Первопричина: Лагерь смерти

Глава 25

Некоторое время спустя. Убежище. Влад.

Ну вот, ещё одна такая же бедолага. Лежит, пытается дышать, периодически умирает пытаясь утащить с собой Серафину. Через неё же тянет из нас силы и, что для всех удивительно, медленно но уверенно восстанавливается.

Морщины на лице разглаживаются, серая дряблая кожа на груди, животе, руках и бёдрах приобретает нормальный цвет и становится гладкой.

— Интересно, как её убили? — приложив палец к подбородку бормочет Ломакин.

— Это для вас принципиально? — подозрительно щурится Лазарев.

— Конечно, Сергей Андреевич, конечно. Смерть и то как именно она произошла, влияет на будущее. Вот например, Владислав. Его затыкали тонкими металлическими иглами, от чего он, став Тёмным Духом, получил способность управлять металлом. Маришку утопили, Катю забили током, Фаину и Раису сожгли. С Серафина исключение, но исключение объяснимое. С неё содрали кожу, чем вызвали мощное психическое потрясение. Тем самым дали доступ к парапсихическим способностям. Эту же несчастную женщину… Я с таким не сталкивался, но читал и могу предположить что умерла она от кессонной болезни. Резкий перепад давления, азот в крови вскипел, лёгкие лопнули.

— Ничего не понимаю, — хмурится Лазарев. — То есть… Ключевой фактор смерть? Учёные всего мира, после того как на нас обрушилась «Первопричина» пытаются создать особенных солдат, а тут нужна смерть?

— Нет, — глядя на растущую грудь нашей гостьи мотаю головой. — Здесь необходимо сочетание факторов. Я много думал, вспоминал, и понял что ключевой фактор не дьявольское вещество для пыток, не сыворотка правды и не стресс. А я и природная предрасположенность к магии. Возможно, здесь она тоже была но потом закончилась. А тут вернулась в виде «Первопричины» и пробудила у некоторых спящие способности.

— Ну не знаю, — чешет нос Лазарев. — Магия. Как-то неправдоподобно.

— Есть легенды, мифы, сказки, — закуривая развожу руками. — Вот например кентавры, дриады, орки, эльфы, гоблины, гарпии, великаны, драконы. Здесь это всего лишь сказки, в моём же мире это обычные ничем не выдающиеся жители. Граждане. Если допустить, что всё это не с потолка взяли и легенды о тех же кентаврах на чем-то основаны, то магия таки была здесь.

— Мы отвлеклись, — скептически улыбается Лазарев. — Так при чём здесь способы смерти?

— При том, — начинает Ломакин. — Что от способа убийства и последующей смерти зависят не только способности, но и методы лечения. Серафина снова выбивается, но вот Спичкиных мы восстанавливали огнём. В случае же с этой несчастной, предполагаю что её лечит то что убило или же воздух.

— Ясно… Понятно что ничего не понятно, — хмурится Лазарев. — Но не подумайте, я вам верю.

— Да неужели?

— Да, Владислав, я вам верю. Конечно это всё похоже на бред, но я сам всё вижу. А раз вижу и глазам своим верю. А как вы определяете кто предрасположен к магии?

— Никак, — пожимаю плечами. — Определить мы можем только после смерти. Тогда мы видим свет и чувствуем. До смерти, определить увы невозможно. Может позже, когда способности Серафины разовьются. Пока же нет, только гипотезы да и то по большей части безумные и не поддающиеся доказательствам.

— Всё так плохо?

— Да, товарищ Лазарев, — мотаю головой. — Все наши беды от того, что мои прошлые знания здесь не ко всему применимы. А новых слишком мало, для того чтобы делать выводы. Возможно ключом ко всему являюсь я. Возможно сыворотка правды или то вещество для пыток. Или магия. А возможно это всё череда нелепых случайностей. Бывает и такое. Пока у меня ответов нет. Серафина, ты как?

Лежащая рядом с женщиной Преображенская поднимает руку и указывает большим пальцем вниз. Вздыхаю, ложусь рядом, прошу всех не мешать, и приказываю Преображенской подключить меня. На что Серафина соглашается, морщится и тут… Силы совсем пропадают. Закрыв глаза пытаюсь удержаться в сознании, но…

****

Просыпаюсь от поглаживаний по щеке или… На лице у меня, точнее на левой щеке, что-то тяжёлое и мягкое. И оно движется… Открыв глаза понимаю что голова моя несчастная повёрнута на бок, вижу спящую рядом Серафину, поворачиваю голову…

— Оу… Привет…

— Привет, — подперев рукой голову улыбается красивая женщина с бирюзового цвета волосами.

