По ту сторону клинка: Дева орхидей

Глава XIX. Кровь — это ответ

(Хакуро Татибана)

Никогда бы не подумал, что чуть ли не единственным навыком, принесённым с собой на Землю из другого мира, может оказаться бальзамирование тел, да знание об анатомии мышей. Пожалуй, стоило понимать куда окажется уклон в академии тёмных искусств, но я всё равно не ожидал подобной глубины процесса, как и того, что это всё начнётся столь рано.

Зловоние подземелий обрубило обоняние будто гильотина голову Марии-Антуанетты. Пыхтение студентов за соседними столами слышалось в полной тишине катакомб столь сильно, что пробуждало сознание от любых мыслей. Нужно было сконцентрироваться. Руками, защищёнными перчатками, я покрывал тело своей мышки каким-то раствором. Уже не в первый раз. Я мучил её труп уже не первое занятие некромантией. Мне оставалось завернуть её в узкие льняные полоски ткани, создав некую мумию, для надёжности, да склеить их смолой. Вторую же свою мышь мы должны были попробовать сохранить в более пригодном для использования виде, а потому испытывали на ней более продвинутые способы бальзамирования. С помощью непонятного устройства прямо внутрь неё нужно было вводить какой-то иной раствор.

Если так вспомнить, в Древнем Египте для бальзамирования использовалась окись натрия, насколько я ещё был способен помнить. Наверное, им или нечто подобным и покрывалась мышь, которую мы мумифицировали. Хотя… мир магии. Здесь могли быть и другие вещества. Слова, которые использовал профессор Нагай я всё равно не воспринимал. Учебник тоже мало чем мог помочь. Ни желания запоминать, ни знания языка до сих пор этого не позволяли.

Основными темами последних уроков некромантии, которых в последнее время стало чрезмерно много, оказались анатомия мышей, да теория и практика бальзамирования тел. Если изучение второго ещё шло полным ходом, то первое мы уже выучили вдоль и поперёк. Требовалось это для того, чтобы качественно «воскресить» объект, как утверждал наш профессор. Для воскрешения существа в облике живого мертвеца требуется идеально знать его строение тела. Потому что, именно основываясь на его физиологии в будущего живого мертвеца закладывается некий код поведения, учитывающий устройство скелета, работу мышц, определённых органов и тому подобное. Если ошибиться, то живой мертвец может попросту сам себя поломать в прямом смысле. Профессор Нагай доходчиво показал нам это на всё тех же несчастных мышках, как один «оживлённый» им экземпляр поломал себе позвоночник. Некромантия оказалась нечто вроде программирования на моей Земле. А ещё точнее сродни программированию робота.

Обладая подобными знаниями вернувшись на Землю мне оставалось разве что сесть, да написать жуткий триллер о случайном убийстве, да дальнейшем бальзамировании тела, заместо его разделки. Зачем правда я не знал. Изучаемый материал давил на и без того ломающуюся психику. У меня не было сил думать о хорошем. Даже вспоминать о Мике.

Стойкое желание записать видео оживления мыши с помощью некромантии было тотально разрушено разрядившимся аккумулятором моего смартфона. Какая досада и потеря для всей науки Земли. Правда, ничем бы ей это не помогло, но зато лучшие умы мира забавно поспорили бы о достоверности записи, где бегает выпотрошенная мышь. Интересно, существует ли способ зарядить смартфон без зарядки и продолжить им пользоваться в этом мире? Просто потереть аккумулятор ладошками стало уже недостаточно. Я записал себе это в дневник как одну из задач, которую очень хотелось бы решить в ближайшем будущем. Сколько ещё мне доведётся здесь пробыть? Вернуться лишь с парой фоток было бы прискорбно. Пускай смартфон и стал теперь бесполезным тёмным зеркальцем, я всё равно решил его сберечь и спрятал тщательнее всего. Надежда, что вот-вот позвонит Мика, я услышу её голос, найду её, иссякла. Как и время очередного урока некромантии. Профессор Нагай, проверив результаты наших трудов, отправил нас оставить своих мышек в хранилище, используемом как некое подобие холодильника. Наконец-то я мог спешно покинуть ненавистные катакомбы проклятой академии.

Не столько пекло солнце, сколько слепило глаза, чем этот огненный шалун и любил заниматься в подобных высушенных регионах. Сегодня поднялся ветер и гонял песок по всей академии. Песчинки попадали в глаза и в сочетании со слепящим солнцем напрочь отбивали желание выходить наружу. Тем не менее я решился.

Никогда бы не подумал, что отсутствие смены сезонов может ударить по психике. Удовольствие от любования прекрасными нежными дюнами стихло. Сейчас уже надоедало изо дня в день видеть только их и ничего более. Ну разве что камни иной пустоши, что тем более не лучше. Каждый день повторялось одно и тоже. Даже в мире магии может быть скучно. Ничего вокруг не менялось. С другой стороны, мне стоило радоваться, что я оказался в пустынном ландшафте, а не зимнем. Боюсь, столько времени в холодном зимнем регионе я бы не прожил. Я представил себе как ледяной влажный ветер ударяет в лицо, так и желая порезать его мелкими кристалликами льда. Поднимающийся буран, который белой пеленой обрушивает на дома груды снега. Мне стоило радоваться, что передо мной сейчас не эта картина. И как только Мика в России выживала?.. Одно дело, когда природа вокруг не меняется, но намного хуже, когда единственный сезон в твоих местах вот такой дурной.

