По ту сторону клинка: Дева орхидей

Глава XXVII. Чёрный турнир

(Хакуро Татибана)

Река времени беспощадно текла вперёд, не считаясь ни с моими чувствами, ни с мыслями. Она не оглядывалась на факт того, что я здесь чужд, что я пришелец. Её не останавливали камни любых ужаснейших событий, с которыми я столкнулся в этом мире. Она просто несла меня вперёд, разрушая даже надежду на возвращение на Землю.

Мои занятия местной латынью с Дрейдесом подошли к концу. Из-за подготовки к турниру и окончанию очередного учебного года, времени на меня у него не осталось. Эти уроки являлись моей главной отдушиной. Лишиться их ощущалось как нож в сердце. Тем более, что моё владение их языком не достигло каких-либо высот. Я мог воспринимать обычную повседневную устную речь, какую-либо специфическую для академии лексику, но тонкости разговоров проходили мимо меня. Письменная речь также давалась с большим трудом, благодаря куда более сложным грамматическим конструкциям и длинным предложениям. Потому каждый поход в библиотеку оборачивался тяжёлым вечером в обнимку со словариками Дрейдеса. Как же я должен был самостоятельно продолжать обучение языку, я понятия не имел. Оставлять всё как есть было нельзя. Не мог же я вечно переспрашивать? Догадываться по контексту о том, что мне хотели сказать, это единственный выход, благо я наработал навык пропускать незнакомое и концентрироваться на том, что понял. Местная речь не была слишком быстрой, это спасало ситуацию. Благодаря не самой плохой памяти я запоминал незнакомое и затем тратил время на то, чтобы это расшифровать. Одна надежда, Дрейдес ещё найдёт для меня время…

Главный мой кошмар непременно оправдался. Разве могло быть по-иному? Ведь если задуматься о чём-то плохом, что вот, мол, вдруг оно сейчас произойдёт, то конечно же так оно и будет. Судьба — самое «шутливое» естество из всех. Она тут же воплотит твои мысли. Каким бы ужасным кошмаром они не являлись. Будь возможным, больше всего я бы желал вмазать Судьбе по лицу за все те прелести, которые она мне преподнесла. Мидий стал зомби. Я боялся, не верил, отрицал сколько угодно, но понимал, что это свершится. Каждый спуск на тренировку в катакомбы оборачивался пытками видеть его мёртвое, но двигающееся тело, отныне предназначенное безмолвно принимать удары студентов академии… Всему виной в первую очередь был недостаток тел в этом году. Помимо моей вины, конечно же… Этот яд уничтожал меня изнутри. Принятие того, что я сделал помогло как не сойти с ума, так и начать саморазрушение начиная с самых глубин подсознания. Что я мог поделать?..

Приближался годовой турнир Чёрной Академии Диссании, а также годовщина моего пребывания здесь.

В честь такого печального события я наконец разобрался в схеме обучения этой академии. Всего существовало четыре факультета: военное ремесло, тайные искусства, тёмные искусства и древняя магия. К военному ремеслу относились специализации: чёрные рыцари и стрелки. За рыцарей отвечал красный цвет, за стрелков синий. Тайные искусства не имели отношения к магии, ведь её специализации — это ассасины, да укротители, занимавшиеся приручением зверья. Первым был присвоен жёлтый цвет, вторым оранжевый. Магические специализации сосредоточены в тёмных искусствах: некроманты, со своим характерным зелёным цветом, манипуляторы, с присвоенным серым, словно в качестве серых кардиналов, и колдуны, которым отдан коричневый. У последнего факультета — древней магии, специализаций не было, а их цветом был чёрный. Как оказалось, ничего сложного. К этому делению быстро привыкаешь, как только начинаешь стараться запоминать студентов своей же академии. Своей? Как же грустно было осознавать, что я правда начинал так считать. Безысходность творит кошмарные вещи.

Отряды, являющиеся аналогом школьных классов, делились внутри своего курса и специальности не по цифрам, а животным, как я уже знал. У первого и второго курса набор из пяти зверей: орёл, лев, змея, гиена и скорпион. В третьем и четвёртом курсах отрядам присваивался кто-либо из магических существ в замену кого-либо из этой пятёрки. Интересная традиция. Всеми фибрами души я надеялся, что мне не удастся это выяснить самолично. В любом случае я умру раньше. Вернуться домой надеяться больше не стоило. Само обучение в академии, соответственно, продолжалось четыре года.

Теперь меня волновал лишь турнир. Выжить на нём. Хоть немного продлить нить своей бесполезной и никчёмной жизни. Не дать её жестоко перерезать. Потому самым важным стало разобраться в правилах турнира. Заниматься этим в библиотеке не казалось возможным. Искать такую сложную информацию без поисковика среди подобного огромного скопления книг это плохая идея. Так что я решил сразу воспользоваться лучшим козырем, если дело касалось знаний. За пристрастие к книгам Милену нарекли мерзким прозвищем — книжный червь, чему я негодовал и никогда её так не называл. Я нашёл её в библиотеке и задал сокровенный вопрос, в ответ на который получил тяжёлую и утомительную лекцию.