Одеяло сползло до пояса. Верхняя часть тела обнажена. На лице же у меня лежала её грудь. Причём женщина не стесняется, не старается прикрыться, а просто лежит и улыбаясь смотрит.

— Ты красивая, — зачем-то говорю. — И кого-то мне напоминаешь. Я видел…

— Так это ты меня спас? — спрашивает женщина.

— Ну, не только я. Мы все… А ты… Слушай, тебе бы волосы в косы заплести. Одну сзади, вторую спереди.

— Кто заплетает косы спереди? — еле сдерживая смех спрашивает она. — Это наверное неудобно. Хотя… Да, ты прав, позже сделаю. И это… Спасибо тебе.

С этими словами, женщина обнимает меня и прижимает к груди. От чего… Отбиваться от неё почему-то не хочется. Вместо этого обнимаю, глажу ладонью по спине…

— Так как мне к тебе обращаться? — оттолкнув меня спрашивает женщина. — Влад, Николай или Кастиан? Просто пока мы спали, Серафина перебирала твои воспоминания и я тоже видела их. Там много всего.

— Влад, — киваю ей. — Это теперь моё имя. При Осипе зови Колей, батя к этому строго относится. А ты…

Вздохнув, женщина представляется и начинает свою историю. Которая… Которая, ничем особо не отличается. Зовут её Роза Ветрова. Родилась в Москве в тысяча девятисотом году. Жила, работала. Муж военный, воевал за красных, героически погиб на гражданской в двадцать втором году. Далее попытки выжить, вырастить двоих детей и снова война. Сыновья, сразу двое, ушли на фронт, сама Роза вкалывала на заводе. Вместе с заводом эвакуировалась за Урал. И вот недавно, получила в один день две похоронки. От чего пошла воевать добровольцем. Хотела отомстить, однако в первом же бою попала в плен и была отправлена в Идельштайн. Где, собственно, сразу же попалась на глаза Марте. Дальше… Избиения, пытки…

— Ты понимаешь, — стискивая меня шепчет Роза. — Ты так же как и я, терял любимых, детей, всё… Прости что напоминаю, но…

— Мы отомстим, — киваю ей. — Обещаю.

Странная получается история. Если совсем в мистику удариться, в чём я когда-то был мастером, то можно допустить, что упавший сюда метеорит создал место силы куда как мухи на мёд слетаются все одарённые. Можно такое допустить? Более чем. В нашем мире такие места тоже были, потому что Сердца прибыли к нам тоже в виде метеоритного дождя. И места силы появились в месте падения осколков которые были слишком маленькими для того чтобы стать полноценными Сердцами. Но что произошло здесь?

То что кристаллы прибыли из моего мира, вопросов не вызывает, это факт. Но как они прибыли? И зачем? Кто-то из попавших в тот мир осколков Императора засёк меня и помогает? Или… Или? Или это всё случайность? Осколки попали сюда по случаю, притянули меня и… И что?

Эх, становлюсь похожим на Ломакина. Теории с каждым днём всё страшнее и страшнее.

И теперь… Марта. Она вполне может быть одарённой, то есть видящей. Потому как сидя на залежах «Первопричины» вполне могла пробудить способности. Но это теория, пока ничем не подтверждённая. Надо будет проверить…

Открывается дверь, в лабораторию где все мы отдыхаем, вываливаются девушки. Смотрят на нас… Белка и Маришка краснеют от злости. Спичкины упирают руки в бока и кривясь щурятся.

— Вы все в сборе, — заваливает следом за ними Лазарев. — А я тут…

Увидев взгляды девушек, Лазарев икает, поднимает руки и пятясь назад извиняется за вторжение. Девушки же…

— Ну что, кобелина, — массируя пальцами переносицу начинает Белка. — Доволен?

— А что собственно…

— Ты лежишь, обнимаешь голую, постороннюю женщину, — выдаёт Маришка. — Нас хоть постесняйся. Вытащи лицо из её сисек.