Завтра нас ожидал какой-то рейд в горы, расположившиеся сразу за академией. Времени совсем не оставалось, а желания умирать не было. Я пока ещё не настолько смирился с участью, всем происходящим вокруг в этом мире, а потому какие-то надежды внутри ещё теплились. Поэтому как нерадивый студент, проленившийся даже последнюю ночь, ввиду обстоятельств и под нависшим дамокловым мечом, сидит и повторяет или вообще только ещё учит материал прямо перед самым тестом, чтобы хоть как-то его сдать, так и я решаюсь в последнее мгновение перед нашим рейдом. Кто бы мог подумать, что я буду этим заниматься ещё и после всех этих тренировок? Выбрав более-менее уединённое место на отшибе дворов академии, сразу за всеми корпусами, я принялся выполнять физические упражнения, которые помнил по физкультуре, да спортивным клубам, в которых недолго прозанимался. Конечно же я избрал те, которые не затрагивались в этом мире, но посчитал достаточно нужными. Покончив разминаться, я поднял свой фальшион, который уже успел покрыться слоем песка, благодаря игривому ветру. Хоть и прошло немало месяцев, ни в голове, ни в мышцах не усвоилось практически ничего из тренировок по фехтованию. В этом виноват был я сам. Надежда вернуться домой отсекала надобность учиться подобному навыку, как владению мечом. Теперь же надежда стала многократно слабее надобности осваивать этот навык. И как бы мне хотелось не заниматься этим, но в это последнее мгновение пора уже было брать меч в руки…

Совмещая редкие воспоминания об обучении инструктора Гориуса вместе с тем, что я усвоил во время своего очень короткого курса кэндо, я стал представлять перед собой различных монстров и рубить их то ли приёмами японского искусства меча, то ли грубо рубить, чем мы и занимались на тренировках Гориуса. Тем не менее я понимал, что даже чтобы просто правильно поставить обычный вертикальный или горизонтальный взмахи, нужно приложить немало усилий и потратить тучу времени. Рубануть тысячу раз, чтобы просто совершить правильный и эффективный удар. А может и куда больше. Я прохалявил немало месяцев и лишь сейчас в последний момент серьёзно взялся постараться научиться хотя бы этому. Но чего можно достичь за один вечер? К сотому взмаху руки начали отваливаться. Поможет ли это завтра?..

Главное просто выжить. Держаться в сторонке и выжить. А если понадобится обнажить меч, то именно поэтому я и пересилил всё в себе и взял его сейчас в руки. Ведь для выживания иногда может быть недостаточно пустить себя по течению, может понадобиться приложить какие-то собственные усилия. Обычно я отсекал подобную мысль, но в связи с последними событиями она сумела просочиться в моё нутро.

Я замечал, как периодически кто-либо из студентов проходил неподалёку, перемещаясь от корпуса к корпусу. Кто-то из них косился на меня, другие не обращали внимания. Я постарался полностью абстрагироваться от внешнего мира. Но, как назло, проклятая Судьба провела этого человека между корпусов, у которых, насколько я знал, он никогда не бывал. Мидий сделал несколько шагов и остановился, изумлённо на меня вылупившись. Затем он поменялся в лице, я видел смешение возмущённости и подозрительности. Он не поприветствовал меня и даже ничего не крикнул, просто развернулся и ушёл прочь.

Мысленно я извинился перед другом, вновь опустошил разум и продолжил бестолково махать мечом. А что мне ещё оставалось? Теперь уже пора было как-то развивать себя… Раз и Куллан меня послал, отправив наслаждаться произволом судьбы, так и самой академии было на меня наплевать, никого не волновала моя жизнь. Вообще никого, кроме меня самого. Куллан привёл меня сюда, но по итогу нагло бросил. Надеяться было больше не на что. Никакого чуда не могло случиться. Потому не оставалось ничего, кроме как взять в руки меч.

Утро судного дня настало, как бы того не хотелось. Пробудившись утром от протрубившего подъёма, я так надеялся, что сейчас просто усну и проснусь в тёплой кровати дома, в Японии. Но рок нашёл меня. Я должен был подниматься. С тяжёлыми мыслями, приняв судьбу, я встал с кровати. Мидий, который вчера уже спал к моменту моего возвращения тоже сидел на кровати. Холодным голосом друг поприветствовал меня, я бы попытался сгладить ситуацию и ответил ему как можно дружелюбнее.

Сегодня никаких тренировок, никаких занятий. Только утренняя разминка, без которой здесь не мог обойтись совершенно ни один день. Мидий держался от меня на расстоянии и не общался. Да и некогда заниматься этим во время физических упражнений. Во время завтрака я решил пойти ва-банк, сел за один стол с Мидием и постарался завести дружескую беседу.

— Ты боишься?

— А кто не боится? Боевой поход куда бы то ни было это опасность, Хакуро, — Мидий сложил руки на груди и нахмурился.

