29

Бенни Уайтфиш и его кузин Джиром Сайкамор и еще один кузин Герби Антилопа загрузили гроб в арендованный бус и закрыли дверь. После этого Джиром зашел за надробье, и его вырвало.

Бенни даже был рад, что Джирома вырвало, потому что это означало, что он не самый большой придурок. Но поскольку дядя Роджер назначил его главным в этой операции, он сказал сурово, насколько мог:

— Это нормально Джиром, это могло случиться с каждым. Не заморачивайся этим.

— Где вода? — спросил Джиром. У него было ужасное выражение лица.

— В машине, — ответил Герби, — но лучше налей во что-нибудь, хорошо?

Джиром повернулся к нему с этим ужасным выражением лица.

— Что ты значит «налей во что-нибудь»?

— Ну в кружку или что-то в этом роде, — пояснил Герби.

— У меня нет кружки, — сказал Джиром. — Бенни, у тебя есть кружка?

— Тогда налей в пробку и пей из нее, — настаивал Герби.

— Да черт возьми, — возмутился Джиром. — Это же по пару миллилитров наливать каждый раз. К чему это все?

Теперь уже у Герби появилось ужасное выражение лица:

— Я не хочу, чтобы ты своим ртом прикасался к бутылке, понятно? Нам еще пить из нее.

— Ну и черт с вами, — обиженно сказал Джиром и потопал к передней части машины.

— Да ладно тебе, Герби, купим еще бутылку в Трейдинг пост, — сказал Бенни. Ему нравился этот магазин.

— Ты купишь, — настойчиво сказал Герби.

Бенни вздохнул, он был ответственный за команду.

— Ладно, ладно, — сказал он. — Тогда поехали.

На самом деле, это задание, которое им дали, было ужасным, поэтому они все нервничали и раздражались без повода. Рот Джирома был не хуже, чем обычно, просто у всех нервы были на пределе.

Сейчас они были на кладбище трех племен, вечером понедельника, было уже довольно темно, тени, падающие от надгробных плит были длинные и жуткие, словно пальцы призрака. Бенни и его команда только что закончили выкапывать могилу. Человек, которого они только что выкопали, был Ихабод Дерек, один из немногих на этом кладбище, который не относился к трем племенам. Он был из лакота, племени с запада, он женился на представительнице киота и переехал на восток в их резервацию, чтобы она могла о нем заботиться. Он умер давно, примерно в 1940, но самое главное, что не было ни единого шанса, что у нем была кровь потакноби. Или ДНК.

Это была решительная мера, на которую пошли дяди, а Бенни поставили главным в этом деле. Выкопать Ихабода Дерека, вывезти его (в гробу, слава богу, по крайней мере, его не нужно было открывать) в Нью-Йорк и найти могилу Джосефа Рэдкорна, где тот был похоронен. Потом выкопать Рэдкорна — это нужно делать только когда будет темно, потому что Нью-Йорк известен своими угрозами и террорами — и поместить Дерека туда, где был Рэдкорн, потом отвезти Рэдкорна в Серебряную пропасть и поместить его в могилу Дерека, где никто его не найдет. А потом еще, наверное, несколько недель придется потерпеть ночные кошмары.

Была одна вещь, на которой настоял дядя Роджер, которую должен был сделать, а он этого делать не хотел, собственно, Джиром и Герби не собирались этого делать, а один он не мог этого сделать. Нужно было закопать могилу после того, как Дерека достанут, что означало, что могилу придется потом снова выкопать и снова закопать. Дядя Роджер переживал, что кто-то может ее увидеть — или того хуже упасть в нее — если оставить ее выкопанной, хотя кто станет приходить в эту старую часть кладбища даже нем? А уж тем более ночью. Поэтому черт с ней с этой могилой, закопают, когда вернуться.

* * *

Путь в Нью-Йорк был очень долгим и нудным, по крайней мере, дороги были нормальные. Первые 150 миль они ехали по Норсуэй, до Олбани, где они остановились, чтобы купить пару гамбургеров, картошку фри и пиво, после чего вторую часть пути бус наполнился вкусными запахами, пока они ехали еще 150 миль до Нью-Йорка. Несмотря на холод, большую часть времени они ехали с открытыми окнами.

Практически все время Бенни был за рулем, потому что он хотел, чтобы Джиром и Герби ехали за рулем обратно на север, чтобы он смог поспать. Если он сможет поспать. С момента, как он встретил Перышко, у него это не очень-то получалось. Собственно, как и с Перышком. Как и с его бушующими эмоциями.

