По ту сторону клинка: Дева орхидей

Глава XIII. Праведность ведёт к прощению

(Мика Емельянова)

— Исикава! Ты идиот?! Прекрати размахивать этой штукой! — Курико отскочила в сторону, но стоило Торио опустить свою новую «игрушку», как она набросилась на него.

— А чего такого? — Торио был невозмутим и ни в какую не хотел отдавать Курико свой новообретённый меч.

Я просто вздохнула и решила не влезать в эти догонялки. Боже мой, как дети. Без комментариев! Время шло, мы постепенно вживались в свою роль, занимали положенное в этом мире место, но основная проблема так и не решалась. Раз возвращение домой пока не предвиделось, то нужно было адаптироваться к ситуации. Встретиться с Верховной жрицей больше не удалось, разве что мимолётом. Я пребывала в исключительно напряжённом состоянии, благодаря большой ответственности, в отличие от этих разгильдяев, но умение всегда держать себя в руках изрядно пригодилось. А потому нацепив маску невозмутимости, я слегка подправляла её милой улыбкой, и старалась соответствовать своему новому статусу. Только вот… Какого чёрта они всегда собираются в моей спальне?!

— Здесь не место для этого! И вообще меч — не игрушка! Сасаки, образумь его! Эмэру!!!

— Торио, будет очень плохо, если ты сам или кто из нас поранится, правда ведь? — начала я пытаться вразумить его, будто детсадовца, — А вообще я предлагаю сходить сегодня прогуляться по городу. Зайдём в торговый райончик, потусим! Оторвёмся!

— Эмэру, как всегда, за своё! — заехидничал Торио, но тем не менее ещё как поддержал, — Но я только за! Ай да в город!!!

— Эмэру, а точно ничего? — Курико, как обычно, была излишне занудной. Вообще, в этом мире это её отрицательное качество, к её сожалению, только прогрессировало.

— Я предупрежу, — пообещала я, — Ну и с нами кого-нибудь отправят, куда же без этого.

С одной стороны, Верховная жрица Камилла не особо нами интересовалась, по сравнению с Аурелией. Возможно, не хотела такой излишней опеки, но лично я чувствовала, что дело не только в этом. Но с другой стороны, о нашей безопасности вполне пеклись и выходить за территорию нашего титанического собора без чьего-либо сопровождения нам не разрешали. Хотя объясняла это в первую очередь тем, что помимо избранности, мы были и местными учениками, пускай и с особенным статусом. Насколько я знала, мальчики занимались только у личных учителей среди этих храмовников и паладинов. Никаких групп, везёт им! Тренировались себе на свежем воздухе! Нам же с Курико приходилось посещать скучнейшую семинарию. Остальные послушницы как сторонились нас, так и относились с особым почтением. Но забивать голову местными задвижками желания не было. Тем не менее, приходилось… А уж участие в совместных молитвах было наиболее важным мероприятием, где ни в какую нельзя было опростоволоситься.

— А мне тоже можно? — тихо спросил Итиро.

— Конечно, Итиро.

— Эмэру, точно не страшно заниматься этим перед завтра? Ты говорила нас ожидает поручение от верхушек этой… извини, нашей Церкви Каиура. Да, я понимаю, надо свыкаться. Но может пораньше ляжем? — словно Курико заразила Кэнто своим занудством!

— Именно поэтому, Кэнто, нам и нужно перед этим развеяться.

— Как скажешь, наша благочестивая принцесса.

Я хмыкнула и Кэнто поубавил обороты.

— Но всё-таки… — он понял, что надо менять тему разговора. Ой, надо же! — Знаете, во время нашего похищения в той дурацкой деревушке я уж думал, что мы попали в полный кошмар, но вот сейчас, по крайней мере лично я, получаю настоящий кайф от пребывания в этом мире! Ненадолго бы только, конечно, — поправил он себя, — А то ведь учиться надо! Экзамены!

— Ох уж эти мальчишки, — Курико обратилась к воздуху.

— Сасаки, тебе что, здесь учёбы не хватает? — заныл Торио.

— Кстати, а чем занимаются наши дорогие защитники? — я села на кровати, подложила кулачки под подбородок и проявила заинтересованность в буднях своих друзей.

— Да, Сасаки, Исикава, расскажите? У нас вот полный атас! — даже Курико смогла хоть как-то отвлечься от негатива.

— Что, Кояма, не думала, что вместо старшей школы в монашки подашься? — весёлый и сытый нынче Торио не сдержался, чтобы не съязвить.

— Исикава!!! — таким образом догонялки продолжились…

— О-о-о… — Кэнто явно готовился к этому вопросу и с тем ещё пылом начал любимое бахвальство, — Из нас тут готовят прямо защитников Галактики! И фехтованию обучают! Это, конечно, не кэндо, но тоже очень здорово! Затяжные лекции тоже было бы интересно послушать, понимай я их идеально, хотя и так в общих чертах всё ясно! Нас и к магии уже вовсю готовят, скоро будем как настоящие волшебники! А меч мой, представьте себе, магический! — Кэнто стукнул ножнами своей новой «игрушки» о пол и с важным видом продолжил, — Он мне и магию творить помогать будет. Этот, как его там. Катализатор типа. Мы же с вами не колдуны, а обычные жители Земли! Но теперь видимо не только! Про эти рыцарские обеты разве что слушать та ещё нудятина, это скорее по части Исикавы.

