По ту сторону клинка: Дева орхидей

Глава II. Нити расплетаются

(Мика Емельянова)

— Эмэру, связи так и нет? — Курико смотрела на смартфон в моих руках, искра надежды всё ещё светилась в её глазах.

— Нет… — связь напрочь отсутствовала… Но меня больше беспокоило другое. Ещё во время поиска Хакуро в лесу, окружающем поляну, мы попробовали воспользоваться телефонами. Но связь отсутствовала у всех. Я пробовала как на поляне, так и на дороге. Результат один. Сразу же после попытки первого звонка, я включила GPS, но даже на открытом пространстве он не смог опознать наше местоположение. И сколько бы мы не шли, он так и не заработал. Я не знаю, как такое может быть? Ведь и небо же ясное? Или я что-то не понимаю? Мало того, что мы будто переместились в другое место, так и ничего здесь не работает. Может, это был усыпляющий газ и нас перенесли, пока мы спали? Но зачем? Время показывается тоже самое. И почему ничего не работает? Не понимаю… Что это за цветы и странная зверюга? Почему нет Хакуро?! Нервы начинали сдавать… — Ребята, у вас тоже даже GPS до сих пор ничего не показывает?

— Ни связь, ни GPS… — на Курико было тяжко смотреть.

— У всех одно и тоже, — на лице Кэнто начинало появляться волнение, но он всё равно старался держаться молодцом.

— Сестрёнка, мы скоро попадём домой? Я хочу домой… — Итиро явно очень устал. У него на глазах появились слёзы. Как мне его успокоить? Солгать?..

— Мы найдём того, кто нам поможет. Обязательно! И тогда мы поедем домой! Всё хорошо! — я опустилась на коленки перед братиком и, обняв, погладила по голове.

— Правда?..

— Конечно! Всё будет хорошо! — я смотрела в его доверчивые глаза. Круглое лицо делало его похожим на медвежонка, а ровные короткие прямые волосы умиляли ещё сильнее. Он дрожал… И явно не только от страха.

— Ты замёрз? — не дожидаясь ответа, я сняла пиджак и надела его на братика. Здесь было намного холоднее, чем в городе. Встав с коленей, я нагнулась поправить гольфины. Словно чуя, я подняла взгляд и увидела пялящегося на мои ноги Кэнто, — Чего уставился?!

— Ничего. Не нервничай, я выведу нас отсюда и завтра мы уже станем смеяться над этой историей! — Кэнто нахально улыбался и хлопал себя рукой об грудь. Закончив, он подошёл ко мне, снял пиджак и повесил мне на плечи, — Не замёрзни!

— Спасибо…

— Да никуда ты нас не выведешь! Мы вообще неизвестно где! — Курико начала психовать, я хотела её успокоить, но она сама перестала кричать, — И новую серию «Любовь, сладкая как ягодка», я сегодня не посмотрю…

— Что это за название такое? — Торио недоумённо смотрел на Курико.

— Будто бы мальчишка что-то может понять! Тебя вообще только еда интересует.

— Китамура, давай сюда, ты явно уже не можешь идти, — Кэнто посадил Итиро на спину и снова пошёл впереди всех.

— Спасибо, Кэнто…

— Я же должен о вас всех позаботиться!

Не знаю, сколько часов мы уже шли. Держать телефон включенным и попусту тратить заряд я смысла не видела, поэтому отключила его и лишь изредка включала, чтобы проверить связь. Все сильно устали и проголодались. Итиро спал на спине Кэнто. Сам Кэнто, не смотря на спортивность, тоже утомился. Торио бесконечно ныл, Курико периодически всхлипывала. Ночь сменилась рассветом. Солнечные лучи стали пробираться сквозь листву и ветви деревьев перестали казаться жуткими демонами. Изредка стало слышно пение птиц. Но дорога так никуда и не приводила… Ни людей, ни шоссе, ни города, ничего, кроме бесконечного леса… Даже представить боюсь, что сейчас творится с папой и мамой… Наверняка обзвонили все больницы, обратились в полицию. Каково же им в неизвестности… Никогда раньше не доставляла такого беспокойства родителям. Надеюсь, полиция уже что-то узнала. Хакуро… Где же ты? Мы идём в ту же сторону? С тобой всё в порядке? Вдруг похитители его убили?! Нет, боже, молю… Я вынула из-под блузки медальон, подаренный Хакуро, и залюбовалась им. Жёлтый камешек, вставленный в центр солнца, утянул меня в омут воспоминаний.

(Кэнто Сасаки)

Зачем я вообще его несу? Увязался же с нами. Но, ради Эмэру надо постараться. Я должен произвести впечатление. Тяжёлый, блин. Ноги уже отваливаются. Я оглянулся, Эмэру всё ещё не отрываясь смотрела в свой смартфон. Всё страдаешь из-за него, да? Моё сердце налилось гневом, но стоило мне поднять взгляд и увидеть милое лицо Эмэру, и гнев перемешался с тёплыми любовными чувствами. Не смотря на усталость, она грациозно шла своими стройными ногами, обтянутыми тонкими чёрными высокими гольфинами. В отличии от многих наших несуразных одноклассниц, школьная форма ей шла безупречно. Даже сейчас, будучи немного измятой, она подчёркивала прелестные формы Эмэру. Несколько мгновений я смотрел на её колыхающуюся при ходьбе великолепную грудь. Как почувствовав, Эмэру оторвала глаза от телефона и грозно на меня посмотрела. Я мгновенно отвернулся и стал разглядывать развесистый дуб, видневшийся далеко впереди. Пожалуй, не зря у Эмэру по матери русские корни, да и сама она оттуда родом. Говорят, русские девушки самые красивые на свете! Не знаю, так ли это на самом деле? Как по мне, красота не имеет национальности, а прекрасное лицо и формы — вот показатель! А Эмэру… Она словно сошла со страниц мифа о Кусинаде-химэ![1] Не зря её прозвали Ямато-надэсико! Как вообще такая красотка могла достаться этому неудачнику? Лучшее должно отходить только к лучшему! Для Татибаны только такие, как это страшилище Кояма. Вот уж точно друг другу пара! У него ни спортивного тела, ни достижений, так и у неё ни форм, ни красоты!

Дорога уходила немного вверх и предел видимости заканчивался на том самом дубе. Как только мы поднялись на пригорок, впереди нам открылись засеянные культурами поля. Вдали виднелась деревня. Да наконец-то! Этот треклятый лес закончился. Мы попали в цивилизацию! Тут-то нам точно помогут! Эмэру обняла плачущую Кояму, и так в обнимку они стали прыгать и кричать от радости. Исикава явно уже предвкушал угощение от местных. Китамура всё ещё спал.

— Побежали быстрее! — закричала Эмэру и первой ринулась вниз по дорожке. У всех будто открылось второе дыхание, и мы понеслись в сторону деревни. Возможно, от усталости и радости, мы не сразу поняли, что с деревней было что-то не так. Напрочь отсутствовала какая-либо линия электропередач. Никаких рисовых полей. Дома были явно не в японском стиле. Отсутствовали сёдзи[2], деревянный каркас зданий был заполнен то ли камнем, то ли глиной. И ко всему этому ещё добавлялся каменный фундамент! Это точно не японская деревня! Что происходит? Что за шутки?! Видимо, остальные тоже наконец-то поняли и остановились у начала полей.

