По ту сторону клинка: Дева орхидей

Глава IX. Сине-зелёный блик

(Хакуро Татибана)

Страх предстоящего урока алхимии, пожалуй, являлся даже более сильным, чем тренировок по фехтованию или утренней «разминки». Насколько опасным оно могло оказаться? О предстоящих днях, в расписание которых, конечно же, входили какие-либо занятия практической магией, я тем более боялся думать. Больше волновало то, что приближалось. И вот уже буквально сегодня.

Слишком уж оно неведанное, а человек, как известно, оного и страшится. Учитывая, в каком я оказался месте, вряд ли здесь с нами будут обходиться понимающе, и вполне вероятно, что я один не буду знать ни названий алхимических принадлежностей, ни тем более ингредиентов. И кстати про них, уж не сразу ли нас заставят учиться варить и создавать нечто опасное, навроде ядов? Или, что хуже, каких-нибудь взрывных смесей. Надеюсь, хоть ингредиенты шевелиться не будут?..

Весь завтрак я был занят этими мыслями, что практически не улавливал нить диалога с Мидием и Констанцием. Класс алхимии оказался в не настолько спрятанном месте, прямо в одной из ближайших к столовой башен, на одном из её нижних этажей, но имел множество дверей, так как располагался в самом центре. Круговое помещение и полукругом расставленные столы, на удивление без бардака, заполненные различными коробочками, как и ожидалось посудой, и с небольшим котелком, помещённым в углубление по центру стола. Могло бы напоминать своеобразную кухню, если только не пробирки, сосуды и перегонные кубы. Даже жутко, что я ещё должен знать их на латыни. Эти странные слова и в видеоиграх-то приносили изрядное количество проблем.

К превеликому сожалению, рассадка на этом занятии была заранее приготовленная, так что с Мидием и Констанцием пришлось распрощаться, и, как назло, оказались мы буквально по разным краям аудитории. Хоть и человек было немного, присутствовали лишь Красные львы, но всё же… Я прекрасно понимал, что алхимия это не кнопочки нажимать, чтобы что-то создать, и не игра «три в ряд», а это достаточно долгий и монотонный процесс, где ещё нужно быть внимательным и осторожным.

Нашим преподавателем был невысокого роста мужчина, в круглых очках и взъерошенными волосами. Достаточно уже в возрасте и с мягким голосом. Его глазки часто бегали туда-сюда, но казалось, что своих студентов он не видел. И даже когда начался урок, я остался с тем же ощущением. Не было особого желания вслушиваться в его лекцию, я уже искренне устал мало что понимать в местной речи, хотя, стоит признать, говорил он медленно. Как и в случае с другими предметами, много времени было посвящено вводной теоретической части, и нечто вроде, что хоть мы и чёрные рыцари, но должны уметь себя обеспечить. А также что ступка и пестик — друзья навек. Он удосужился показать их руками, так что названия самой важной принадлежности я теперь знал. Пожалуй, всё-таки стоило постараться вслушаться в речь нашего учителя, дабы запомнить какие-то новые слова и позже посмотреть значение, либо, ещё лучше, их записать. Благодаря Дрейдесу у меня теперь был как словарь, так и им же от руки написанный пергамент с самыми важными словами. И слава богу, что я всё-таки усиленно занимался английским языком как в школе, так и вне её, отчасти теперь это меня спасает. Иначе подобный европейский язык стал бы для меня здесь адом. Хорошо, что местной речью оказалась латынь.

— Собственно, наш курс будет отличаться от остальных, ближе к вашим соседям по военному ремеслу, либо же тайным искусствам. Но общую алхимию, мы с вами, тоже пристально рассмотрим.

Одна из дверей отворилась и в аудиторию вошёл человек, тёмный капюшон натянут по самый нос, седые волосы свисали ниже подбородка. В аудиторию за ним зашёл уже всем хорошо знакомый скелет Дмитрий во всё тех же лохмотьях и с уже целёхонькой костяной ногой. На самом деле было удивительно каждый раз видеть его в самый неподходящий момент, но это ощущение явно было не только у меня, но и у всех присутствующих. Можно было подумать, что Некромант то ли намеренно, то ли без своего ведома, становился местным поп-идолом, разве что, пожалуй, обожание было заменено какими-то другими чувствами. Но знать его знали, наверное, уже все.