Я уж собиралась поправить Кэнто, но отказалась от своей идеи. Пускай. Если уж достанет местных своей вероломной ересью, то сам виноват, что его посадят на кол! Уж ни раз ему говорила, но запомнить так и не может. Хоть и видели мы, как говорит Торио, магию, тем не менее священнослужители Церкви Каиура свои, так скажем, волшебные деяния зовут чудесами. Магия презирается в этой стране — Аккарде. Потому маги, как тот Кэдвин, контролируются государством. И жить им позволено только потому, что страна нуждается в определённых их услугах и знаниях. Так что все они состоят на учёте. По крайней мере те, до кого смогли дотянуться цепкие лапки Церкви Каиура. Чудеса же, в отличие от магии, творятся не руками людей, а Бог Каиур творит, показывает чудеса, через тех, кто в него верует. Называть это магией — святотатство по понятиям церкви. Так поступить могут лишь еретики. Бог Каиур творит руками смертных, вот и всё, что мы должны знать о «магии» церкви. Благо, что Кэнто болтлив лишь с нами, а японского церковники не знают. На латыни он в основном лишь даёт короткие официальные реплики. Надеюсь, что слово «магия» среди них ещё не звучало… Для нас же занятия чудесами проходили уже не раз, пускай и только теорией. Пока что.

С другой стороны, если так вспомнить, разве сэр Розваль не воспользовался ли именно магией? Например там, в злополучной деревне Планте? Может мои познания пока что слишком скудны, и паладины имеют право пользоваться именно магией, а не только чудесами, как мы — послушницы?

Кэнто принялся поглаживать и лелеять богато украшенные камешками расписные ножны своего меча, белизна покрытия которых была ему совершенно не к лицу. В очередной раз он принялся начищать рукоятку. Её волнообразные элементы украшений не сочетались с его характером. Да и сам Кэнто — рыцарь? Смех, да и только. Но мне… всем нам надо, чтобы он с этим свыкся.

— Что, не свезло быть таким умным и крутым, как Сасаки, да, Исикава? — Курико и Торио продолжали свои любезности.

Торио приподнял обеими руками меч и глянул на свою дешёвую «игрушку». Обычные деревянные ножны, обычный меч, без каких-либо украшений. Функциональность — главное, как он явно себя успокаивал!

— А неважно! Сасаки зато не сможет как я прочувствовать прокачку с полного нуля! Ведь это самый кайф! Вспоминать потом каким бомжом ты начинал и какой крутой герой сейчас!

— Исикава, ты… — их препирательства пора было прекращать.

— Торио, не забывайся. Это не игра. Твоё подобное восприятие происходящего может стоит всем нам возвращения домой. Поэтому прошу, пожалуйста, будь чуточку серьёзнее, ладно? — добавив ещё и фирменную улыбку школьного ангела я мигом его угомонила. Самый полезный навык, который только может быть!

— А у вас как, девчонки? — Кэнто наконец оторвался от любимого занятия.

Я вынула из-под воротника платья символ Церкви Каира на тоненькой серебряной цепочке.

— Вместо распятия.

— И всё? — Кэнто был разочарован.

— А что ещё нужно настоящим священнослужителям! — рассмеялась я.

— Эмэру врёт, это у меня ничего кроме этой фигни!

— У тебя есть наши защитники, Курико! Не надо так говорить!

Кэнто и Торио аж вздрогнули от нахлынувших чувств гордости и нужности.

— А ещё, — я отвернулась и засунула руку под длинную юбку.

— Сасаки! — прозвучал визг Курико.

Из специального ремешка, крепящегося на ногу, я достала небольшой жезл, скорее напоминавший погремушку с яйцом Фаберже на верхушке. Я повернула центральную часть рукоятки, и она раздвинулась, став вдвое длиннее, теперь уже напоминая палку.

— Ого! — воскликнули мальчики. — Для чего оно тебе? Повелевать нами? — добавил Кэнто.

— И не только, Кэнто, а ещё и твой так называемый «катализатор».

— Эмэру ещё и магию раньше нас выучит? Нечестно! — в голосе Торио чувствовалось отчаяние.

— А я уже разглядывал эту штуку! — гордо вставил Итиро. Он и правда с первого же дня, как заметил у меня жезл, стал бесконечно просить и просить дать ему посмотреть, да поиграться. Ну конечно, золото привлекает взгляды!

— Это ещё не всё.

Я обратно собрала жезл, не дав его никому в руки. Спрыгнула с кровати и подбежала к столу. Достав из небольшого декольте под воротником ключик на верёвочке, я отперла ящик и достала то, что Верховная жрица Камилла вручила мне помимо жезла и велела никогда и ни в коем случае не оставлять, если я задумаю выйти за стены собора. Маленький металлический стального оттенка щит, размером буквально с мужскую ладонь, вверх и вниз от него устремлялось по три лезвия мечей. Слова, которыми Камилла сопроводила передачу этого ценного артефакта я поклялась ни в коем случае не забыть и вспомнить в случае опасности. По сути, при редких мимолётных встречах это был единственный наш разговор.

— Вот это, наша гарантия безопасности. Так я поняла. Поэтому сегодня мы и сможем пойти отрываться!

Под общее ликование я отправила всех собираться.

Улицы были украшены множественными разноцветными фонарями, что растягивались, словно гирлянды, от дома к дому во всю ширину улиц. Самым удивительным было то, что способствовало этому не разноцветное стекло или другие простейшие решения. Внутри каждого из фонарей светил своего цвета огонёк, потому освещение выглядело особенно сказочным. Перед строениями в причудливые формы, будто горки подарков на Рождество, были сложены разнообразные крупные овощи или может даже фрукты. Так и казалось, что они ждут того, кто придёт ими угоститься. Дети, одетые в разные костюмы, не сколько напоминающие ужасы, как на земном Хэллоуине, сколько вообще разных всяких там мифических существ, бегали вокруг этих съестных сооружений, лазили в небольших проходах внутри них. Кто-то из взрослых тоже нацепили маски разных созданий и гуляли вдоль улиц, наслаждаясь уличной едой или горячими напитками. В основном этим занимались любящиеся парочки. Тут и там играла прекрасная традиционная музыка.

