Плохие новости

22

Роджер Фокс еще никогда не видел своего партнера таким расстроенным.

— Успокойся, Фрэнк, — пытался он его утешить. — Наверняка, все не так плохо.

— Но может быть еще хуже, — не хотел успокаиваться Фрэнк. — Поэтому вполне может быть, что все очень плохо. Роджер, они нашли способ узнать наверняка, является ли эта девушка потакноби.

— Что? Просто потому, что она назвала несколько имен, которые действительно когда-то существовали? Но ведь нет доказательств, что они как-то с ней связаны.

— ДНК тест, — грустно сказал Фрэнк. — Думаю, нам надо выпить.

Они встретились в полдень в офисе Роджера, в том самом, который показывали по телевизору. В этом офисе бар представлял собой конструкцию из красного дерева, хрома и зеркал, пристроенная к правой части стола. (На экране его не было видно, потому что камера была левее). Роджер комфортно расположился в кресле за столом, когда Фрэнк пришел со встречи с судьей. Но сейчас он наклонился вперед, подталкивая свое огромное, вращающееся кресло к ногам и сказал:

— ДНК тест? Это тот, что доказывает отцовство?

— И другие вещи тоже, — ответил Фрэнк, достав с хромированной полки, два тяжелых граненых стакана для виски и поставил на стойку из красного дерева. — Например, ты ли был тем самым насильником, — начал объяснять он, открыв маленький холодильник в самом низу бара, достал лед и добавил по два кубика в каждый стакан, — ты ли зарезал человека, — продолжал он, открывая бутылку «Дикой индейки» с дальней полки, — ты ли занимался сексом с женой своего босса, — он налил добрую порцию виски в каждый стакан, — твой ли, черт побери, дед этот чертов Джосеф, черт его дери, Рэдкорн! — он уже сорвался на крик и практически швырнул стакан Роджеру, — чуть пролил, но это было неважно — а свой стакан сразу же опустошил на треть.

Когда он выпил второй стакан, Роджер встал, прошел через всю комнату к бару и стал рядом с Фрэнком, молча глядя на него, к своему стакану он так и не притронулся. Потом Роджер переспросил:

— ДНК?

— Именно.

— А что на это говорит Уеллес?

— Точность стопроцентная.

— Нет, нет, это я знаю. Он считает, что это можно сделать? Ты говорил про священные земли?

— Этот сукин сын похоронен в Нью-Йорке!

Роджер отклонился назад, еще больше вжавшись в барную стойку.

— Какого черта он там делает?

— Он там сорвался со здания, на котором работал. Оступился, черт его дери…

— Согласно слухам, его столкнули могавки.

— Племена вечно обвиняют во всем могавков, и всегда обвиняли. Скорее всего, он был просто пьян, — предположил Фрэнк и выпил еще треть стакана.

— Но почему там? — спросил Роджер. — Потакноби, как и всех представителей трех племен, всегда хоронили здесь, в резервации. Исключение если кто-то уезжает, теряет связь.

— Заказчик по строительству согласился оплатить похороны, — объяснил Фрэнк, — при условии, что его похоронят в Нью-Йорке. Похоже, что людям здесь было наплевать. И будем откровенны, Роджер, многие представители трех племен похоронены черт знает где и разъехались кто куда.

Роджер наконец притронулся к своему стакану.

— Так много за священные земли, — сказал он, сделав глоток. Он пил не так быстро и много, как Фрэнк.

— Я предположил, — сказал Фрэнк, — что могила Рэдкорна — это священная земля, потому что в ней похоронен индеец, но Уеллес считает, что это не аргумент. Это даст нам какой-то запас времени, но рано или поздно суд даст добро на проведение теста. Но нам нужно быть аккуратными, не давить слишком сильно, чтобы люди не подумали, будто мы пытаемся ее отшить, не учитывая факта. потакноби она или нет.

— Но мы ведем дела жестко.

— Да, но нужно вести их еще и тихо, — настаивал Фрэнк.

Роджер задумался.

— А как она отреагировала на предложение провести этот тест? Она же была там, на встрече? Что она сказала?

