По ту сторону клинка: Дева орхидей

Глава XVI. Рассеянное отражение

(Хакуро Татибана)

— Начали! Пробуем перемещать! — профессор практической магии Ламель Мраморный Хвост дважды хлопнула в ладоши.

Я сосредоточился на булыжнике, но, к сожалению, сколько ни пыжился, ничего не выходило. С момента, когда я каким-то непонятным чудом сотворил некую магию на скелете Витуса во время драки, никакие заклинания у меня больше не выходили. На занятии присутствовал только мой отряд Красного льва. Наверняка, чтобы преподаватель мог уделить внимание каждому. Действительно способных к магии тут было немного, даже с использованием катализатора. К слову, и мне его выдали. Не знаю только зачем, ведь в тот раз вышло и без него. Только вот профессор Ламель об этом скорее всего не знала. Чёрный мутный кристалл инкрустировали в мои перчатки. Я был без понятия, как оно работает и должно мне помочь, эту часть лекции я прослушал, потому старался делать как обычно.

— Хакуро, сдвинь ты уже эту песчинку, — профессор Ламель прошла рядом, шевеля хвостом и стукая им то с одной стороны, то с другой, что раздражало многих студентов, но злиться на неё они не могли. Тем не менее концентрацию им это сбивало, по их же заявлениям.

Краем глаза я заметил, как рядом с лицом пронеслись рожки, хорошо, что их форма не позволяет задеть студента, когда Ламель делает вот так. Её лицо возникло вблизи моего и прозвучал томный голос:

— Уж такое должен смочь каждый из вас, напрягись давай, чёрный рыцарь, — последнее она произнесла очень медленно.

Большинство первых занятий были посвящены именно телекинезу, как самому базовому, чем мы обязаны были овладеть. Были попытки и других простейших заклинаний, но у кого-то выходили, у кого-то нет.

Я попытался сконцентрироваться. Тщетно. Профессор Ламель вновь прошептала что-то в самое ушко, но мысли отвлекли меня. Её горячее дыхание рядом с кожей словно разбудило меня. Но вместо магии в мыслях вновь возникли Мейбл и Констанций. Меня затрясло от этого, я представил себя, как они, обезображенные, стоят вдалеке от меня и так и тянут свои руки, дабы забрать с собой.

Неожиданно камень пошевелился, будто крупный краб, затем покатился и свалился с небольшого пьедестала.

— Я же говорила… — вновь прозвучал голос рядом с лицом, — Твоя награда, — я почувствовал Ламель совсем рядом, неожиданно она лизнула мою щеку, я отпрыгнул в сторону и мгновение помешкав, стал стирать рукавом её слюни, — Юность так сладка, — засмеялась профессор и перешла к другому студенту, продолжая стукать хвостом по полу.

Я вернул булыжник на пьедестал и стал пытаться повторить заклинание. Но всё снова застопорилось, этот «краб» продолжал вновь мирно посапывать на своём месте без какого-либо движения.

— Профессор Ламель, мы можем как-то использовать это в битве? — обратился к преподавателю Эрик, один из моих соотрядников. Надменный тип, но обычно не лезущий везде и всюду. Закрытый и состоял в каких-то своих шайках. Волосы лезли ему на лицо, потому он старательно зачёсывал их назад.

— Вариативность телекинеза, молодой чёрный рыцарь, может быть неисчислима, — профессор Ламель также горячо дышала на одного из моих соседей, пытаясь его хоть чему-то научить. Юлес периодически поглядывал на педагога. Уж не знаю, чем подобное могло поспособствовать концентрации. Юлес был тихим и довольно крупным студентом, тем не менее я заметил, что его навыки обращения с оружием были очень даже хорошими, точно лучше, чем в магии.

Наконец-то я начал хоть как-то отличать и запоминать тех, с кем учился. Раньше я не видел в этом надобности, но теперь страх таки заставил. Я осознал, что должен быть в курсе, кого из них сторониться, кого необязательно. Я пробыл в этом мире уже не такой уж малый срок, время до меня достучалось, дав понять, что знания об этом мире теперь являются одной из ключевых составляющих выживания. Кто же знает, когда я смогу вернуться домой?..

— Я слышал, его вариативность не очень-то велика, коль дело касается воздействия на противника, — Эрик продолжил своё любопытство.