Иногда вдоль улицы пробегало нечто, сперва изрядно нас напугавшее, но затем мы поняли, что это был человек. Его одежды были белы и покрыты каким-то порошком, что при свете фонарей добавляло лёгкое свечение. Голова, судя по всему, была спрятана в балахоне, отчего он казался схож с безголовым всадником — дюллаханом, как нас поправил задрот Торио. Вместо головы в шею была, видимо, встроена то ли лампа, то ли опять замешана магия, но в общем от его шеи исходило сильное голубое сияние. Когда это создание пролетало вдоль улицы, и дети, и взрослые, все, кто нацепили маски или костюмы прятались, если же кто не успел, оно подходило к ним и отбирало угощения, коль они были. А иначе, не спрятавшееся «магическое создание» обязано было взять фонарь и водрузить его вместо головы этого святого «дюллахана», что приводило к началу светового шоу и последующего фейерверка, вызывавшего смех и веселье.

Это был праздник святого Терувима — Святой Исход. Он повествовал о древнем герое Церкви Каиура, что ещё на заре времён отогнал «прокля́тых» созданий, упивающихся маной до такой степени, что становились безумными. Энергией, питающей всё магическое, в том числе и созданий, как опять же прокомментировал Торио. Дабы все эти существа не мешали людям строить свою прекрасную цивилизацию и почитать Бога Каиура, этот святой создал такой божественный свет, что отпугивал даже самых грозных из волшебных тварей. Но одна из них, особо свирепая, сумела откусить ему голову. Правда даже это не остановило святого, он встал и продолжил заниматься своим делом. Твари настолько испугались, что взяли и покинули человеческие территории. С тех пор он считается защитником человеческих поселений от разных там пришествий представителей магического зверья. То он изображается без головы, а то как раз с фонарём вместо неё. Дабы уберечься от нападений и дождаться пришествия божественного защитника, люди возлагают перед своими домами сооружения из гигантских овощей и фруктов, чтобы зверьё отвлеклось на них и не пробралось в дом до прибытия помощи. Такой вот милый праздничек.

Мы гуляли вдоль торговых улочек, что были украшены как раз прекраснее всего и любовались зрелищем. Благодаря моим упрашиваниям, госпожа Аурелия, хотя она просила отныне звать её сестрой, соблаговолила отпустить нас одних без лишних ушей, но с обязательным условием взять с собой артефакт, врученный Верховной жрицей Камиллой и воспользоваться им в то же мгновение, когда пред нами предстанет опасность, если таковое случится. И за пределы ближайших улиц, конечно же, выходить нам было запрещено. Потому мы могли спокойно болтать о чём хотели, гулять и веселиться!

— Эмэру, ты только глянь! — что-то особенно привлекло взгляд Курико. И даже смогло растопить её затяжную депрессию и увеселить. Ну надо же!

Подругу привлекло одно из местных кафе, за стеклом витрины, переливались своей манящей густотой в виде водопадиков и фонтанчиков…

— Шоколад!!! — даже моя выдержка не способна сопротивляться подобному чуду.

Мы обе припали к витрине словно две обезьянки, вожделевшие заветного лакомства.

— Тут есть шоколад! — Курико запрыгала на месте, — Зайдём? Зайдём, а?!

Естественно, я тоже не могла сопротивляться, так что заведомо всё уже было решено!

Весь магазинчик был посвящён сладостям и, конечно же, в первую очередь шоколадным изделиям. Мальчики заняли свободный столик, а мы втроём буквально чуть ли не облизывали прилавок, выбирая вечернее лакомство, от которого совершенно точно не наберётся лишний вес! Ведь это единственный разочек!

Стояли мы так долго, что Кэнто надоумился подкрасться к нам сзади и попробовать напугать. Но розыгрыши — не его тема. Вместо того, чтобы приблизиться тихой кошкой, от него раздавался жуткий топот, благодаря которому он разве только что мышей мог разогнать, будь они здесь, но никак не напугать кого-то из нас.

— Что так долго, ребят?

— Я хочу это, — пропищал Итиро, указывая на кусочек простого шоколадного бисквита.

— Угу, хорошо.

— А-а-а, — вскрикнул Кэнто, — теперь уже действительно нас напугав, — Здесь есть кофе! Спутник всех, посвятивших свою юность учёбе! — Кэнто указывал пальцем на вывеску с ценниками.

— Ничего себе! И вправду! — Курико тоже изрядно удивилась, впрочем, и я тоже.

— Вообще это поразительно. Вроде и Средневековье, тем не менее у них тут есть мало того, что какао-бобы, вот бы знать откуда, но ещё и кофе??? Где же это они тут растут?! Хотя в этом мире немало схожего с нашим, значит и подобия Африки и Америки тут есть…

— Прекрати ты хоть сейчас, начнёшь ещё историю кофе с какао рассказывать! — Курико оборвала Кэнто и тоже выбрала себе угощение.

— Эмэру… А у нас деньги хоть есть?.. — голос Курико прозвучал настолько жалостно, что я не сумела сдержать смешок.

— Есть. И достаточно. У нас хорошие спонсоры, не так ли? — я подмигнула друзьям.

— Тогда я вот это! И кофе конечно! Исикаве вон те булочки бери, пуская хомячит!

— Я тоже кофе!

Я постаралась запомнить все пожелания друзей и обратилась к продавцу. На его лице виднелся небольшой испуг, на лбу выступили капельки пота, но тем не менее он принял заказ. И правда, мало того, что лепетали мы на непонятном языке, так и сами ещё такие вот необычные! Хотя, стоит признаться, представителей наций азиатской внешности мы здесь уже встречали, редко, но, бывало. Не зря же столица столь огромного государства!

— С вас сто восемьдесят семь крехм.

— Вот, пожалуйста.

— Спасибо за покупку!

Спрятав деньги, я схватила поднос и понесла его друзьям. Кэнто даже не потрудился помочь. В российском кафе уже бы быстро кто-нибудь примазался проявить себя кавалером! Ну, или идиотом.

Столик у крупного окна с видом на площадь, где сейчас происходило главное действо был особо удачлив. Романтические чувства нахлынули буквально сразу же, словно уютное место в Париже!