— Ей очень понравилась эта идея, — с горечью в голосе сказал Фрэнк. — «Это мой дед», — передразнивал он ее и снова опустошил стакан.

Роджер пытался составить Фрэнку компанию, но он пил гораздо медленнее. Когда Фрэнк налил очередной стакан, Роджер сказал:

— Похоже, она в себе чертовски уверена, да?

— Черт побери, Роджер, да я уже сам в ней чертовски уверен! Я думаю, что это стерва все-таки и есть последняя из потакноби, и как нам держать ее подальше от этих офисов, я не имею ни малейшего понятия.

— Если бы мы только были убийцами, — задумчиво протянул Роджер и отхлебнул немного. Виски медленно стекал по горлу, обдавая теплом изнутри.

Фрэнк покачал головой.

— Перестань, Роджер. Ты же прекрасно понимаешь. Я и сам об этом подумал, и, конечно, мы бы могли так поступить. Мы бы нашли кого-нибудь прямо здесь в резервации за пятьсот долларов, но на кого бы пали все подозрения?

— Да, думаю, ты прав, — подтвердил Роджер.

— И когда они нас заподозрят, — продолжил Фрэнк, — первый вопрос, который нам зададут — «Парни, а что вы пытаетесь утаить?».

— О Боже, — с ужасом сказал Роджер и осушил свой стакан. Подтолкнув стакан к Фрэнку, он спросил:

— С ней как-то можно договориться?

— Ни за что, — ответил Фрэнк, наполняя стакан Роджера и свой заодно. — Она самая холодная и самая противная, с кем мне доводилось встречаться. Дай ей палец, откусит по локоть.

— Тогда мы должны… — и тут зазвонил домофон. Роджер с недовольством посмотрел на свой стол. — А это что еще за черт возьми? — спросил он.

— Ты скажи, — ответил Фрэнк. — Похоже, что я становлюсь пессимистом, Роджер, — добавил он, пока Роджер шел к столу. — Думаешь, у индейцев есть связи в тюрьме?

— На северо-востоке? Я думаю, тебе пора узнать, что такое меньшинство, — сказал ему Роджер. — Рано сдаваться, Фрэнк.

— Не забудь напомнить, когда будет пора, — с сарказмом подметил Фрэнк и сделал еще несколько глотков.

Роджер подошел к столу и поднял трубку.

— Да, Одри.

— Пришел Бенни, — сказала секретарша.

— Хорошо, — сказал Роджер.

Одри удивленно спросила:

— Хорошо?

— Просто впусти его, Одри.

Фрэнк, пытаясь снова открыть бутылку «Дикой индейки», спросил:

— Впустить кого?

— Бенни.

— А, его, — протянул Фрэнк, и тут открылась дверь, и зашел Бенни Уайтфиш.

Бенни Уайтфиш был маленьким коренастым парнем лет тридцати, одет в выцветшие голубые джинсы и красную рубашку в клетку. Он выглядел виновато, словно он разбил какую-то памятную вещь и надеялся уйти, пока никто не заметит.

— Привет, дядя Роджер, — сказал он. На самом деле, он и был племянником Роджера, сын сестры Роджера. В нем было что-то такое, что казалось, будто он будет племянником даже в девяносто, даже когда не останется старших родственников. Эдакий семейный мальчик на побегушках, до конца жизни.

— Заходи, Бенни, — сказал Роджер, с непривычной для Бенни теплотой в голосе.

Бенни вошел, закрыл за собой дверь, и встал посреди комнаты, сгорбившись и сам себе усмехаясь от неожиданной доброты дяди.

Роджер сказал Фрэнку:

— Я хотел сказать, что нам нужно каким-то образом дискредитировать эту девушку. Будем пытаться до тех пор, пока не накопаем что-нибудь на нее.

— Например, что? — спросил Фрэнк, скрывшись за барной стойкой, где он пытался найти еще одну бутылку «Дикой индейки».

— Что-то предосудительное. Что-то, что заставит людей ее избегать, даже если она и потакноби. Что-то, что заставит племена от нее отвернуться, и к черту этот ДНК тест.

