По ту сторону клинка: Дева орхидей

Глава XXI. Серая шейка

(Торио Исикава)

— Нам точно всё-таки надо туда идти? — сразу же заговорила Кояма, стоило нам собраться в комнате отдыха.

— Конечно, Курико, — Эмэру выглядела единственной бодрой среди всех нас.

Совсем скоро пора было выдвигаться в особняк семьи Коравий за нашим первым полноценным приключением. Сегодня конец недели — день дуба, работа в городе кипеть не будет, разве что рабы будто безвольные муравьи, обязаны всё также мельтешить тут и там. Всё на благо муравейника, о котором они даже представления не имеют — этой прекрасной столицы. Настало время отряда Избранных! А Кояма, как всегда, ноет!

— Может не стоит? Это ведь опасно. Так что явно имеем право просто отказаться, — продолжала Кояма.

— Мы уже согласились, Курико, — Эмэру всё также излучала спокойствие.

— Неважно, что согласились! Давай просто не пойдём! Это ведь не экзамен какой. Вдруг кто-то пострадает? Эмэру, ты же лучше всех видела рану того мальчика! С такими делами лучше не связываться, — Кояма не могла угомониться.

— Прекрати, Курико. Пойми, любое гостеприимство не будет бесконечным, — как всегда аргумент Эмэру сразил оппонента. Кояме попросту не нашлось чем ей парировать.

Неужели Кояма не понимала, что чем дальше, тем более шатким будет наше положение как Избранных? Ведь мы до сих пор никак себя не проявили. Пускай любые церковники перед нами преклонялись, но как сказала Эмэру, Высшая жрица начала выражать недовольство. Мы до сих пор никак не прокачались и не совершили никакой подвиг! Применять новые знания и навыки нужно было в реальном деле, а не просиживать штаны в стенах собора. Иначе так и останемся «нубами». Даже думать о таком позоре очень отстойно.

В день дуба в столице, по крайней мере в ней точно, было принято совершать моления. Потому несметное количество людей со всех сторон двигалось к собору, ставшему нам родным. Как призналась Эмэру, этот вид заставлял её ощущать крошечную ревность. Зато благодаря освободившемуся городу мы могли спокойно заняться своим расследованием.

День был солнечным и при этом, к большому удивлению, мороз не стегал нас своими розгами. Даже ветра, приходящие с моря, сегодня успокоились. Наши новоиспечённые монашки, наверняка, сказали бы, что это Каиур ради нас постарался! Мне стало очень забавно от этих мыслей. День был выдающимся, подвиг должен оказаться ему под стать. К сожалению, начать его исполнение оказалось той ещё задачкой. Двигались мы неспешно, то и дело кто-либо отвлекался поглазеть на город, потому все регулярно разбредались: то зевающая Кояма прилипнет к витрине со сладостями или выпечкой, то Эмэру зацепится взглядом за продающиеся шмотки, хотя чего там глазеть, ей и так всё пойдёт, мы уже это выяснили, то Сасаки начнёт разглагольствовать об очередном элементе того или иного здания, вот уж точно он из тех, кто в книжках читает все занудные описания на десяток страниц. Признаться честно, даже я не сдержался и совершил грешок в такой распрекрасный для нас день. Расставленные по всей столице статуи огромных рыцарей давно притягивали мой взгляд, но так и не удавалось подобраться к ним поближе. Теперь же, когда мы брели в особняк и почему-то каждый был предоставлен сам себе, я остановился перед одной из них и словно зачарованный просто врос в землю, рассматривая это удивительное чудо.

Понятия не имею кого изображали эти статуи, никакие таблички им не посвятили. Какие-то из них были полностью выполнены из камня, какие-то отлиты из сверкающего металла. Громоздкие и пафосные, они выглядели безмолвными стражами города. Каждый из них держал перед собой столь же огромное оружие, в основном меч, но бывали и топоры, молоты или булавы по типу моргенштернов. Пустота за забралом пугала, интересно, зачем придумавший их скульптор так усложнил эту деталь? Высотой в добрые три метра или даже чуть больше, этой пустотой они взирали на прохожих.

— Говорят, отстающих в учёбе сажают куковать внутрь этих развалюх, — Эмэру с ребятами видимо меня потеряли.