— Да, так оно и есть, если дело касается ворожеев. Воздействовать вы сумеете только на тех, кто значительно слабее. В иных ситуациях телекинез может быть пустой тратой сил. Тем не менее, как чародейка, я не сумею дать вам столь ценного совета. Тем не менее, некоторые воины умудрялись находить ему применение. Может и вы сумеете, — профессор Ламель закончила обходить студентов.

— И от чего же это зависит? — Эрик не унимался. А занятие уже пора было прекращать. Раздался звон колокола.

— От концентрации того, на кого вы собираетесь воздействовать. Чем она выше, тем бестолковее эффект. А также от физической силы, веса, магических способностей и много чего ещё. Но концентрация превыше всего, — спокойно ответила Ламель и уже собиралась хлопать в ладоши, скорее всего завершая урок, как Эрик вновь к ней обратился:

— И как мы должны её понимать?

— Научиться этому как раз именно ваша задача, чёрный рыцарь. Обделённые знаниями магии воины в таких азах могут оказаться даже искуснее опытных магов. Тонкости телекинеза могут стать как раз именно вашей прерогативой. Вариативность его подобного использования вам бы лучше спросить у опытного воина. Правда, сомневаюсь, что кто-то возжелает раскрывать свои секреты. А потому, набирайтесь опыта и создавайте свои, — профессор Ламель таки хлопнула в ладоши и объявила о завершении урока.

Ламель громко шлёпнула хвостом по плитке пола.

— Совсем забыла. Сегодня же ваш особенный день. И, к превеликому сожалению, именно мне выпала честь сопроводить вас в эту мерзость.

— Уроки некромантии? — раздался весёлый голос Шоро. Обычно он сопровождал Эрика, будто оруженосец. Хотя, насколько я знаю, познакомились они лишь здесь. Невысокий рост вполне компенсировался бодрым владением коротким клинком.

— Именно так, — расстроенный голос Ламель, пожалуй, привёл в это же состояние добрую половину мужской части отряда.

— Неужели именно вы нас сопроводите? — присвистывание и ликование стали сопровождением вопроса Шоро.

— Если бы только это… — Ламель собирала какие-то свитки, — Итак, по причине, что учебные помещения некромантии находятся в подвалах, недалече от темниц, то в первый раз первый курс по правилам надобно сопровождать. А так как именно наш с вами урок предшествовал этому событию, то именно мне и поручено привести вас в целости и сохранности, чтобы вас никто и ничто не сожрало. Пойдёмте, — Ламель затопала каблуками и рукой поманила студентов за собой.

Какими-то окольными путями мы следовали по академии всё ниже и ниже, спускаясь из классов магии. И как можно было рассчитывать занятия, если только что мы бежали на самый верх, а теперь надо спускаться в какие-то подвалы?! Мидий в последнее время совсем мало со мной общался, был очень серьёзный и угрюмый. Тем не менее держался не поодаль, а рядом. Я хотел было с ним заговорить, но передумал его отвлекать.

Профессор Ламель, виляя хвостом, шагала впереди меня. Сам не знаю зачем, но я подбежал к ней и собравшись с духом обратился:

— Профессор, кто такие манипуляторы?

Ламель не остановилась, продолжая шагать она повернула ко мне голову. Зрачки сузились, а жёлтые глаза заблестели в полумраке коридора.

— Тебя-то они чем столь напугали? — её зрачки стали нечеловечески узкими. Тем не менее удивление я уловил.

— Прошу прощения… — я смутился уже хотел было отойти назад.

— Глупая привычка извиняться за каждое слово. Кто только тебя такому научил?

— Извините!

— Я сейчас не выдержу! — профессор Ламель смачно хлестнула хвостом каменный пол, — Так! Манипуляторы? Они мастера магии разума. Она воздействует на твой разум. То, что у тебя там внутри, — Ламель постучала ноготком о мой лоб.

— Э-м, спасибо, — тихо произнёс я.

— Так-то лучше! — преподавательница улыбнулась.

Получается Констанций тогда увидел что-то в своей голове? Это сотворил тот урод — Пиксион? Иллюзии, галлюцинации, что-то навроде этого? В чём вообще была честность такой дуэли?! Какая магия против меча? Что против магии вообще возможно сделать? И даже не считая того, что Годрик вообще не соизволил явиться сам, а воспользовался своим дурацким правом. Даже не только как другу Констанция, но на всё это и правда было попросту мерзко смотреть! Получается, Констанций даже ничего не осознавал! И это и есть эти благородные Священные Дуэли?!