— Витус, вы задержались, — странным голосом, будто прокукарекал, учитель Бьёрк Холла, если я правильно расслышал его имя.

— Прошу прощения, профессор.

Витус двинулся к одному из свободных столов прямо рядом с выходом и сел боком, словно он вообще не при чём.

— Витус, мне кажется, вашему разложившемуся спутнику здесь не место, — учитель Бьёрк поправил очки и стал копаться в своих записях, видимо, нужных для продолжения урока.

— Я получил разрешение.

Некромант покопался в потайных кармашках пол своей мантии. Достав смятый пергамент, он поднял его над головой и продемонстрировал всем присутствующим.

— Ох уж это новое молодое поколение, — проворчал себе под нос профессор, как раз закончив копаться в пергаментах и книгах.

Краем глаза я увидел, как некромант Витус из очередного потайного кармана достал нечто странное, и невозможно было не повернуть голову и не присмотреться, даже если это стоило потери нити монолога профессора, который он как раз возобновил. Предметом в руках Некроманта оказалась… игрушка? А вернее нечто напоминающее куклу. Очень отдалённо напоминающую. Если бы не общая неряшливость и потрёпанность, я бы пожелал спросить, зачем он купил себе куклу, но по её виду можно было понять, что он вообще-то сшил её сам. Убогая, явно дешёвая старая серая ткань, неровные линии и выступающие нитки, плюшевое круглое пузо набито неизвестно чем, ручки и ножки напоминают скорее маленького медвежонка, вместо глаз нечто вроде тёмных стёклышек. А рот жутко изображён вшитыми нитями. Зачем-то вделанное подобие волос светлого оттенка, отчего я и принял её за куклу. Но вот приглядевшись, я осознал, что больше-то она напоминает не игрушку, а какую-то куклу вуду. Надеюсь, она не для меня.

— Так что в качестве ознакомительного урока мы вас немного развлечём, больше вам такого ждать не приходится, а заодно поможем познать себя лучше, в некоей мере, — продолжал свою речь учитель Бьёрк.

Было непривычно называть всех по имени вот так сразу, но я понимал, что мне стоит себя контролировать, раз остальные зовут друг друга именно так. В таком случае надо стараться и думать о других людях тоже по имени. Иначе я могу нажить себе ещё больше проблем или сильнее выставить себя посмешищем, чего уж точно не хотелось.

— … иначе мы бы с вами провозились здесь не менее пяти хоров. Истинно так, как вы уже могли догадаться, мы с вами сварим зелье пай-пай. Вернее, его завершим.

Все зашевелились и схватились за инструменты, а я даже не понял почему. Да, речь шла о каком-то зелье… Мы уже должны что-то сами варить?!

— Вот именно поэтому, будущий рыцарь Илео, вашими наставниками сегодня и выступят студенты старшего курса, — преподаватель остро отреагировал на что-то, творившееся в другой части аудитории, дальше я его не слушал.

Понятия не имея, за что схватиться, хоть и прямо перед носом на дубовом столе лежал старый, отдающий желтизной потрёпанный пергамент, попунктно указывающий очередность действия с ингредиентами, я захапал одной рукой ступку, другой пестик, ведь они главные друзья алхимии, как нам сказали, верно?

— Господин, как вас там по родовому имени, — обратился профессор к Витусу.

— Его нет.

— Ясненько. Не знаем своих родителей?

— У меня нет о них воспоминаний. Только младшая сестра. Была.

— Подойдём с другой стороны. В таком случае, откуда же вы, господин Некромант? — профессор Бьёрк поправил очки, видимо, и не думая отступать.

— Из болот.

— Что? — Бьёрк не унимался, а я так и сидел со ступкой в одной руке и пестиком в другой, их диалог, а заодно и изучение языка было интереснее того непонятного, что творилось на уроке.

— Родом из болот. Нет наименования.