Все дорогу, пока они ехали, Джиром и Герби ругались и обвиняли друг друга за запахи в машине. А Бенни думал о Перышке. И все, о чем он думал, — это то, что он не знал, что и думать.

Все, что он знал, — это то, что ему нравилось ее присутствие. Ему понравилось сидеть в гостиной ее дома на колесах, нравилось смотреть, как она ходит, или сидит, улыбается, нравилось слушать ее голос, чувствовать мускусный запах, исходящий от нее, тот запах был гораздо приятнее той вони, которая разражалась позади него сейчас.

Позволит ли она когда-нибудь поцеловать себя? Она казалась такой открытой и приветливой. Но в ней было что-то, что не позволяло ему торопить события, чтобы не испортить то, что имеет на данный момент. Наверное, однажды она даст ему знак, чтобы он смог приблизиться, а пока он будет просто сидеть и смотреть на нее, слушать и наслаждаться ее запахом и думать, насколько она все-таки лучше постеров в его комнате.

А может она однажды узнает, что он сегодня сделал, что он был ответственным за то, что он лишил ее единственной возможности доказать, что она потакноби, и тогда она никогда больше с ним не заговорит, и он больше никогда ее не увидит? Но что ему оставалось делать? Как бы он мог поступить?

Он не мог отказать дяде Роджеру. И он не мог лишь сделать вид, что поменял гробы, даже если он подговорит Джирома и Герби. Тогда тест ДНК докажет, что она потакноби, и дядя Роджер поймет, что он не поменял гробы.

В то же время он не мог предупредить об этом Перышко, потому что она в любом случае попытается это остановить, возможно, даже скажет об этом судье, про которого она рассказывала, говорила какой он замечательный, справедливый, как уверенно она себя с ним чувствует. Она так хорошо о нем отзывалась, что Бенни даже пришлось стиснуть зубы от ревности к какому-то там судье, которому сто процентов было лет сто, и он точно не ухлестывал за ней.

Ему было очень жаль, что план с Советом племени провалился. Раньше он не особо интересовался Советом, он только знал, что люди ходят на собрания и задают свои вопросы и просят разрешения на что-нибудь. Но когда он увидел мистера Дога в городской Ратуше и увидел, как проходят эти собрания, он понял еще до разговора с мистером Догом, что шансов на помощь Перышку практически нет. Так они проехали еще одно авеню.

По пути на юг, его фантазия полетела еще дальше. Он представил, что когда это все закончится, дядя Роджер предложит ему очень хорошо оплачиваемую работу в казино, и тогда Бенни пойдет к Перышку и расскажет ей, как он плохо себя чувствует по этому поводу, а потом он построит ей дом в резервации, который будет полностью принадлежать только ей — он даже не будет там жить — она сможет его иногда приглашать в гости, но это будет зависеть только от ее желания.

Да и плюс ко всему, она же была в Неваде лицензированным дилером блэкджека, она бы с легкостью могла получить работу в казино Серебряная пропасть. А Бенни знал, что дилеры получают очень хорошие деньги. В фантазии Бенни у Перышка отобрали родословную, не зная, кто это сделал, но Бенни подарит ей дом в резервации и поможет с работой в казино, а также предложит свою компанию в любое время, когда она захочет.

Пфф. Не удивительно, что он мог заснуть.

* * *

Дядя Фрэнк Огланда вчера прилетел чартерным рейсом из Платтсубрга в аэропорт Ла Гуардия в Нью-Йорке. Потом он взял такси и поехал на кладбище, где был похоронен Джосеф Рэдкорн, нашел могилу и сделал пометку в маленькой карте, которую сам нарисовал. Также он узнал, что на ночь кладбище закрывают, но после того, как он походил вокруг, он нашел сломанную часть забора, через которую можно было пролезть, и это он тоже пометил на своей карте. Потом он поехал назад в аэропорт и улетел назад в Платтсбург, сел в свой BMW и поехал в Серебряную пропасть. Этим утром он описал все Бенни и сказал:

— Вам придется нести гроб через эту дырку в заборе, чуть повернуть боком, чтобы он прошел. Но могила недалеко от забора, поэтому для таких крепких парней как вы это будет легко.