Я сняла с металлической этажерки свой десерт. Крупные шарики из молочного шоколада. Только стоило разломать один из них, как аромат горячего густого шоколада заполнил всё пространство вокруг, а также и мою тарелочку. Вместе с шариками мороженого создавался потрясающий контраст! А какое качество шоколада!

Пока Торио уминал булочки, а Курико пробовала на вкус глазурь своего десерта, я успела отхлебнуть местный кофе. Кэнто быстренько повторил за мной.

— Какой он у них горький!

— Это тебе не баночный кофе, Кэнто. Свыкайся.

— Ты пробовала такой?

— Конечно же.

Не хотелось как-либо раскрываться перед друзьями. Особенно в такой ситуации, но обстановка вперемешку с угощениями растормошили мои чувства.

— Напоминает нашу последнюю совместную посиделку с мороженым, правда? Также умиротворённо в отличном кафе. Перед тем как мы очутились в этом мире.

Никто не комментировал мои слова.

— Вот мы впятером сумели повторить то, что казалось, уже не светит. Но без Хакуро… Как же он там?.. Вот бы и он сейчас был с нами… — не намеренно, но я задумалась вслух.

— С ним всё в порядке, Эмэру, я уверена, — попробовала успокоить меня Курико. — Ты не спрашивала ту тётю… Верховную жрицу?

— Ещё когда она вручила свои подарки.

— И что же?

— Никаких признаков пришествия в этот мир ещё кого-либо с небес ими не наблюдалось.

— Может он остался в Японии?

— Я так не думаю. В любом случае, раз они ничего не наблюдали, это ещё ничего не значит! А раз так, мы его непременно найдём! — все кроме бухтящего Кэнто поддержали меня возгласом.

— Эмэру, у тебя что, в кофе добавлен алкоголь? — Кэнто привстал и заглянул в мою чашку, параллельно напрягая обоняние. — Тебя чего-то развезло!

Не прошло и мгновения, как на него обрушилась справедливая кара.

— Ай! — восклик Кэнто ознаменовал то, как его хватил по лбу мой праведный кулак.

Вдоволь навеселившись и подняв себе настроение, мы перестали распугивать посетителей и решили, что нам всё же пора домой. Мы решили срезать через переулки, в любом случае идти предстояло рядом с дворянскими поместьями, и так добраться до собора смогли бы быстрее всего.

— Эмэру, расскажи про свой первый поцелуй! — излишне развесёлая Курико полезла, куда не следовало в данный момент.

— Курико, я не думаю, что сейчас…

— Да ладно, ну расскажи-расскажи!

Краем глаза я видела, что Кэнто уже напрягся. Портить атмосферу не было никакого желания. Вот зачем оно ей сейчас? Неужели чтобы позлить его? Вроде умная, а в простейших жизненных ситуациях ни мозгов, ни совести!

— Похоже, это у Коямы особый кофе был, а не у Эмэру, — Торио дожёвывал последнюю булочку.

— И всё же, Курико Кояма, — зло выделила я, — Сейчас не время и не место. Да и вообще, Курико, тот кто это уже испытывал, прекрасно знает, когда и с кем можно делиться столь сокровенными тайнами, скрытыми в глубинах сердечка. А несведущие, пускай наслаждаются лишь своим воображением.

— Вредная ты… А с Татибаной? С Татибаной? Или же… — Курико покраснела.

Я вновь глянула мельком на Кэнто. Всё-таки стоило бы приструнить и его.

— А как же ещё! — я по-кошачьи прищурила глазки, — Ведь я же Ямато-надэсико в конце концов!

Курико засмеялась, я и так уже собиралась прекратить это обсуждение, но нас прервали детские крики у одного из больших особняков. Ворота были открыты, и детишки находились как раз перед ними.

— Хватай его!

— Получай уродец!

— Всех вас изгоним! Нелюдей!

— Я святой Терувим! Изыди, чудище!

Четверо детишек, буквально возрастом как мой Итиро, может чуточку старше «игрались» со своим… сперва мне показалось домашним питомцем… Но мало того, что это было живое существо, это был детёныш… зверолюда? Малыш пытался стоять на задних лапках, но человеческие дети били его палками, скача вокруг него. Детёныш не выдерживал и периодически падал на покрытую плиткой землю. Он неимоверно исхудал, и не знаю, как считать их возраст, но размером он был примерно с остальных детей.

— Что это за чертовщина? — воскликнул Кэнто.

— Они убивают его! — в глазах Курико мгновенно появилась жалость. Она закрыла рукой глаза Итиро.

Один из детей выпрыгнул перед детёнышем и что есть мочи ткнул его палкой. Зверолюд взревел и запрокинул голову назад, хватаясь за то место, где ещё только что был его глаз. Сквозь пальцы ручейком потекла кровь, такая же красная, ничем не отличающаяся от нашей… Звериный плач то и дело переходил в человеческий. Детёныш упал на землю.

Я застыла от шока. Дети продолжали прыгать вокруг звериного ребёнка и лупить его палками крича свои «игровые» фразочки.

— Эмэру! Эмэру, помоги ему! Мы должны его спасти! Мика!!! — Курико трясла меня за рукав платья.

Быстрым смелым шагом я направилась в их сторону.

Один из детей схватил детёныша за уши и стал тянуть, явно прилагая все усилия.

— Выдерните его хвост! Я хочу настоящий костюм! — заныл чуть ли, не плача тот, что пытался оторвать ушки бедного зверолюда. — Я хочу настоящие уши и хвост! Надоело быть Терувимом! Буду волшебной тварью! Бу-у-у!

— Убирайтесь! Вон отсюда! Не троньте его! — шоковое состояние привело к тому, что я закричала на японском. Дети притихли, пригнулись и выпучили на меня свои невинные глаза. — Во-о-он!!! — с криками и плачем они понеслись через ворота в сторону особняка.

— Ведьма! Она нас проклянёт! — звучали их голоса.

Я подправила юбку и присела рядом с детёнышем зверолюда. И проверила его дыхание и пульс.