— Ну что ж, Витус из болот, — последнее профессор Бьёрк выделил очень чётко своим мягким голосом, который иногда прерывался странными перепадами, — Помогите пока вон тому юноше, иначе, чую, беде быть.

Я понял, что профессор смотрит на меня.

— Чтоб я сдох, опять Сквайр, — стоило Витусу ко мне приблизиться, как его лицо стало бледнее обычного.

Он взял короткую скамью и поставил её с противоположной стороны стола. Мало куча лиц вокруг, теперь ещё и он на меня пялился.

— Ты кроме курицы ничего в жизни не варил? — Витус начал что-то говорить, пока я старался вчитаться в рецепт.

Я поднял голову, некромант слегка откинул свой капюшон и внимательно следил за моими действиями и особенно руками. Я положил ступку и пестик на стол. Только спустя какое-то время я заметил, что скелет Дмитрий сидел рядом с Витусом, по ту сторону скамьи. Словно примерный ученик школы он сложил локти на столе и тоже за мной наблюдал.

Таки я набрался наглости спросить Некроманта:

— Почему ты тут?

— Наказание, Сквайр. Наказание за вчерашнее. Всем троим, — Витус кивнул на своего фамильяра.

Слово «наказание» я уже усвоил на практике, так что вполне понял, что они вместе с Дмитрием и их оппонентом были наказаны. Видимо за то, что устроили вчера. Скелет Дмитрий продолжал смирно сидеть, сложив руки… кости, а заодно глазеть на меня пустыми чёрными впадинами. Почти беззубые челюсти слегка приоткрыты. Признаться честно, это было немного жутко, но с обратной — довольно забавно.

— В результате я и слушаю «чушь», которой посвящены первые уроки… Зачем я это вымолвил? Помогать ещё здесь не хватало — непонятно к кому обращался Некромант, словно говорил уже сам с собой.

Витус взял какой-то из кореньев и швырнул его передо мной. Без каких-либо комментариев. Судя по всему, это то, что я должен был сейчас варить согласно рецепту. Котёл был подогрет заранее, видимо, ещё до того, как мы все вошли в аудиторию. Я бросил корень в котёл.

— Вот же падаль! — вроде и спокойно высказал Витус, но взгляд его таковым не казался. Какими-то щипчиками он выхватил корень из бурлящего кипятка, надломил и надрезал его с нескольких сторон, затем бросил обратно в котёл.

Согласно этому древнему свитку, я должен был что-то… обжарить? Я не знал, как ещё иначе здесь понять. Нужный ингредиент был уже у меня в руках, обрезанный с обеих сторон он напоминал стебель довольно крупного растения, на всякий случай я старался держать его аккуратно, мало ли сок ядовит. Поверхность очень плотная и бугорчатая.

— На кальцинатор это, Сквайр.

Наверное, Некромант без слов осознавал, что всё происходящее для меня дремучий лес. Вместо него, скелет Дмитрий указал костлявым пальцем на небольшую двухуровневую чашу на четырёх ножках. Он так пытается показать, что даже скелет это знает?! Я водрузил огрызок растения, но всё никак не мог понять, что мне делать далее. Судя по всему, оно должно было поджигаться. Я уже хотел было рискнуть обратиться к профессору, чего на самом деле боялся и стеснялся, как заметил небольшой кристаллик, вделанный в нижний уровень, мгновение спустя он зажёгся словно устремлённым вверх языком пламени, никак не казавшимся слабым. Выглядело так, что он собирается прожечь чашу насквозь. Я глянул на Некроманта, он ухмылялся. Это ты сделал? Может, ты даже не такой засранец?! Подумалось было мне, но я не стал отвлекаться и продолжил вчитываться в рецепт. Правда рисунки помогали сильнее букв…

Пока что-то варилось, что-то жарилось, а бестолковый я пытался понять чёртову латынь, Витус снова достал свою игрушку и я не сумел оставить это без внимания. Некромант внимательно смотрел ей в «глаза».

— Как её зовут? — в кои-то веки я сумел использовать одну из первых фраз, которым учат в самом начала обучения любому языку.

Витус искоса на меня посмотрел. Я прочитал эту злобу и уже пожалел о своей наглости.