— Разве… так и должно быть? — в голосе Эмэру звучало беспокойство.

— Эй-эй-эй! Что за чертовщина! — Исикава пробежал вперёд всех и разглядывал дома.

— Кэнто, что это? Разве в деревнях бывают такие дома? Я никогда такого не видела! Что это?! Ты же у нас всезнайка! — впервые за наше приключение Эмэру конкретно запаниковала.

— Это я-то?! Ты сама вечно хва… — Быстро сообразив, я не стал договаривать, — Мика, я не знаю, где мы, но это явно не японская деревня. Дома скорее… в западном стиле. И на парк, вроде, не похоже… — я внимательно посмотрел в лицо Эмэру. Есть! Похоже, она либо не заметила, либо под тяжестью ситуации сочла обычным делом. Я назвал её по имени! Теперь надо продолжать и сближаться ещё сильнее. А выбраться, уж как-нибудь выберемся! Ух, может и хорошо было влипнуть в эту историю? Она явно поможет в моей кампании по завоеванию Мики!

Мы изгородью стояли у первых полей, разглядывая странную деревню. Китамура проснулся, сполз с моей спины и тоже стал бегать и оглядываться. Каждый выдвигал свои теории, но мы так и не пришли к какому-либо общему мнению и явно не приблизились к разгадке происходящего. Как мы сюда попали и что это за место? Вопросов были десятки… сотни… И ни одного ответа.

Курико завизжала и криком призвала всех посмотреть на небо. Мика ахнула и чуть не упала. Из-за шока я даже и не подумал ей помочь. Я не знаю, что за чертовщина, чья эта шутка, продвинутая голограмма что ли? Но в небе был не спутник Земли, и, что самое главное, он был не один…

Мы услышали лёгкий топот из зарослей высокого пшеничного поля. Кажется, шаги направлялись как раз в нашу сторону. Эмэру и Кояма сжались в испуге, захватив с собой Китамуру. Исикава попятился назад. Наверное, вспомнил недавнего мутанта-кабана. Я закрыл собой нашу компанию и стал всматриваться в заросли. Пшеница разошлась в стороны и перед нами выпрыгнула маленькая девочка. Светлые, как это пшеничное поле, распущенные волосы достигали лопаток. Огромные круглые голубые глаза уставились на нас. Белое с красным платье, уходящее немного ниже колен, тоже выглядело немного странно, либо я совершенно ничего не понимаю в женской моде. Маленький ротик открылся в испуге, и девочка закричала.

(Хакуро Татибана)

Спустившись со скал, мы с Кулланом молча пересекли оставшуюся часть пустыни и въехали в оазис. Но направились мы не к замку с непонятным названием, что недавно произнёс Куллан. Это ведь было название, правда? Мы поехали в левую часть оазиса, практически на самый край.

Многочисленные пальмы раскинули свои роскошные длинные листья. Вперемешку с разными деревьями, они словно создавали другой мир внутри пустыни. Дивные растения заполняли землю, протекающие реки и небольшие водоёмы своей синевой уподобились небосводу. Даже и не подумаешь, что ещё совсем недавно мы ехали по бескрайним каменистым просторам. Никогда не видел ничего подобного. Куллан гнал коня по небольшой дорожке, пролегающей прямо сквозь оазис. Почему мы скачем не в сторону замка? Если бы он хотел меня съесть или ограбить, вряд ли бы он спрашивал моё имя?

Вскоре мы выехали на небольшую поляну, на краю которой, прямо прилегая к лесу, стоял массивный двухэтажный каменный дом, выкрашенный в тёмно-коричневый, почти чёрный цвет. Местами краска облупилась, а черепица отваливалась. Скатная со всех сторон крыша, стропила которой украшены неким подобием пик. Сбоку к дому прилегали небольшие конюшни, а с задней части располагалась закрытая пристройка.

Куллан остановил коня посреди поляны, слез на землю и позвал меня за собой. Указав на дом, затем он показал на себя, наклонил голову и сложив ладони приложил их к ней. Это его дом? Я утвердительно кивнул головой. Куллан сделал тоже самое и отправился провожать своего друга в конюшню, пока я, стоя на месте, оглядывал всё вокруг. Некоторое время спустя, мужчина вернулся и пригласил меня в своё жилище. Не без тревоги я последовал за ним. Внутри было довольно темно и очень пыльно. Прихожая и кухня, в которую меня привёл Куллан, были завалены разнообразными предметами быта. Можно подумать, что то ли дом заброшен, то ли землетрясение превратило всё в хаос. Самым явным было то, что здесь напрочь отсутствовала какая-либо электроника. И ладно она, всё остальное тоже было похожим скорее… на предметы из далёкого прошлого. Всё-таки я сплю? Под наркотиками? В виртуальной реальности? Или же просто он живёт в такой глуши, а я чёрт знает, как здесь оказался? А может, я попал в другой мир, где правит магия и меч? И в качестве Избранного должен его спасти? Ха-ха, даже слёзы на глаза наворачиваются от такого бреда. Главное, чтобы он хотя бы меня не съел, этот великан… Как бы я хотел сейчас просто поесть у себя дома и пойти спать. А наутро отправиться куда-нибудь с Микой, отдохнуть от мирских забот, наслаждаться летом. Родители, наверное, уже места себе не находят…

На кухне Куллан налил мне воды, и я жадно на неё накинулся. Ни разу в своей жизни не испытывал такой жажды. Некоторое время мы сидели друг напротив друга за кухонным столом. Куллан разглядывал меня сузив глаза, будто с подозрением. Резко встав, он ушёл, судя по всему, заниматься завтраком. Ну хоть под размеры кухонной утвари я не подхожу, и на том спасибо.

Ни странного вкуса мясо, ни овощи в сваренной Кулланом похлёбке не были мне знакомыми. На вкус не так плохо, не смотря на необычность. Он всегда так обильно завтракает? Поэтому вырос таким большим?

После завтрака, мужчина убрал со стола и удалился на верхний этаж. Вернулся он с комплектом одежды и положил его передо мной. Да-да, я понял, чего ты хочешь. Согласен, школьная форма не самая лучшая одежда для пребывания в пустыне.

— Спасибо, Куран — Куллан безмолвно стоял и ждал. Я снял свою одежду и положил на соседний стул. Среди принесённой им были: белая льняная рубашка, чёрные хлопковые штаны, высокие тёмные ботинки и чёрная куртка из толстой ткани, полы которой доходили до середины бедра.

— Infirmus[3], — впервые за долгое время Куллан что-то произнес.

— Что? — но мужчина вместо ответа лишь покачал головой. Его лицо явно выражало разочарование? Всё-таки мяса мало, да?