— Ты ничего не понял, да? — Милена посмотрела на меня обречённым взглядом.

— Почти, — мне не хотелось слишком сильно её нагружать, но выбора не было, вопрос турнира был связан неразрывными узами с жизнью и смертью.

— В таком случае попробую объяснить совсем просто. Если всё равно будет непонятно, то скажи. Кто обучает тебя языку? — вопросила она.

— Профессор Дрейдес. Но теперь уже никто не учит.

— Печальное известие. Даже профессор Дрейдес не специализируется на обучении языку. Академия вообще таким не занимается, — Милену понесло немного в сторону.

— Извини, — в который раз вырвалась моя японская привычка, но Милена перестала реагировать на подобное.

— Так вот. Подземелье лаборатории очень старое. Там заточена древняя магия. Сама академия, то, что ты видишь на поверхности, сам замок, был построен относительно недавно, если сравнить с катакомбами, — экскурс в историю начался, — В замке, если что, тоже есть древняя магия, она была перенесена из подземелья. Это было сделано в том числе и ради годового турнира, а также защиты академии. В библиотеке нигде не сказано о природе этой древней магии, но по её действию ты можешь понять её силу, — она действительно перелопатила всю библиотеку?! — Это некий вид защиты от внешнего и внутреннего воздействия магии. То есть академия убережена от неё. В течение учебного года действует слабая защита от несильных заклинаний. Она отсутствует на арене, а также же тренировочных или учебных местах. Во время же годового турнира, она активируется во всю свою мощь и по всей академии. Потому на арене практически невозможно погибнуть от заклинания. Эта древняя сила поглотит не то, что большинство несильных заклинаний, она справится даже с немалым числом древней магии. Такая вот защита, Хакуро. Руководит всем этим, конечно же, ректор Ксерон. Студенты практически не могут убить друг друга заклинаниями. Те будут рассеяны или поглощены в самый последний момент. Так что по большей части турнир спокойно проходит без убийств. Во время Священных Дуэлей защита не воздействует на внутреннюю часть академии вообще, поэтому не влезай в них, пожалуйста. Годовой турнир стараются провести без смертей, дуэлей же это не касается, — Милена выдохнула после долгих разъяснений.

— Как же тогда определяется победитель? — не знаю правда зачем мне нужен был ответ на этот вопрос.

— Если ты про заклинания, то судия, обычно ректор Ксерон, благодаря действию сей древней защиты определяет, погиб бы ли студент. На этом основании решается победитель.

— А в бою оружием можно погибнуть? — это интересовало меня не меньше.

— К сожалению, там вероятность выше.

— Дерутся ведь боевым оружием, а не тренировочным? — я уже слышал об этом, но хотелось более подробных объяснений.

— Да, боевым. Но опять же, ректор, благодаря своим узам с древней магией академии Диссании, остановит несущую погибель руку, если сочтёт удар смертельным. На этом же основании будет определён победитель поединка, если тебя это волнует. Несчастные случаи с оружием происходят чаще, чем если дело касается магии, но ничего не поделать. Надеюсь, теперь ты понял лучше? — в глазах Милены прослеживалась явная мольба, чтобы ей не пришлось разъяснять в третий раз.

— Да, спасибо, Милена. Думаю, я понял, — по большей части это была правда.

— Я бы на твоём месте всё равно лучше сдалась в первом же поединке как можно быстрее. Я планирую именно так и поступить, — неожиданно добавила она.

— Почему?

— Меня не интересуют эти игры. Нечего тратить на это драгоценное время. Обретение новых знаний куда важнее.

Может её слова имели смысл?

Настал первый день годового турнира. Студенты и преподаватели взволнованно мельтешили по всей территории замка. Ведь в академии не существовало никакой системы оценивания успешности студентов. Показателем являлся лишь годовой турнир. А также же тот факт, что ты ещё жив.

Чёрная Академия Диссании не отмечала никакие праздники, потому никогда не украшалась. Кроме сего единственного события. Даже такое жестокое место имело свою праздничную дату. Это был турнир. К дню открытия арену украсили множеством оружия и щитов, собранных в подобия гербов. Как я узнал, это вооружение участников предыдущих турниров, которые они пожелали оставить в чертогах академии. Либо даже самих преподавателей и обслуживающего персонала.

Закончив собирать свои вещи стоя у тумбы, я посмотрел на пустующий первый этаж кровати. Всё также пустующий…

— Я пошёл, Мидий.