Стоило нам покинуть первые этажи академии и пройти через огромные ворота, как неприятный запах заставил поморщиться далеко не только меня. Затхлость и сырость были лучшими из того, что мы ощутили. Крутая лестница резко вела вниз. Спускались мы медленно и осторожно. Профессор Ламель приподняла юбку своей «нетипичной» мантии и с громким цоканьем боком переступала со ступеньки на ступеньку.

Медлительность спуска никого не смущала, ведь взоры, очевидно, были обращены на всем полюбившуюся преподавательницу, которая только и ворчала, погружаясь всё глубже в подземелья академии. Потолки первого тоннеля оказались не такими уж низкими, они не стали бы кошмаром клаустрофоба. Деревянные мощные двери по обе стороны находились в небольших комнатках, перекрытых толстыми решётками. Кто знает, что за ними могло происходить? Мои удивление и восхищение давно стали сходить на нет.

Кабинет некромантии оказался не столь уж далёко, в одном из первых подобных тоннелей. Пока мы к нему двигались и слушали ворчания Ламель, что боялась вляпаться во что-то туфлями, я не раз слышал странные звуки. С разных сторон раздавались то ли стоны, то ли мычания. Я старался даже не задумываться об этом. Лужицы жидкости расплёскивались, когда кто-то ступал на них. От этого звука передёргивало. Ведь практически ничего не было видно. Профессор Ламель ключом отворила решётку, и мы собрались за ней перед дверью, она постучала и спустя несколько ти, я решил привыкать к местной секунде, дверь со скрипом отворилась. Сгорбленный мужчина низкого роста вылупил на нас глаза, затем глянул на Ламель и попытался прилизать взлохмаченные волосы.

— А, да, прошу конечно же, — он отошёл в сторону и жестом пригласил Ламель, и нас в том числе, войти внутрь.

Студенты тут же принялись занимать расставленные прямоугольником столы, я немного помешкал и последовал за Мидием. Профессор Ламель не пошла далее порога, хмыкнула и заговорила:

— Спасибо, но я воздержусь, — она хлопнула в ладоши, — Последнее. По окончанию занятия к хору быка я буду ждать вас перед центральными воротами у моста. Вас ждёт выездное занятие со мной. Ликуйте, вам выпала честь первыми из новичков отправиться в небольшой поход по заданию нашей превеликой Академии, — затем она резко развернулась и быстрым шагом удалилась как можно дальше от кабинета. Тем не менее эхо цоканья её каблуков ещё долго завораживало внимание первого курса.

Моё же внимание было приковано к содержимому одинокого стола в центре этого прямоугольника. Очертания, накрытые белой простынёй, вполне выдавали человеческие. Там лежал труп… Помимо осознания этого, пугало ещё то, что я прекрасно понимал, в каком мире оказался, и теперь боялся, как бы он не пошевелился.

— П-с, малой, рядом с ним прилечь не хочешь? — профессор некромантии прошёл сзади меня и явно заметил, как я уставился на лежащий человеческий силуэт.

Я дёрнулся, но ничего не ответил.

— Не ссы, я шучу. Никто из вас сегодня там не окажется. Можете даже не бояться! Трупик только для вашего привыкания к нашим занятиям, ну и кое-каких экспериментов и показательных, — профессор мерзко захихикал, я почувствовал, как пробежали мурашки.

— Вот бы здесь возлегла Л… — вовремя одёрнул себя преподаватель, хмыкнул и продолжил, — Меня зовут Нагай, я буду обучать вас некромантии, пожалуй, этого знать вам будет достаточно.

На моей части прямоугольно собранных столов на простынке лежала пара мышек. Это, конечно, не сильно лучше того, что в центре помещения, оно тоже было дохлым и никаких приятных чувств не вызывало. И перед каждым из студентов была подобная картина.