Это было совсем нелегко. Они нашли нужное кладбище без проблем, проехали вниз по длинной, пустынной, темной и тихой улице, окруженной со всех сторон кладбищами, нашли дыру в заборе и припарковали свой желтый бус рядом. Когда они вышли из машины, небольшой, но очень холодный и мерзкий ветер пробирал до костей, словно призраки, леденящие душу духи, которые выбрались из своих могил. Но парни все равно не верили во всю эту чушь.

Сейчас им предстояло вытащить гроб из машины и пропихнуть его через это маленькое отверстие. Гроб был очень скользкий и грязный, то и дело норовил выскользнуть их рук и рухнуть на землю, что было бы очень и очень плохо. Было очень неудобно протаскивать гроб через эту дыру более, чем двоим людям, даже когда они усиленно пытались не поцарапать боковые стороны, тем не менее, двоим людям тащить эту громадину было тоже очень тяжело. В общем, все это путешествие было очень трудным и утомительным, не говоря уже про то, что оно было довольно-таки жутковатым.

Все трое взяли с собой фонарики, но практика показала, что нести гроб и фонарик не очень-то удобно, поэтому большую часть пути они шли в темноте. Над ними раскинулось зимнее небо, затянутое облаками, половинка луна время от времени блестела платиновым светом, а иногда пряталась за облаками, в такие моменты казалось, будто кто-то выключил свет. И это случалось, как правило, когда ветер ледяными пальцами будоражил в них самые жуткие фантазии.

Наконец, когда они добрались до могилы Рэдкорна, они смогли поставить гроб на землю. Все были до ужаса измотаны, а ведь настоящая работа еще даже не началась. Задыхаясь, еле волоча ноги по опавшей листве, с тяжелой одышкой, они поплелись назад к бусу, достали лопаты и брезент, на которой будут скидывать землю, и потащились снова к могиле. Обозначив старт тяжелым общим вздохом, они приступили к работе.

Распределение обязанностей было следующим: двое копали, а третий держал фонарь. Поскольку Бенни был главным, он говорил, когда копающий меняется с тем, кто держит фонарь, и он даже не воспользовался своим положением, а старался распределять работу честно, потому что он прекрасно знал, что если он попытается схалтурить, Джиром и Герби устроят истерику.

Работа была тяжелая, но не требовала умственных усилий. Они просто копали, копали и копали, наконец, лопата Джирома ударилась о что-то, и он сказал:

— Ну, вот и он.

— Наконец-то, — выдохнул Герби.

Да уж, наконец-то. Было уже почти одиннадцать вечера, а им еще предстояло много чего сделать. В данный момент Бенни держал фонарь, он нагнулся чуть ниже и посветил туда, где была лопата Джирома. Там виднелся кусок дерева, темно-коричневого и твердого, под рыхлой землей чуть более светлого оттенка.

— Отлично, — сказал он. — Думаю, нужно расчистить другой конец и тогда можно попытаться его вытянуть.

— Минутку, Бенни, — сказал Джиром. — Теперь моя очередь держать фонарь. Спускайся вниз.

Двое внизу стояли по пояс в могиле. Бенни неуверенно сказал:

— Не уверен, что могу туда спрыгнуть. А что если я поврежу дерево?

— Я тебе помогу, — не унимался Джиром и отставил лопату к краю могилу, показывая тем самым, что он не шутил. Он и Герби протянули руки вверх, а Бенни наклонился еще ниже и не то спрыгнул, не то плюхнулся в могилу, свалившись на остальных. Досталось всем. Если бы это не было своего рода закрытое пространство, скорее всего, они бы куда-нибудь свалились.

— Давай фонарь, — сказал Джиром, и в этот момент огромный яркий луч света ослепил их. Бенни, ошеломленный, оцепеневший и испуганный, мог разглядеть каждый комочек грязи на лице Джиром и Герби, настолько ярким и мощным был этот свет.

Собственно, как и голос. Он звучал из мегафона, словно голос Господа:

— Все стоять. Оставайтесь на своих местах.

Они замерли. В общем-то, они и до этого стояли не шелохнувшись. Три индейца, стоявших в ряд по пояс в могиле, прищурившись, пытались что-то разглядеть через этот яркий свет. И тут, как в научно-фантастическом фильме появились силуэты людей в темно-синей форме. Полицейские. Из Нью-Йорка.

С ними был старикашка в потасканном жилете и потрепанной шляпе, который все кудахтал и кудахтал:

— Ага! Попались на этот раз! Что ж вы думали, можете тут бегать со своими фонариками, и я об этом не узнаю? Вы тут зачастили! А теперь попались!

Загрузка...