На зрительских местах было не протолкнуться, многим пришлось стоять. Рассаживались как можно кучнее. Посмотреть на открытие желали все курсы. Даже несмотря на то, что начинали годовой турнир студенты первого года обучения. В день моего поступления зал был тоже практически полностью заполнен, но в основном одним лишь первым курсом, как я потом узнал. Старшие курсы не любили посещать необязательную церемонию поступления, потому из них мало кто присутствовал в тот день. Я помнил лица далеко не всех из первокурсников, но только сейчас я осознал, что к концу года дожили далеко не все. А среди более старших курсов выживших студентов и того меньше. Пускай и кучно, при том, что много стоячих мест, но сегодня здесь уместилась вся академия Диссании.

Ночью мне не спалось, потому я пришёл к зданию арены достаточно рано и решил занять свободное место, ближе к самому верху. Как раз недалеко за моей спиной располагалась орава стоячих студентов, что оглушали своими криками.

Все преподаватели собрались в своих ложах. Вот-вот должен был прозвенеть колокол, знаменующий начало сего события.

Ректор Ксерон Атрикс стоял прямо посреди площадки для поединков. Сегодня он был в своём боевом снаряжении. Чёрные латы с украшениями в виде белых костей отполированы как никогда. Волосы на месте узора на его голове аккуратно выстрижены. Своим взглядом хищной птицы он обводил зал. Одним лишь только им он показывал своё превосходство над всеми присутствующими. Его зубчатый меч висел на поясе, я никогда не видел, чтобы он брал его с собой вне вылазок за пределы академии. Я заподозрил неладное.

Звон колокола. Началось…

— Студенты славной Чёрной Академии Диссании. Вам довелось пережить свой первый год в стенах нашего заведения, а кому-то очередной год. Я приветствую всех вас на нашем величайшем годовом турнире. Поздравляю. Вы живы, — начал свою речь Ксерон, — Оказаться здесь, на турнире, это намного более волнующе, чем даже в борделе фей, верно? — ликование толпы поддержало слова ректора, — Это был на редкость удивительный год. В кои-то веки меня поразил наш первый курс. Видимо у чёрных академий ещё не всё потеряно. Как вы уже знаете, открывать наш бравый турнир будет первый курс. Так что не зря вы собрались, дабы увидеть поединки наших юнцов. Но перед этим, в честь открытия годового турнира, я бы хотел за все ваши достижения преподнести вам особенный подарок. Вы увидите показательный бой!

Зал разразился аплодисментами и оглушающим гулом ликующих голосов.

— Скажите мне, студенты Чёрной Академии Диссании, показательный поединок в начале турнира — наша традиция, но что, если в этом году вы увидите в бою самого ректора Чёрной Академии Диссании?!

Арена просто взорвалась таким шумом, до которого не дотянулся бы ни один музыкальный фестиваль в истории Земли.

— Хотите?!

Теперь Хакуро начал понимать к чему всё шло. Одобрительный вой подзадорил Ксерона.

— В таком случае я, ректор Чёрной Академии Диссании Ксерон Атрикс открою для вас турнир! Как вы уже осознали, в чертогах нашей академии нет никого, кто сравнился бы со мной в силе, потому и наш гость сегодня особенно свиреп. Это человек, способный голыми руками забороть циклопа. Лично я о нём настолько высокого мнения, что полагаю, этот человек способен даже пережить стычку с ассасином Теней. Встречайте, Зверь-кузнец, свирепый Куллан без рода и племени.

Хакуро не поверил своим ушам. На арену действительно вышел Куллан. Его попечитель. Длинные седые волосы, как и борода, были взъерошены и не причёсаны, в отличие от вылизанного ректора. Никаких доспехов. Он был облачён в простые чёрные одежды. «Великан» грустным взглядом смотрел на ректора сверху вниз. Даже с такого расстояния Хакуро мог разобрать его эмоции. За ремень ножен он тащил за собой широкий двуручный меч гигантского размера, который Хакуро ни разу не видел обнажённым.

— Видите, насколько свиреп кузнец-отшельник Чёрной Академии Диссании? Ему даже не нужна защита! Ведь он не чувствует боли! Или отчего же ты не облачился в доспех, Зверь Куллан? — обратился он к своему будущему оппоненту.

Куллан молчал. Он не видел смысла отвечать.

— Что ж, тебе виднее, — злобно процедил Ксерон, — В таком случае, — теперь он обратился к залу, — Я объявляю годовой турнир Чёрной Академии Диссании открытым!!! — переждав гул аплодисментов он продолжил, — Первый поединок! Показательный бой! Ректор Чёрной Академии Диссании Ксерон Атрикс… против… Зверя-кузнеца Куллана!

Оппоненты разошлись от центра арены и встали друг напротив друга.

— Лицезрите битву богоподобных! Да победит сильнейший! — Ксерон объявил о начале поединка.

Но Куллан даже не двинулся с места.

Ректор Ксерон вытащил зубчатый меч, держа его наготове, он приближался к противнику.