— Некромантия, важнейшая составляющая магии смерти, является главным аспектом вашего магического обучения. Конечно же, чтобы начать овладевать ею, вам надо было понять хотя бы азы и базу магии. Времени у вас было не шибко много, но по словам профессора Ламель вы вполне готовы, а значит мы начинаем! — профессор медленно ходил вокруг нас, — Некромантия — это то, что уже давно ассоциируется с чёрными рыцарями не менее, чем их разящий клинок, полководцы армии самой смерти!!! Б-р-р-р!!! — Нагай издал странный звук, — Воскрешение из мёртвых! Возвращение возлюбленных! Утраченных членов семьи! Всю свою историю человечество стремилось к этому! А такие как мы с вами, уже давным-давно обладаем сиим знанием. Для нас это уже пройденный этап! Мы управляем самой Смертью, мы приказываем Жизни!

Профессор Нагай вышел в центр и встал подле накрытого простынёй трупа.

— Попробуйте, прикажите мохнатой бедняжке перед вами жить!

Шоро первым попробовал напрячься, но ни знакомых свечений, ни тем более шевеления лапок не произошло. Сопровождались его потуги разными глупыми фразами.

— Видите? Воскрешение не такая уж простая штука. Процесс здесь не менее скрупулёзный, чем алхимия. Вы обязаны очень хорошо изучить и знать тот объект, который вы пытаетесь воскресить. Перед вами мышка? Поздравляю, вам придётся знать всё о мышках, если хотите заставить это тело повиноваться вашей воле. Но, давайте, начнём с самых азов и попробуем с вами понять, что же такое это воскрешение из мёртвых…

Последующую неимоверно длинную лекцию профессора Нагая воспринимать на латыни было уже проблематично. Я мало что улавливал. Но принцип и так понял. Мы должны знать то, что мы воскрешаем, дабы не испортить «объект». К мышкам мы, к счастью, более не прикоснулись. Тем не менее в один момент профессор Нагай заставил-таки их побегать по столам, в отличие от остальных я сперва дёрнулся, но удержался за стол. Не хотелось привлекать излишнего внимания. Даже Вилия, редкая девушка в группе и то не завизжала. Всего их в нашем отряде было три. Не самый популярный среди них факультет. Наибольшее количество женщин поступало на колдовство, как Милена, или древнюю магию. Ну и достаточно их было среди ассасинов и стрелков. Среди укротителей и манипуляторов уже сильно меньше, а чёрных рыцарей с некромантами и подавно.

Как только урок завершился, я с превеликой радостью одним из первых побежал из кабинета, даже позабыв о тоннелях, что находились за ним. Но Мидий догнал меня, и мы собирались уже вместе покинуть подземелья, как сзади раздался мерзкий голос профессора:

— Погодьте, обратно я должен вас вывести, чтобы вы точно запомнили дорогу в моё пристанище. Не стало бы радостным, коль зашло вас больше, чем вышло.

Профессор Нагай закрыл решётку и провёл наш отряд Красного льва обратно на первые этажи академии. Наконец я сумел облегчённо вздохнуть…

— Ну как тебе? — спросил Мидий.

— Великолепно, — друг не понял мой сарказм, похоже ему-то действительно понравилось!

— Я забегу кой-куда, встретимся уже перед мостом, — Мидий махнул рукой.

Я кивнул и решил переодеться в корпусе перед отправлением. Медленным шагом я двигался вдоль коридоров академии, любуясь на виды за бесконечной вереницей окон, чего я не делал уже достаточно давно.

Эти этажи были мне незнакомы. А детали интерьера пускай и не сильно, но отличались в разных частях крепости. Рассматривать и пытаться понять, что изображают эти резные элементы, можно было бесконечно. Картины, запечатлевшие фэнтезийные события или дивные светильники тоже всегда притягивали взгляд. Я излишне для себя нынешнего отвлёкся и влетел во что-то мягкое и склизкое. Жуткое мычание напугало ещё сильнее. Я резко отскочил назад. Передо мной стоял, медленно поднимая руки, изуродованный человек. Плоть уже гнила. Резкий запах ударил мне в нос. Ужасающее лицо заставило уйти сердце в пятки. Инстинктивно возникло желание либо бежать, либо хотя бы схватиться за меч, чтобы хоть как-то себя защитить, ведь оружие мы имели право носить даже на занятиях.

— Не страшись, малыш, — мужчина, судя по всему, с более старших курсов ехидно улыбнулся, — Первый курс?

— Да…

— Первый урок некромантии? Везёт! Хорошие были деньки. Скоро с тобой такие же ходить будут. В Чернеющих коридорах ты такого насмотришься! В этой области первых этажей перед темницами ты нередко будешь сталкиваться со старшими курсами. Так что свыкайся, — болтун похлопал меня по плечу и вместе со своим зомби последовал по своим делам.