Пока я одевался, Куллан взял мою одежду и начал разглядывать. Когда он пошёл копаться по моим карманам, на эмоциях, я сперва хотел вмешаться, но остановился. Всё равно я почти ничего с собой не ношу. Да и он уже немало для меня сделал и вряд ли только сейчас захотел меня обобрать. Куллан вынул бумажник, повертел его в руках, открыл и принялся рассматривать купюры. Непривычно видеть бумажные, да? Внимательно рассмотрев каждую, он убрал их обратно и достал монеты. Увидев их, сперва на его лице на секунду отобразилось подобие радости, насколько это было возможно на его медвежьем лице, но, когда он обследовал их, эта радость испарилась. Даже не знаю, сколько времени он изучал каждую монетку. Думаю, это попытка понять откуда я. И правда, по монетам это не самый плохой вариант. Когда достал первые монетки с дырками[4], он стал тыркать туда своим толстым пальцем, затем посмотрел сквозь отверстие на свет. Видимо, плохи мои дела… Закончив, он убрал всё обратно в бумажник и положил в карман моих брюк, и тут из другого кармана выпал телефон. Чёрт! Серьёзно?! Как я забыл про свой телефон, я же мог попробовать позвонить! Не дружу я всё-таки с техникой. Куллан взял его в руки и стал озадаченно рассматривать. В общем-то… ничего другого я и не ожидал. Ничего не поняв, он положил его на стол и стал копаться дальше. Я взял свой смартфон. Девятнадцатое июля, всё верно. Время, по идее, тоже совпадало. Год не изменился. А вот связь, конечно же, полностью отсутствовала, неудивительно. Куллан изумлённо смотрел на телефон в моих руках. Он встал со стула, обошёл меня сзади и уставился на экран. И как мне это объяснить иностранцу, впервые увидевшему телефон? Но Куллан просто удалился на верхний этаж. GPS! Точно! Возможно, это мой последний шанс во всём разобраться. Я включил карту, но GPS не опознал моё местоположение. Впрочем, именно ничего другого я и не ожидал… Если GPS не работает, значит дела хуже некуда. Вспоминая тот странный замок, этот дом, Куллана, да и сам факт, как я оказался в пустыне… Ладно, пока рано. Хоть бы с ребятами и Микой всё было в порядке…

Куллан спустился, держа в этот раз в руках пергамент, перо и, видимо, пузырёк с чернилами. Эх, про ручки он тоже не знает… Да и этот пергамент. Мужчина сел рядом, положил письменные принадлежности передо мной и сказал:

— Хакуро, — затем он указал на пергамент. Хочет, чтобы я написал своё имя?

Я макнул перо в пузырёк и кое-как написал своё имя. Сделав это, я сообразил, что написал-то я иероглифами — 白露…

Куллан приблизил лицо к бумаге, будто пытаясь рассмотреть, затем резко развернулся ко мне. То ли полное отчаяние, то ли последняя стадия злости были на его лице, я уже и не знал. Он выхватил перо из моей руки, изобразил на пергаменте солнышко с травкой и потом жирно их зачеркнул, снова посмотрел в мои глаза и ещё громче сказал:

— Хакуро!

Но Куллан не отдал мне перо. Вместо этого он что-то написал на пергаменте. Указал мне на надпись и произнёс:

— Куллан.

Он что, подумал, будто вместо имени я рисунок ему изобразил? Тяжело же налаживать контакт. Я глянул на пергамент. Там была моя «паутинка[5]», прямо как та, оставленная Буддой для грешного разбойника! Имя Куллан было написано знакомыми мне латинскими буквами! Может ли быть… Я забрал перо и немного подумав написал — «Terra incognita».

Стоило Куллану лишь кинуть взгляд на написанные мной слова, на его лице отобразилась буря эмоций. Раздражение сменялось гневом, гнев спокойствием. Это настолько ударило по нему, значит, всё-таки и правда… Это была латынь. Я не ошибся. Но каким образом? Почему здесь? И где же я в конце концов? Мне не показалось… Ну, ладно, надо продолжать. Как же жаль, что я почти ничего не знаю из латыни. Я снова взял в руку перо и пододвинул к себе пергамент. Как же необычно пользоваться такой штукой. Ручка изрядно облегчила бы ему жизнь. Куллан, весь во внимании, следил за моими действиями. Я осмотрел кухню в поисках того, на чём я бы мог окончательно удостовериться в своём предположении. Кухня вся была завалена разнообразными ящиками, глиняными горшками и кувшинами. Кухонные приборы, названия и назначение которых мне были неизвестны… Всё было покрыто толстым слоем пыли, будто и правда, здесь на самом деле никто не жил. Старинный каменный камин, который, казалось, тоже давно никто не затапливал. Топка вся была покрыта паутиной. Хорошо… Я написал — «Ignis» и указал на топку камина. Надеюсь, он поймёт. Куллан воодушевлённо кивнул и продолжил на меня глазеть. Как смог, я изобразил на пергаменте солнце и написал рядом с ним — «Sol». Снова увидев ещё более довольную реакцию моего собеседника, я отложил перо. Что, бородатый великан, удивлён? Возможно, я нашёл ниточку, ведущую из этого лабиринта. Наконец-то, хоть что-то. Надо терпеть и двигаться дальше. Как же было бы забавно, проснись я сейчас и окажись всё это просто сном… Было бы даже обидно, после всех стараний… О чём я вообще думаю? Но сон не может быть таким реальным. Я чувствую боль, жажду, усталость… Если стану думать только обо всём этом, в конце концов могу поддаться панике. Нельзя допустить этого ни в коем случае. Надо выбросить всё из головы и двигаться дальше, думая только о своих действиях и ни о чём больше. Мика… Наверное, вы все тоже оказались где-то здесь. Надеюсь, вам повезло больше…

Бородатый великан встал и поманил меня за собой. Интересно, что на этот раз? Мы покинули дом и вышли во двор. Куллан указал пальцем на землю и сказал:

— Sta! — развернувшись, он направился обратно в дом. То есть, мне нужно ждать его здесь? Хорошо. Чувствуется, на этот раз меня опять ждёт что-то необычное. Всё-таки, судя по немногочисленным фразам, он и правда говорит на латыни. Причём, не просто знаёт её, а именно говорит на ней. Такое вообще бывает? В своё время я немного увлекался крылатыми фразами на латыни, но уже мало что помню. Хорошо, что я и правда угадал. Особенно фраза, которую великан произнёс, когда мы с ним стояли на скале и я увидел загадочную крепость. Та фраза была так похожа…Помнится, там звучало — «academia». То есть, он сказал — «академия»? Та крепость — какая-то академия?