— Что такое Куллан? Нет настроения? Ведь такой чудный день? Может достанешь свой легендарный меч? — негромко обратился ректор к Куллану.

— Не требуется, — кратко сквозь зубы ответил ему кузнец.

— Давай же Куллан. Столько людей жаждет это лицезреть. Доставай, — Ксерон начинал злиться.

Куллан перевёл свой взгляд с ректора и стал осматривать трибуны арены. Наконец он нашёл то, что искал. Его взгляд пронизывающе сосредоточился. Хакуро сглотнул. Он прекрасно видел, как Куллан смотрит прямо ему в глаза. Хакуро не понимал, что Куллан хотел этим сказать. Вопросить? Поведать? В его глазах Хакуро не мог прочитать совершенно ничего. Он попросту не понимал. В одно мгновение юноша вспомнил свой же вопрос, который некогда задал Куллану. После непродолжительного сверления взглядом ребёнка, которого он же и привёл, Куллан отвёл свой взгляд и сосредоточил его на ректоре.

— Мы можем провести бой и без него, — Куллан встал в боевую стойку, выставив перед собой кулаки. Хакуро не знал этот стиль, он отличался от привычных ему восточных боевых искусств.

— Ты заигрываешься, кузнец. Доставай… свой… меч! — рявкнул ректор Ксерон.

Куллан вздохнул и расслабил стойку. Вернувшись, он потащил за собой меч, всё также волоча его за ремень.

— Хочешь видеть мой меч? — громко произнёс Куллан. В его изменившемся голосе Хакуро уловил нотки нерушимой стены, — Тогда держи! — выкрикнул Куллан.

Взмах руки попечителя Хакуро был столь резким, что мало кто в зале вообще смог его уловить. Он метнул свой меч прямо за ремень ножен. Снарядом баллисты тот плашмя врезался в еле успевшего заблокировать своим оружием ректора.

Не успел меч в ножнах упасть на песок, как кузнец Куллан метеором рванул вперёд. Согнутый чуть ли не пополам, он потащил за собой приготовленный кулак, словно это была натянутая катапульта. Удар был столь молниеносным, будто выстрел. Он пришёлся на меч самого же Куллана. Прогремел столь чудовищный грохот, словно обвалилась целая каменная башня. Ректор Ксерон не удержался на ногах и отлетел назад на добрый десяток шагов. Меч Куллана приземлился в другой стороне и остался покоиться на песке.

Ксерон покатился по песку, остановив движение, он извернулся и прыжком вернулся на ноги. Опыт помог удержать в руке зубчатый меч. Показалось тайное локтевое лезвие. Выставив вперёд клинок и отведя в сторону вторую руку, Ксерон встал в свою стойку, готовый к следующему рывку Куллана.

Зверь-кузнец показался уже буквально через мгновение. Сверкнул свирепый взгляд.

Ректор Ксерон совершил резкий выпад, зубья клинка чуть было не полоснули вовремя развернувшего свой корпус Куллана. Кузнец пронёсся мимо Ксерона, а вслед за ним изогнутая рука, которая хлыстом должна была захватить шею соперника. Но Ксерон вовремя среагировал и змеиным клубком кувырнулся под рукой Куллана. Противники разминулись и развернулись для следующей стычки буквально сразу же.

Ксерон глазами хищной птицы зацепился за взгляд Куллана, сосредоточенный лишь на оружии соперника. Кузнец на мгновение отвлёкся на этот взгляд. Ксерон воспользовался моментом для одного из своих коронных приёмов — «Раздвоение смерти». Уведя взгляд противника от оружия, он начал первый взмах, не завершив его, Ксерон вывернул руку и мгновенно нанёс второй, настоящий удар. Но Зверь-кузнец голыми руками перехватил клинок. Ректор Ксерон не ожидал, что соперник сумеет подобное, он не растерялся и мгновенным рывком с разворотом выдернул меч. Зубья клинка рассекли Куллану руки. Он даже не обратил внимания на потекшую кровь. Ведь Куллан ожидал, что истинной несущей поражение атакой ректора был даже не второй удар его меча, а тайное лезвие, которое уже словно жало целилось ему в шею. Выдернув меч, Ксерон совершил оборот вокруг своей оси, набрал скорость и силу, чтобы завершить поединок. Не обращая внимания на боль, Куллан с нечеловеческой реакцией выбросил руку и остановил смертельное жало Ксерона. Куллан схватил локоть ректора и постарался вывихнуть ему руку, но тот успел вовремя среагировать.