— Не, вы меня бить будете. А здесь приятно. Я ещё немного полежу.

— Фаина, — закрыв глаза выдыхает Рая. — Жги её. И этому подлому изменщику по яйцам пройдись. Может это хоть ненадолго его остановит. Белка, хреначь током, пусть расцепляются.

— Плохо играете, — зевая выдаёт Серафина. — Неубедительно.

— Мы не играем!

— Ага, — обнимая меня с другого бока зевает Преображенская. — Мне расскажи. Маришка и Белка, давно уже решили не выделываться и сейчас им просто интересно. А вам, сёстры Спичкины, завидно. Завидно от того, что грудь Розы в два раза больше чем у вас. Ну?

Девушки выдыхают, садятся рядом и начинают знакомиться с Розой. Хотя, знакомство больше для вида. Они и так всё друг о друге знают, благодаря Серафине. Но то что они приняли мои выверты и закидоны, неслабо так радует.

****

После знакомства девушки перемещаются на кухню, мы, то есть я и два безумных гения закрываемся в лаборатории где мне показывают открытия. Точнее, Лазарев увлечённо рассказывает о том, что обесцвеченный мной кристалл и его производные, растворы и соли, обладают новыми свойствами. Они, полностью безвредны, но при этом обладают слабым положительным эффектом. Так инъекция раствора светлых кристаллов, позволила подопытной крысе быстрее регенерировать и повысила её и без того высокую живучесть. Но это не главное открытие. Главное здесь то, что обесцвеченный кристалл, влияет на другие. Красные от него становятся оранжевыми, зелёные почему-то голубыми. Их свойства доктор ещё не исследовал, но в теории они должны или измениться, или усилиться.

— Это прорыв! — сжав зубами сигарету восклицает Лазарев. — Вы понимаете что мы открыли? Это же универсальное лекарство. Да, не панацея, но тем не менее. Вы представляете сколько наших солдат мы поставим на ноги этим веществом?

— Коллега, — качает головой Ломакин. — На вашем месте я бы не торопился. Здесь нужно изучение и наблюдения. Я не могу отрицать положительный эффект, но кто знает, может быть в будущем, эффект окажется обратным. Вызовет мутации, изменения, смерть.

— Профессор, в нашем положении тянуть резину категорически нельзя. Надо собирать информацию и отправлять её нашим. Там, у них больше возможностей. Они такого не упустят.

— Ага, а как? — глядя на Лазарева спрашиваю. — По почте отправим? Или сами принесём? А что, перейдём линию фронта, принесём белые кристаллы, и скажем что разработали лекарство. И совки такие, проходите дорогие товарищи, мы вас заждались. И на колоть друг другу растворы. На брудершафт, в задницу. Вы так себе это представляете?

— А как? — теряется Лазарев.

— Так не будет. Как только мы перейдём линию фронта и попадём к «нашим» нас тут же заграбастают: НКВД, СМЕРШ и другие структуры. И что мы им скажем? Здрасьте, мы семеро мутантов, профессор и доктор наук пришли помочь? Так? Да нас на месте расстреляют, только из-за моего внешнего вида.

— Но Владислав, — хмурится Ломакин. — Вы же сами собирались идти.

— Я и сейчас собираюсь. Но, просто так увы не получится. И тут у нас три варианта. Идти не с пустыми руками. Создать себе такую репутацию что при встрече совки нас как родных примут. Ну и третий, сделать всё сразу. Значит так, спешить не станем. Спешка нужна только в случаях спонтанной диареи. Поэтому, продолжим гробить выработку первопричины и более интенсивно станем пускать поезда под откос.

— И чем это поможет? — спрашивает Лазарев.

— Мы ослабим участок фронта. Да, с голоду немцы не сдохнут и без патронов не останутся. Но, возникнет дефицит тех же снарядов, топлива, еды, запчастей, ГСМ. Плюс упаднические настроения. Сейчас у фашистов преимущество в виде хорошо налаженного снабжения. Как только мы его расшатаем, преимущество и закончится. Быстро проложить новую ветку они не смогут. Перебрасывать ресурсы с других участков фронта — сложно. Да и потом, до места боевых действий всего пятьдесят километров. Совки, как только узнают что в горах засел партизанский отряд портящий немцам жизнь, так сразу заинтересуются. Разведка у них должна быть. А потом, когда всё это случится, можно будет выходить. Согласны?