Пока я размышлял над ситуацией, Куллан успел вернуться. Он вышел из дома, держа в руках два длинных свёртка. Один из них он кинул мне под ноги. Я наклонился и развернул старую ткань, внутри было некое подобие боккэна[6]. Деревянный меч… Побитый, весь в царапинах и неровностях, старый деревянный меч, сделанный под европейские клинки. Я взял его в руку, встал и поднял меч перед собой, чтобы хорошенько рассмотреть. Похож на игрушку, но дерево кажется очень крепким и, смотря на его повреждения, понимаешь, что на самом деле никакая это не игрушка. «Через что же ты прошёл?» единственная мысль, что возникала в моей голове, при виде этого меча. По дизайну, его лезвие подразумевается, как обоюдоострое. Я повертел меч в руке. По размеру он одноручный, но не сказал бы, что такой уж лёгкий. Впервые держу в руках такую штуку. Я даже и боккэн-то никогда вживую не видел. Только синай[7], когда довелось ознакомиться с кэндо. Хотя, конечно, даже просто видеть иайдо[8] со стороны, в котором используется именно боккэн, это очень волнующе. Помнится, Сасаки уже довольно долго занимается кэндо. Пожалуй, ему было бы интересно увидеть такой меч. В голову снова ударили воспоминания и мысли о Мике, но я быстро их прогнал.

— Хакуро, — голос Куллана вернул меня из моих размышлений. Великан стоял метрах в пяти передо мной. В его руках был такой же деревянный меч. Он выставил его перед собой и, как бы, встал в боевую стойку. Постойте… Серьёзно?.. Ты хочешь драться этими деревяшками? Мы что, будем рыцарей изображать? Или там, галактических защитников с лазерными саблями? Вспомнить его дом, мебель, предметы обихода… И всё это уже не настолько удивляет. Ладно, будь по-твоему. Я выставил меч перед собой. Представляю, как глупо сейчас выгляжу со стороны, хорошо, что Мика и Сасаки не видят… Я хоть правильно его держу?

Только я подумал, как я вообще держу меч, Куллан уже резко двинулся ко мне. Моментально сблизившись, резким взмахом он выбил меч из моих рук. Тот со стуком упал рядом со мной. А я продолжал глупо стоять, не понимая, как так получилось. Этот великан так быстро бегает, серьёзно? Не подумаешь, что он бородатый старик.

— Чёрт, ещё раз, — не знаю, к кому я обращался, ведь всё равно он меня не понимает. Сейчас важны лишь действия.

Я подошёл к лежащему мечу и только я опустился, чтобы его поднять, как сзади меня что-то ударило по голове. Острая боль пронзила затылок, перед глазами встала бело-красная пелена, я сел и схватился руками за голову. Как только боль немного подутихла, а глаза снова стали видеть, я оглянулся. За мной лежал деревянный меч Куллана, сам же он стоял там же, где и был. Ты что, швырнул в меня меч?

— Ты совсем с ума сошёл? Раздавать подзатыльники своей деревяшкой! Ты убить меня мог! Или сотрясение сделать! — из-за злости мне было уже всё равно, что он меня не понимает. Но великан совершенно не изменился в лице. Он подошёл, забрал свой меч и вернулся на своё место. Некоторое время я смотрел на него. Куллан указал своим клинком на мой меч. Ну, ладно… Я поднял свой клинок и снова выставил перед собой. Куллан отошёл на некоторое расстояние, встал в боевую стойку и произнёс:

— Non licet in bello bis peccare.

Чего?! У тебя, наконец, язык развязался?!

Великан также молниеносно двинулся ко мне, я сразу же отскочил назад и выставил меч перед собой, надеясь заблокировать его удар. Куллан резко прокрутил меч и нижним взмахом снова выбил мой меч. Да как вообще так получается. И больно, блин… Я схватился за руку. Голова болит, рука ноет, чем мы вообще занимаемся?! Меч со стуком упал недалеко от меня. Снова тоже самое, да? Куллан стоял на месте и внимательно на меня смотрел. Давай, давай… Подошёл к мечу, немного наклонился и сразу же отпрыгнул в сторону, развернувшись лицом к своему противнику. Что, обманул тебя, да? Дурной старик. Но это было большой ошибкой… Я увидел лишь стоящего на том же месте Куллана и прилетающий мне в лоб деревянный меч. Теперь острая боль пронзила и лоб. Я упал и некоторое время пытался прийти в себя. Чёрт, как же больно… Что у него вообще в голове творится? Он проверяет меня, издевается или ещё что хуже?

— Aggredere!

Куллан в третий раз встал в ту же боевую стойку и рукой поманил меня к себе. Нападать? Хорошо, чёртов великан!

Я схватил свой меч и без какой-либо прелюдии кинулся к старику. Он не шевелился и лишь смотрел. Я ударил косым взмахом, но старик отпрыгнул. Так легко отпрыгнул, словно зайчик. Ты точно просто издеваешься надо мной! Я закричал, подпрыгнул к нему, и сделал ещё несколько взмахов клинком, но Куллан, практически не обращая на них внимания, просто уворачивался. Будто от мошек отмахивается, дурной старикан! Я вложил всю свою силу в один вертикальный удар. Куллан моментально поднял меч и выставил его перед собой, просто заблокировав мой удар. Не ожидая этого, я переборщил с силой и слегка расслабленные кисти вернули деревянное лезвие моего меча мне же в лицо. Теперь острая боль пронзила и его. Из носа потекла кровь. Я остался стоять, держась за колени, чтобы не упасть. Нет… Ещё раз я тебе не позволю… Я посмотрел на лежащий рядом меч. «Через что же прошли твои предыдущие владельцы?»

— Cis, — я услышал голос Куллана и поднял голову. Великан прислонил ладонь туда, где должно находиться сердце.

— Что?..

— Cis, — Куллан указал на голову и затем покачал ей. И снова приложил ладонь к сердцу, повторив — Cis.

Я не понимаю, чего ты хочешь. Я слишком много думаю? Надо успокоиться… Успокоиться… Как там у этих самураев? Сила исходит из сердца, да? Что-то похожее ты пытаешься сказать? Такую околесицу?! Я всё ещё стоял, держась за колени, пытаясь отдышаться. Кровь так и шла. Наверное, не стоит так говорить… Я и правда, словно идиот, просто махал палкой. Хорошо… Глубоко вздохнув, я поднял меч. Куллан внимательно на меня смотрел. Я сымитировал его боевую стойку. Лицо великана не изменилось. Плевать уже, как я выгляжу. Я подбежал к Куллану, напряг руки и совершил несколько махов, наблюдая, за расположением меча Куллана. Он больше не издевался, а просто с лёгкостью блокировал мои атаки, будто взмахивая волшебной палочкой. Я снова направил меч для вертикального удара. Куллан приготовился его горизонтально заблокировать, как недавно пытался и я. Использовав всю силу, я переменил ногу, сменил направление меча и, быстро, как мог, развернувшись, начал горизонтальный удар снизу. До того безэмоциональное лицо Куллана изменилось на очень серьёзное с примесью удивления. Я уже научился различать его эмоции. Что, съел, да? Но, не удержав равновесие, я так и не завершил задуманный приём и упал на землю. Куллан закряхтел, схватился за лицо и издал несколько нечленораздельных звуков. Я так и оставался лежать на земле. Это всё… Дальше я не могу… Видимо, и сам решив закончить, Куллан взял мой валяющийся меч и направился в сторону дома. Затылок, лоб и лицо сильно болели. Кровь из носа так и текла. Тело уже начало ломить, руки изрядно ныли. Я закрыл локтем лицо и так и остался лежать…

(Кэнто Сасаки)

Сразу же после крика девочки, я услышал вдалеке громкий шелест зарослей пшеницы.