Зверь-кузнец одномоментно сменил тактику. Отпрыгнув назад, дабы не быть задетым уже несущимся на него приёмом зубчатого клинка, вторым рывком Куллан вернулся в бой, собрав кулаки в один громовой молот, он вдарил по нагруднику Ксерона. Ректор не сумел сдержать дыхание и потерял равновесие. Вслед за молотом, набравшись скорости и силы в ректора своим плечом и всем весом влетел Куллан. Удар тарана был столь мощным, что Ксерона снесло и впечатало в стену арены. Только завершив «Бивень вепря», не передыхая, Куллан вновь рванул к своему сопернику. Ксерон поднялся с песка и сплюнул кровь. Вместо боевой стойки, он тихим голосом обратился к Куллану:

— Почему ты прислал сюда этого мальчишку, Куллан? Он ведь уже почти свихнулся, — Куллан остановился и перевёл дыхание, но ничего не ответил, — Да и не долго ему осталось ходить по нашей славной земле.

— Чему быть, тому не миновать, — Куллан приготовился продолжить поединок.

— Может в таком случае мне вспороть ему горло этим клинком и поумерить твой пыл? — Ксерон покрасовался своим тайным клинком.

Куллан взбесился, чего и желал ректор Ксерон. Кузнец набросился на соперника, Ксерон вновь стал вырисовать своё «Раздвоение смерти», но не успел он сам прервать первый взмах, как Куллан одной рукой перехватил лезвие его меча, словно тростинку, а второй схватил его за шею. Нерушимый, словно алмазный, хват, следовавший за весом Куллана, впечатал ректора Ксерона в песок арены, не отпустив шею и ни капли не расслабившись. Ксерон потерял остатки воздуха и раскрыл рот от болезненного столкновения, которое не сумел смягчить даже песок. Ректор выронил свой меч. Вернув чувства, он хотел было полоснуть Зверя-кузнеца своим тайным клинком, но тот схватил его локоть и яростно сжал с безумной силой. Ксерон почувствовал, что ещё немного и кость не выдержит, даст трещину. Но хват ослаб, Куллан отпустил локоть ректора, а с ним и шею. Зверь-кузнец хотел было подняться, но Ксерон, словно молниеносно бросившаяся змея, приставил тайный клинок к его горлу.

С трудом Ксерон сдержал рвущуюся наружу злобу. Он выплюнул её вместе со своей кровью.

Ход поединка был непомерно нарушен!

— Итак… победителем в этой жесточайшей схватке человека и «зверя», оказывается ваш достопочтенный ректор Чёрной Академии Диссании Ксерон Атрикс! — обратился ректор ко всем присутствующим в стенах арены.

Зал взорвался бурными аплодисментами, вперемешку с животным воем.

— Как вы видите, из любой ситуации можно выпутаться. Одно ваше точное движение может одержать верх даже над непробиваемым диким зверем!

Ректор убрал клинок от шеи Куллана, поднялся на ноги и возвёл руки вверх.

— Годовой турнир начинается для вас!!!

(Хакуро Татибана)

Показательный бой Куллана с ректором поразил меня до глубины души. Что движения моего попечителя, что Ксерона были столь быстрыми и резкими, что за ними невозможно было уследить. А мощь их ударов чувствовалась даже на трибунах! Ещё не столь давно я удивлялся силе и скорости своих однокурсников, но теперь я понял, насколько они ничтожны на фоне настоящих воинов. Я мог уследить за их движениями, считал это своим достоинством, наработанным ещё во времена занятий бейсболом. Также и их сила, видимо, присуща любым жителям, не привыкшим к расслабляющим удобствам продвинутых городов Земли. После боя Куллана и Ксерона я понял в чём разница. Где-то внутри я загорелся. У меня появилось небольшое желание. Я даже невольно раздумывал о совсем диком и далёком от меня. Что если отказаться от идеи, предложенной Миленой?

В отличие от большинства земных соревнований, никаких групповых этапов на турнире академии Диссании не существовало. Поединки сразу же проводились навылет. Объяснялось это тем, что при поражении в реальном бою ты умрёшь, потому и здесь была лишь одна попытка, один бой, одно поражение и всё. Хотя было исключение, участники, приблизившиеся к финалу, но потерпевшие поражение в своём бою, сражались за то, чтобы оказаться выше в своеобразном рейтинге. Не знаю, кого это касалось, первую восьмерку? Шестнадцать? Меня не особо это волновало.

Потому пришлось разбираться и искать себя на огромной вывешенной в Змеином холле сетке участников. Мой первый поединок был с неким Евандером из Красных гиен.

К сожалению, выступать мне довелось одному из первых, потому я почти сразу же должен был идти в комнату подготовки. Не успел я посмотреть на поединки своих сокурсников. Хотя волнение и без того отбило желание пугать себя заранее. Пока я ожидал своей очереди, то никак не мог унять тряску в руках. Я надеялся, что не войду в малое количество «счастливчиков», погибших на песке турнира.

В первую неделю турнир проводился только для первого курса. Пока не закончатся соревнования у него, второй курс не начнёт свои и так далее. Все специализации выступали друг за другом по одному туру. Начинали мы, чёрные рыцари. После нашего первого тура проводится для следующей специализации.