— Елена, — выдавил из себя Витус, — Она не для тебя, не бойся, Сквайр. Это кукла ахуму. Я создал её не ради кого-то. Эксперимент. Не твоё дело, — тем не менее он продолжил: — И вот какие-то Высшие Силы мне ответили.

Не сумев сдержать удивления от заявления, что кукла ему ответила, я тут же спросил:

— Она говорить?

— Именно так, Сквайр. Но не столь примитивно. Высшие Силы общаются со мной знаками через эту куклу.

Я очень надеялся, что он не станет сейчас втыкать в неё иголочки. И у меня уже не было особо желания постараться понять, почему ему отвечает этакая кукла вуду.

— Они стали отвечать мне совсем недавно. Значится, всё делается верно своим путём…

Это ведь не пары моего зелья достигли его и свели с ума?! Я заглянул в котелок и только собирался понюхать, как Витус отдёрнул меня за шкирку.

— Пока рано, Сквайр.

Витус управлял процессом уже чуть ли не без моего вмешательства. Стоило мне за что-то схватиться, неважно, правильно или нет, он тут же выполнял требуемое действие без моего участия, обязательно попутно ворча. В перерывах между этим он снова поглядывал на свою куклу. Скелет Дмитрий так и продолжал примерно сидеть и глазеть на меня, только теперь уже наклонив голову немного вбок. Некромант приблизил лицо к кукле, словно стараясь сосредоточиться. Стоило ему отдалиться, как я не сдержался полюбопытствовать:

— Что она отвечать?

— Вот же падаль. Стоило бы солгать… — сперва Витус словно в который раз обращался к воздуху, и только затем уже ко мне: — Елена сказала, что ты симпатичный.

— Что? — искренне не понял я прилагательное, относящееся ко мне, а потому его тут же записал пером на небольшом лоскуте, — Я не понимать, что ты сейчас говорить.

— Лучше молчи, Сквайр, и не нарывайся, — крайне злобно прошипел Витус. Я понял, что лучше продолжить совместное безмолвие.

Непонятные субстанции уже все вместе варились в котле, Витус накрыл громоздкой крышкой и показал пальцем, чтобы я ни в коем случае не лез. Раздался двойной хлопок в ладоши.

— Так-так, будущие чёрные рыцарьишки, пора нам закругляться. Славненько потрудились, правда вижу я, ни у кого зельишко не удалось, — профессор стал обходить столы и приоткрывать крышки, — Закономерный результат для новичков. Что ж, не страшно, тогда испробуете на моём котле, — профессор Бьёрк приподнял мою, — Витус из болот, вам не стоило заниматься варкой «чуши» для новичка, что ж он сам-то? — учитель поднял взгляд на Некроманта.

— Я не сумел позволить себе наблюдать за тем, как позорят алхимию, профессор. Это было невыносимо. Даже самый глупой тролль и то вероятнее, что сможет воспользоваться котлом, — Витус учтиво клюнул головой и надвиг капюшон обратно на нос.

Поочерёдно студенты стали подходить к котлу профессора. Тот снимал крышку, затем студент опускал голову, которая накрывалась куском ткани. Видимо как раз таки вдыхал пары. После сего странного действа профессор о чём-то разговаривал со студентом и за ним тоже самое повторял следующий. Пока я ждал своей очереди, Витус и скелет Дмитрий сидели молча, один глазел куда-то в сторону, второй всё ещё смотрел на меня.

— Валяй, Сквайр, — услышал я злобный голос. И правда, моя очередь. Определялась она по рассадке.

Я спустился вниз аудитории и под одобрение профессора Бьёрка приблизился к котлу. Зелье уже не бурлило, болотный оттенок уж явно не выглядел аппетитным.

— Не бойся, тебе не придётся его пить, — захихикал профессор, — Давай.

