Первопричина: Лагерь смерти

Глава 28

Утро, кухня, завтрак. Странное настроение девушек. Все рады тому что я в очередной раз ожил, но не все рады от того что Роза до меня добралась. Маришка и Белка ревнуют. Серафина и Роза липнут ко мне. Раиса улыбается, Фаина смотрит как на самого последнего предателя. Потому что по её мнению, как я слышу от Серафины, я просто обязан уже волочиться за этой рыженькой красавицей. Я же поступаю как падла, и вместо Фаины, выбираю старых и жирных тёток с завышенной самооценкой.

Сегодня, довольная Роза, на такие оскорбления не реагирует. Потому как понимает что я, со временем, всё же буду волочиться за Фаиной. И за другими тоже. И все они знают, что моя похоть проснётся вместе с проклятием. Они знают что в моём случае, дабы проклятие не свело меня с ума, мне придётся набирать ещё…

Сам же я надеюсь, что изменений случилось более чем достаточно и проклятие не проснётся никогда. Но опять же, никаких гарантий дать не могу. Да, здесь нет Каменных Сердец, но есть «Первопричина» которая выдаёт магию очень похожую на магию Сердец. Да и я, судя по всему не самый слабый осколок души Тёмного Императора. Но я не хочу. Мне и шестерых хватит. Да что там хватит, я думаю что это перебор.

Но, спрашивать меня хватит или нет, никто не собирается. Такие девушки как мои, могут появиться. Вопрос лишь в том сколько их всего будет…

Завтрак прерывают зашедшие на кухню учёные. Оба молча стоят, мрачно смотрят на меня красными опухшими глазами и жестами предлагают пройти с ними. Идём в лабораторию, где Ломакин предлагает мне присесть, подаёт сигарету и заложив руки за спину отходит в угол. Лазарев же…

— Владислав, — вздохнув начинает Сергей. — Не знаю как начать…

— Я умираю?

— Нет. То есть да… То есть. Вы не можете умереть, потому как живым не являетесь.

— Не правда.

— К сожалению это так, — закуривая бормочет Лазарев. — Мы исследовали ваши ткани и кровь. Исследовали и пришли к неутешительным выводам. Вы… Ваш организм… Кхем, тоже не подходит. Ваше тело, просто имитирует жизнь.

— О нет, — качаю головой. — Да как?

— Я бы сказал — мастерски, — подключается Ломакин. — Все процессы, работу органов, всё… Пищеварительная система, как бы глупо это не звучало, перерабатывает металл и органику. Из металла строится ваше тело, из органики получается энергия. Кровь разносит металл по телу, где живые ткани заменяются им. Дыхание… Оно вам нужно, для окисления… Вода для…

— То есть я живой?

— Нет, — мотает головой профессор. — Ни в какой степени. Имитация, подражание, это да. Жизнь — нет.

— Звучит как бред. А что по вашему жизнь?

— Жизнь есть способ существования белковых тел, — заключает Лазарев. — И вот как раз белков в вас с каждой минутой всё меньше. Простите за такие новости…

— Но тем не менее я жив, — сложив руки на груди улыбаюсь.

— Согласно нашей науке нет, — выдаёт Лазарев. — Ни вы, ни девушки.

— А вот и не правда. Я живой. Да, я и сам говорю что ни жив ни мёртв, но на самом деле…

— Убедите нас в обратном, — явно злится Лазарев. — Давайте. Перед вами профессор и доктор наук. Разбейте в пух и прах наши исследования.

— Хорошо, сейчас. Вы говорите что жизнь это способ существования белковых тел. Я под определение жизни не подхожу. Но это это по вашей науке. По нашей, которая многократно обогнала вашу, я живее всех живых.

— Почему? — в один голос спрашивают учёные.

— Потому что у меня есть душа, — указывая на себя пальцами киваю. — Да. Сотни великих учёных моего мира, за тысячи лет исследований доказали, что показатель жизни не обмен веществ, не размножение и не химический состав, а именно душа - основополагающая жизни. И души есть у всего живого. Элементали, разные духи, привидения, в Тёмной империи они считались формами жизни. И не только они, а даже совсем причудливые существа. Так что для нас, совершенно неважно из чего ты состоишь. Камень, металл, вода, воздух, электричество, плевать. Тело просто сосуд. Представьте себе кувшин с водой, где кувшин это тело, а вода душа. Так вот совершенно не важно из чего сделан кувшин. Вода в нём останется водой, соответственно абсолютно не важно из чего состоит тело, главное здесь душа.