— Хакуро Татибана! Отряд Красного льва! — объявили моё имя.

Я вновь должен был выйти на кровавый песок арены…

На турнире своей специализации среди чёрных рыцарей считалось моветоном использовать магию во время поединка. Мол мы должны соревноваться возможностями своего тела. Потому чёрные рыцари в собственных соревнованиях старались не ворожить.

Врата передо мной отворились, и я снова ступил на арену. Мне казалось, что её песок всё ещё показывал мне впитавшуюся кровь Мидия, которого я убил собственными руками.

Мой оппонент уже стоял в центральной части площадки, я двинулся в его сторону. Забрало шлема сильно мешало взору. Я выставил перед собой щит, боясь, что противник тут же на меня побежит. «Лучше сдаться в первом же поединке?» Разве мог я поступить иначе? Я всегда доверялся течению. Но я вытащил из ножен свой фальшион.

Евандер из Красных гиен не надел свой шлем. Я и не сомневался, что он даже не воспринимал меня всерьёз. Лысый, невысокого роста, с небольшой бородкой, собранной в косичку, он напоминал мне какого-то бандита. Вооружение в виде двух коротких топориков было под стать.

Не знаю зачем я вынул меч. Чего я ждал? Тренировки может и сделали мои руки крепче, но я не понимал, что мне делать. Как тысяча вертикальных взмахов по манекену должна была мне помочь в поединке с живым человеком?

Оппонент побежал на меня, я отпрыгнул назад и выставил вперёд щит. Послышался смех. Он пришёл драться или издеваться?

Я опустил защиту и увидел его надменный взгляд. Не стоило на это смотреть.

Через мгновение переглядываний он двинулся в мою сторону, чтобы уже действительно начать поединок. Его топоры опускались на меня, словно он хотел нарезать овощи. В них не было никакой скорости или силы показательного поединка ректора и Куллана, что меня изрядно успокоило. Дрожь в руках не проходила, но я понимал, что не упаду от первой же атаки.

Я старался не блокировать атаки оппонента, а лишь двигался назад, что даже уклонением назвать было трудно. Зачем принимать его удары, если можно отойти? Может он устанет рубить капусту и сам упадёт в конце концов?

— А ну стой! — не раз кричал мой оппонент, — Загрызу, собака! — с ещё большей агрессией он стал размахивать своими топориками.

Пока я отходил назад и слушал его издёвки, то обратил внимание, что его левая рука двигалась намного хуже правой, он явный правша. Его взмах обоими топориками по щиту не ощущался невыносимо сильным, а за левой рукой я не замечал никаких особых приёмов. Зачем тогда ему нужен был этот второй топорик? Вывод напрашивал лишь один.

В момент очередной попытки Евандера пробить мой щит двойным ударом, он отпихнул меня назад, а затем быстро занёс левую руку назад. Я понимал зачем. Не самое быстрое движение после увиденного сегодня, я успел отпрыгнуть назад до того, как лезвие топора врезалось бы в мои наголенники. Интересно, ректор Ксерон остановил бы его, не успей я отскочить?!

Метнувший топорик Евандер с боевым кличем преисполненным безумием ринулся на меня, видимо разозлившись от бесполезной потери своего оружия. Даже не знаю зачем, словно рефлекторно, я пнул о рукоять лежащий топорик, отправив его в далёкий полёт.

— Ну ты и пёс!!! Ногу отгрызу! — пуще прежнего взревел Евандер.

Я занёс свой фальшион для атаки по своему приближающемуся противнику, но не стал его опускать, а вместо этого вложив силу и вес, словно готовясь совершить взмах бейсбольной битой, вдарил своим щитом прямо по корпусу Евандера. Его немного отбросило назад, он оступился и чуть было не упал. Зал арены взорвался хохотом. Подозреваю, что всё-таки не над Евандером, а над моим глупым решением бить щитом, но мне было искренне всё равно.

— Ты совсем пёс что ли?! — оппонент помотал головой и вновь бросился на меня.

Я подумал, что Евандеру очень удачно подобрали животное для его отряда.

Он стал дубасить по моему щиту пуще прежнего. Моя рука устала и до этого, а к тому моменту совсем онемела, я не выдержал и отпустил щит.

Ликование в его глазах вызывало неприязнь. Я понимал, что изменить ничего нельзя. Надеяться на что-либо было бессмысленно. Я тоже бросился на него в атаку, представив, что передо мной обычный манекен. Вырезав его образ из глаз, я постарался видеть лишь его оружие и контуры тела.

Смакуя каждое мгновение, он ждал моей атаки, я прекрасно понимал, что мне нечего противопоставить его топорику. Я в этом мире никто. Они же все чуть ли не родились с оружием в руках. Уроженцы своей земли. Для них орудовать металлом — обычное занятие. Пускай даже в сравнении с настоящими воинами мои однокурсники и выглядели словно резвые младенцы, но кем был на их фоне я?..