— Слушай, я хотел спросить…

— Чего тебе? — Мидий сконцентрировал на мне взгляд.

— Кому стоит помолиться в таком случае? Ну перед этим… боевым походом.

— Ты же недавно сам хвастал своими знаниями месяцев. Там, где ты жил, другие названия? Молиться стоит Рур'киду, богу войны, раз уж ты собрался сегодня орудовать мечом, — я не понял колкость ли это в его словах или нет.

— Точно! — воскликнул я.

Позабывшись, я вскочил с места, слава Будде и любым другим богам, большинство студентов уже покинули столовую, и встал напротив стены. Я представил себе образ могучего воина, облачённого в древние тяжёлые доспехи. Его порванный багровый плащ переливается кровью его врагов. Прошедший тысячи битв меч волочится по земле. Если такой встаёт перед тобой спиной, то облегчение приходит на сердце, ведь бог войны, сражающийся на твоей стороне, уж точно сумеет защитить твою жизнь.

Не знаю как в данном случае мне пришло это в голову, последние события ломали изнутри. Я поклонился, не обращая внимания на смешки. О мыслях Мидия в тот момент я даже не подумал. Дважды хлопнул в ладоши. «Прошу, бог войны Рур'киду, убереги мою жизнь в этом походе, твои доблесть и отвага сверкают будто солнце на небесах. Сердечно благодарю тебя, что по сей день не позволял моей жизни оборваться в бою.» Я совершил ещё один глубокий поклон и открыл глаза.

Мидий смотрел на меня как на полного идиота.

— Значит прям настолько всё плохо? — прокомментировал Мидий, — Удивительно, — повторил он своё любимое слово.

— А… Да так, обычай из моих краёв, — ведь это была правда?..

— Это такая молитва?

— Да.

— Ясненько.

Некоторое время мы молчали. Время поджимало, пора было собираться перед академией. Атмосфера вокруг становилась ледяным кругом ада. Нутром я ощущал ждущий меня разговор.

— Ты повёлся на его слова? — неожиданно спокойным голосом спросил Мидий.

— Что?

— Годрика. Ты повёлся на его слова? — Мидий внимательно на меня посмотрел.

— О чём ты?

— Решил прислуживать ему и его дружкам в надежде получить защиту?

— Нет конечно! — я был возмущён его выводами.

— Тогда в подземельях ты выбрал команду, в которой он состоял, — подозрительность друга только усиливалась.

— Это была случайность! Я первый выбрал ту команду!

— И зачем же? Ты мог спокойно пойти со мной. Думаешь Годрик и его дружки тебя защитят? Они также вытрут о тебя ноги, как о других. Как вышло с Мейбл.

Я промолчал, не зная, что и ответить.

— Как оказалось, ты ведал, что с ней произошло и молчал. Удивительно, Хакуро. Может ты к тому времени уже стал собачонкой Годрика?

— Мидий… — начал было я, но друг меня прервал.

— Я уже не знаю, кто ты такой, Хакуро. Может тебе было приятно смотреть?

Я вскочил с места, злость стала заполнять голову.

— Мидий, — злобно произнёс я, но к счастью или нет, не сумел ничего добавить ввиду своих слабых навыков латыни, которые мгновенно выветрились негативными эмоциями.

Мидий со спокойным видом вальяжно сидел на стуле.

— Ты недавно зачем-то сам махал своим мечом. Заняться нечем, иль Годрик приказал?

— Я просто хочу сегодня выжить, — слова сами изреклись, ведь были самой глубочайшей истиной.

— И для этого нужно махать мечом?

— Разве нет?

— Хакуро, бой — это не выпендрёж. Кто ударил раньше, тот и выжил, кто ударил позже, тот и умер. Кто увидел врага и ударил, тот и выжил, кто стоял спиной, тот и умер. Ничего более. Любые навыки ничего не стоят в реальном бою. Там не будет дуэлей чести. Война это рубилово, и только оно. Учиться там нечему. Только выживать.

— Зачем мы тогда здесь учимся? — вопрос сорвался с моих уст.

— Чёрные рыцари — это метод устрашения. И только. Ну и заработка денег, конечно.

Мидий встал со стула, отвернулся и медленно направился к выходу.

Я глубоко вздохнул и выдохнул. Времени и правда не оставалось. Тяжёлый разговор состоялся. Выводы Мидия потрясли меня глупостью до глубины души. Наш первый боевой рейд в качестве чёрных рыцарей должен был вот-вот начаться.

Академия ради безопасности не примыкала прямо к горам. Хотя, когда я её впервые увидел издалека, стоя рядом с Кулланом, думал, что это фэнтезийное сооружение прямо врастало в горы за ним. На деле же академия была полностью окружена стенами, северные ворота вели как раз в сторону близко расположившейся горной полосы. Словно некий пошарпанный мегаполис скалы возвышались над нами немыслимой высотой. Сухой ветер резал кожу. Дышать было тяжко. Нас разделили на множество групп и повели в разные стороны от стен замка. Я пока ещё даже не пытался разглядеть фигуры тех, кто шёл по разные стороны от меня. Больше всего пугал тот человек, что возглавил нашу центральную группу, так и весь этот рейд. Ректор Ксерон гордым шагом преодолевал любые препятствия при нашем подъёме. Я был счастлив, что взобраться можно было без альпинизма, иначе, боюсь, я бы точно не пережил сегодняшний день. Опираясь руками о камни, пыхтя как паровоз, я продолжал подъём, следуя чуть ли не в самом конце. Мидий был далеко впереди.