— Интересная теория…

— Это не теория, доктор Лазарев, это факты которые просто не вписываются в вашу систему мировоззрения. Вы просто мало знаете, а когда узнаете, то поймёте. Обратитесь к вашей истории. Ещё совсем недавно, люди думали что центр Вселенной плоская Земля стоящая на трёх китах. Потом с пополнением знаний центром вселенной стало Солнце. А что сейчас? Или медицина. Скажите мне, сколько лет люди использовали Миазматическую Парадигму Гиппократа? Дайте угадаю, некоторые до сих пор? Но вы же не скажете что это правда?

— Но мы учёные…

— И я нисколько в этом не сомневаюсь, доктор Лазарев. Но вы учёные своего времени. И если вы, уважаемые учёные встретитесь с учёными… Даже не нашими, а двадцать первого века, то с ужасом осознаете что не знаете нихрена. А если с нашими, то весь ваш мир рухнет. Понимаете?

Учёные молчат. Смотрят на меня и я понимаю — верят. Не понимаю почему, но верят. Хотя… Дар убеждения. Он работает.

— Серафина, — глядя на учёных киваю. — Будь добра…

— Да, любимый? — тут же появляется Преображенская.

— Будь добра, собери в моих воспоминаниях всё о науке, магии, алхими. Не забудь классификацию магических существ, за моим авторством и передай их этим светилам науки.

— Сделаю. К вечеру. Объём информации огромен, лучше будет если они усвоят это во сне.

— Спасибо. А теперь… Доктор Лазарев, мне всё же нужна ваша бабаха. Что для неё нужно?

Начать решили с малого, то есть с корпуса. Для которого идеально подойдёт или толстостенная стальная труба большого диаметра, или, что даже лучше, баллон высокого давления.

Про мои способности Лазарев помнит и по его мнению я избавлю его от тонны работы. То есть разделю баллон, а потом соединю. Правда в случае с баллоном бомба будет слабее, но нужен именно он, потому как вырастить такой ровный корпус, я просто не смогу, а ровность в нём необходима.

К делу подключается Ломакин и рассказывает где можно взять такие баллоны. Для этого надо идти на помойку, пройти её, а там… Если свернуть направо, то можно найти заброшенный склад, где вроде как Ломакин видел ржавые баллоны. А если свернуть налево, то рядом с обителью сборщиков, есть аварийное хранилище. Ну и конечно можно навестить инженеров, у них есть всё. Но это опасно и тащить далеко.

Ну и самым главным препятствием на пути к созданию едрён бабаха, является радий. Он должен быть на медицинском уровне. Должен, но не обязан. А без него бомба просто не взорвётся. Но по мнению Лазарева, он должен там быть. Немцы изучают радиоактивные элементы. И здесь, в Лагере Смерти, эти элементы должны присутствовать.

Решаем не спешить, сперва найдём корпус, потом будем собирать всё остальное. Поэтому, через несколько часов, вместе с Серафиной идём искать баллоны. Завтра сходим на склад за кристаллами, пока же…

Пока не разошлись, Лазарев хватает коробку и ведёт нас на кухню заряжать кристаллы. И мы идём, заряжаем, только результат Лазарева не радует. Потому что все кристаллы, начинают светиться по-другому. Не изменяю себе только я и создаю бесцветный. То есть обесцвечиваю все три вида. Белка и Маришка почему-то перекрашивают кристаллы в нежно-розовый. Раиса в бирюзовый. Роза в молочно белый, искрящийся при прикосновении и наполняющий комнату запахом сгущённого молока. Серафина создаёт жёлтый осколок. Фаина перекрашивает свой в чёрный, что окончательно вводит Лазарева в ступор.

Однако, он собирается и бормоча что новая загадка это хорошо, сгружает кристаллы в коробку. Аккуратно поднимает её и позвав профессора уходит в лабораторию.

— О сколько нам открытий чудных, — глядя вслед учёным качаю головой. — Готовит…

— Двинутый учёный? — спрашивает Фаина.

— Да. В точку. Браво. Короче, женщины мои. Да, Фаина, ты тоже. Есть большая вероятность, что этот псих нас взорвёт. Так что… Я люблю вас.

— И меня? — подпрыгивает Фая.

— И тебя.

— А может тогда мы…

— Позже. Сера, пьём чай и идём. Что-то я залежался.

