Первопричина: Лагерь смерти

Глава 16

Всё блин нафиг повторяется. Ползём по тоннелям, первым делом дед, в центре Серафина, последний я. Но в этот раз, всё куда тяжелее. Серафину, дабы не она меня не смущала, я заставил переодеться в комбинезон, однако легче от этого не стало. Засранка, начала внушать мне, что она совсем без одежды. Я видел её голую, приподнятую вверх задницу. От чего… Нет, не сорвался, а взял и грубо шлёпнул её. Предупредил что идём на задание и попросил не выделываться. И тут же пожалел об этом, потому как Серафина всё выполнила, прекратила внушение и я… Я как будто что-то потерял. Да, вид и в штанах был очень даже ничего, но голышом всё же лучше.

Если так дальше пойдёт, они меня доконают и я просто сдамся. Потом буду жалеть, но… А собственно о чём я буду жалеть? Над Серафиной никто не надругался. Солдаты толпой её не… Маришка с Белкой… Их да. Но есть нюанс. Точнее даже нюансы. Они они по сути даже не живые. То есть живые но в другом понимании. Я знаю как появляются тёмные духи. Нужна страшная смерть, с невероятными мучениями, магия и вера. Тогда, умершие возвращаются, но уже совсем в другом качестве. В виде сгустка магии приобретающего самые разные и иногда безумные воплощения… Но магии здесь нет. А…

Ах я дважды дурак. Кристаллы. Да! Вот оно! Это не излучение, это магия. Непонятная, странная, но магия. Вот только… Я сам теперь тёмный дух. Ох, Силы Тёмные, да что такое? Это как… Это только я мог так влипнуть. И это всё объясняет. Ну хорошо что так. То есть то что я железный, а не какая-нибудь сороконожка, а то были случаи. Хм-м-м… И вот это, полностью объясняет наши способности. Ведь всё зависит от того как умрёшь. Ну не всё, а по большей части. Были у нас и русалки, которых утопили, и болотницы которых тоже утопили, но в трясине. А ещё есть Аби. Маленькая злая фея, с крыльями как у бабочки, которая при жизни вообще была эльфийской и к феям никакого отношения не имела. Арата, которая после смерти и возвращения никак внешне не изменилась и многие другие. И тут… А не принёс ли я с собой частичку Тёмных Сил? Очень может быть, потому что всех нас как будто направляют. Но кристаллы надо исследовать. Хотя…

— Пришли, — откатывая камень и выбираясь шепчет Осип. — Помойка, как ты и просил. Что делать собираетесь?

— Эксперементировать, — отвечаю ему. — Серафина, булками шевели.

— Хм… Шевелю.

— Шевели сильнее, мне нравится. Давай выбирайся. Тебя подтолкнуть?

— Эм… Да!

— Тихо вы, — шикает Осип.

Выбираемся, осторожно добираемся до помойки, прячемся за кучей мусора и смотрим на завтракающих сброшенными сюда трупами крыс.

— Серафина, ты про Крысолова читала?

— Ну читала. Только у нас дудочки нет.

— А она нам и не нужна. Внушать ты умеешь, внуши одной из крыс что ты её хозяйка и позови сюда.

— Но я…

— Спать будем вместе, — улыбаюсь ей. — Хочу попробовать то, что ты мне всю дорогу показывала. Согласна?

В подтверждение своих слов, представляю оральные ласки и подмигиваю женщине. На что Преображенская прикусывает губу, густо покраснев судорожно выдыхает и часто кивая смотрит на крыс. Напрягается и тут… Самая здоровая крыса, размером с лайку, садится на задние лапы и крутит головой. Поворачивается к нам и торопливо бежит. Подбежав падает на бок и машет лапами.

— Отлично.

— А мне её жалко, — выдыхает Серафина. — Животное…

— Это необычное животное, — подключается Ломакин. — Обратите внимание на пасть. Огромные резцы, е за ними острые предназначенные для разрезания мяса зубы. Это, голубушка, хищники. Если скажем волк, тигр или другой крупный хищник, сначала убьёт вас, то эта тварь начнёт жрать пока вы ещё живы. И начнёт с мягких тканей. Они любят мясо пожирнее. Так что…

— Я поняла, — прикрыв грудь руками стонет Преображенская. — Поняла. Дальше что?

— Дальше, — задумчиво выдаёт Ломакин. — Хм, дальше. Призовите несколько крыс поменьше. Штук десять потянете?

Серафина кивает, смотрит вперёд и тут же к нам прибегает десяток обыкновенных грызунов. Все они встают в ряд, поднимаются на задние лапки и не моргая смотрят на Преображенскую.

