданно резко встаёт и идёт на кухню. Взяв бутылку вина и сигареты, возвращается на трон, наливает и закурив погружается в размышления.

Мы же все понимаем, что это теперь абсолютно другой человек. Более сильный, как в физическом, так и в психическом плане. А его поведение… То как он сидит, курит и пьёт вино, заставляет нас задыхаться. Каждое движение, поворот головы, даже то как он стряхивает пепел с сигареты настолько необычно и красиво… При всём при этом, он явно злится на нас, на вопросы не отвечает и если подойти то требует оставить его наедине с мыслями.

Серафина уговаривает нас не лезть. Профессор Ломакин вернувшийся с рюкзаком кристаллов старается держаться от него подальше и явно побаивается. Хватает одного взгляда Влада, чтобы профессор поднял руки и резко изменил желание поговорить.

Но, вся проблема в том, что несмотря на страх и нежелание Влада с кем-нибудь разговаривать, нас тянет к нему в разы сильнее. И это невыносимо… Но идти страшно. Взгляд у него, как у недовольного надоедливыми людьми льва. Видела, в зоопарке. В глазах его злость, нотки презрения и почему-то обида на нас. Но мы ведь его спасли?

Несколько часов стоим в коридоре, ожидаем и совещаемся как быть. Вариантов много. От того что идём все, до просто оставить его в покое и дать перебеситься. Но…

— Колька, — не выдерживает стоящий в коридоре Осип и грубо вваливается в комнату. — Что с тобой случилось?

В ответ слышится вздох… Подходим к двери и заглядываем в комнату где видим совсем странную картину. Влад держа кубок не моргая смотрит на Осипа. Смотрит так что дедушка теряется, втягивает голову в плечи и пятится к выходу.

— Сына, не молчи, — мямлит Осип. — Расскажи мне, я помогу.

— Ты? Очень сомневаюсь. Значит так, отец. Ты пока подожди, мне с профессором поговорить надо. Позови его. А вы, женщины, уйдите с глаз моих.

Прячемся за угол, Осип выходит в коридор, отдаёт управление Ломакину и заходит обратно.

— Молодой человек… Я понимаю…

— Не понимаете, профессор. И не поймёте. Это, то что происходит здесь и сейчас, выше ваших знаний и полностью противоречит вашей науке. Однако высказаться мне надо и вы, наиболее подходящий вариант. Итак, вы верите в то, что у человека есть душа?

— Это… Это скорее философский вопрос.

— Не верите. А она есть. Душа, это энергетическая составляющая каждого живого существа. В ней хранится память, в ней происходят процессы которые мы называем чувствами.

— Но позвольте… А как же мозг? Ведь все мыслительные процессы, память и разум, всё это в мозге. А чувства… Опять же благодаря мозгу и гормонам. Любовь это…

— Выброс серотонина, дофамина и других гормонов? Страх — адреналин, стресс — кортизол? А что если разум, мысли, чувства, это нечто большее? Что если я вам расскажу о том, как всё это происходит на самом деле? Вы поверите в то, что без души человек со своим разумом, железами и гормонами, просто оболочка? Кукла не способная принять решения. Биоскафандр без пилота.

— Я вам не поверю, — дрожащим голосом отвечает профессор. — Это… Если это и так, то без доказательств… Молодой человек, успокойтесь… Мы принесли вам кристаллы. Нашли свёрла, фрезы, гаечные ключи бронзовые гайки. Вы… Успокойтесь, прошу вас…

— Я не могу. У меня есть причины. Представьте, профессор. Попробуйте представить. Вы необычное существо наделённое сверхспособностями. Вы глава многомиллионного государства, непревзойдённый воин, лидер. У вас огромная армия, большая семья, друзья, союзники, последователи. Вас считают практически богом, но при этом вы справедливы и заботитесь о каждом жителе своего государства. Для вас ценен каждый, неважно человек это или представитель другой расы. Ваше государство растёт и процветает, технический прогресс и наука идут десятикилометровыми шагами. И тут начинается война, вас предают и вы практически в одночасье теряете всё. Война уничтожает ваших подданных, враги у вас на глазах убивают ваших жён и детей. Вас самих подвергают невыносимым пыткам. И те, кому вы верили, просто стоят и смотрят на это. Но даже на пороге смерти, вы находите способ спастись. Вы собираете осколки вашей разорванной в клочья души, стабилизируете их, ставите ограничения чтобы они пребывая в чуждых мирах не погрязли в разврате и не уничтожили их, а учились, развивались и ждали момента когда подготовленный механизм вернёт их обратно. И вот ваш час настал. Вас собираются вернуть. Вы всё вспоминаете, вы уже видите свой дом, но тут в процесс вмешиваются и вы остаётесь в чуждом для себя мире. И вы знаете, осознаёте что второго шанса вернуться не будет. Что вы никогда больше не увидите свой дом, тех кого любите, что дело всей вашей жизни, на которое вы потратили не одну тысячу лет теперь, возможно, просто погибнет. Вы не сможете посетить могилы жён, детей, внуков, друзей! Вы не сможете отомстить врагам, не сможете исправить… Представили? Ну и как ощущения?