— Эмэру, — тихо пропищала Курико.

— Он мёртв…

Курико тихо всхлипнула.

— Что это вообще было?.. — Торио тоже присел рядом со мной.

— Для них зверолюды — рабы.

— Но это?

— Питомец, — я уже заранее немного знала об этом, но впервые видела воочию. — Для кого-то зверолюды рабочая сила. А кто-то заводит их в качестве домашних питомцев.

— Но они же разумные, разве нет?! — Курико уже рыдала.

— Да, они разумные. Но им нет до этого дела. Для них он лишь питомец, с которым можно «поиграться» и выбросить. Не разумное. И не живое существо, — я встала и поправила платье.

— Мы возьмём его, чтобы похоронить?

— К сожалению, я не думаю, что это в наших полномочиях, — лезть в конфликт с дворянством ещё в начале нашего пребывания здесь могло бы стать фатальной ошибкой. Поэтому я отказала подруге.

— Почему они вообще злыдни такие? Те дети? — Кэнто наконец проснулся.

— Ты мог бы ему и помочь…

— Я…

— Нет тебе оправданий, защитник. А если с нами что случится, твоё рыцарство так же браво отреагирует? А? Ковш ты наш?

Кэнто не сумел ничего мне на это ответить.

— Это результат вседозволенности и отсутствия наказания. Как примерно то, что произошло с нами в той деревне, когда мы стали узниками. Помяните моё слово, когда у нас на Земле вырастет первое поколение, с пелёнок живущее в Интернете, то вы сможете наблюдать и не такое. Идёмте.

Ради приличия я изобразила жест символа Каиура, помолившись за душу ребёнка. Может хоть так всем будет спокойнее.

— Эмэру, почему мы должны идти пешком, если вполне могли воспользоваться дилижансом? — Курико тащилась чуть ли не позади всех.

— Мы обязаны сбросить вчерашние калории! — Мика чуть ли не вприпрыжку двигалась впереди всей процессии.

— Но нас-то к своей диете не примазывай! Или хотя бы меня!

— Вы разве не чувствуете это, а?

— Что именно? — развлечь Курико сейчас смогло бы разве что только телевидение.

— Кураж! Наше первое задание от Церкви Каиура! А что это значит?.. Мы на шаг ближе к тому, чтобы потребовать вернуть нас домой, на Землю! — Мика знала, что далеко не факт, что её слова имели что-либо общее с реальной ситуацией, но воодушевить друзей ей хотелось, а заодно и не портить себе настроение.

Этим самым поручением Верховной жрицы оказалось достаточно простое, но щепетильно важное занятие, и Мика прекрасно понимала почему. Появившийся слух об этих самых Избранных мог рассеяться словно утренний туман, исчезнуть за мгновение, как дуновение ветра. А потому пока ещё шла молва, то живое воплощение предания надобно являть народу и распространять слухи как можно дальше. Даже самый простой люд обязан обсуждать и распространять любые сплетни. Лишь бы жизнь живой легенды поддерживалась. Именно поэтому, пятеро столь диковинных для местного населения японских школьников двигались вместе с небольшой процессией послушниц, пары диаконов и паладинов. Как бы не хотела высшая жрица Аурелия, но сопровождать их ей было запрещено, дабы Дева Орхидей Мика могла сама представить и проявить себя без её излишней опеки.

Везла вся эта процессия заранее приготовленное продовольствие для простолюдинов в отдалённых краях столицы. Чем проще подкупить чернь сегодня, как не накормить её? Ведь достаточно было кинуть им подачку, и репутация Девы Орхидей и её свиты уже бы положительной молвой разошлась по всем бедным районам столицы. Именно поэтому с этого и стоило начинать! По громадной удаче, вчера прошёл день святого Терувима, а значит сырья для кормёжки было с превеликим избытком. Куда же девать эти исполинские груды овощей и фруктов, что украшали улицы прекрасной Филлении, не подавать же на дворянский стол, даже любой уважающий себя ремесленник откажется есть то, что было водружено на нечистой земле, будто горы мусора, так не самым ли разумным способом будет сбагрить их для сего благородного дела?

Перед мостом, разделяющим северо-запад и ремесленный район, процессию ожидал ещё один спутник. Будущий страж дилижанса, отправленный королём Итером Добрым, дабы выразить своё почтение как Церкви Каиура, так и Деве Орхидей. А ещё проявить великодушие перед предстоящими аудиенцией и пиром в королевском дворце. Им был юноша, что в свои молодые годы успел добиться расположения дворца, а потому являлся одним из элиты армии Аккарда — представителем королевской гвардии, что отвечали не только за охрану замка, но и выполнение личных поручений самого короля где бы то ни было.

— Доброе утро, госпожа, — юноша поклонился, как только Мика во главе процессии предстала пред ним.

Он показался Мике практически их ровесником, может на год-два старше, вряд ли более. Но и это уже было удивительным, ведь подобные высокие чины часто были достаточно возрастными… По её меркам. Хотя не настолько много людей она ещё видела в этом мире.

— Джек Арий, королевская гвардия. Сегодня я сопровождаю вас, заодно буду проводником в не самые чистые углы нашей славной Филлении, — правильные черты лица вперемешку с излучаемой аурой этакого лёгкого тщеславия обычно восхищали тех, кто встречали этого способного юнца. Вот и сейчас, даже паладины святой Церкви Каиура не сдержались под натиском его ауры.

— Мика, Дева Орхидей, — девушка произвела реверанс.