Я наклонил голову, а Бьёрк накрыл мне голову крупным лоскутом ткани. Стараясь сдержать призывы страха, я медленно вдохнул. Тело словно ослабло, нет, скорее расслабилось. Сознание заволокла тьма, проблески света из-под ткани исчезли. Ничего кроме темноты. Мгновения спустя я заметил два огонька, резко перемещающиеся из стороны в сторону. Их движения мгновенны, иногда они застывают на месте, а затем снова оказываются в иной точке пространства. Их свечение тусклое, и разглядеть можно, пожалуй, лишь в такой тьме. В какой-то момент они стали ярче, а затем стрелами света устремились прямо в моё лицо. Я дёрнулся назад, ткань спала, и я снова видел аудиторию и смеющегося профессора Бьёрка.

— Что ж вы такое там увидели, Хакуро Татибана? Странное ж родовое имя, чудное. Что вы видеть? — профессор постарался донести до меня свой вопрос.

— Огонь. Тон… — чуть было не перешёл на японский, но вовремя успел остановиться и собраться с мыслями, — Там огонь. Маленький. Огонь. Они… — я показал ладонями крылья. Уверен, профессор Бьёрк понял.

— Что ж, ясненько. Летали огоньки значит. Жаль, что столь безотрадно, — учитель отмахнулся от меня рукой. Я понял, что должен возвращаться на своё место.

Студенты собирали свои вещи, я принялся делать тоже самое со своими записями. Я стал глазеть на двери вокруг, меня ещё в начале занятия смутило их количество, не факт, что вели они к одной и той же лестнице. И не все из студентов покидали аудиторию через одну и ту же.

— Сказать, пожалуйста. Где выходить? — решился-таки я обратиться к своему наставнику этого странного урока алхимии.

— Выйти там, — даже не смотря, Витус показал пальцем на одно из редких окон, благородно пропускающих свет на этот невысокий этаж.

Ну спасибо, что ж я ещё могу сказать. Не отвечая своему «наставнику», я последовал за одной из цепочек людей. Приведёт же меня течение куда надо?

— Что ты там видел? — Мидий, казавшийся приободрившимся, ожидал Хакуро во дворе у выхода из башни. Констанция уже нигде не было.

— Огонь. Летать, — запомнил Хакуро слова профессора.

— Такое себе.

— Мидий, а Некромант говорить со свой игрушка? Правда? — коряво попытался юноша донести снова заволновавший его вопрос.

— Некромант? А, Седовласый что ль? Его теперь так кличут. А ты всё некромант-некромант, — засмеялся Мидий, — Да, я уже как-то видел. Кукла ахуму у него, не знаю для кого он её уже сделал, кто ж мог ему так докучать? И не говорит он с ней, конечно же. Хакуро, ты это, остерегайся Седовласого. Он сумасшедший психопат. Ходили слухи, ещё до поступления в академию он успел на тот свет отправить немало людей, — Мидий немного помолчал, задумавшись о чём-то и продолжил, — В доказательство… Нескольких из них, он даже, привёл с собой в академию. Но их не пустили. Сам понимаешь… они были… эм… — Мидий скрючился в попытке забавно, но дотошно изобразить зомби, — А ещё он, если мне не изменяет память, самый старший на нашем первом курсе среди всех факультетов. И на кой оно ему надо?

Даже то, что Хакуро сумел понять достаточно смутило его. Близился хор воздуха, друзьям пора было спешить на занятия, пока не прозвенел колокол.

К превеликой радости Хакуро, следующим занятием была теория магии с Дрейдесом, на которой, правда, он всё равно ничего не понимал. Но делом оно было хотя бы не напрягающим, а потому юноша мог немного расслабиться, попрактиковаться в освоении восприятия латыни. Дрейдес что-то зачитывал, уткнувшись в книжку, иногда поглядывал на аудиторию, произносил уже коронное «мда» и продолжал лекцию. Сидя вместе с Мидием и наконец вернувшимся Констанцием, они обменивались обрывками пергамента, на которых друг другу писали. Хакуро периодически поглядывал на свой мини-словарик, написанный Дрейдесом явно для таких, как он. «Как же он меня спасает.» Хакуро пытался хоть немного дополнительно выучиться, а Мидию с Констанцием это было неплохим развлечением на не самом интересном для них уроке. На письмо, гласящее: «Я плохой говорить твой язык, прости», Мидий в голос рассмеялся, чем изрядно разозлил Дрейдеса и все получили нагоняй.