— Напугался, Хакуро? — я обернулся, и увидел наблюдающего за сценой профессора Бьёрка.

Учитель алхимии глазел на меня через огромные круглые очки, глазки бегали туда-сюда, словно оценивая.

— Слушай, откуда ты такой вообще прибыл? Интересно, дай знать! — Бьёрк проявил такое же любопытство, как тогда с Витусом.

— Эм… С Востока, — я не сумел придумать ничего лучше. Отчасти ведь это было правдой?

— О-о-о, я так и думал. Кочевники? Горные племена? Может из тебя и мечник хороший в таком случае? Коль из горного народа?

— Сомневаюсь… — на самом деле мне хотелось поскорее отвязаться от профессора и скорее добраться до своего корпуса.

— Я не раз уже встречал таких как ты, черноволосых и узкоглазых. Да вот только вечно неразговорчивые! Не расскажешь о ваших обычаях? Откуда ты именно?..

— Прошу прощения, — я нагло оборвал допрос и поклонился профессору, а затем быстрым шагом покинул Чернеющие коридоры. Я слышал, как профессор топнул ногой и ругнулся, что упустил свою возможность.

Через десяток сиров, местные минуты воспринимались уже вполне понятно, я сидел на свой кровати. До наступления хора быка ещё было немного времени. Я решился приняться за кое-какие записи в дневник.

Понимать расписание занятий без знания календаря не представлялось возможным. Я устал путаться и решил для напоминания расписать строение местного года. Самым простым было понимание дней недели. Пускай и на латыни, но связаны они были с тем или иным растением. Часы, то есть хоры с животными, а дни недели с цветами и деревьями. В месяце от двадцати восьми, до тридцати двух дней. В неделе восемь дней. То есть от трёх с половиной до четырёх недель в месяце.

По-земному сегодня был бы… Второй понедельник? Первый вторник? Сложно ассоциировать в голове с земными днями. День луны? День огня?[1] По календарю местного мира сегодня день сосны. Слово «день» насколько я знал, здесь было тем же самым, что и в земной латыни. Начиналась неделя с практически солнца, то есть подсолнуха, за ним следовала сосна, а затем длинный список цветов: тысячелистник, ирис, роза, астра, лилия и завершает неделю дуб. То есть завтра ожидал день тысячелистника и сомневаюсь, что он принесёт что-то хорошее…

Месяцы же назывались в честь богов. Я не знал ни местного пантеона, ни можно ли было здесь употреблять это понятие. Об этом я ещё практически ничего не читал. В любом случае больше всего почитался Каиур. И самая главная религия была посвящена именно ему и только ему. Как и на Земле, месяцев было двенадцать в году. Сейчас по земным меркам начинался декабрь. По-местному — фехус, в честь бога по имени Фех'торилл. Странное божество, поверья о котором сильно расходились. То он считался божеством дверей, что бы это значило? То бог пути и перемещения. А ещё времени. У одних народов считался богом-вестником, многие верили, как в бога уз, а какие-то редкие народы почитали как божество деревьев. Его изображения столь же разнились. От некоего подобия нервной системы, разветвления, навроде корней, или редко у каких-либо народностей в виде дерева. Неужели здесь действительно могли поклоняться дереву?! Видимо, богов даже в этом мире магии и правда не существует, как и сказал Витус. Начало нового года было утверждено Церковью Каиура на начало местного января, не слишком отличалось от земного. Конечно же январь был назван в честь бога-творца Каиура, а значит — каиурус. Каиур — создатель, демиург, бог света и справедливости, давно затмивший собой всех остальных.

Поверья в богов и их изображения были достаточно забавными. Например, богиня солнца Алос, отвечающая за март — алосиус, частенько изображалась в виде солнечного или огненного силуэта женщины, которая бегала по небу, прыгала и всячески веселилась. И если она заигрывалась, опустившись на землю, то, когда она касалась чего-либо, то нечаянно вопреки своей воле поджигала. Богиня огня и возрождения, покровительница кузнечного дела.

Времени уже не оставалось, я оставил записи и поспешил к центральным воротам, где наверняка уже почти все собрались.