Когда мы с Евандером сблизились для атаки, я видел, что он выжидает моё действие, тем не менее решил рисковать. Могли ли у такого как я вообще быть сильные стороны?

За мгновение до стычки, я перебросил свой фальшион из правой руки в левую, прокрутил его и совершил косой взмах. Казалось бы, ещё немного… Я даже видел и слышал, как он проскрежетал по боку нагрудника Евандера. Контур его тела пронёсся мимо меня. Я почувствовал боль в затылке. Удар обухом топорика заставил меня упасть на песок. В глазах покраснело и я побоялся потерять сознание. Евандер стащил с меня шлем, и я почувствовал приставленную к шее сталь.

— Победителем объявляется Евандер из Дарсиса! Слава сильнейшему! — воскликнул ректор Ксерон.

Я выдохнул. Ведь мне же было всё равно, правда?..

После поддержки победителя зал разразился осуждающим гулом, как только я попытался подняться на ноги. Издёвки? В очередной раз? Они должны меня волновать?

Совершенно случайно я зацепился взглядом за Евандера. Он не смеялся. Не выражал ничего из прежних эмоций. Ничего не говорил. Его глаза были удивлённо выпучены.

Но каково же было моё удивление, когда он подал мне руку и помог подняться. В этом жесте ощущалось… уважение?..

Турнир для меня закончился столь же быстро, сколь и начался. Благодаря неудачно проведённому поединку весь оставшийся день мне пришлось провести в лазарете академии, пропустив весь первый тур соревнований среди чёрных рыцарей. Почему я так загорелся его посмотреть? Мне это было несвойственно.

Ведь я всё ещё пребывал в некой прострации, куда загнала меня депрессия и подавленное состояние. В начале своей жизни в академии я бы бегом с радостью, раскрыв рот от удивления, побежал смотреть турнир каждого факультета, включая некромантов и кого угодно. Но сейчас я не был в состоянии воспринимать эти зрелища. Не было никакого желания. Помимо этого, они бы просто смешались в одну кучу.

Не знаю почему, может тот взрыв от удара Куллана, которым он начал свой поединок с ректором Ксероном, пробудил меня? Но огонёк внутри моей души разгорелся ещё сильнее. Его свет потянул меня за собой и привёл на следующий день на арену. Источала его та самая площадка, покрытая песком. Впитавшая кровь Мидия… Констанция… Она захватила всё моё внимание. Я не мог отвести взгляд от турнира чёрных рыцарей. Я не мог этого объяснить.

Почему-то я раньше не задумывался, сколь различно придуманное людьми холодное оружие. Может даже совсем слабо отличающиеся внешне, они выполняли совершенно разные функции. А уж увидев, насколько могли различаться стили, казалось бы, столь просто устроенного копья особо удивительно. Как и у любого другого орудия. Все они предназначены нести смерть и никак иначе. Так почему же их танец выглядел столь вдохновляющим? Только ли смерть может находиться по ту сторону рукояти?

Первый курс чёрных рыцарей не мог показать столь удивительные приёмы, как у ректора Ксерона. Да, их поединки и правда больше походили на борьбу с манекенами, часто они повторяли те же взмахи, которые я часами лицезрел на тренировках. Но всё равно зрелище завораживало. Если кто-то из них пытался воспроизвести нечто удивительное для меня, непривыкшего видеть бой холодным оружием, то я вылавливал из своего подсознания мысли, что хотел бы повторить эти приёмы собственноручно. Почему? Подсознание молчало в ответ на мой вопрос.

Поединки проходили достаточно быстро. С редкими перерывами. Мало какие затягивались.

Мой единственный соперник — Евандер, не сумел пройти далеко. Он проиграл бой следующего же второго тура, встретившись с Нихо, которую я запомнил со случая с Витусом и пяткой его скелета Дмитрия. Евандер не сумел подобрать момент для своего топорика и был повергнут скоростным ятаганом Нихо. Она тоже не сумела отличиться на турнире. На её примере я хорошо понял, сколь быстрыми мне казались движения сокурсников раньше, и как я стал их различать теперь, пробудившись от удара Куллана. Конечно, я понимал, что на самом деле это результат тренировок, всё-таки даже для таких как я в Чёрной Академии Диссании они не могли пройти без результата. Но до сегодняшнего дня я даже не пытался уследить за их движениями, понять их, проанализировать. Все они были для меня воинами из кинофильмов. Но прожив год рядом с ними, я понял, что не сильно-то они и отличались от людей моего мира. Те, кто раньше выглядели крутыми бойцами, теперь виделись такими же начинающими в военном искусстве со скидкой на то, что они с рождения живут в этом сфере.