Последним на текущий день занятием было фехтование, что, тем не менее, не разбило юноше настроение в пух и прах. Ведь большую часть текущего дня студентам предстояло уделить самостоятельному обучению. Кто уже собирался в библиотеку, кто тренироваться сам, а Хакуро решил надобным навестить Куллана, а вечером отправиться на личный урок латыни к Дрейдесу.

В этот раз фехтование обошлось без спаррингов и, тем более, эксцессов. И даже Витус из Болот и Дмитрий Стальная Пятка на него не заявились. Инструктор Гориус наконец приступил к обучению. И Хакуро даже не думал возмущаться, что всё, казалось бы, бесконечное занятие студенты совершали нескончаемые вертикальные взмахи своим тренировочным оружием. Под неостанавливающиеся крики инструктора, направленные на того или иного будущего чёрного рыцаря, совершающего сейчас непоправимую ошибку, приводящую к неправильному запоминанию мышцами, как он не раз повторял. И большинству из них повезло не раз схлопотать по рукам, ногам, туловищу, а Хакуро даже по голове, за оглядки на других студентов. А ведь он всего лишь хотел повторить, потому что и без того мало что понимал! Так и не осознав, какую именно стойку от него требовали, Хакуро уже измотался. Казалось, словно они совершили уже тысячи взмахов! Нет! Десятки тысяч! После команды завершения, юноша рухнул на песок, не в силах подняться. «А мне ещё к Куллану тащиться! Может отложить на друго… Нет, надо, всё-таки надо. Встаю и иду…»

Когда Хакуро покинул стены академии, уже шёл хор оленя. Юноша пропустил обед, вместо этого взял перекусить с собой. Мидий предлагал ему выпить вечером всем вместе весёлой компанией и услышав, что Хакуро освободит их от своего присутствия, состроил недовольную гримасу и пробурчал что-то невнятное. Хакуро понял, что друг обиделся, но было поздно. С другой стороны, страшновато ему было проводить время в компании, тем более какие-то вечерние посиделки. Захватив с собой гостинцы для Куллана в виде местных фруктов, которые в столовой можно брать в любых количествах, юноша отправился в путь. Нельзя же с пустыми руками!

Пока Хакуро преодолевал оазис, не раз его посещала одна и та же мысль: «Не мог Куллан отдать меня в более культурное учебное заведение?!» Главным успокоением, конечно же, были мысли о том, что скоро он вернётся в Японию, а Мика прыгнет на него, захапав в свои объятия, чего Хакуро изрядно стеснялся, но очень любил. А в текущей ситуации уже и никакое стеснение не стало бы препятствием. Так и чередовались его мысли, то об академии, то о Мике, которую он уже просто безумно хотел увидеть, что так и тянуло включить телефон, но он стойко держался.

Выйдя на уже знакомую поляну, Хакуро заметил на крыльце каменного двухэтажного дома нескольких мужчин. Одним из них оказался Куллан, второго юноша разглядел лишь подойдя ближе. «Чего Годрику тут понадобилось?!» Хакуро попытался вслушаться в разговор. Годрик разговаривал на крайне повышенных тонах, в то время как Куллан отвечал спокойным голосом. Их спор как раз подходил к логичному завершению. Куллан отмахнулся огромной ладонью, Годрик что-то выкрикнул и пошёл прочь. Хакуро следовал вдоль тропинки прямо навстречу Годрику. Он думал уже обойти, но застал взгляд сокурсника.

— А ты на кой к этому сумасшедшему? Мне ещё хвалили его мастерство. Кто в здравом уме будет рекомендовать обратиться к этому чудиле?! Как меня вообще к нему отправили? Ещё идти будто на край света! — Годрик не мог уняться.

Разминуться однокурсники не смогли, Годрик был занят лишь своими мыслями, но тем не менее не забыл протаранить Хакуро своим плечом и, не обернувшись и не съязвив, потопал обратно в Чёрную Академию Диссании. Хакуро лишь вздохнул и остановился уже только перед самым домом. Тёмно-коричневое строение после всего пережитого уже выглядело чуть менее депрессивным.