Фрэнк, наконец, показался, держа в руках новую бутылку.

— Даже не знаю, Роджер, — почти без интереса ответил он.

— Бенни, помоги дяде Фрэнку открыть бутылку, — сказал Роджер Бенни.

— Хорошо!

Фрэнк оставил свои тщетные попытки и облокотился на барную стойку.

— А что может быть предосудительное? Коммунистов больше нет, никто не поверит, что она лесбиянка. Мы также знаем, что к ответственности она ранее не привлекалась. Спасибо, Бенни. Налей-ка мне и спроси и своего дяди, может ему тоже наполнить стакан?

— Да, пожалуй, — и Бенни заторопился выполнить указ. — Если вариантов больше нет, Фрэнк, как насчет плохих партнеров?

Фрэнк посмотрел на него из-за барной стойки, Роджер стоял у стола, держа в руках стакан, словно он был на коктейльной вечеринке. Бенни стоял рядом и улыбался, он держал бутылку за горлышко, не зная, поставить ее или лучше все-таки держать, и решил держать в руках, на всякий случай.

— Плохих партнеров? — переспросил Фрэнк. — Каких плохих партнеров?

— Должен же кто-то быть, — уверенно сказал Роджер. — Откуда Перышко Рэдкорн приехала? Вдруг из ниоткуда она появляется со своими историями и заявлениями. Кто-то явно ей помогает, кто-то, словно, как это… пюпитр, придерживает ее в нужном направлении. Она не может делать все сама, так почему люди, которые ее на это надоумили, прячутся? Потому что они нехорошие люди, Фрэнк.

— Я уже потерял нить разговора, — сказал Фрэнк.

Роджер снова одарил Бенни улыбкой. Дважды за день!

— Поэтому, — продолжал Роджер, — я приставил Бенни следить за этой девушкой с момента, как ее выпустили из тюрьмы, поэтому он нам может рассказать, кто ее сообщники. Бенни?

Бенни встрепенулся.

— Да, дядя Роджер?

— Перышко Рэдкорн, — сказал Роджер необычайно терпеливо. — С кем она встречается?

— Ни с кем, — ответил Бенни.

Роджер удивленно на него посмотрел.

— Где бутылка, которую я только что открыл?

— Погоди, Фрэнк, — остановил его Роджер. — Сейчас нам нужно быть предельно внимательными.

Фрэнк сделал задумчивый вид.

— Она ни с кем не разговаривала? — спросил Роджер у Бенни.

— Большую часть времени она проводит в своем автодоме в «Уисперинг пайнс», — ответил Бенни. — Иногда она вызывает такси, но едет только в супермаркет или аптеку, и все в таком роде. Вчера она поехала в Платтсбург, поужинала там одна, потом пошла в кино и вернулась в автодом на другом такси. Сегодня днем она встречалась с судьей Хигби и адвокатом Марджори Доусон, и еще дядей Фрэнком.

— Я с ней не в сообщниках, — возразил Фрэнк.

— Я не верю, — сказал Роджер.

Бенни даже чуть испугался.

— Клянусь Богом, дядя Роджер. Клянусь, я следил за каждым…

— Нет, нет, не ты, Бенни, — остановил его Роджер. — Я уверен, что со своей работой ты справился отлично.

Бенни воспрянул духом.

— Правда?

— Фрэнк, — обратился Роджер к Фрэнку, — оставь бутылку и…

— У меня нет бутылки.

— Она у меня, дядя Фрэнк!

— Поставь ее, Бенни. А ты, Фрэнк, поставь свой стакан и иди к нам сюда, поговорим втроем.

— И я тоже?

— Да, Бенни, иди сюда.

Все трое подошли к диванам бургундского цвета, которые стояли буквой L вокруг столика из стекла и хрома. Фрэнк спросил:

— Ну и что теперь будем делать?

— Пока не знаем, — ответил Роджер. — В этом и есть суть нашей сейчас беседы. Единственное, что я знаю наверняка — это что нужно действовать очень быстро.