Я пришёл в числе последних. Почти весь наш отряд уже собрался. Профессор Ламель ожидала у повозки, запряжённой, как мне сперва сзади показалось, какими-то верблюдами. Но стоило мне увидеть их сбоку и я не понял, что это за создания. Внешне напоминавшие каких-нибудь зубров, их головы были крупнее, как и рога, а на спине по два горба.

— Ещё скажи, что и карпонелл ты никогда не видел, Хакуро! — Мидий подошёл ко мне.

— Что это?

— Судя по всему мы будем перевозить какой-то груз. Вместо верблюдов из загонов лучше взяли карпонелл. Но пока ещё ничего не грузили.

— И не будем, мы за ним едем, — мимо нас прошёл инструктор физической подготовки Аркиос Гедман и заговорил с профессором Ламель.

Его руки, обычно заведённые за спину, были обёрнуты в перчатки, скорее напоминавшие кастеты, с шипами на месте костяшек пальцев. Лысина поблёскивала на солнце. Ростом он был заметно ниже профессора Ламель, потому посматривал на неё снизу-вверх.

Спустя некоторое время ожидания профессор Ламель объявила об отправлении.

Во всём остальном мире, как сказал Мидий, уже вовсю начиналась зима. Нашу пустыню это слабо касалось. Правда, к нашему счастью, стало заметно менее жарко днём. На мой вопрос какой сейчас год Мидий удивился пуще прежнего, тем не менее кратко мне объяснил. Мы двигались в сторону оазиса. Заняться кроме разговоров было нечем.

Сейчас шёл 1728 год от образования Церкви Каиура. Именно с этого события идёт основное времяисчисление для большого количества стран. Как я понял нередко даже среди тех, где вера в Каиура была не такой уж сильной. Возможно, это были страны-колонии, или может они вели этот календарь параллельно со своим ради торговых дел или чего знает ещё.

Пустыня Диссания женщина капризная и изменчивая, как любит пошутить профессор Дрейдес. Дело в том, что «бескрайние» каменистые пустоши, в которых я оказался в свой первый день в этом мире, во-первых, не столь уж бескрайние, а во-вторых, имеют свойство перемещаться время от времени, и от чего это зависит я так и не понял. Сезона или нет. Поначалу я мог заметить песчаные дюны вдалеке за пустошами только с верхушек башенок академии. Сейчас же они стали ближе. Да и каменистые пустоши и правда сместились в сторону. За оазисом перед нашей академией тоже были пески. Тем не менее это не красивые дюны, а словно занесённый туда ветрами песок. И на самом деле редко он покрывал места, где погибла Мейбл… У того самого каньона…

Как вообще каменистые пустоши могут так плавно и изящно переходить в песчаные дюны? Словно волшебство какое-то. На мой вопрос Мидий замешкался и не ответил. У меня возникло желание спросить об этом Дрейдеса. Только бы не забыть! Ведь если так подумать, из такой пустыни не выбраться! Если она вот так меняет свой ландшафт, и на месте, где вчера была каменная пустыня, теперь уже оказывается песок! Заблудишься и никогда не выйдешь!

Спустя неведанное количество времени мы наконец пересекли каменистые пустоши и оказались в дюнах. Наконец-то я смог увидеть их вблизи, а не с балконов верхушек академии! Целый песочный океан, где ты ступаешь по нему, словно по воде, зная, что где-то под тобой может бурлить жизнь. Волны величаво застывают в виде дюн, но к следующему дню совершенно меняются. Так и кажется, что стоит отвернуться, и волна песка изменится. А если будешь стоять и смотреть на неё, она не будет шевелиться, начнёт наблюдать за тобой сама.

Направлялись мы к другому оазису. Зубрблюды, как их там, карпонеллы двигались по песку достаточно шустро. Они тянули за собой повозку, на которой боком сидела профессор Ламель и что-то читала, прикрывшись шляпой. Инструктор Аркиос шёл пешком рядом с нашими вьючными зверьми. А весь наш отряд Красного льва тянулся уже за ними. И зачем столько человек?

— Остановились! — неожиданно скомандовал инструктор Аркиос и поднял руку.

— Что ещё? — Ламель приподняла шляпу и недовольно отложила книгу.

Недалеко впереди виднелась пара крытых тележек, их уже заносило песком.

— Может ну его? Ещё разбираться с этим? — заворчала профессор Ламель.