— Замечательно, — улыбается Ломакин. — А теперь ведите их всех за нами.

— Куда?

— Туда, — машет рукой профессор.

Идём, забираемся в один из многочисленных тоннелей и ползём. В том же что неудивительно порядке. За нами десяток мелких крыс и одна крупная.

— Профессор, так куда мы?

— Сюда, — свернув вправо бормочет Ломакин. — Сейчас.

Ещё через десяток метров, упираемся в металлическую стену. Профессор ловко отодвигает лист жести, улыбаясь забирается в небольшое помещение и разводит руками.

— Вот, с виду ничего необычного. Однако здесь очень хитрый распределительный щиток. Если его обесточить, напряжение в основной сети подскочит и вылетят предохранители. Не знаю кто это строил, но видимо он был на нашей стороне.

— А что питает этот щиток?

— Системы вентиляции в шахте, — морщится Ломакин. — Насосы втягивают воздух, в циклонах оседают частички кристаллов. Потом их спрессовывают и…

— А сколько шахтёры протянут без вентиляции? — глядя на профессора спрашиваю.

— Час.

— Шахтёров зачем убивать? Они в чём виноваты? — округляет глаза Серафина. — Они…

— Они уже мертвы, — отводя взгляд бормочет профессор. — Просто не понимают этого. Это не убийство, мы прекратим их мучения. Да и потом, без вентиляции сдохнут сборщики, а они вообще не люди. Серафина, попросите крыс перегрызть провода.

— Не буду, — пятясь назад шепчет Преображенская. — Мне… Мне их жалко. Это неправильно. Им можно помочь. А вы собираетесь…

— Им нельзя помочь. Я не вру. Вскрывал тело, там всё… Их даже сборщики не жрут.

— Профессор, а смысл?

— Смысл, Владислав, в том, что мы сорвём очередную поставку. А это, даст советским солдатам, ещё одну маленькую передышку. Каждый грамм добытой здесь «Первопричины» стоит десятков жизней моих сограждан. Солдат на передовой, мирных жителей, детей. Вам не понять, Владислав, вы не отсюда. Эти люди вам никто, мне же они…

— Зря вы так, профессор. Я же не зверь… И мне их жалко, очень. Но совесть… Серафина, действуй.

Преображенская кивает и отходит от нас. Мелкие крысы забираются на кабели и начинают грызть изоляцию. Самая крупная, по этим же самым кабелям забирается наверх и замирает. Прячемся в нору, сразу прилаживаю лист металла на место и превращаю его в решётку. Лежим, смотрим, слушаем как крысы работают челюстями.

— И всё-таки это мерзко, — прижимаясь ко мне выдыхает Серафина.

— Сам не в восторге, но так надо. Давайте помолчим.

Через пять минут одна из крыс справляется с изоляцией кабеля и замыкает собой провода. Взрывается снопом искр и буквально испаряется. Вспыхнувшая электрическая дуга плавит провода. Рубильник щёлкает, оставшиеся крысы продолжают усиленно грызть изоляцию.

Тут же завывает сирена и…

— Они идут, — судорожно шепчет Серафина. — Бегут, трое. Один очень зол. Ругается по немецки. Кажется…

— Вот на него крысу и натрави. Не нервничай.

Минут через пять, дверь щёлкает замками, в помещение врываются трое. Два электрика и офицер. Крыса отпускает лапы, падает вниз и вцепляется в лицо офицера. Резцами снимает с него лицо, достаёт глаза и перепрыгивает на одного из электриков. Вцепляется ему в шею и вырвав кусок мяса переключается на второго электрика.

— Пусть покусает но не убивает.

— Сейчас, — кивает женщина.

Электрик приходит в себя и сжав в кулаке отвёртку готовится к бою. Крыса начинает тупить. Вереща медленно подходит к нему, неуклюже прыгает и вцепляется в правую ногу. Тут же получает удар отвёрткой в шею и затихает.

— Хм, хороший план, — шепчет Ломакин. — Не прикопаешься. И свидетель. Он расскажет про крыс и…

— И мы только что полностью прокололись, — понимая как сильно накосячили выдыхаю. — Тут нор нет. Блядь. А как такая зверюга попала сюда? Телепортировалась? Как я мог?

— Сделай отверстие в вентиляции, — подсказывает Ломакин. — В том коробе, у двери. Как будто его изнутри прогрызли. Может поможет.

Делаю, заставляю металл у пола лопнуть и выгнуться. Прошу Серафину помочь. Она взглядом отрывает у крысы пучок шерсти и развешивает её на краях.