****

Несколько часов спустя, втроём выходим к помойке. Втроём потому что Роза выпросилась с нами. Хочет проверить свои силы и прогуляться. То что помойка не место для прогулок, Ветрова проигнорировала, потому как что такое страх после того как побывала в гостях у Марты, просто забыла. Да и силы…

Если верить словам, то Роза не только манипулирует воздухом, но и может использовать его для наблюдений. Она, в радиусе около сотни метров, чувствует его колебания и движения. У неё как у нас есть своё особое зрение. Например крысу, Роза видит не как крысу, а как нечто шерстяное, подвижное… Каждая шерстинка движется и засекается. Но, в таком режиме, Роза видит только подвижные объекты. Дыхание, движение, всё это она засекает. Неподвижные объекты невидимы. Поэтому зрение ей приходится комбинировать. То есть глаза она не закрывает, а использует всё сразу.

— Очень интересно. Но и тут можно найти выход.

— Какой? — тут же собирается Роза.

— Эхолокатор. Выпускай слабые волны воздуха и смотри на отражения.

— Ты гений, — округлив глаза выдыхает Ветрова. — Как я сама до этого не додумалась.

— Да ладно. Ты преувеличиваешь. Назвать меня гением невозможно. Да, я был сильным магом, талантливым алхимиком и даже химерологом. Взять например Ариану. Я сотворил гибрида дракона и демона. Симпатичного гибрида, но сейчас не об этом. В остальном же, я тупой как пробка.

— Вот не надо, — хмурится Серафина. — Ты построил Империю.

— Не я один, у меня была команда. В основном мой талант заключается в том, чтобы находить нужных разумных. Ну и дар убеждения. Раньше я мог уговорить нужных людей и не только людей. Не на что угодно, нет. На некоторых вообще не работало. Но по большей части… Мне просто верили. Ладно, не будем об этом. Идти надо.

— Прибедняется, — разводит руками Серафина и смотрит на Розу. — Ну что, Императрица Розалинда, мы идём?

— Да, Императрица Сарафиния. Прошу, я за вами.

— Нет я прошу, — указывая руками вперёд кивает Сера.

— А я настаиваю, — склоняется в поклоне Роза.

— Да ну вас, — махнув рукой иду вперёд сам. — Устроили тут. Императрицы.

Первым делом обследуем помойку. Притягивая металл собираю в рюкзак всякую всячину. Гаечные ключи, свёрла, фрезы, гильзы, пучки проводов.

Теперь становится легче. Металл вижу лучше, притягивать могу сильнее. Даже из недр мусорной кучи.

А вообще, довольно иронично. Позавчера Император, вчера просто приличный человек, а сегодня бомж помоечный. Шлындаю по мусорке, ищу пропитание. Строю рожи смотрящим на меня как на идиота крысам. Которые… Готов поклясться у них глаза умные. Голодные правда, да и злые. Но…

— Стоп, — поднимает руки Серафина. — Здесь…

— Что?

— Не знаю. Предчувствие. Надо уходить.

— Я бы даже поспорил, но не стану. Уходим.

Разворачиваемся, идём и тут… Мне тоже начинает казаться что всё сегодня не так. Начинает, но крысы… Крысы не любят как солдат, так и сборщиков. А раз они спокойно занимаются своими делами, то… Нет, Серафину надо слушать. Если говорит, то уходим. Завтра возьмём Осипа и сходим другими путями.

— А крысы сидят, — подозрительно щурится Роза.

— Сидят… Вот твою мать. Не жрут не беспорядочно ползают, а сидят.

— Может просто… — начинает Роза, но тут же замолкает потому что крысы срываются и почти мгновенно рассасываются.

— Ветрова, не двигайся, — мысленно говорит Серафина. — Закрой глаза и чтобы не случилось не двигайся. Сейчас я вас перенесу…

— Нет, подожди, — глядя как за спиной Розы бесшумно поднимается высокая тощая фигура мысленно останавливаю Серу. — Хочу посмотреть что за звери такие. И тебе советую. Может пригодиться. Так…

Сборщик, стоя за спиной Розы, наклоняется к ней и принюхивается. Бросает несколько слов на немецком, тянет руки.

Щёлкаю пальцами, сборщик забыв о Розе поворачивается и шумно втягивая носом воздух, дёрганой походкой направляется ко мне.

— Владик, ты не поверишь. В нём вообще нет разума, — мысленно сообщает Серафина. — Ни капли.

— Нам легче. Совесть мучить не будет.

— А она у нас есть? — вставляет свой комментарий Роза. — Вот не знала. Так что, мы так и будем смотреть на эту страхолюдину?

— Пока да.