— Пожалуйста, успокойся, мы тебе ничего не сделаем. Мы потерялись… — не менее перепуганная Эмэру обратилась к девочке. Но та лишь попятилась назад, продолжая кричать. В итоге, она развернулась и побежала обратно.

Теперь уже стали слышны голоса людей. Я не мог их различить, но это точно были голоса.

— Это голоса людей? Правда, Кэнто? — обратилась ко мне Эмэру.

— Мы спасены! — впервые за долгое время, на лице Коямы отобразилось подобие улыбки.

— Наверное, нам лучше подождать. Местные должны нам помочь. По крайней мере, они вызовут полицию, — успокоил я нашу компанию.

Обсуждая наше спасение и надеясь на скорый приезд полиции, что нас выручит, мы остались ждать на месте. Шелест становился всё ближе, голоса громче, но я не мог различить, что они говорили.

Из зарослей показались люди. Они окружили нас с разных сторон. Мужчины и женщины. В руках они держали: вилы, лопаты, палки и другие предметы. Одетые в испачканные землёй платья и лохмотья, они не были похожи на дружелюбных фермеров.

— Ч-что происходит? — Эмэру в панике прижалась к Кояме, держа Китамуру за руку.

— Извините, мы потерялись… Не могли бы вы нам помочь? Мы очень голодные. Вызовите, пожалуйста, полицию, — вечно голодный Исикава, потеряв чувство опасности, попробовал наладить контакт с местными.

Жители этой странной деревни ничего нам не ответили, лишь держали направленные на нас орудия труда и переговаривались между собой. Но я не мог понять ни слова. Что за чертовщина?! На каком языке они вообще говорят?!

— Это ведь не японский язык, да? — понимая наши общие мысли, произнёс маленький Китамура. — Сестрёнка, кто они?

— Я не знаю, Итиро, я тоже не понимаю, что происходит, — не то, что у Мики, даже внутри меня зародился истинный страх и я начал поддаваться панике.

— Они что, ненормальные? Почему они на нас эти штуки направили? Уберите, пожалуйста, мы просто потерялись, мы ничего не крали! — переходя с обычного голоса на крик, в слезах выдала Кояма. Что ещё от неё ждать? Она всегда паникует, чуть что, а через секунду уже нормальная. Гормоны скачут, как хотят.

Эти дикари смотрели на нас и продолжали разговаривать между собой. Я собрался и двинулся к ним, надо же попробовать наладить диалог!

Но, один из них выставил передо мной вилы и ткнул меня ими в грудь.

— Hello. Can you help us? We lost, — может, хоть так они поймут? Говорили они, конечно, не на английском, но вдруг это поможет преодолеть недопонимание.

Никакого результата это не принесло, дикари двинулись к нам. Девочки закричали. Я выставил перед собой изготовленную из ветки палку. Несколько жителей резко рванули вперёд и схватили Мику c Коямой за руки. Крича и плача, те пытались вырваться.

— Ах вы твари, отпустите Мику! — только заорал я, как житель с вилами перегородил мне дорогу. Но только он начал их опускать, я проскочил вперёд и вдарил ему сбоку по виску своей палкой. — Думаешь, зря я столько лет потратил на кэндо[9], урод?! Я был даже чемпионом префектуры!

Девочки кричали и пытались вырваться, но жители повалили их наземь и заломили руки за спину. Длинноносый молодой парень, что удерживал Мику, начал трогать её за ноги, постепенно проводя рукой вверх, дойдя до её груди, он сжал её и начал что-то обсуждать с другим жителем, который удерживал Кояму. Эмэру смотрела на меня, из её глаз текли слёзы. Я никогда не видел её в таком состоянии. Надо помочь!

— Да вы просто ублюдки! — я двинулся к своим друзьям. Краем глаз, я видел, как Китамуру схватил какой-то грязный мужик и, сжав, поднял над землёй. Исикава бросился наутёк, но его тут же повалили наземь и прижали, не давая двигаться, он лишь издавал непонятные звуки, то ли плач, то ли что другое. Несколько ближайших чужаков направились ко мне.

— Плевал я на ваши землерезки! — парируя палкой рукоятку лопаты, я отбросил её в сторону и полоснул противника. Сразу же увернувшись от палки молодого парня, я развернулся и со всей силы ударил его по спине. Парень упал на землю, — А ну отпустите моих друзей!

— Miles! Miles! — я различил слово, что начали кричать жители. Испуганный длинноносый убрал руки, но продолжал удерживать мою Мику на земле.

Она умоляюще на меня смотрела и что-то кричала, но я не мог понять. Кояма уже была без сознания. Китамура и Исикава безрезультатно брыкались. Какого чёрта вообще делают эти дикари?!

Ещё несколько жителей побежали ко мне, только я занёс палку, чтобы преподать им всем урок и спасти своих друзей, как жуткая боль пронзила мой затылок, словно мне вдарили камнем, я даже ничего не успел понять и потерял сознание.

(Хакуро Татибана)

Куллан обработал мои ушибы и остановил кровь. В полном молчании, мы просто сидели на кухне, великан, не двигаясь, смотрел в окно. Не знаю, сколько времени прошло. Всё тело болело, очень хотелось спать. Куллан поднялся и в который раз позвал меня за собой. Да что тебе надо на этот раз?! И ведь у меня даже выбора нет… Мы вышли из дома и направились в конюшню. Великан оседлал своего вороного коня и помог подняться мне в седло. Резко стартанув, мы помчались по единственной дороге, ведущей к одинокому дому.

Долгое время мы ехали сквозь оазис. Пальмы чередовались с лиственными деревьями, будто так и должно быть. Разве это нормально? Высокая трава шевелилась, казалось, оттуда сейчас кто-то выпрыгнет. Чистый прозрачный водоём, видимый издалека, маняще сверкал своей живительной силой воды. Пейзажи заворожили меня, и я глазел по сторонам. Я много слышал об оазисах, видел их на картинках, в кино, в мультфильмах, но лишь собственные глаза могут по-настоящему передать их великолепие! Только подумать, посреди безжизненной пустыни, где каждая секунда — борьба за выживание, изумрудами сверкает такая красота! Небесно-прозрачная вода манит всех обитателей пустыни и является для них истинным золотом… Но мы направлялись мимо водоёма. Я уже понял и сам… Да… Мы едем в ту самую академию…

Остроконечные башни замка уходили в небесную высь. Они были настолько тонкими, что издалека казалось, будто подняться наверх и вовсе невозможно. На их верхушках находились обзорные площадки, на которые со всех сторон выводили множественные арки. Каменные изваяния, покрывавшие крышу, выглядели будто живые. Высокие узкие мосты, с множественными подпорками, проходили прямо над пропастью. Стены замка устремлялись в небо, что никак не представлялось, для чего их понадобилось строить такими неприступными. Словно соединённые в одну линию, множество стен имели ряд длинных площадок протяжённостью во всё сооружение, и вся конструкция в целом была похожа на бесконечные высоченные ступеньки. Вертикальные выпуклости сплошь покрывали стены, ещё более увеличивая размах крепости. Могли ли люди вообще построить такую махину? Для чего? Хоть академия и была цвета светлого песка, но при взгляде на неё сердце сковывал страх. Не трепет перед грандиозностью, не восхищение красотой, а первобытный страх. Словно сама душа говорит тебе — «Не приближайся!»