— Есть смысл, — хмурится Лазарев.

— Мой сын, — вытирая слёзы выдаёт взявший управление Осип. — Весь в папку. Ну прямо копия. Смотри, дохтор, вот умный человек, не то что вы с профессором. Ладныть…

— У нас гости, — появляется в лаборатории Серафина. — Человек десять, шарятся по помойке. Вооружены огнемётами.

— Так, — резко встаю и обвожу присутствующих взглядом. — Всем сидеть ровно. Сера, за мной.

Ну вот и гости. А я знал что за нами придут. Но… Есть у меня один план.

****

Перемещаемся к помойке. Преображенская сразу отводит всем глаза и мы став невидимыми крадёмся за ними. Группа же… Все в костюмах, противогазах. У пятерых огнемёты, остальные с автоматами. Офицер, несмотря на то что только в противогазе, смело идёт впереди и так же смело сжимает трясущейся рукой пистолет.

— Они боятся? — мысленно спрашиваю.

— Нет, Владик, они в ужасе. Многие из них видели сборщиков и знают на что они способны. И они знают что эти твари здесь.

— Посмотри нахрена они сюда припёрлись.

— Проверка, — улыбается Серафина. — Ищут следы постороннего присутствия. Я могу сделать так, что огнмётчики сожгут друг друга. Тут…

— Не надо. Ты можешь внушить им что здесь ничего нет?

— Ну да.

— Сделай, пожалуйста. Нам не следует привлекать к себе внимание. Не здесь.

Кивнув Серафина закрывает глаза. Группа от этого напрягается, но тут… Солдаты начинают смеяться, все вспоминают забавные случаи, шутят и идут дальше. В сторону от наших тоннелей.

Наблюдая за группой, осторожно движемся. Серафина, как сама говорит повышает им настроение, убирает страхи и притупляет восприятие. Солдаты чувствуют себя как на прогулке. Что самой Серафине не нравится и она хочет заставить их сжечь друг друга. Офицер же, по её мнению должен быть выпотрошен.

— Нельзя. Я хочу этого не меньше. Но в данном случае нет. Потому что, нам здесь ещё долго торчать. Скоро пойдём ронять поезд, там сможешь оторваться.

— Да уж скорее бы. Кстати, сегодня вечером, я хочу прийти к тебе. И не я одна. Рая вот тоже мечтает. Уже представляет как теряет с тобой девственность.

— Да ладно. А ей вообще сколько?

— Скоро девятнадцать. Её сестре столько же.

— Вот это да. А я то думал. Ничего себе. А я предполагал, что у близнецов разница как минимум в год.

— Не паясничай. Ну оговорилась, с кем не бывает?

— Слушай, Серафина. А ты сможешь внушить людям, что нашего убежища вообще не существует? Ну так чтобы все забыли о том что между уровнями есть наши помещения.

— Эм… Не знаю. Попробую. Но результат не гарантирую. Я же… Лучше всего я могу взаимодействовать с вами. С другими тяжелее. И…

— Марта.

— Убьём её! — подпрыгивает Серафина. — Я с радостью. Заставлю её засунуть себе в жопу силовой кабель и дёрнуть рубильник.

— Слишком просто. С этим подожди. Попробуй внушить ей что враги… Значит так, после того как расхреначим состав, парочке выживших внуши что там были американские солдаты. Ну там мельком видели, слышали речь на английском. Потом заставь Марту поверить в это. Попробуешь?

— Обязательно, — улыбается Серафина. — А теперь пошли, этих уродов надо проводить.

Идём дальше. Группа, как-то не особо тщательно осматривает местность. Огнмётчики хохоча распугивают крыс. Всё это безобразие продолжается полчаса. После чего группа разворачивается и уходит откуда пришла. Мы же, выждав некоторое время, переносимся домой. Где мне предстоит проверить силы Розы, хотя я примерно догадываюсь какими они у неё будут. Также мне светит ещё один разговор с учёными. Потом я попрошу Розу заплести две косы… Странно, но я определённо где-то её видел. Я вот прям уверен что ей две косы очень пойдут. И топор… Странно, но… Хм-м-м… Надо готовиться к диверсии.