Эмэру не проявила вида, но тоже была восхищена юношей. Даже в своих лёгких одеждах, еле прикрытых панцирем дорогой брони, он показался ей будто ожившая статуя атлета античности, прямиком из музея. Оголённые рельефные крепкие руки крыльями пегасами выглядывали из-за закатанных рукавов. Могучая шея, словно столп, держащий целый мир. Но при этом всё ещё тонкие черты лица, характеризующие юность, а не бывалого ветерана, прошедшего несметное количество битв и уставшего от жизни. Мика прекрасно знала, что большинство несдержанных в чувствах и необременённых интеллектом девчонок, мгновенно прилипли бы к нему гурьбой пиявок. Они бы попросту не сдержали инстинкт, повисли на нём, сделав из него рождественскую ель. Но не Мика, она могла восхититься в глубине души, но не более. И никакой тебе гримасы с открытым ртом. Её безэмоциональная холодность была сопровождением черт Ямато-надэсико.

— Нам пора, следуйте за мной.

Только Мика пустилась вовсю восторгаться «экспонатом музея», как он отвернулся от неё и ступил на мост. Лишь багровый плащ развевался из стороны в сторону, поддразнивая её. Ведь… Этот юноша, Джек, даже не взглянул на неё! Он ни разу не опустил глаза!!! Мика была не сколько ошарашена, сколь оскорблена! Как же так! Ни один молодой человек попросту по своей природе не мог так поступить. Пусть у него бы даже была суженая, игнорирование её красоты и харизмы — невозможное явление в этой Вселенной! Только если, он не… Мика захихикала, успокаиваясь собой же придуманными выводами.

Мика уже подумывала воспользоваться приёмом, от которого точно не устоял бы ни один мужчина, мысленно она уже тянулась к его локтю, хотела было прижаться к нему своими огранёнными драгоценностями, но вовремя опомнилась. Всё-таки не стоило забывать кто она такая!

— Мама, мама, смотри! Там дяденьки и тётеньки из церкви!

Уставшая женщина отвлеклась от стирки. Сперва измученным взглядом посмотрела на колодец, пролетела взглядом через других таких же, как она и лишь затем заметила приближающуюся процессию.

— Пойдём посмотрим!

— Нельзя, кровинка моя.

— Но почему? Пошли! Я хочу только посмотреть!

Мальчик затопал ножками, расплёскивая вокруг грязь. Остальные женщины заругались.

— Мы недостойны, сыночек.

— Ты же говорила Каиур всех любит!

— Именно так, но пойми. Мы недостойны. И ты, и я родились недостойными. Боженька Каиур наш творец и создатель! Мы всем обязаны именно ему! И дабы почтить его волю, мы не должны показывать ему свой лик, чтобы не испортить тот свет, что он излучает ради всех нас! — женщина вернулась к стирке.

— Но мама!

— Никаких «но»! Боженька любит всех нас одинаково, но у каждого есть своё место. Мы должны хорошенько ему молиться, но ни в коем случае не тормошить его внимание. Понимаешь, у него очень много дел! А священнослужители — это его слуги, они оглашают волю Божью. И они тоже очень занятые! Ты же не хочешь прославиться еретиком? — хитрым взглядом женщина взглянула на сына исподлобья.

Крича что-то несусветное, мальчик убежал, уже воображая следующую игру.

Процессия стала располагаться на маленькой площади. Местные сторонились их и старались обходить. Но любопытство давало о себе знать, потому людей становилось всё больше. Кто-то из бедняков зашептались, заметив, как церковники водрузили котлы и чаны, а затем стали их помешивать.

— Неужели нас сегодня угостят едой? — раздалось в нарастающий толпе.

— Слава Господу нашему — Каиру! — закричала женщина, упав на колени.

— Боженька смилостивился, ведь холодная пора на носу!

— Не зря вчера был день святого Терувима! Славься святой Терувим!

Один из молодых ребят со своими братьями пытался занять первые места в очереди, расталкивая дряхлых стариков.

— Какая красавица! Вы только гляньте! Она ангел! К нам спустилась ангел! — обратился он к братьям, поглядывая налево и направо.

— Воистину! Ангел! — подхватил один.

— Кто она? Неужели слухи правдивы? — задумался вслух второй.

Мика вышла вперёд, развела ручками, будто белоснежными изящными крыльями, её дорогое платье трепыхнулось, казалось, будто с него прямо сейчас полетят ангельские пёрышки. Но стоит только черни потянуться, чтобы заполучить одно из них, подобный свет ослепит их навеки.

— Прошу, вкушайте вместе с нами дары, преподнесённые нам Господом нашим — Каиуром, — по привычке Мика легонько кивнула головой, вовремя успев себя остановить. Джек уже успел хмыкнуть к тому моменту. Она заранее подготовила фразу, но изменить так быстро японские привычки было невозможным!

— Госпожа Мика, Дева Орхидей. Избранная, что явилась к нам с небес, посланная самим Богом Каиуром, а также её сподручные, в сей день угощают всех вас этими лакомствами! Вкушайте же, и не забывайте почитать тех, кто соблаговолил снизойти сегодня к вам и одарить своим вниманием! — торжественно произнёс Джек, а затем косо посмотрел на Мику. Она вздохнула и зачерпнула варево, готовясь к первому посетителю их божественного «прилавка».

Молодой человек подошёл к чану, сверкающие глаза уставились на то, чему не дозволено смотреть черни, но юноша не мог сдержать восхищение. Мика удивилась его наглости и посмотрела ему в глаза, юноша испугался так, что чуть не опрокинул наполненную едой деревянную миску.

Следующий протянул свою замызганную посуду опустив глаза и лишь тихо поблагодарил священнослужителей и Бога Каиура.

Людей набегало всё больше и больше. Мика начала пугаться того, чем всё это может обернуться.

— Не горбись!

— Что? — Мика ошалевшим взглядом уставилась на Джека.

— Спину прямо! Негоже предстать пред простолюдьем не забывая кто ты. В особенности для них.

Маленькие морщинки чертятами скрутились на прекрасном носике Мики, тем не менее она расправила плечи и выказала снисхождение следующему бедняку, что молил о сегодняшнем кушанье.

Время шло, молодые японцы начинали уставать, впрочем, как и священнослужители. Это благородное занятие, баловать народ, никогда не было из лёгких! Джек периодически отвлекался, расхаживая туда-сюда и внимательно следя за толпой.