— Придётся глянуть, — инструктор Аркиос повёл нас в сторону тележек.

— Драконий понос! Что за день? То к извращённым некромантам спускаться, то за трупами ехать, теперь ещё это!!! — профессор Ламель не могла успокоиться, а я не очень понял, что она имела в виду про трупы.

Тем не менее профессор магии догнала Аркиоса и попросила нас быть чуть поодаль от них и присматривать за вьючными.

Мы с Мидием, а также Лерием, были ближе всех к преподавателям.

Рядом с поломанными тележками плакала небольшая группа женщин. Белое полотно покрытий порвалось и трепыхалось под порывами ветра. Казалось, что они здесь уже достаточно долго и вскоре их повозки полностью поглотит песчаное море.

— Приветствую дамы, что у вас произошло в такой чудный день?

Женщины стали что-то негромко говорить сквозь сопение и слёзы. Мы с Мидием различили что-то про нападение, но говорили они куда тише нашего инструктора.

Профессор Ламель не стала участвовать в разговоре, а принялась исследовать повозки, на что почему-то зыркнули несколько женщин.

— Здесь часто происходит что-то подобное. Пустыня. А тем более Диссания, — пожал плечами Мидий.

— Аркиос, назад! — вдруг в голос закричала Ламель.

Инструктор физической подготовки, похоже, изначально был готов, буквально через одну ти после крика профессора магии, он завёл руку назад и затем словно выстрелом из пушки вмазал рукавицей кастета в лицо одной из женщин. Раздался жуткий хруст. Когда она упала, стало видно, что вместо обуви у неё будто росли грязные копыта.

— Да знаю я! Жги эту треклятую падаль, пока не встала! — закричал Аркиос.

— Всем назад! Они гули! — обратилась к нам Ламель, отгоняя жестом, — Следите за карпонеллами! Оружие в руки и оберегать их! Это вам не какая-то низшая нежить! — она вернулась к Аркиосу, — Только бы ифрита какого здесь ещё не оказалось!

Все тут же повытаскивали оружие и окружили заволновавшихся зверей. Я тоже вытащил свой фальшион и выставил перед собой щит. Руки затряслись. Только бы ничего не произошло и они не добрались до нас…

Я видел, как из рук профессора Ламель буквально вырвался поток ослепляющего пламени. Его центр был красным, словно магма. Весь этот поток устремился на женщину, которую ударил Аркиос. Она стала неестественно корчиться и издавать совершенно нечеловеческие звуки.

— Оборотни в пустыне. Как весело-то! — пробурчал Мидий.

Остальные женщины поддержали жуткий визг. Я увидел, как они чуть ли не мгновенно изменились. Они перестали быть похожи на женщин, теперь это непонятные двигающиеся тела без пола. Кожа отдавала синевой, словно мертвецкая, редкие острые длинные зубы обнажились при рычании. Волосы на голове словно у утопленника из фильма ужасов. Ужасающие когти уже направились в сторону наших преподавателей.

— А где люди? — спросил я Мидия от волнения.

— Пожрали их. И живых и трупаки. Гули же ж.

Аркиос раздавал хуки налево и направо. Звук каждого его удара громом раздавался по пустыне. Одного удара хватало, чтобы повалить на землю чудище. Профессор Ламель жгла любого поваленного, не давая оборотню подняться.

В какой-то момент Ламель подняла тучу песка, заслонив ею Аркиоса от приближавшихся гулей, затем словно собрала её в стенку и обагрила огнём. В мгновение ока стена песка обернулась стеклом. По заклинанию чародейки она треснула, развалилась на острейшие осколки, которые собрались за её спиной и дождём из пик устремились на оставшуюся группу гулей. Нечеловеческие визжания раздались по пустыне. Затем всё смолкло.

Когда к деревне у края крошечного оазиса приблизился странный отряд, местные зашевелились. Шушукаясь между собой, часть попряталась в домах, другие следили из своих дворов. Детей тут же завели внутрь. Животных постарались успокоить. Кто-то даже забрал какие-то из вещей с просушки.

— Чёрные рыцари! Чёрные рыцари! — раздавалось тут и там.

— Быстрее внутрь, это чёрные рыцари! — заговорила мать своим малолетним детям.

— Они страшные? — спросил у неё один из них.