— Кто вы? — спрашивает Ломакин.

— Моё имя вам ничего не скажет, — расстроенно говорит Влад. — Род деятельности тоже. И ведь я знал. Я всегда знал что не тот кем хотел себе казаться. Я знал… Я помню как просто воплотился. Как появился, материализовался на улице. Как используя слабые способности, обманом, придумывая себе личности и подделывая документы, находил нужных мне личностей, учился, работал. Я всегда ждал этого момента, я шёл к нему, верил что именно я вернусь и всё исправлю. А когда дождался… Извините, профессор. Я пугаю вас. Но меня можно понять. Думаю, со временем вы сможете. Да и я, в том проклятом мире, постепенно стал забывать кто я. Способности начали казаться везением, обрывки заблокированных за каким-то чёртом воспоминаний превратились в яркие сны. Я сам себя чуть не закопал, находил ассоциации, убеждал себя в том что всё это неправда. Что мне всего лишь кажется. Теперь же… Да, вспомнил я далеко не всё, лишился всех своих сил, ограничители слетели не полностью, но я теперь я. И это…

— Позвольте узнать, молодой человек…

— Молодой? Профессор, мне тысячи лет. Хотя… Извините. Такое обращение мне нравится. Простите что перебил. Так что вы хотели узнать?

— Что вы будете делать дальше?

— Делать… Дальше… Вы, профессор, коммунист и не отрицаете это. Вы не поверите, но я тоже. Конечно, моё государство называлось Империя, да и все принципы носили другие названия, но идеология и методы те же. Каждому по потребностям, с каждого по возможностям. Правда возможности и потребности я регулировал, но не суть. Понимаете, профессор, до недавнего времени, до того как всё вспомнил, коммунизм я ненавидел. И я не знаю зачем установил себе ограничитель и на это, но точно могу сказать что строил свою империю опираясь на знания про Советский Союз. У нас все народы, а были там очень и очень необычные, включая даже механические, жили в равенстве. Мне противна и отвратительна нацистская идеология. Я их уничтожу. Всех. Я выжгу всю эту заразу. Превращу в пепел.

— Я вам верю, — вздыхает Ломакин. — А…

— Что за бред? — смотрит на меня Белка.

— Ни слова лжи, — мотает головой Преображенская. — Чистая правда.

— Как-то не верится…

— Мне тоже, — кивает Белка. — Может… Может это сон? Может мы…

— Девушки, зайдите, — тоном не терпящим возражений говорит Влад.

Переглядываемся, синхронно сглатываем, берёмся за руки и заходим. Смотрим на мрачного Влада, не сговариваясь подходим ближе, как вдруг… Влад поднимается, расправив плечи подходит к нам, молча смотрит и вдруг встаёт на одно колено.

— Мариша, радость моя, — аккуратно взяв мою руку и поцеловав пальцы шепчет Влад. — Я поступил крайне некрасиво. Прости если сможешь.

— Дурачок, я не обижаюсь… Ой…

— Хорошо, — обхватив меня и прижимаясь лицом к животу выдыхает Влад. — Очень хорошо, я несказанно рад этому. Белка, Серафина, вы… Спасибо вам.

— Но мы же всё испортили? — ничего не понимая спрашивает Преображенская.

— Не думаю. Понимаете, учитывая мой опыт, я смело могу сказать что случайности не случайны. И если вы, помешали этому плану исполнится, значит так нужно, значит кое-кто задумал именно так. Значит я нужен не там, а здесь.