Как я заметил к этому моменту, похоже, что разделение было по тем же мини-командам, что и тренировка с чудовищами в подземелье, но собранным в ещё большие группы. Я заметил, как Милену с её подругой, так и Годрика, Вильца и студентов, с которыми Мидий занимался в тот день. По песку, покрывающему скалы, покатился немалый булыжник и чуть не влетел мне по ногам. Я вовремя успел отскочить. Отличное начало. Мы ещё даже не дошли…

Общий рейд для всех факультетов. В кои-то веки я заметил диких зверей, которых вели студенты. Укротители, как можно было понять. Студенты оранжевого факультета. Не было ни сил, ни времени разглядывать животину. Не менее неё напрягали издающие жуткие звуки ходячие трупы, следовавшие сразу за ректором Ксероном. Вёл мёртвое войско один из профессоров некромантии, имя которого я не знал. Наверное, я был даже рад, что это не учитель Нагай.

Когда мы поднялись на уже неплохую высоту, я сумел разглядеть мелкие пещерки, натыканные в исполинские горы, будто множество насекомых проело гигантский фрукт. Ректор Ксерон остановил нас перед одной из пещер. Я облокотился о свои колени и постарался выровнять дыхание. Песок так бил в глаза, что не было желания стараться что-то разглядеть. Ксерон не дал нам достаточного времени на отдых. Это ведь было ещё только начало, а я уже так хотел обратно…

— Внутрь! Делимся по пять человек. Те же группы, которыми вы тренировались с нежитью в некрополе, — скомандовал Ксерон показывая рукой какие-то командные знаки, — Кого видим — убиваем. Видим большое — убегаем. Кроме троглодитов никто не должен встретиться. Пришёл сезон чистки Иллитарских гор от кишащих паразитов.

Моя команда дожидалась своего последнего участника и уже явно опаздывала на вход в пещеры. Тем не менее даже Годрик не выглядел таким озлобленным, как обычно. Наоборот же весело посвистывал, сидя на крупном валуне. Лерий, как лучший студент, наверное, уже продумывал будущую тактику. Милена пыталась выискать меня в толпе и замахала рукой сразу, как заметила. Её подруга Велера о чём-то весело трещала.

— Давай, шевели уже задницей и пошли внутрь выпуклые морды бить! — Годрик вскочил с присвоенного себе валуна.

— Хакуро, всё в порядке? — поинтересовалась Милена и озадаченно на меня посмотрела.

— Да, — выдавил я из себя.

— Всё с ним в порядке, заходим уже. Нам нужно догонять по своему маршруту. Подставим остальных.

— Не тебе об этом говорить, Годрик, — вмешался Лерий, — Постарайся без бзиков в этот раз.

Годрик лишь продолжал свистеть. Наша группка наконец была готова. Я глубоко вздохнул и посмотрел на солнце. При всей нынешней к нему неприязни, я очень боялся, что смотрю на него в последний раз. Поклонившись, я последовал за всеми внутрь, в пещеру.

По урокам Дрейдеса я заранее был в курсе, что пещерной системе Иллитарских гор позавидовали бы как пчёлы со своими ульями, так и муравьи с муравейниками. Их сложная система пронизывала горы сверху донизу и образовывала пугающий размерами сложный лабиринт. Обитали там разные твари. Благодаря слабому знанию языка я понял о них далеко не всё. Пожалуй, я правильно сделал, что выбрал эту команду. Может и обойдётся…

Никакого освещения в пещере не было. Лерий и Годрик несли по факелу и двигались в авангарде. Я вслед за ними, выставив перед собой щит по поручению лидера нашей команды. Милена и Велера сколдовали по странному летающему огоньку, которые летали вокруг них будто лампочки без крылышек. За пределами нашего света властвовала кромешная тьма. Она так и тянулась поглотить наш свет, затянуть в себя, оставить нас в полнейшей беспомощности. У каждой команды был свой собственный заранее прописанный маршрут и карта, которую заранее изучил Лерий. Двигались мы очень медленно, вглядывались в темноту за пределами огней факелов. Было истинно страшно. Казалось, что в любой момент из тьмы на нас что-то выпрыгнет. Я думал, что вот-вот сорвусь, нервы не выдержат, но нужно было держать себя в руках. Момент затишья, именно тот, когда кажется, что уже ничего не произойдёт. И вот из тьмы, раскрыв пасть выпрыгнуло существо, оно замахнулось своим орудием и попыталось ударить Лерия. Наш лидер мгновенно среагировал и отскочил назад.

— Сейчас закричит! — выкрикнул сам Лерий.