— Чего тебе? — выкрикнул Куллан, завидев Хакуро.

— Хотеть увидеться.

— Иди в дом, — хмыкнув, Куллан сделал пригласительный жест.

— Это что? — хозяин дома указал на мешок.

— Аа… эм… Для ты, — только и сумел вымолвить юноша, не сумев подобрать ничего более подходящего.

Куллан заглянул в мешок и поднял бровь, Хакуро заметил сию удивлённость. Хозяин вывалил содержимое на стол, схватил один из фруктов и смачно откусил.

— Что он хотеть, Куран? — Хакуро указал назад, пытаясь объяснить, что речь о Годрике.

На слово «Куран» мужчина тут же дёрнулся, но сдержался.

— Меч он хотеть.

— Меч?

— Да, чтобы я делать меч. Выковал для него оружие до предстоящей церемонии посвящения. Что за дебил его ко мне отправил? — Куллан был всё ещё зол.

Хакуро заметил, что топка старинного камина снова вся заросла паутиной и протяжно вздохнул. «Он снова перестал его затапливать, неужели ему совсем не холодно?»

Куллан практически не разговаривал, в этом ничего так и не поменялось, Хакуро периодически задавал ему какие-либо вопросы, но в ответ получал короткие фразы. Ещё до того, как пришло время, хозяин дома соизволил угостить юношу ранним ужином. Тот показался ему уже даже чуть-чуть ностальгическим. Хакуро вспомнились первые дни его присутствия в доме «великана» и не подумав он задал вопрос:

— Куран, а ты уметь учить драться меч? — хозяин дома поперхнулся бульоном, поначалу недовольно посмотрел на Хакуро, а затем продолжил ужинать. Юноша понял — продолжать эту тему не стоит.

Уже не понимая зачем он пришёл, Хакуро просто продолжал свои раздумья в спокойной обстановке. Он не мог не признать, что несмотря ни на что, приятная атмосфера и удобства дома «великана» положительно на него влияли. Пусть и не зная зачем, но он хотел сюда вернуться снова. И желательно не раз. В отличие от академии, здесь он не ощущал перманентную тревогу.

Куллан возвестил Хакуро, что пора обратно в академию и он подвезёт его на телеге, чему юноша несказанно обрадовался. Хозяин тут же покинул дом первым. Покончив со своим ужином, Хакуро последовал за ним. Куллан уже был занят погрузкой каких-то мешков в свою телегу. Конь фырчал и дёргался, но успокаивался при прикосновениях своего всадника.

Начинало смеркаться, из леса доносились стрекотания сверчков. Хакуро стоял и вдыхал свежий воздух, наслаждаясь столь любимым ещё по пребывании в Японии звуком. Какие-то неведомые насекомые пролетали перед его взглядом, делая виражи, словно демонстрируя свой танец и улетали прочь. Оазис потихоньку засыпал. Повозка уже была нагружена где-то шестью огромными мешками, и Куллан затаскивал последний седьмой. Узел на одном немного развязался, из мешка торчала человеческая рука. Хакуро вскрикнул и отскочил назад. Куллан заглянул что там творится, громко выругался, отмахнулся от Хакуро и завязал мешок получше.

— Это человек? — Хакуро приложил усилия, чтобы не поддаться истерике.

— Человек. Он тоже ехать в академия. Садись, — Куллан указал на место спереди рядом с собой.

Хакуро еле сдерживался, чтобы не оглянуться на кучу мешков позади себя, колёса повозки подскакивали на камнях, юноша так и боялся, что их «груз» развалится по дороге. Как только мог он успокаивал себя, разумом юноша осознавал для чего они. Вспоминался тот день, когда Куллан вёл его к Дрейдесу и Хакуро случайно увидел труп, над которым колдовали непонятные люди. Неужели… «Эти люди для того же? Почему именно Куллан везёт эти тела? Не сам же он их?..» Но вспоминая то время, что они провели вместе, Хакуро не мог в это поверить.