Электрику же совсем плохо. Его бьют судороги, изо рта бегут слюни с кровью. Пытаясь встать он падает, блюёт на пол, но хоть медленно ползёт из комнаты. Кричит, зовёт на помощь. В коридоре слышится топот, в помещение врывается солдат, поднимает электрика и уводит.

— Надо уходить, — шепчет Ломакин. — Владислав, пока есть возможность надо зайти в хранилище. Что-то мне подсказывает, что в скором времени наше снабжение прикроют. Идёмте.

Ломакин несмотря на возраст ловко изворачивается и уползает. Превращаю решётку в лист, смотрю на растерянную Серафину и целую её. Что помогает. Она приходит в себя и ползёт вперёд. Я же…

Чувствую себя двояко. С одной стороны всё это плохо, с другой профессор абсолютно прав. Так что… Не знаю, но почему-то кажется, что именно я, угрызениями совести страдать не буду.

Час спустя. Пыточная. Марта Бригг. Взгляд со стороны.

Расхаживая по кабинету, Марта счастливо улыбаясь и хихикая смотрела на дух висящих перед ней рыжих девушек.

Полностью обнажённые, они болтаясь на цепях совсем ничего не понимали. Добрая и ласковая Марта, которая убедила девушек в том, что в лагере их ждёт хорошая жизнь, пила с ними чай и угощала сладостями, вдруг взбесилась. Сестёр скрутили, раздели, притащили сюда и подвесили за руки к потолку. Сейчас же…

— Сёстры Спичкины, — улыбается Марта. — Фаина и Раиса. Вальтер, посмотри какие красивые. Они напоминают мне Маришку. Такие же рыженькие, зеленоглазые. Вальтер, тебе нравится?

— Не очень, — заложив руки за спину качает головой обер-лейтенант.

— Хи-хи… Да брось, Вальтер, — хихикая машет руками Марта. — Ты думаешь я не знаю как ты забирал Маришку к себе и что именно с ней делал? Ну же, герр Нойманн, не скромничайте. Вальтер, расскажи мне как надругался над ней. Как брал её сзади.

— Это…

— Вальтер! — свирепеет Марта. — Мерзавец! Ты трахал эту суку в задницу при этом бил её по почкам чтобы она громче кричала.

— Я…

— Молодец, — широко улыбается Марта. — С ними так и надо. Была бы я на твоём месте, я бы показала ей. Теперь эти. Вальтер, у меня сегодня очень хорошее настроение. Поэтому я разрешу тебе поиграться с ними. Какую ты выберешь? Хотя, они одинаковые. Но всё же одну. Второй займусь я. Вальтер, почему ты стоишь? Бери!

Марта тянется к пистолету, Вальтер сглатывает, нервно улыбаясь снимает фуражку и подходит к девушкам. Внимательно осматривается и кивает на правую.

— Нет! — понимая что сейчас будет кричит девушка.

— Не надо, пожалуйста, — плачет вторая.

Марта закрыв глаза вздыхает, крутится на месте, резко замирает и смотрит на девушек так, что кричать от ужаса начинают обе.

Марта же хихикая подкатывает стол, сдёргивает с него простынь и подняв два шприца с зелёной жидкостью показывает девушкам язык.

— Это, особое средство, — подходя улыбается Бригг. — Оно усиливает ощущение. Несколько секунд, и боль станет настолько сильной, что вы с ума сойдёте. Вальтер, не спеши. Сначала средство. Ты ведь не хочешь расстроить меня и не дать насладиться их криками. Лучше помоги и вколи им лекарство, чтобы они раньше времени нас не покинули.

— Я тебя убью, тварь! Я вырву тебе глаза. Тронешь нас и тебе конец!

— Как часто я это слышу, — подойдя и вонзив иглу в сосок девушки улыбается Марта. — Часто… Но никто ещё не смог выполнить обещания.

Улыбаясь Марта вводит в девушку средство. Видя в её глазах ужас громко смеётся, и переключается на вторую. Вальтер, морщась от безумного смеха Марты и понимая что за малейшую провинность повиснет рядом с ними, торопливо набирает в шприцы лекарства и вкалывает в бёдра девушек.

— С чего бы нам начать? — поглаживая лежащие на столе инструменты воркует Марта. — Всё такое скучное. Вальтер, дай мне твой кастет. Сегодня будет нечто новое. И давай, начинай уже.

Мотнув головой, Вальтер отдаёт начальнице кастет, обходит девушек, останавливается у правой и бьёт в бок. Хватает девушку за волосы и тянет на себя.

— Рая, нет! — кричит вторая. — Суки! Не смей!

— Ай-яй-яй, как грубо, — вздыхает Марта.