— Я больше не выдержу эту вонь, — заныла Курико.

— Придётся потерпеть, Каштанчик, — Мика обратилась к подруге личным прозвищем, что она делала в редчайших случаях по отношению к ней. Мика прекрасно понимала, что никто не был в восторге ни от запаха большинства вожделеющих набить сегодня желудок, ни от драк и криков, которые они периодически устраивали, разрушая очередь, будто Вавилонскую башню.

Впрочем, как Мика отметила, в знаменитых парках её любимого Санкт-Петербурга тоже иногда творилось то ещё безобразие. А если уж вспомнить распродажи навроде чёрной пятницы где угодно в мире, то там происходило абсолютно тоже самое. Прямо никакой разницы! Она лично не раз это наблюдала и ужасалась.

— Меня чуть только что не стошнило. Некоторые клиенты твоего кафе, Эмэру, ещё ничего, даже вполне нормальные, но вот от того несло так, что его бы вон в тот колодец как раз бы закинуть, может помогло, — Кэнто прорвало.

— Кэнто, мой защитник, не должен быть таким. Если ты посрамишь честь нашей группки Избранных и Девы Орхидей, то, мне кажется, Верховная жрица Камилла поставит кого-то другого на твоё место. А ведь все мы очень бы этого не хотели, — Мика наклонилась к сидящему на корточках Кэнто, демонстрируя всё самое прекрасное, и тот сглотнул. — Поэтому, блюди их заповеди и веди себя с достоинством и честью, — закончила Мика.

— А это точно именно то, чем должны заниматься Избранные? — последняя попытка Кэнто, хотя он уже осознал, насколько был неправ.

Мика понимала, что им ни в коем случае нельзя устраивать сейчас сцен. Тем более Джек уже заинтересовался непонятным ему разговором. Они должны терпеть и самым важным после попадания в этот мир было лишь одно — умение адаптироваться, Мика единственная искренне это понимала.

— Завоёвывать доверие народа? Популярность среди гражданских… граждан… крестьян… короче всех? Показывать свою преданность Церкви, чтобы они соизволили вернуть нас домой? Не стать чьими-либо врагами по какой-то глупости? Да, именно этим мы и должны заниматься, Кэнто.

Хакуро сидел дома у Куллана. В единственном месте, где он не столь сильно ощущал нервозность и страх. Только там он мог ощутить некое спокойствие и не поддаваться панике при каждом шорохе. В академии его сердце билось словно медленные, но мощные удары кувалдой о гонг, каждый раз заставляя вздрагивать. Руки начинали трястись, разум поддавался панике. Но здесь всё это успокаивалось.

Шёл хор воды, Хакуро старался пользоваться понятиями этого мира, потому слово «час» постепенно покидало обиход его словарного запаса даже в мыслях. Юноша просто расслабился на стуле в главном помещении немалого дома Куллана, где он уже провёл столько времени! Языки пламени в камине хлестали воздух, словно пытались захапать мошек. Юноша прогревал сырость дома. Последние ночи выдались на удивление прохладными для этого места.

Предплечья болели от бесконечных тренировок, поэтому всё, что хотелось Хакуро, это разложить их, расслабить и позволить отдохнуть, уняв боль. Он никогда не думал, что именно эти мышцы охватит адское пламя последствий тренировок. Его фальшион с самого начала казался ему излишне тяжёлым, в особенности, когда приходилось держать его одной рукой, да ещё и махать. Правда, справедливости ради, сейчас фальшион ощущался уже чуточку легче. Но Хакуро не радовала подобная, казалось бы, отличная перспектива. Мысли юноши были заняты другим…

— Куран, — обратился Хакуро к хозяину дома, на что того, как всегда, передёрнуло.

Несколько мгновений Хакуро молчал, подбирая слова. Он долго готовил сей вопрос.

— Правда ли, что меч нужен только для убийства?

Куллан приподнял глаза, удивившись в кои-то веки правильно построенной фразе от Хакуро и громким голосом ответил, словно обращался к приставшему на рынке торгашу.

— А правда, что жопа тебе нужна только чтобы срать, а не ещё и сидеть?

Хакуро покоробил ответ, он хотел было что-то сказать, но Куллан продолжил:

— А рот тебе нужен, чтобы только жрать и задавать тупые вопросы?

Некоторое время юноша и хозяин дома сидели в полной тишине. Иногда Куллан гремел бутылками, занимаясь своими делами.

— Хакуро, оружием может быть что угодно, даже слово. Важно лишь то, что находится по ту сторону клинка.

Хакуро задумался над ответом, а затем решил сменить тему. Фраза вырвалась сама собой, он боялся такое спрашивать, но сейчас вышло как вышло.

— А кто более сильный: ректор Ксерон или Куран?

Великан перестал перебирать бутылки, задрал голову и привстал.

— Важно не кто сильнее, а кто остался жив.

Куллан направился к своему любимому сундуку, пожалуй, единственному, с чего он стирал всю пыль. Приподняв крышку, он начал рыться, что-то выискивая. Глянув на небольшой пузырёк жидкости, он вернул его обратно. Издалека Хакуро заметил в сундуке свёрток, лежащий на самом верху. Ткань немного сползла с обеих сторон. Чёрное лезвие словно втягивало свет внутрь, казалось, эта чернота поглощала. Юноша пригляделся. С другой стороны, навершие эфеса было выполнено синим шаром, что держался мощной когтистой птичьей лапой. Шар сверкнул, Хакуро пригляделся ещё внимательнее. Пространство внутри шевелилось само собой. Эта штука совершенно не напоминала какой-то драгоценный камень. Казалось, будто в нём был целый мир. Шар переливался, словно дикими облаками движение в нём завораживало взгляд. Удивительная лазурь плескалась могучим океаном. Но в то же время всё это выглядело столь умиротворяюще и спокойно. Куллан захлопнул крышку сундука и косо зыркнул на Хакуро, юноша отвернулся.