Годрик не мешкая совершил выпад. Его клинок вонзился в округлый бок существа. То ли вонзился не слишком глубоко, то ли не были задеты внутренние органы. Существо завопило от боли и замахало, как я уже теперь заметил, каменным топором, привязанным к деревяшке. На первый взгляд оно могло бы напоминать обильно волосатого неандертальца, но его аномально крупная голова будто вросла в плечи, шея была деформирована. Внутри растянутого длинного рта виднелись довольно редкие острые гниющие зубы. Глаза троглодита были слепы, как и у всего их вида. Очень мощные руки держали явно самодельный каменный топор, а сами заканчивались длиннющими, будто у крота, когтями. В агонии троглодит выронил своё оружие. Эти существа ориентировались на звук. И без лекций Дрейдеса можно было легко об этом догадаться. На шуршание Лерия существо ответило мгновенным прыжком. Словно его совершал гигантский червяк, оно выставило вперёд острую пасть, вытянуло кротовые руки, намереваясь впиться в цель чудовищными когтями. Лерий изящно развернулся вокруг своей оси, пропустив создание мимо себя и мгновенно вонзил своей меч ему в спину. Я слышал несколько всхлипов, прежде чем существо издохло.

— Сейчас начнётся. Хакуро по центру! Годрик, без чудачеств! Милена, следи за тылом! Велера, не рискуй, понадобится магия — скажу! — быстро раздал команды Лерий.

Мы ускорили шаг вглубь пещер.

Несколько существ, видимо, услышав крик соплеменника, зарычали. Почуяв вибрации воздуха, двое из них навострили первобытное оружие. Третий прямо на наших глазах прыгнул в грунт, будто в воду, и стал копать сильными когтистыми лапами с такой скоростью, что действо казалось нереальным.

— Его надо скорее вытащить! Хакуро — щит! — закричал Лерий.

С боевым кличем Годрик уже ринулся в бой, желая забрать свою первую голову. Милена озиралась назад. Любой удар сзади мог стоить жизни нам всем.

Как и скомандовал Лерий, я обеими руками выставил перед собой щит, даже позабыв о мече. В момент, когда я заметил замахнувшегося троглодита, то уже просто закрыл глаза. За ударом последовал глухой стук, я еле выдержал, не упав на землю.

— Удачно, Хакуро! — произнёс Лерий. Из-за своего щита я ничего не видел, в очередной раз светлячок меня спас. Последовал знакомый визг. Видимо, Лерий забрал жизнь очередного создания.

На мгновение я выглянул из-за своей защиты. Лерий с трудом выдёргивал клинок из туши троглодита. Годрик расправлялся со вторым. Не дожидаясь чего-либо, Милена кошкой проскочила мимо нас и вонзила кинжал промеж лопаток существа. Вопль был оборван опустившимся на его морду мечом Годрика.

— Какого хрена, Милена?! Это был мой! Он считается за моего! — завопил Годрик пуще любого троглодита.

— Хорошо-хорошо, поняла, — засмеялась Милена.

Велера первой добралась до тоннеля, который в мгновение ока прорыл последний троглодит. В момент, когда она уже начала готовить заклинание, Годрик сорвался и закричал ей.

— Без огня! Только без огня здесь, Велера!

Девушка помедлила и судя по эффектам вокруг её рук, действительно изменила заклинание. Неужели я и правда начал привыкать к миру магии и происходящему здесь? К добру оно или худу, знать мне не приходилось.

Энергия вокруг рук Велеры преобразовалась в водяной поток, хлынувший в тоннель. Ворожейка решила утопить троглодита в его же собственной стихии. Не пришлось нам долго ждать, как над водой показалась захлёбывающаяся морда. И Лерий и Годрик хотели было уже вонзить клинки, но наш лидер вздохнул и уступил. Меч Годрика просверлил толстую голову существа. Некоторое время нам пришлось ждать, пока он сумеет вытащить из туши своё оружие. И хотели мы было уже двинуться дальше, как Годрик встал на месте и залюбовался на кровь, покрывающую сталь меча.

— Годрик! — крикнул Лерий.

Я даже не сразу осознал, что за весь наш прошедший путь так ни разу и не достал меч. Здесь в этих пещерах, в реальном бою, где вокруг властвовали тьма и смерть, стала предельна ясна разница между мной и остальными студентами. Лерий, командовал словно некий полководец и без задних мыслей крушил врагов. Годрик веселился, пуская кровь этим существам. А я же всё это время держал щит обеими руками, так и не достав свой фальшион. Даже Милена с Велерой отпускали в троглодитов свои заклинания, обрывая их жизни. Я же не был в состоянии это сделать. Не могу вынуть меч. Не могу забрать жизнь. Даже троглодита. Ведь они тоже живые существа.

Маршрут нашей пещеры закончился, мы оказались подле подземного озера. По стенам огромного подземного пространства росли гигантские грибы, размером куда больше человека. Некоторые из них светились, заливая просторы пещеры. Их заросли уходили куда-то ввысь. Дыра в скале дополнительно слегка освещала подземные глубины. Другие группы студентов уже собирались в более крупный отряд. Ректор Ксерон был чем-то рассержен. Далеко впереди я заметил некое подобие деревни, слепленной буквально из земли. Троглодиты что-то кричали друг другу. Их общение не походило на слова, скорее на некие горловые звуки.