Качает головой, надевает кастет на руку и с размаху бьёт девушку в живот. Ещё, ещё и ещё, пока несчастная не выплёвывает кровь.

— Ох, — пальцем вытирая попавшие на лицо капли крови стонет Марта. — Прекрасно. Вальтер, тебе помочь? Если сомневаешься, можешь разработать её дубинкой.

— Спасибо, — расстёгивая ширинку рычит обер-лейтенант. — Я сам…

На столе звонит телефон. Марта жестом останавливает Вальтера, подходит и снимает трубку. Слушая доклад краснеет от злости, обзывает собеседника идиотом, требует всё немедленно исправить и бросает трубку. Сдувает упавшую на лицо прядь волос и смотрит на девушек.

— Планы меняются. Вальтер, одевайся, в шахте авария. Крысы перегрызли проводку и сожрали Клауса и двух электриков. Вентиляция отключилась. Шахтёры и половина сборщиков сдохли. Оставшиеся обезумели и накинулись на охрану. Вальтер! Мы должны быть там.

— Что с ними? Потом продолжим?

— Настроение пропало.

С этими словами, Марта подходит к шкафу, достаёт большую бутылку и просит Вальтера опустить девушек. Как только он спускает их на пол и расстёгивает цепи, Бригг кастетом разбивает обеим лица, обливает жидкостью и отойдя достаёт из пачки сигарету.

— Очень жаль, девочки. Но развлечения придётся отменить. То есть изменить, наслаждайтесь одни, у нас дела.

Прикурив Марта присаживается, и зажигалкой поджигает жидкость. Девушки вспыхивают и крича бьются на полу. Почти мгновенно обугливаются… Но даже в таком состоянии, одна из них пытается сбить с сестры пламя. Что не получается. Вскоре она падает на сестру, обнимает и затихает.

— Распорядись чтобы это убрали отсюда, — задыхаясь произносит Марта. — Ух. Как хорошо. А теперь за мной, Вальтер, я хочу кого-нибудь пристрелить. Быстро.

Марта и Вальтер быстро уходят. Внизу же, вышедшие к помойке: Ломакин, Влад и Серафина начинают нервничать. Особенно нервничает Ломакин, потому как Серафина кричит о том что горит хватается за голову и замертво падает. Следом за ней, прошептав что видит тень с белыми глазами, снова умирает Влад.

Оставлять своих профессор не собирается. Подхватывает Серафину на руки и уносит подальше от снующих повсюду крыс. Возвращается за Владом, пытается поднять, однако к своему удивлению с первого раза не может. Прилагая все силы, профессор всё-таки взваливает Влада на себя и замечая что он разогревается, еле как переставляя ноги уходит.

Укладывает рядом с Преображенской, достав из кармана свёрток с кристаллами, разворачивает…

— Кажется у нас пополнение, — глядя на светящиеся осколки улыбается профессор. — Интересно кто на этот раз? Хм, кто же вы такие, молодые люди.

Осип? Осип, друг мой, ты здесь? Странно.

Кристаллы светятся ярче. Профессор разворачивается и смотрит на падающий на кучу мусора столб света. Ожидает…

Свет тускнеет, вниз падает что-то бесформенное и дымящееся. Ломакин хмыкает, берёт самый большой осколок кристалла и глядя на него идёт к куче мусора. На ходу поворачивается, смотрит на осколок и когда тот добавляет яркости идёт. Ориентируясь как по компасу, забирается на кучу и видя на что именно реагирует кристалл, тяжело вздыхает.

На этот раз сверху упали сразу две девушки. Обугленные, сцепившиеся, видимо, в предсмертных объятиях, они лежат среди трупов и мусора.

— Совсем озверела, тварь, — присаживаясь рядом вздыхает Ломакин. — Бедные девочки. Как…

Осколок ярко вспыхивает, девушки синхронно и судорожно вздыхают. Ломакин отпрыгивает от них, собираясь унести их наклоняется как вдруг…

— Я сам, — появляется перед ним Влад. — Кристаллы мне…

Съев горсть осколков, Влад пытается расцепить девушек. Однако… Та что сверху, хрипло дыша сильнее стискивает вторую. Обугленная кожа на её руках и спине трескается. Из трещин сочится кровь. Влад морщась как от боли поднимает обеих и пошатываясь несёт.

Ничего не спрашивая профессор обгоняет Влада, подхватывает стонущую Серафину и как только идёт к убежищу, понимает что она снова умерла. Поворачивается и с облегчением замечает, что Влад с трудом но выстоял. Кое-как, видимо, приложив все свои силы, он выдержал.

— Очень интересно, — ворчит профессор. — Очень…