Даже одна лошадь еле проезжала по такому узкому мосту, соединяющему неприступную крепость с внешним миром. Когда я глядел по сторонам, передо мной была многометровая пропасть. Я не сильно боюсь высоты, но всё равно становилось не по себе. Куллан смотрел только вперёд и просто гнал своего резвого коня. Из страха упасть, я как мог крепче держался за пояс великана. Ворота, что мы проехали, были такими высокими, что непонятно, для чего людям такие строить? Для пафоса? Долгий тоннель тянулся сквозь стены, при этом другие проходы уходили в разные стороны, создавая целый лабиринт. Наконец, мы миновали его и оказались в открытой местности. Песок был истоптан обувью большого количества людей. Редко где росла мелкая травка. Вдалеке, с одной из сторон, я увидел чучела, похожие на пугала, но сделанные, кажется, из дерева и с набитыми чем-то мешками вместо туловищ. Как же они были похожи на тренировочные манекены… С другой стороны я узнал мишени для тренировки стрельбы из лука. Уж такие я точно видел даже в своей школе. Кое-где шли группы людей. Одни из них были одеты в чёрные балахоны, другие в такого же цвета куртки, то ли из кожи, то ли из чего ещё похожего на неё. Они были украшены: у кого наплечниками, покрытыми шипами или черепами, у кого, высеченными прямо поверх куртки, рисунками. Я попал на фестиваль косплея[10]?.. Ситуация всё усугубляется… Куллан вёл меня за собой через обширное поле, которое выглядело, словно, средневековый полигон. Мы зашли в одно из самых крупных зданий. Холлы украшали портреты людей явно не нашего времени. Многие из них были облачены в чёрные доспехи и держали в руках: мечи, секиры и другое оружие. Большинство дверей были закрыты. Внутри здания отсутствовали электрические осветительные приборы. Освещение создавали факелы, необычные канделябры и люстры со свечами. Их дизайн изобиловал костями и черепами. Каменные изваяния неведомых существ, иногда встречавшиеся на постаментах в холлах, либо сидящие на выступах стен, словно смотрели прямо на меня. Ковка, которой были украшены стены и двери, тоже изображала либо какие-то действа между людьми и мифическими тварями, либо опять же кости с черепами.

Пока я всё это разглядывал, мельком, я заметил впереди просвет и тут же вернул взгляд. Да, мне не показалось, это была первая приоткрытая дверь. Куллан шёл довольно быстро, мне не хотелось ни отставать от него, ни отходить, чтобы не навлечь на себя беду. Поэтому, когда мы проходили мимо этой двери, лишь на несколько секунд я увидел картину, которая запечатлелась в моём сознании. Моя ситуация становилась хуже некуда. Я словно увидел Ёми[11]… и мучающегося в нём человека… На длинном столе, видимом через щель двери, лежал мужчина. Мертвенно-бледная кожа… Живот у него был распорот и оттуда виднелись внутренности. От зрелища мне стало плохо. Я перевёл взгляд на голову и увидел открытые глаза мертвеца. Его руки изредка подрагивали. Пальцы распрямлялись и снова слегка сжимались. Он не мёртв? Что это? Что тут, чёрт возьми, происходит?! Вокруг длинного стола ходили двое людей в бело-чёрных одеяниях, один копошился во внутренностях мертвеца, другой произносил какие-то слова и иногда водил руками, от которых в это время исходило… свечение? Я даже не успел его рассмотреть. Ч-что это за место? Куда меня привёл этот великан? Надеюсь, он не собирается отдать меня таким же ребятам? Не стал бы он тогда совершать все свои предыдущие действа? Мы долго поднимались по винтовой лестнице, и не знаю уже, на каком этаже замка мы находились. Пройдя через ещё один коридор, Куллан остановился перед крупной деревянной дверью и показал мне ладонь, затем пальцем указал вниз. Открыв дверь, он вошёл внутрь и закрыл её за собой. Мне надо подождать? Чувствуется, ожидание будет очень мучительным… Ведь сейчас не решается моя судьба, правда? То, что я ему сегодня выдал, ведь не отправит меня на такой же стол? Должен ли я бежать? Нет, уже поздно. Не думаю, что Куллан собирается сделать что-то плохое.

Я опёрся о каменную стену и сел. Через арочные окна виднелась синева безмятежного неба. Подумать только, там, за окном, я вижу такое спокойствие, а внутри стен этого замка происходят подобные ужасы… Куллан сказал — «академия»… Не хочу сейчас об этом думать… Ещё не время. Просто оказаться в своей кроватке, как бы я этого хотел… Почти всегда я возвращался домой, словно меня тянули туда силой, переступая порог, меня тут же окружала аура тоски и уныния. Пускай и не было особых проблем с родителями, но я словно проживал один и тот же день. Из раза в раз… Я никогда не любил школу или ту часть общества, с которой я был знаком. Не имея других друзей, единственной светлой ниточкой в моём тёмном мире стала Мика. Но я так мало ценил эту мирную жизнь… Как бы хотелось сейчас просто проснуться и успокоиться, зная, что это был всего лишь кошмар… Всегда ненавидел свой город, свой дом, желая чего-то другого, «устав» от заранее известного будущего, я так мечтал о чём-то ином. Но никогда ничего не предпринимал, чтобы изменить свою жизнь. Разве можно что-то для этого сделать? Без особых одарённостей, связей, разве можно чего-то добиться? Чем высоко взлететь и затем мучительно упасть, лучше позволять судьбе двигать тебя туда, куда ей угодно. Всё равно, ничто другое невозможно. Может, человеческая судьба и правда предрешена заранее? Ничего не делая, мечтал о чём-то большем и, хах, получил, дурак… Пускай уже будь что будет… Я ничего не хочу делать… Сердце окончательно утонуло в трясине грусти.

Дверь открылась, и я увидел Куллана, он позвал меня внутрь. Прямоугольное помещение было заставлено пошарпанными деревянными столами и стульями. Напоминало обычную классную комнату. Ну, да, академия же… За высоким столом сидел мужчина, лет сорока. Горбатый нос, словно клюв ворона, уже был направлен в мою сторону. Тёмно-зелёные глаза изучали меня с макушки до пят. Длинные чёрные волосы доставали до плеч. Мужчина встал из-за стола и подошёл ко мне. Чёрный плащ доставал до пола и, благодаря карманам, казалось, что на нём не было живого места. Ворот тёмно-серой рубахи подвязан длинной выцветшей лентой. Он был немного ниже меня ростом, и подозрительным взглядом смотрел на меня слегка снизу-вверх.