Первым же делом на занятиях с Дрейдесом Хакуро показал ему столь любопытное слово. Учитель взял лоскут и написал рядом с этим словом — «красивый». Хакуро внимательно посмотрел, понял, что ему предложили синоним, но не это его волновало. Семантика слова вызвала в нём громкий хохот. Дрейдес лишь покачал головой и стал призывать Хакуро скорее начать урок, всё-таки хор был поздний.

Хакуро никогда не любил иностранные языки, не потому что плохо давались, а требовали концентрации и регулярного режима их изучения. Но в его ситуации изучение латыни с Дрейдесом, да и вообще, было хоть какой-то отдушиной, нечто столь радостным, в отличие от изнурительных тренировок.

Во время занятий юношу посетила мысль, и только вернувшись в родной корпус и сев на свою кровать, он принялся её воплощать. Мидия ещё не было, видимо, вечерняя посиделка проходила успешно.

Хакуро выпросил у своего наставника небольшой пустой том для записей, скорее напоминающий магический гримуар. Кожаная обложка изображала огромное древо, Хакуро провёл по нему пальцами. «Красивая работа…»

Мысль заключалась в том, чтобы начать вести дневник. Времени он здесь провёл уже немало, эмоций через край и воспоминания постепенно начинают тухнуть, как им и положено. И дабы ничего не забыть, он решил вести дневник! Помимо всего ему очень хотелось показать его потом своим родителям, друзьям и, конечно же, Мике! Юноша тщательно вырисовывал каждый знак и иероглиф. Одно было ему грустно, к дневнику нельзя было приложить фотографии. По крайней мере пока что. Но ведь как только он вернётся домой, так сразу сможет это сделать! Радуясь своей идее, он параллельно думал, что писать этим пером это почти что каллиграфия! Чернила растекаются точно также подержи только перо чуть дольше нужного. «Не думал я, что при таких условиях доведётся позаниматься неким подобием каллиграфии. Тем более пером!» улыбка не сходила с его лица. «Я не хочу всего этого забывать».

Следующим утром, пока остальные студенты были заняты своими делами, один лишь Хакуро по совпадению проходил недалеко от замковых ворот. Его взгляд зацепила девушка, буквально только что вошедшая на территорию академии.

Изящные белые одежды молочным ручейком покрывали грудь. На голую спину девушки поверх плеч был накинут серый замызганный плащ, который она сняла, ступив в замок. Из двух разрезов длинной юбки выступали крепкие юные ножки. Их кожа, словно младенческая, сияла на солнце, идеальная подобно песчаной дюне. Туфли, состоящие из множества ремешков, были открытыми и тоненькими лианами обволакивали голени девушки. Длинные каштановые волосы собраны в высокий хвост, что струился водопадиком на нежную шейку незнакомки. Её лицо излучало невинность и страх. Девушка глазела по сторонам, иногда наклоняла голову и снова её поднимала. Поначалу Хакуро посетила мысль лишь о том, что эта девушка была практически такой же прекрасной, как и его Мика, но чуточку хуже. И только потом он подумал, как она добралась сюда в таком виде? Он крайне надеялся, что хотя бы не пешком. Оно явно было именно так, судя по чистоте её ступней, как решил юноша. Девушка заметила Хакуро и нежным прерывающимся голоском обратилась к нему:

— Вы не знаете, где найти господина Ксерона Атрикса? — её голос отчётливо дрожал, Хакуро стало её жаль, а ещё возобладало зло на себя, что он вечно ничего не понимает в этой проклятой латыни. «Мне уже изрядно осточертело, что я почти ничего не понимаю, что мне говорят», но имя ректора академии он узнал и уже хотел переспросить, как рядом появился какой-то мужчина.

— Пойдёмте со мной.

Высокий мужчина стоял, заведя обе руки за спину. Хакуро не узнавал его. Ему показалось, что перед ним кто-то со старших курсов.

— Свободен, первый курс, — обратился он к Хакуро и зло на него зыркнул.

Хакуро поклонился и пошёл, куда следовал изначально. Краем глаза он заметил, как девушка, идя за старшекурсником, продолжала озираться по сторонам.

«Бедняжка», подумал Хакуро.