— Дотла, — единственное, что произнёс ректор Ксерон. Его руки засветились светом, подобным тому, что я видел у профессоров некромантии. Небольшое мёртвое войско наших зомби двинулось в сторону деревни троглодитов. Среди них я заметил и мёртвое движущееся тело Констанция…

— Твой дружок тоже с нами, — Годрик локтем пихнул меня вбок.

Воссоздав некое построение, с чёрными рыцарями в авангарде, спешным шагом мы приближались к деревне. Зомби были нашими щитами. Троглодиты опомнились слишком поздно. Неандертальские существа похватали оружие и бросились на нас всей своей оравой, на тех, кто был ближе. Эти создания воспринимали только звук, потому кряхтения и шуршания живых мертвецов стали для них идеальной приманкой, а для нас наилучшим щитом. Как только кто-то из троглодитов вгрызался когтями или оружием в очередного зомби, либо сталь ближайших чёрных рыцарей, либо снаряды стрелков, либо магия ворожеев тут же обрушивалась на него. От повсеместных визгов агонии закладывало уши. Кровь брызгала со всех сторон. Меня передёргивало в моменты, когда она попадала на лицо. Я мог только выставлять перед собой свой несчастный светлячковый щит.

Несколько троглодитов взобрались повыше. Задрав корпус от невозможности наклониться из-за деформированной шеи, они раскрыли пасти, будто собирая воздух, дабы закричать. Что явно могло быть их сигналом общения. Но ни стрелы луков или болты арбалетов факультета наших стрелков, а словно обезьянки рядом с троглодитами возникли фигуры нескольких студентов. Я видел, как их кинжалы или короткие мечи рассекли шеи созданий, прервав готовящиеся вопли о помощи. Среди студентов-ассасинов, выполнявших свою важную миссию, я заметил Даги. Поразив своего противника, он натянул лук и внимательно оглядывал окрестности с крыши первобытной постройки. Если бы ко всем персонажам, коих я сегодня встретил, добавился ещё и Витус, я бы, пожалуй, уже просто не выдержал. Но Некромант состоял в другой группе и видимо «развлекался» сейчас в другой части гор.

Лерий двигался немного впереди меня, прикрываясь одним из зомби. Милена и Велера прямо за спиной. Годрик уже куда-то делся. Чего ещё было от него ждать. Вилия, Шоро и Эрик, такие же, как и я Красные львы, образовали свою команду и вместе со своими ворожеями двигались подле нас к соседнему зданию.

Мы зашли внутрь помещения. Перед нами тут же возник огонь факела Годрика, он опередил нас.

— Вот ты где! — Лерию не пришлось осматриваться, он только кивнул.

Крошечную постройку не приходилось тщательно освещать. Мы и так все увидели внутри более мелкого троглодита с ещё более бледной кожей. Создание издало слабый звук, более походивший на шипение. За его спиной на земле сидели несколько совсем малых экземпляров. Я осознал, что перед нами самка. В её руках не было оружия, а когти значительно короче самцов. Она кинулась на нас, но её жизнь была мгновенно оборвана Лерией. Детёныши тихо зашипели. Годрик занёс над ними меч. Шипение переросло в пищание. Свист стали и брызги крови оросили стены крошечной и отныне безжизненной постройки.

— Зачем… — тихо спросил я будто у самого себя.

Мой вопрос достиг Милены. Колдунья глянула на меня, обдумала ответ и также тихо на ушко произнесла:

— Троглодиты плодятся очень быстро. Иначе все горы будут ими кишеть, тогда и академии достанется.

Я не мог осознать, как эти создания могли навредить столь мощной крепости, как Чёрная Академия Диссании. Даже студенты первого курса, враждующие между собой, эгоистичные, готовые предать в любой момент, двигались во время этого рейда словно единый живой организм. Машина смерти.

— Ведь поблизости даже нет человеческих поселений… — продолжил я спор.

Поначалу я не осознавал этого, но теперь чётко понимал, что меня тревожило. Ведь это их места. Здесь мы чужие. Мы не защищали никакие человеческие поселения, мы просто их истребляли. Какую опасность они могли представлять? Своих стариков, насколько я помнил по книгам по теории магических существ, они вообще пожирали.

— Тем не менее, — ответила Милена, вновь поразмыслив, — это официальная причина, почему мы здесь. Это приказ самого ректора.

Я не смог ей ничего ответить, впрочем, как и винить её за что-либо. Я прекрасно видел, что ей тоже не особо приятно было видеть сцену внутри помещения.

Снаружи уже можно было заметить, что большая часть самцов троглодитов были убиты. Студенты вытаскивали на улицу обитателей домов: женщины и дети шипели и визжали, пока сталь или магия не оканчивали их преисполненные страданиями жизни. Оставшиеся самцы образовывая последние кучки напрыгивали на живых мертвецов, даже не осознавая свою ошибку. Лохматые звери укротителей одними лишь пастями поднимали созданий над землей и чуть ли не раскусывали пополам под ликование хозяев. Студенты-некроманты уже брались изучать тела поверженных троглодитов, желая заполучить лучшие образцы. Манипуляторы игрались с сознанием детёнышей, издеваясь и заставляя тех грызть друг друга. Колдуны и маги освещали эффектами заклинаний подземное озеро так, будто фейерверк летнего фестиваля. Я смотрел резню. Я не понимал, что я здесь делаю.