— А всё же, кто более сильный? — Хакуро не смог с перепугу придумать вопроса умнее.

Куллан молчал.

Пока Хакуро возвращался в академию через тропу, что пролегала через оазис, он раздумывал о разных вещах, стараясь отвлечься.

«Почему Витус всюду таскался со своим скелетом, но при этом я практически не видел других студентов со своими фамильярами?» И это было правдой. За время, проведённое тут, молодой японец лишь несколько раз лицезрел воплощение чужой магии. Но так как практически с самого начала он стал сторониться других студентов, в особенности старшекурсников, то, пожалуй, это и не было столь удивительным. А первокурсники, наверное, пока и не были способны сотворить такое, раздумывал юноша. В те несколько раз, что он видел подобное, он сразу же прятался, запирая своё любопытство и предоставляя всего себя инстинкту самосохранения. Да и в целом, ходьба, опустив взгляд, если рядом есть другие люди, стала тут его спутником.

Хакуро вернулся как раз к ужину. Мидий уже занял столик в столовой, ни Констанция, ни Мейбл ещё не было. У Хакуро потяжелело в груди.

— Привет, — весело произнёс Мидий, — Как сходил к своему дяде?

— Привет, Мидий. Всё отлично, — тем не менее лицо Хакуро выражало иное.

Друзья не стали дожидаться брата с сестрой и по очереди набрали себе еды, да принялись спокойно трапезничать.

— Хакуро, по поводу Мейбл… — отвлёкся Мидий, — Тут поползли слухи. Мол она с кем-то повздорила, ну… поссорилась. С кем-то из студентов-мужчин. С нашего курса. Стала задирать нос, хвалиться, что-то такое. А, понимаешь, здесь, в Чёрной Академии Диссании это крайне не любят. Она предъявила им, мол, женщина может быт сильнее мужчины, и может быть так, что это они будут прислуживать женщине, а не наоборот. В общем, неловко вышло…

Мидий куснул мясо и закусил хлебом, тщательно прожевав, продолжил:

— На чём и завязался спор. Мейбл жизнерадостная и весёлая, не имея в виду ничего дурного, она сказала, мол, если она победит, то мужчина станет её сподручным и будет служить ей верой и правдой, а также должен ей кругленькую сумму за спор. А коль же она проиграет, то значится там ей, как женщине, и место. Прислуживать мужчине, то есть. Как она сказала, то тому достанутся её рука и сердце.

Мидий принялся за еду тщательнее прежнего, будто и не знал, что говорить дальше.

— В общем, она проиграла Годрику, — это Мидий произнёс очень быстро. — Если что, я услышал это от… знакомых с другого факультета. Слухи пока ещё только зарождаются… Констанций не в курсе. Будь осторожен.

Хакуро кивнул.

Ужин подходил к концу. Друзья уже собирались возвращаться, как Констанций впопыхах наконец-то заглянул в столовую.

— Привет, простите, опоздал. Вы уже всё? Не подождёте?

— Конечно! — Мидий подмигнул Хакуро.

В полном молчании Хакуро и Мидий иногда переглядывались и всё проходило спокойно до тех пор, пока не появилась Мейбл. Девушка испуганно оглядывалась из стороны в сторону, пока не заметила своих друзей. Искренняя лёгкая улыбка появились на её лице, и она подбежала к ним. Тем не менее измученность и страдания на её лице перебивали любые эмоции.

— Где ты, проклятье тебя побери, была, Мейбл? — Констанций закричал так, что студенты соседних столиков дёрнулись и стали таращиться, что происходит на ужине, который практически всегда спокойно проходил даже в стенах подобного места.

Девушка отступила на шаг назад и прижала руку к груди. Но брат вскочил с места и схватил её за руку.

— С кем ты там поспорила?! Какого огра вообще здесь происходит?! Скажи мне, Мейбл?! — он стал трясти сестру, слюна вылетала из его орущего рта, а слова ранили её будто кислота. — Я не знаю, что там произошло, но ты идиотка! Это не то место, где можно спорить! Ты не понимала, что может тебя ждать?!

— Я… — на глазах Мейбл выступили слёзы, она смотрела на Хакуро. — Я не понимала… Мне больно, отпусти! — сестра пыталась вырваться из крепкой хватки брата.

— Идиотка! Дура! Если пытаешься всё сама, то вот тогда сама и виновата!

— Я… Ты понимаешь, как мне было больно?! — Мейбл взорвалась истерикой, слёзы потекли из её глаз, — Он сразу сказал, что меня ждёт… Я пыталась! Я старалась! Знаешь, как мне было страшно??? Кого мне просить о помощи?! Тебя? Ты вообще ничего не понимаешь!

Констанций ладонью ударил Мейбл по лицу, девушка упала наземь и схватилась за щёку. Она переводила взгляд с Констанция на Хакуро, с Хакуро на Констанция… Слёзы остановились и её глаза будто бы опустели, она потупила взгляд.

— Да ты сама потащила нас учиться в этом месте! Заставила меня пойти именно сюда. Твоё волеизъявление, Мейбл! Денег нет у семьи? Да нашли бы способ! Но нет, ты взяла и притащила нас в Чёрную Академию Диссании, ничегошенько о ней не зная!

Мейбл не вставала, продолжала сидеть на полу, и смотрела будто бы в никуда.

— Хочешь сказать ты не ожидала здесь жестокости? — Констанций усмехнулся и развёл руками, словно показывая всё окружающее сестре, — В этом месте?! — он разразился смехом, — Ладно, отвечай уже, что там произошло? Всё уладим, — Констанций смягчил голос и протянул руку сестре.

Мейбл вскочила и убежала прочь.

Ком подступил к горлу Хакуро, каждый взгляд Мейбл в его сторону давался ему словно кол в сердце. Он не мог вставить ни слова. И даже не мог признаться себе в том, что видел и знал. Лишь одна фраза в его голове повторялась вновь и вновь: «Я ни в чём не виноват.»