Куллан глянул на меня, кивнул и вышел из комнаты. Один странный тип сменился другим? Великолепно. Ты ведь не станешь меня препарировать?

— Хакуро? — прозвучал низкий голос мужчины.

Я молча ответил кивком.

— Дрейдес, — мой собеседник указал на себя пальцем.

Что же могу сказать… приятно познакомиться…

Дрейдес указал мне пальцем на один из передних столов, на котором лежали разные книги, пергаменты и перья, затем развернулся и пошёл впереди меня. Мы сели по разные стороны учебной парты, друг напротив друга. Мужчина взял в руки перо и на пустом пергаменте начал писать слова. Затем, развернув пергамент ко мне, он показал на себя и произнёс:

— Ego.

Ещё раз посмотрев на меня, словно на слабоумного, он повторил:

— Ego. Dreides.

Затем, Дрейдес указал на меня и сказал:

— Tu. Hakuro.

Серьёзно? Ты пытаешься учить меня языку? Вашему языку? Латыни? Да я даже по-английски ничего сказать нормально не могу… Хоть и усиленно им занимался. Да и вообще, учиться?! Даже здесь мне надо учиться?! Это издевательство! Но, всяко лучше, чем тому мужчине на столе… Ладно, давай попробуем, горбатоносый.

Мы прозанимались, наверное, около часа, хотя, я потерял счёт времени. В один момент, Дрейдес достал табличку с написанным на ней алфавитом, подписал каждую букву и заставил меня всё прочитать, словно окончательно держа меня за идиота. Табличка осталась мне. Он обучил меня местоимениям, некоторым основным глаголам и простым словам, вроде: «еда», «вода», «здание» и так далее. Моя непривыкшая к усердной учёбе голова окончательно перегрузилась. Возможно, Дрейдес понял это, либо так и было задумано. Ай, да какая разница… Горбатоносый выпроводил меня за дверь, где уже ждал Куллан. Они переговорили между собой, и мы с великаном потопали прочь.

(Мика Емельянова)

Без сомнений, первые дни в средней школе проходили просто великолепно! Толпа девочек сразу окружила меня, мальчики глазели, в ящике для обуви я находила первые любовные письма! Многие клубы упрашивали меня вступить в них. Ах, как это здорово!

Один лишь мальчик, сидящий за партой, что после моей, вечно угрюмо отводил взгляд, когда я к нему обращалась. Как и сейчас, впрочем. Я повернулась и произнесла:

— Татибана, — в ответ получила лишь молчание.

Почему ты вообще не обращаешь на меня внимания? Тупой дурак!

— Хакуро! — крикнула я прямо перед ним так, что одноклассники в испуге обернулись.

— Чего?! Не называй меня по имени! — этот наглый малец лишь мелком глянул на меня и снова отвёл взгляд, уставившись в окно.

— Мм-м… А так среагировал! — я одарила Хакуро своей фирменной улыбкой.

— Хакуро! — повторила я ещё громче.

— Да чего тебе?! — наконец-то он на меня посмотрел!

— Почему у тебя такое странное имя?

— Нормальное имя… — он смутился, отлично!

— Как оно пишется? — я изобразила на своём лице заинтересованность.

Хакуро отвернулся и пробурчал:

— Отстань.

— Ну покажи-и-и! Пожалуйста! — сложив ладони в просьбе, я переместилась к его лицу.

— Тогда отстанешь?! — Хакуро снова на меня посмотрел.

— Да-да.

Хакуро написал иероглифами своё имя в тетрадке. 白露.

— Странное имя!

— Да ничего оно не странное! — он продолжал злиться и смотреть на меня.

— Белая Роса? Что задумывали твои родители? Ты Чернолистик! Вот так тогда и буду тебя называть! Чернолистик!

— А ты дура! У самой что за имя? — его лицо покраснело.

Я взяла его тетрадку с ручкой и написала — «水花»

— Водный Цветок? И какой же? — спросил Хакуро.

— Лотос конечно же! — я снова одарила его очаровательной улыбкой.

— Скорее нарцисс… — пробурчал Хакуро и отвернулся.

— Чего?.. — лишь успела я сказать, как в класс вошёл учитель.

До окончания уроков мы так и не разговаривали. Выходя вместе с подругами из класса, я почувствовала на себе взгляд. Но стоило мне повернуться — Хакуро уже смущённо уставился в окно. «Вот и ты попался!» Эта мысль ещё сильнее подняла мне настроение! Какой замечательный день!

Я очнулась и некоторое время пыталась прийти в себя. Что?.. Это был сон?.. Наша «первая встреча» с Хакуро… Чернолистик… Вокруг было темно, и лишь редкие расщелины между досками стен пропускали лучи света. Руки и ноги были связаны толстыми верёвками. Я осмотрелась вокруг. Курико, Торио и Итиро лежали без сознания. Один лишь Кэнто неподвижно сидел, оперевшись о стену. Его взгляд был устремлён на мощную деревянную дверь. В этой грязной комнате не было ни окон, ни каких-либо предметов.

— Очнулась? С тобой всё в порядке? — Кэнто перевёл свой взгляд на меня.

— Да… Что произошло?

— Как видишь…

Кэнто поднял связанные руки. Он старался скрыть свой дрожащий голос, но ему этого не удавалось.

— Кэнто… ч-что нам делать?! Они н-нас убьют?! В-вытащи… нас отсюда! — от страшных мыслей потяжелело всё тело. Становилось трудно говорить…

— Эмэру, успокойся.

— Д-да ты сам дрожишь, а… мне говоришь успокоиться?!

— Я не знаю, что нам делать! — крик Кэнто был полон безысходности.

— А? Что случилось? — Курико проснулась, следом за ней и Торио с Итиро.

Мы перекинулись лишь парой фраз и замолчали. Приступ паники достиг каждого из нас. Самым страшным было то, что мы уже совершенно не понимали происходящее… Что мы им сделали? Этим уродам… Горячим ручейком слёзы потекли из глаз.

— Что мы вам сделали?! — я закричала во весь голос.

— Эмэру… — Кэнто не смог подобрать слов.

Я опустила голову и заплакала так, как никогда в жизни. Почему вы не помогли нам? За что вы избили нас? Для чего вы нас здесь заперли? Что… что мы вам сделали?.. Мы же… просто… хотим вернуться домой… Я не хочу… Мама… Папа… Хакуро… Почему ты не с нами?..

Раздался звук отворяющегося засова, и дверь в комнату распахнулась. В помещение вошли трое жителей деревни. Двое молодых мужчин и ещё один значительно их старше. Все пятеро друзей безмолвно смотрели на вошедших людей.

— Они не понимают по-нашему. Что нам с ними говорить? — обратился один из молодых мужчин к остальным двум. Светлые, под горшок подстриженные волосы, овальное лицо и длинный нос. Это был тот самый парень, который удерживал Мику, Кэнто сразу узнал его.