Студент-великан Вильц размахивал огромным двуручным клинком, разрубая оставшихся троглодитов. Он так внимательно за ними следил, словно это какой-то тест первостепенной важности. Юлес, один из лучших студентов моего отряда Красного льва по владению оружием, стоял к нему спиной, следя за передвижениями остатка существ.

Я бы порадовался, будь это виртуальная реальность. Просто игра. Пиксели перед моим лицом. Но кровь и крики были реальны.

Со всех сторон вокруг меня происходило безумие.

— Жжём и возвращаемся! — ректор Ксерон прошёл рядом с нами и мимолётно взглянул, — Живы ещё? Радостно.

— Малой так никого и не убил, господин ректор. Не познает кровушки, так и не просохнет молоко на губах, — Годрик таки не сдержался не вставить свою ненужную жалобу.

Ректор Ксерон внимательно посмотрел на меня.

— Почему? Студент чёрный рыцарь.

— Я… я… — орлиный взгляд ректора пронзал меня будто копья тех самых троглодитов. Подобрать слова было невозможно. От волнения заложило уши.

— Мы здесь именно ради этого. Или убей, или не быть тебе чёрным рыцарем, — ректор Ксерон досверлил меня взглядом и пошёл дальше раздавать команды отрядам.

Часть команд уже перегруппировывалась перед деревней, остальные добивали оставшихся троглодитов и поджигали постройки. В один момент я заметил фигуру, сражающую с последними самцами. «Консервный» рыцарь Драгомир орудовал длинным копьём с плоским наконечником и двумя дополнительными зубьями. Настолько крупная фигура, но как же ловко он вертел этим копьём, поражая противников. И как только он пронёс столь длинное орудие вглубь пещер? Раньше я помнил его с двуручным мечом, но владение им было несравнимо с этим танцем с копьём. Насколько эффективно и рискованно было нести сюда такое орудие? Драгомир заметил меня и кивнул. Рыцарь двинулся ко мне, но затем его взгляд устремился куда-то в сторону. В составе неизвестных студентов, подле ассасина Катрин, подруги Годрика, двигался изувеченный живой мертвец Констанций. Катрин откидывала колкости о нашем бывшем сокурснике. Я вновь посмотрел на Драгомира, он уставился мне прямо в глаза, словно вопрошая от меня какой-то ответ. Я только кивнул ему и поспешил найти свою команду.

Возвращение происходило не по обходным тоннелям, а центральному, значительно более широкому и явно искусственно прорытому. Вся наша армия, машина смерти, весело обсуждая окончившееся «развлечение» двигалась, гремя оружием и доспехами. За всё время я не встретил Мидия, да и не было желания. В какой-то момент я его заметил. Вон он впереди! Но желания разговаривать теперь не было. Ни с ним, ни со своей командой. Милена попробовала завести беседу, но я, погрузившись в размышления, даже не услышал её.

Мы покинули пещеры и оказались на высотной площадке. Столько жизней недавно было отнято, а солнечный диск всё излучал свой свет. Словно и не прошло нисколько времени. Какая-то фигура на мгновение заслонила солнце, а я даже не придал этому значения. Предстоял тяжёлый спуск. Теперь ещё и с грузом из деревни неандертальских существ.

— Вы и вы, спуск! — скомандовал Ксерон, отправив живых мертвецов впереди наших отрядов. Только первые команды покинули нас, как я вновь заметил, как на мгновение солнце исчезло из виду. Вот ещё раз.

Теперь же ослеплённым взглядом я чётко увидел зависшую в воздухе фигуру, готовящуюся пикировать!

— Враг!!! — закричал подле меня Драгомир, который, пожалуй, недаром кликал себя охотником на монстров.

Ректор Ксерон резко развернулся по указанному направлению.

— Проклятье вас всех побери! Все обратно в пещеры! Быстро!

Машина смерти, общий организм, распался на составляющие молекулы, все ринулись кто куда, давя как трофеи, так и друг друга.

Раздался ужасающий рык летающего монстра. Мгновенное пике захватило как кого-то из живых мертвецов, так и одного из студентов. Не успел он даже пискнуть, как был раздавлен мощными задними лапами, а затем выброшен с высоты на острые скалы.

— Едрить ваших матерей! Живо все в пещеры! — заревел Ксерон мощным и злым как никогда голосом. — Это виверна, а не почтовый голубь!

Подгоняемые криками ректора и других преподавателей студенты заталкивались обратно в горы.

— Песчаная ядовитая виверна, — расслышал я рядом с собой голос, в котором читался недюжинный интерес. Я прятался вдоль стены, но расщелина между ближайшим студентом и стеной позволяла частично видеть происходящее снаружи. Подле меня присел Драгомир, — Думаю больная.

— Дракон? — испуганно переспросил я.

— Виверна. Будь здесь дракон, в живых бы уже мало кто остался. Кроме ректора Ксерона, конечно, — Драгомир указал пальцем, насколько это было возможно в данной ситуации, — Смотри за ним внимательно. Полезно будет.

Я задумался об отличиях виверны от дракона, но, наверное, это то, что должно было меня сейчас волновать меньше всего. Студенты заполонили пещеры и углубились как можно дальше. Ректор Ксерон с несколькими профессорами нырнули внутрь последними.