Тварь очень интересная, особенно в близи. Худой, длинный. В фартуке и перчатках до локтей. Слишком длинные руки, шея тоже. Нижняя челюсть непропорционально маленькая. Подбородка нет. Глаза пустые… Вообще пустые, совсем.

Тварь близко, однако особого интереса ко мне не проявляет. Просто смотрит и нюхает. Сказав что-то ещё, разворачивается и дёргаясь как сломанная игрушка топает к Розе.

Цокаю языком, и тут… Монстр оказывается в шаге от меня. Наклоняется и открыв пасть как крокодил ревёт.

— Ух, фу… Из пасти разит… Кхе…

— Влад! — мысленно восклицают женщины.

— Ладно. Дайте ещё минуту.

Интересует меня пасть чудовища. Точнее острые зубы, слишком длинный раздвоенный язык и нижняя челюсть. То есть челюсти. Их две, но они соединяются в районе подбородка. Надо будет рассказать учёным. Ну и убираться отсюда.

Глядя монстру за спину, замечаю лежащие хирургические щипцы. Поднимаю их вверх, подвожу к башке монстра, толкаю… Щипцы резко входят в висок твари. От этого монстр падает на колени, хватая ртом воздух поднимает голову, хрипит и вдруг выдаёт душераздирающий вой.

Крысы жалобно вереща выкапываются из мусора и сбегают. Где-то вдалеке слышится такой же многоголосый рой.

Ударом забиваю щипцы глубоко в голову твари, толкаю её как вдруг…

— Хм, — присев рядом хмыкаю. — Ничего себе?

— Не хочу прерывать твои исследования, но сюда бегут как минимум двадцать таких уродцев, — сообщает мне Ветрова. — Нам что делать?

— Серафина, ты можешь заставить крыс сожрать их?

— Могу, но они от этого сдохнут.

— Проверяйте силы. Расхреначьте их. А я…

Сажусь рядом, осматриваю шею чудища, отодвигаю одежду и вижу… Татуировка. Цифры, буквы, а ниже надпись — Fehlerhaft. Что это может быть?

— А чудики-то, серийные, — говорю девушкам. — Вот, номер, серия. И… Fehlerhaft? Сие что значит?

— Ты нас спрашиваешь? — взлетая вверх фыркает Серафина. — Это не мы Любице песни на немецком пели.

— Наверно вспомнить не могу. Я всё, можем…

Уходить девушки не хотят. Обе злобно смотрят на бегущих тварей и… Первый и самый наглый, переходит на четвереньки. Галопом скачет, зарычав высоко прыгает и зависает в воздухе. Серафина поднимает бровь, существо раскинув руки верещит и вдруг с хрустом скручивается, сжимается в шар, уплотняется и взрывается кровавой взвесью.

Ветрова не отстаёт, взмахивает руками и запускает в сборщиков волны сжатого воздуха. От чего тварей ломает и откидывает назад где они попадают в едва различимый пузырь монстры хватаются за шеи и дёргаясь затихают.

Оставшиеся без страха и осторожности, прут в атаку. И тут, Серафина превосходит сама себя. Головы уродов взрываются, тела их скручивает, конечности отрывает. Некоторых просто разрывает повдоль.

— Сильна, — подходя к Преображенской улыбаюсь.

— Я на пределе. На тебя ругалась, а сама увлеклась. Надо уходить… Сейчас.

Закрыв глаза, Серафина хмурится, хлопает в ладоши и тут… Возвращаются крысы. Они волной бегут и облепляют тела сборщиков. Быстро обгладывают их, отползаю дохнут, но на их место приходят другие. Самые большие крысы разгрызают кости, а то что не догрызли растаскивают.

Так же одному сборщику отгрызают голову и демонстративно оставляют на лице следы зубов и когтей.

— Всё, — выдыхает Серафина. — Теперь точно обратно. Толку с меня до завтра не будет.

— Да ты и так молодец, — улыбается Роза. — Так ловко всех этих размазала. Ну ваще…

— Если их выращивают, то интересно где? — обнимая Серафину и придерживая чтоб не упала в слух размышляю. — Преображенская, потом надо будет узнать.

— Потом обязательно, сейчас мне прилечь надо.

Нда, а мы не такие уж и сильные. Совсем немного и нам требуется отдых, причём продолжительный. Может со временем это как-то изменится? Тёмные Духи, они сутками могли сражаться. А элементали… Странно, но я не помню чтобы они уставали. Значит… Ах ты! Вот я дважды дурак. Тут же всё ясно.

Сердец нет, энергию мы вырабатываем сами. Ещё в нас никто не верит, а это тоже важно. Но… Надо разбираться.