— Откуда они вообще? Никогда таких не видел! Чёрные волосы, тёмные узкие глаза. Одежда непонятная! — второй молодой парень присоединился к разговору. Покрытое веснушками круглое лицо выражало недоумение.

— Надо раздеть их. Вдруг одежда дорого стоит? Продадим подороже. Выглядит явно не как крестьянское платье! — длинноносый парень стал воодушевлённо размахивать руками. Старший мужчина лишь молча разглядывал узников.

— Вот это хорошо будет! Точно!

— Ага! Разденем, а потом… Чур, эта моя. Она мне нравится! — длинноносый указал пальцем на Мику.

Мика повернулась к Кэнто и тихо прошептала, — Чего он тычет в меня пальцем? Что происходит?

— Я не понимаю, что они говорят… Но, я думаю, этот язык похож на латынь. Возможно, это она и есть, — прошептал в ответ Кэнто.

— А ты говоришь на латыни?

— Да, конечно, прям свободно говорю! — от злости уже громче произнёс юноша, на что сразу отреагировали деревенские.

Длинноносый подошёл к Кэнто и ударил его ногой в живот. Тот согнулся и, в попытке откашляться, упал на пол.

— Не бейте его! — со слезами на глазах закричала Мика, Итиро с Курико тоже заплакали, Торио неподвижно сидел, боясь, что ударят и его, как второго находящегося здесь молодого мужчину.

— Обойдёшься! Моя она! Красивая уж больно! А может и продать её дорого можно? — парень с веснушками подошёл к Мике и взял её за подбородок, осматривая лицо то с одной стороны, то с другой.

— Я её поймал, значит моя добыча! И проверить сперва самим надо! Таких в деревне у нас отродясь не было! Та вторая вон страшная, — длинноносый указал на Курико.

— Замолчите вы уже оба! — неожиданно вступил в разговор старший мужчина. Он подошёл к молодым ребятам и отдёрнул их обоих от пленников, — Мы не знаем, кто они такие будут и откуда пришли. Видно, они точно не местные. И на жителей Аккарда не похожи. Вообще я таких никогда не видел. Стало быть, враги они. Но подумать сперва надо, всем вместе в деревне, пообсуждать! Был же недавно знак на небесах! Не связаны ли они с ним? Вдруг, эта девочка ведьма? Может, она и показала ту ворожбу! Так что, пока не обсудим, не трогать тут никого! Ты понял меня, Кинт? — мужчина угрожающе посмотрел на длинноносого парня.

— Д-да, конечно… — в ответ процедил тот сквозь зубы.

— Тебя это тоже касается, Марк, — обратился мужчина ко второму молодому парню, — А теперь пошли.

Все трое вышли и закрыли за собой дверь.

— Кэнто, с тобой всё хорошо? — Мика подползла к лежащему Кэнто. С трудом, тот сел и снова опёрся о стену.

— Да, не стоит беспокойства. Обещаю, я не дам тебя в обиду! — юноша через силу улыбнулся. Даже его оптимизм, острый ум и находчивость сейчас зашли в тупик. За улыбкой скрывался страх, порождённый самыми тёмными мыслями. Он боялся того, что могло их ждать…

— Сестрёнка… Извини… — Мика посмотрела на извиняющегося Итиро, но увидев намокшие штаны и впитывающуюся в древесину лужицу, подползла к нему и попыталась успокоить.

Друзья безмолвно сидели в тёмной комнате, погружённые каждый в свои страхи.

(Хакуро Татибана)

Мы прошли лишь несколько метров и меня осенила простейшая идея. Я дёрнул Куллана и побежал обратно к двери, отворив её, подошёл к столу за которым я сидел. Дрейдес изумлённо на меня посмотрел, но ничего не произнёс. Я макнул перо в чернила и нарисовал на пергаменте карту, изобразив подобие континентов, островов, океанов и морей. Обведя всё линией, я указал пальцем, развёл в стороны руками, изображая большой размер и просительно выставил ладони вперёд. Недолго думая, Дрейдес отошёл к книжному шкафу и некоторое время там копался. Достав сперва один небольшой свёрток, он немного подумал и убрал его обратно. В итоге, горбатоносый вернулся с другим, более большим и развернул его передо мной на столе.

Как я и думал… Да… Карта изображала несколько находящихся совсем рядом континентов, множество островов, стран, городов. Но… Это был не мой мир… Неужели, это не сон?!

Дрейдес озадаченно на меня смотрел. Я поклонился, поблагодарив его, и вышел из помещения, закрыв за собой дверь. Мы с Кулланом следовали молча, но не в том направлении, откуда пришли. Резко повернув в одном из коридоров, Куллан отворил дверь, и мы оказались на обширной обзорной площадке башни. С неё открывался потрясающий вид на академию и находящийся под ней оазис. Но я уже не мог любоваться этими фантастическими видами. Подойдя к краю площадки, я устремил свой взгляд на небо. Сасаки, Кояма, Исикава, Китамура… Мика… На сколько же мы теперь разлучены? Мама, папа… Мика… Неужели, здесь наши пути разойдутся?.. Я смотрел на прекрасную синеву безмятежного неба.

(Мика Емельянова)

Хакуро… Почему ты оставил меня?! Ненавижу тебя! Парень обязан всегда защищать и не оставлять свою девушку одну! Ненавижу тебя, Чернолистик! Дрожь и слёзы унять не получалось. Обида, страх и отчаяние заполнили моё сердце. Хакуро, увидимся ли мы снова?.. Темнота комнаты лишь сгущала мои страхи и редкие просветы уже казались лишь обжигающими лучами…

[1] Кусинада-химэ — девушка-божество, спасённая изгнанным с небес богом Сусаноо от восьмиглавого змея Ямата-но Ороти, и ставшая после этого его женой. По некоторым версиям, именно она является прототипом понятия Ямато-надэсико.

[2] Сёдзи — дверь, окно или любая другая, внутренняя перегородка в японском традиционном доме. Обычно состоит из бумаги, прикреплённой к деревянной раме.

[3]Infirmus — «слабый, хилый» на лат.,

[4] Японские монеты номиналом в 5 и 50 йен имеют посередине отверстие примерно в 4 мм.

[5] «Паутинка» — рассказ Рюноскэ Акутагавы.

[6] Боккэн — деревянный макет японского меча, используемый в различных боевых искусствах, в том числе для тренировок в иайдо и кэндо. Более близок по своей форме к катане, чем синай.

[7] Синай — спортивный снаряд в кэндо, имитирующий меч. Применяется и в других видах боевых искусств. Изготавливается из бамбука.

[8] Иайдо — искусство внезапной атаки с обнажением меча из ножен.

[9] Кэндо — современное японское искусство фехтования.

[10] Косплей — японский термин, обозначающий хобби, которое заключается в переодевании в костюмы и отыгрывании характера какого-либо персонажа.

[11] Ёми — мир мёртвых в японской мифологии. Синтоистская преисподняя.