Плохие новости

30

Как дела утихли, Келп решил заглянуть в тайники. Они были в шкафу в спальне, если комнату, где есть кровать, но где ты не спишь, можно назвать спальней. Анна Мари называла ее гостевой комнатой, хотя Келп никогда не наблюдал там гостей, если не считать тараканов, которые появлялись там время от времени в «самых лучших апартаментах Нью-Йорка». В общем, это была еще одна комната. А там, в шкафу были тайники, четыре из них на данный момент были составлены на полу.

Теперь такие тайники уже не делают, однако в стенах домов или квартир лучшей постройки вполне можно найти такой. Они были круглые и черные, сделанные из прочного железа, а по размеру были чуть меньше шара для боулинга. У них были круглые стальные дверцы с кодовым замком и железные ушки, которые проходили через сейф, чтобы его можно было закрепить на гвоздиках внутри стены.

Их тяжело было взломать. Из-за того, что они были круглыми, они были практически не восприимчивы к взрывам, а из-за того, что они сделаны из толстого черного железа, взломать его было невозможно ни одним известным инструментом. Круглая дверь тоже была очень толстой, к тому же, она была вставлена таким образом, что ее невозможно было подцепить каким-нибудь рычагом или монтировкой. Комбинация на коде — штука очень хитрая и умная, поэтому разгадать ее за несколько минут не получится. Большинство воров не тратят на него время, а просто выносят что-то мало-мальски ценное, например, телевизор.

Но не Келп. Чтобы попрактиковаться, когда у него был под рукой автомобиль и когда ему попадался такой орешек, он просто-напросто выдалбливал его из стены, кидал в машину и увозил домой. А уже дома он с ним ковырялся время от времени, в качестве хобби, ну и чтобы не терять хватку. Рано или поздно он вскрывал эти сейфы, но практически все время внутри не обнаруживалось ничего особенного. Содержимое варьировалось, как правило, от ювелирных украшений и акций несуществующих корпораций до абсолютно ничего. Но ведь было не в содержимом, а в самом процессе.

Утром, около десяти часов, когда Анна Мари ушла в Новую Школу на курсы истории конституционного права на Балканах, Келп уселся в позе лотоса (или что-то похожее) на пол в комнате перед открытым шкафом, один из этих сейфов был у него в руках, чуть отклонен назад таким образом, что, казалось, он уставился на Келпа своим единственным цифровым глазом. И тут зазвонил телефон. Углубившись в процесс ковыряния кодового диска, он почти не собирался отвечать на звонок, но он никогда не мог не ответить, если звонил телефон — за исключением машины доктора, потому что он знал, что единственный, кто будет звонить, — это сам доктор, который будет требовать свою машину назад — поэтому он тяжело вздохнул, чуть сдвинулся, чтобы достать из кармана штанов телефон и с сомнением ответил:

— Слушаю.

И не зря у него возникло некое сомнение, это был Фицрой Гилдерпост. Он был взволнован, взбудоражен, расстроен, и, казалось, между его словами застревали пузыри:

— Энди! Мы к тебе едем! Нам нужно срочно встретиться у тебя! Звони Джону и Тини, мы выезжаем, приедем к вам не позже трех. Ирвин уже готов, мы уже летим к вам! До встречи!

— Фицрой, — ничего не понял Келп, — ты о чем вообще?

На той стороне провода повисла тишина удивления, опять с порывистыми паузами с пузырями, Фицрой спросил:

— Ты что, не знаешь?

— Фицрой, если ты сейчас хорошо подумаешь, — сказал Келп, — то, может, ты вспомнишь, что ты мне еще ничего не сказал. А если ты мне сейчас не скажешь, Фицрой, то я могу тебе гарантировать, что в три меня здесь не будет.

— Так это же было в новостях! — пропищал Фицрой. — А если это показывали в новостях тут у нас, то и у вас должны были показать!

— Возможно, — согласился Келп. — Вот только сейчас у меня новости не включены. Так почему бы тебе просто не сказать?

— Индейцев поймали!

Звучало это как новости из мира спорта. Но что-то подсказывало Келпу, что это было не из этой серии.

— Давай, Фицрой, чуть больше информации.

— Индейцы, — пытался говорить он чуть спокойнее, как если бы объяснял что-то дураку, — выкопали гроб на кладбище в Куинсе прошлой ночью, чтобы поменять тела. Об этом и говорил Джон.

Теперь Келп понял.

— О-ооо, — протянул он. — И их поймали?

— Прямо в процессе. Они копали, все трое стояли в могиле на крышке гроба.

— Это плохие новости, Фицрой, — сказал Келп.

— Да! Да! Я знаю!

— Нам нужно обговорить это, — решил Келп.

— Я и Ирвин уже в пути. Собственно, это я и пытался тебе сказать!

— А Перышко?

— Перышку нужно оставаться здесь для суда, тут такой фейерверк по этому поводу.

Келп предположил, что это словцо была из юридического лексикона, поэтому пропустил его мимо ушей.

— Хорошо, тогда встретимся с вами позже.

— Из-за того, — сказал Фицрой, — из-за того, что эти придурки натворили, теперь на кладбище стоит охрана.

— О боже.

— Племена пытались остановить этот тест ДНК, — сказал Фицрой, — но вся эта ситуация значительно ускорит процесс.

— Ага.

— А когда специалисты возьмут образец ДНК, — Фицрой казался ужасно расстроенным, — это ведь будет совсем не дедушка Перышка.

— Это буде Бурвик Муди.

— Кажется, я начинаю ненавидеть этого Бурвика Муди, — вдруг решил Фицрой.

— Да ладно тебе, Фицрой, — пытался успокоить его Келп, — в этой злосчастной ситуации он невинная жертва, собственно, как и мы.

— Я не соглашался быть в этой операции невинной жертвой, — не согласился с этой ролью Фицрой.

— Да уж, это и правда все выглядит довольно странно, — согласился Келп. — Ладно, Фицрой, увидимся с вами после обеда. Я позвоню Джону, хотя я не думаю, что он обрадуется таким новостям.