— Не высовывайся, иначе тебя заберут и солнца больше не увидишь! — мать прикрыла глаза ребёнка и повела за ручку домой, одновременно стараясь утащить за собой и остальных.

Женщину трясло от страха. Она чуть не упала у порога своего дома. Отряд был уже совсем близко. С ними были вьючные животные. Она боялась, что дань крошечной деревни окажется недостаточной.

— Мама, кто они?

— Исчадия тьмы! Сама Смерть! Тихо всем!!! — мать закричала в истерике так, как ей ещё никогда не приходилось орать на своих детей.

Глава отряда в лице невысокого лысого мужчины ступил в деревню и воззвал к старостам, которые тут же предстали перед ним и упали на колени, затем поднялись и поприветствовали. Женщина наблюдала из двора, удерживая собой дверь, а с ней и любопытных чад.

— Господин чёрный рыцарь. К сожалению, мы не…

— Я не хочу слушать. Не я должен был этим заниматься, уважаемый староста.

Мужчина в возрасте уже хотел было назваться, но чёрный рыцарь остановил его рукой.

— Груз и ничего более. Затем мы пойдём назад. Время позднее.

— Простите, но у нас…

— Сколько?

— Только три…

— Грузите. Ректор Ксерон разберётся. Может, в следующий раз гули таки доберутся до вашей деревни.

Старосты молча поклонились и стали раздавать команды. Несколько завёрнутых тел тут же принесли к вьючным животным и принялись грузить на повозку.

Несколько десятков молодых рыцарей окружало процессию. Это вгоняло местных в ужас. Женщина боялась, что вот-вот прямо сейчас они обнажат мечи и тогда всё…

Когда же стали волочить третье тело, женщина заметила движение у соседнего дома, распахнула окно и закричала:

— Тимия! Нет! Не ходи!

Рыжеволосая девочка босиком помчалась по песку. Догнав односельчан, которые уже передали тело её отца в руки чёрных рыцарей, она схватилась за ткань, в которую было обёрнуто тело её дорогого родственника.

— Прошу! Не забирайте! Мой отец — всё, что у меня осталось! Прошу, позвольте мне хотя бы его похоронить! — сквозь плачь она молила державших тело чёрных рыцарей.

Один из них, черноволосый, самый молодой юноша дёрнулся и хотел было отпустить руки, но второй крикнул на него так, что он схватился крепче прежнего.

— Не положено, деточка, — негромко произнёс глава отряда чёрных рыцарей, даже не смотря. Он заполнял какой-то пергамент.

— Прошу! Пожалуйста! Оставьте его! Я не встречусь с ним после смерти, если вы его заберёте! Не-е-е-т!!! Прошу!

Девочка дёргала ткань как могла, хватала мёртвое тело, некогда бывшее её отцом за ноги.

Черноволосый юноша поглядывал то на второго рыцаря, то на их главу. Но затем криком получил команду. Вместе они дёрнули тело, девочка упала на песок, а сами они начали грузить как тело, так и поклажу. Женщина молилась только бы сейчас остальные рыцари не схватились за оружие. Она уже готовилась закрывать детям глаза руками…

Поразительно прекрасная женщина в длинной мантии и остроконечной широкополой шляпе приблизилась к Тимии. Она села перед ней на корточки и пальцами приподняла её за подбородок.

— Ты ведь знаешь, что так нельзя?

— Но он мой отец… — ответила ей Тимия.

— Иногда лучше отступиться, девочка, — лицо незнакомки насупилось.

— Нет! Нет! — девочка забилась в истерике.

Тогда таинственная женщина приподняла вторую руку, её пальцы засветились будто расплавленный металл. Затем она резко прислонила их к щеке Тимии. Девочка закричала от боли, но словно не могла пошевелиться. Незнакомка выжигала на её лице какой-то знак. Когда она закончила, Тимия, корчась от боли, упала на песок и схватилась за щёку.

— Теперь если ещё раз повторишь подобную глупость… тогда умрёшь, — женщина в остроконечной шляпе встала с колен, стряхнула песок и направилась к повозке.

— Стоит поторопиться, — сказал глава отряда чёрных рыцарей.

— Эх, каждый раз одно и то же… — заворчала женщина в остроконечной шляпе.

[1] Гэцуё: би и каё: би — (月曜日 и 火曜日 на яп.) понедельник и вторник. В первом используется иероглиф луна, а во втором огонь.