— А твоё дело? — не успокаивается Серафина. — Как…

— Таких как я осколков, было много. Очень надеюсь что кто-нибудь из них вернётся и всё исправит. Я верю… А мы…

Не договорив Влад встаёт, приложив левую руку к подбородку думает… Правой в это время сжимает и гладит мою попу.

— А мы… Мы всё исправим здесь. Кстати, я там пирожки на кухне видел. Меня кто-нибудь кормить собирается?

Не сговариваясь бежим на кухню где сразу же начинается суета. Белка ставит чайник, Серафина достаёт из холодильника еду. Я взяв в руки блюдо с пирожками, понимаю что таким как сейчас, Влад нравится мне ещё сильнее. И я верю, как в него, так и в каждое его слово.

Вечер. Влад.

Сидя на кухне, в гордом одиночестве, курю и размышляю о жизни.

Так… У нас всё наперекосяк. Всё вообще наперекосяк. Всё плохо настолько, насколько это вообще возможно. И я… Я не знаю что делать. Весь казавшийся мне кромешный ужас, ничто по сравнению с тем что всплыло. А если точнее, то там откуда пришёл, я повёл себя как бессовестная свинья. Я зазнался и привёл к гибели целое государство. Я угробил целую империю и потерял возможность исправить это. Да, у меня хватило ума наделать нычек, множество. Но помогут ли они? Как поведёт себя притащенный туда осколок? А его по-любому притащат. Что если он будет слабым, без магии и без памяти? Как он… Ну нет, я это я. Каким бы слабым и никчёмным не был осколок, он справится. По крайней мере я в это верю. А теперь… А теперь у меня вопросы к самому себе.

Например, за каким таким интересом я заблокировал себе память? Для чего я совершил сей необдуманный шаг? Чтобы не расслабляться или мир не захватить? А если так, то есть последнее, то… Ну, я же знал что вернусь. Поэтому мог серьёзно ограничить память и ограничителями закрыть совсем тягу к женщинам. Почему? Потому что я бы тогда сам не ушёл, это моя слабость и собрав себе семью персон на двадцать как минимум, я бы отказался. Наверное.

Едем дальше. Силы. Сейчас я понимаю, что их у меня практически не было. Опять же почему? Если я воплотился в человеческую особь, причём в относительно взрослую и сделал это сам, значит я не самый слабый. Значит… Ну да, в том мире не было магии, совсем. Значит магию я вырабатывал сам, а поскольку почти всё потратил на воплощение, то использовать мог лишь крохи. А здесь? Как я вообще попал сюда? Авария… Тело уничтожила машина, а душу вышибло в другой мир где я поселился в тельце Влада? Ему как раз мозги сожгли…

Бред даже для меня. А может не бред, а чей-то замысел. Чей-то, но явно не мой. Потому как… Как меня звали? Константинов Сергей Викторович. А здесь? А здесь Константинов Владислав Андреевич. Совпадение? Не думаю. Возможно, это тельце до свидания с Мартой на кол бы её посадить, так же принадлежало осколку. Вероятно, но всё же невероятно. Однако другого выхода у меня нет, надо действовать. Как не представляю. Это там, я бы сразу занял своё место, тем более отсутствовал я недолго. А здесь? Выйти и сказать: здрасте, я Тёмный Император, знаю что делать, прошу всех за мной к светлому будущему, увы не выйдет. Расстреляют, как минимум. Значит, путь наверх предстоит долгим и трудным. Я бледная тень себя прежнего, и рассчитывать могу не на арсенал заклинаний и магическую силу, а только на физическую силу и управление металлом. Алхимия, в чём я нормально так преуспел, здесь тоже не поможет. Ингредиентов нет. Зельеварение тоже мимо по тем же причинам. Однако… Учитывая то что у меня есть два практически элементаля и менталистка, наши шансы на выживание повышают. Не сильно, но лучше чем ничего. Поэтому… Ну, теперь я хоть в какой-то степени знаю в каком направлении двигаться.

Встаю, подхожу к зеркалу над мойкой, смотрю на своё отражение…

— Ну что, товарищ Тёмный Император? — улыбаясь спрашиваю своё отражение. — Готов повторить свой путь с самых низов до вершины? Вижу что готов. Тогда, начинаем.

Отражение ехидно улыбается и часто кивая потирает руки. Я же… Мне предстоит разобраться с дедом, девушками, а важнее всего с самим собой… Нда…