— Дальше от стен! Как можно дальше от стен! — закричал Ксерон.

Мгновенно отреагировав, я отдалился от ближайшей стены. Драгомир не мог развернуться здесь со своим копьём при таком количестве народа, но был готов. Одна из стен искусственной пещеры буквально взорвалась. Осколки камней и пыль полетели во все стороны. Я видел машущие когтистые лапы, желавшие ухватить кого-либо из лакомых людей.

— Вверх! Двигаемся наверх! К норам! — скомандовал ректор Ксерон. — Кто спрячется под юбками гор, в следующий раз скормим троглодитам!

По произволу судьбы я двигался в первых рядах, подталкиваемый сзади как Драгомиром, так и другими студентами. Мне предоставились все возможности наблюдать за ректором Ксероном, который отогнал поодаль даже других профессоров. Мы поднимались всё выше в гору, пока новый удар не разрушил часть скалы. Внутрь просунулась ящероподобная морда, словно гигантского змея. Клацнула зубастая пасть. Так и не захватив добычу, виверна отлетела для нового удара.

Ректор Ксерон выбрал наиболее широкую площадку прохода, утыканную норами, что вели на свежий воздух, где орудовал летающий монстр. Сюда он и стремился. Как раз именно те множественные пещеры, которые ещё до рейда привлекли мой взгляд.

Новый налёт летающего ящера, ознаменовался рыком. Броском змеи в одну из нор вонзился чудовищный хвост, оканчивающийся жуткий жалом, он едва не достал кого-то из студентов. В крике тот отпрыгнул насколько это было возможно в такой толпе. Через множественные норы я видел этот летающий крылатый силуэт. Достаточно худой ящер с огромными распростёртыми крыльями. Передние лапы отсутствовали, зато задние демонстрировали чрезвычайную мощь. Как сказал Драгомир — это ядовитая виверна, а значит не столько пасть, сколько жало на кончике толстого хвоста было страшнейшим его орудием. Ящер был некоего песочного цвета, оттуда и название, как можно было подумать. А подобный камуфляж неплохо скрывал её в сей местности. Туша, размером не менее земного слона, вновь спикировала.

— Назад! — закричал Ксерон.

Вместе с тем он сколдовал некромантскую магию. Один из зомби приблизился вплотную к норе. Заунывное мычание резко прервалось треском. Прямо на наших глазах чудовищное жало насквозь пронзило живого мертвеца и подняло над землёй. Тот лишь беспомощно задрыгал ножками. И зачем только такому монстру ещё и жало?! Ради какой добычи, если человека он им пронзает насквозь?!

Глаза ректора Ксерона залились жаждой крови. Будто слюна уже готова была капать из его оскалившегося рта. Рывком гиены он оказался подле хвоста ящера, схватил его одной рукой, а другой отрубил жало виверны. Раздался чудовищный рык. С зубристого жуткого меча ректора текла кровь. Он оттолкнул зомби, внутри которого так и осталось торчать жало летающей твари.

— А теперь пора и кончать, — голос охотника ни к кому не был обращён.

Разозлившаяся рептилия попыталась в очередном пике достать ректора зубастой пастью, но Ксерон извернулся. И как только существо отдёрнуло голову и спланировало мимо соседней норки, под общие возгласы и удивление ректор Ксерон выпрыгнул наружу.

Ошарашенные студенты притолкали меня к искусственным отверстиям. Всем надобно было наблюдать за происходящим. Ректор Ксерон ухватился за шею виверны и как будто ей управлял, планируя как парапланом. Я не мог отвести взгляд. Меня очаровал этот безумный поступок.

В этот момент я увидел в Ксероне настоящего монстра. Не в виверне, обычном диком звере. А в этом человеке. Наездник виверны невозмутимо держался на её шее. Я видел, как из его локтя показался излюбленный скрытый клинок.

— Вот это настоящее «Жало виверны», — услышал я его крик.

Виверна спикировала на скалы, пытаясь скинуть самозванного наездника. Недалеко от нас, в последний момент перед столкновением, я увидел, как виверна извернула шею, чего будто и ждал ректор. Увернувшись от укуса, он сблизился со скалами, чтобы чувствовать землю под ногами.

— Лови «Свист смерти», отродье, — раздался крик ректора.

Ксерон, навострив скрытый локтевой клинок, неимоверно быстрым и плавным, будто текучая вода, рывком, со свистом стали пронёсся перед шеей виверны. Уже ничего не было видно. Мы слышали истошное рычание и звуки крыльев, которые дёргались будто всё ниже и ниже. Пока их не заглушил ветер.

Ректор Ксерон, видимо помогая себе мечом, добрался до одного из входов. Он осмотрел зазубрины на мече, его глаз нервно дёрнулся. Под всеобщие аплодисменты и ликование он проследовал внутрь пещеры.

— Теперь уже точно на выход! Поход затягивается, теперь нам предстоит забрать вивернью тушу! — Ректор Ксерон спрятал скрытый клинок и убрал свой зубчатый меч.

На его слова отреагировали ещё более бурным взрывом аплодисментов и всеобщего ликования.