Мой соотрядник Юлес, явно искусный в обращении с оружием, столкнулся с Фаустом, ещё одним участником истории про скелета Дмитрия и его пятку. Я помнил, как воспринял тогда молниеносный удар его топора. Он казался верхом воинского искусства. Теперь же всё выглядело иначе. Я стал понимать, что это достижимо. Тренировками, а не талантом. Наш боец Юлес не вынес его ударов. У меня сложилось ощущение, что благодаря своим габаритам он был просто вымотан явно очень выносливым Фаустом.

Поражение Фауста оказалось неожиданным. Он являлся одним из фаворитов турнира. И столкнулся с Драгомиром, от которого по словам ничего не ожидали, но он выступил настоящей тёмной лошадкой. Его танец копья, который я увидел в поселении троглодитов сиял в поединке непостижимой красотой. Пожалуй, бой Фауста с Драгомиром был красивейшим за весь турнир первого курса чёрных рыцарей.

И сколь быстро явилась академии тёмная лошадка, столь быстро и угасла под глефой Вильца, которую он как раз таки и обещал показать на турнире. Как Драгомир не пытался к нему подобраться, у него ничего не выходило. Любое неосторожное движение могло привести к поломке копья под мощью тяжёлой глефы, которой Вильц махал словно пушинкой. Не зря в начале моего обучения я слышал, что Вильц вероятно будет одним из сильнейших студентов академии. В очередной раз слух подтвердился.

Я слышал, что Драгомир не славился успехами в поединках с другими студентами академии, потому его выступление на турнире поразило публику.

Шоро, для всех казавшийся оруженосцем Эрика, оба студенты моего отряда Красного льва, выступил в своих боях настоящим храбрым львом, пускай и не столь искусным во владении оружием. Он столкнулся с Вилией, тоже из нашего отряда. Её близко посаженные глазки выразили неимоверный испуг, когда тихий Шоро показал свирепость своего короткого клинка.

К удивлению, сам Эрик не показал чего-то сверх удивительного на турнире, да, он добрался до третьего тура, но его соперники не показались мне столь сильными, как тот же Фауст или Драгомир. Тем не менее он одолел Яка из Красных скорпионов, к которому я испытывал неконтролируемую неприязнь за то, что он раздавил мумию моей мышки, над которой я корпел чуть ли не весь год! Я понимаю, что он был не виноват, но агрессия этого парня мне не нравилась. Внутри я радовался, когда он вылетел из турнира.

Таким образом практически никто из моих соотрядников не добрался до полуфинала.

Пожалуй, единственным участником, на сражения которого я не хотел смотреть был Годрик. Потому к моменту, когда он покинул турнир, я смог облегчённо вздохнуть. Я видел этот поединок.

Он встретился в бою с Лерием в полуфинале турнира, лучшим студентом моего отряда Красных львов, последним оставшимся, который, не реагируя ни на какие провокации элегантно, словно римский легионер, внимательно следил за противником, стойко защищал себя щитом и атаковал лишь в самый, казалось бы, нужный момент. Агрессивный в своём стиле Годрик в несколько мгновений был близок к тому, чтобы достать Лерия и вырвать победу. Но дисциплинированный Лерий устоял и уверенно победил в этой схватке.

В финале столкнулись Лерий Кураос и Вильц Акеромон. Судьбоносная встреча, как я подумал, припомнив наш общий поход через горы.

Лерий всё также стойко старался продержаться под натиском глефы Вильца, но стоило тому начать её раскручивать, будто тростинку, как дисциплинированный, а не быстрый, Лерий, вынужден был ретироваться. К сожалению, мой соотрядник так и не сумел найти подход. Физическая сила Вильца была велика на фоне других студентов первого курса. К этому добавлялось длинное древковое оружие, с огромным способным разрубить клинком. Даже такой как Лерий не смог подобрать нужную тактику. Рискнув в момент между атаками Вильца, Лерий потерпел поражение, недооценив скорость древкового орудия в руках такого силача. Так говорили. Но я-то понимал, что он ещё как осознавал кто такой Вильц, он не мог его недооценить. У него просто не оставалось выбора. Таким образом Вильц Акеромон стал победителем годового турнира чёрных рыцарей первого курса.

Я не следил за турниром старших курсов чёрных рыцарей столь же внимательно. Наши тренировки продолжились, да и депрессия вновь усугубилась. Возникнувший не пойми откуда огонёк угас, и все мои мысли вновь устремились к Мидию… Констанцию… Мейбл… Тем детям… Мне было уже не до соревнований старших курсов.

Одно лишь меня удивило. Среди участников последнего, четвёртого курса не было Телия. Того самого успешного студента, который, вёл для нас первый день утренней разминки. И которым так хвалился наш инструктор физической подготовки Аркиос Гедман. Это о многом говорило…

Соревнования первого курса чёрных рыцарей завершились. Впереди меня ожидал общий турнир всего первого курса. Оставалось пережить и его.