— Я уже не младшеклассник, чтобы купиться на такое, — фыркнул я на подкол Эмэру.

Кояма уже умудрилась что-то купить. Она плелась за всеми и уминала угощение, завёрнутое в материал, напоминающий очень мягкую бумагу.

— Как вы думаете, почему ремесленники тут живут не так богато, как дворяне? Скажем так, не сильно-то лучше обычных граждан, — обратилась к нам Кояма.

— А за булочки, которые они тебе пекут, должны шиковать? — признаться честно, смотря как она жуёт, мне тоже захотелось.

— Нет, но ведь всё-таки они обслуживают высшее общество. Да и не только про пекарей я, а про всех ремесленников, — Кояма явно обиделась.

— И что? — я продолжил напор.

— Ну клиенты же богатые, должны хорошо платить…

— То, что клиенты богатеи ещё ничего не значит. Здесь всё-таки не капитализм, Кояма, — важничая вмешался Сасаки.

— Курико, для них это обязанность. Обслуживать дворян. А в целом Кэнто прав, если человек богат, то это ещё не значит, что он станет достойно платить. Эта неизменная вещь одинакова что в этом средневековом обществе, что в нашем современном, — закончила за него объяснения Эмэру, — На моей второй родине под видом благородного пиратства даже чужую мать украдут.

— Это как? — отвлеклась расстроенная Кояма.

— Лучше даже не задумывайся… — закончила Эмэру, но тем не менее добавила, — Или сольют жидкость из капельницы твоего больного ремесленника. Просто потому, что могут стырить нахаляву. Давайте лучше поторопимся. Госпожа Коравий явно заждалась.

Только вот кто бы говорил! Сама же как сурок тянулась глазеть на шмотки за стёклами витрин!.. Хотя, глазами бывалого игрока, я мог отчасти её понять. Что материалы, что дизайн одежды были в этой реальности крайне продвинутыми. Легко догадаться, что всё это благодаря магии и технологиям, что следуют из её возможностей! Необычные ткани и их обработка, цветовая гамма, тонкость работы, всё это вполне могло посоревноваться с нашей Японией.

Наконец-то мы уверенным шагом двинулись к особняку, теперь уже игнорируя секундные прихоти. Я никак не мог дождаться!

Заместо госпожи Коравий нас встретили её служанки, сама она была с сыном. Пожалуй, в этом нет ничего предосудительного, чтобы предпочесть нам сына. Пусть мы и Избранные, но кровные узы важнее. Встретили нас, слава этому их Каиуру, служанки человеческого вида, а не того звериного. Общаться со зверолюдами нам пока не доводилось, оставаться тет-а-тет со звериными служанками у меня бы кровь застыла в жилах. Милые-то они может и милые, но клыки с когтями таковыми не являются. Вдруг не всем из них всё это подпилили?!

Опрос занял немалое количество времени, даже я утомился. По утверждениям каждой из них отпрыск семьи Коравий действительно не покидал в тот день территорию поместья. Но что было с ними разговаривать? Мы обязаны сами всё рассмотреть и исследовать! На том и порешили!

Семья Коравий не была ни крупной, ни сколько-нибудь значимой в дворянских кругах. Их дом не имел власти. Отец сейчас отсутствовал в столице. Помимо самого особняка к нему прилагалось несколько пристроек на заднем дворе, судя по всему, не так давно построенных, а также некое подобие склада, дом для прислуги, конюшни и ещё несколько непонятных строений.

Исследование всего этого добра могло стать интересным, если бы не комментарии Сасаки. Он сегодня был особенно доставучим и просто не отлипал от своей Эмэру. Таскался за ней с таким важным видом, а сам словно мелкая собачонка, тошнило от такого зрелища. Нам предоставили доступ в любые уголки поместья, только вот чем дольше мы занимались осмотром, тем зануднее становилось это дело. Будь это не город, а особняк, окружённый собственными угодьями, может в них мы и сумели бы отыскать какие-нибудь запрятанные сокровища семейства! Но ни тут-то было. За лицом великолепного и красивого особняка скрывались мрачные и ничем не примечательные постройки для работы прислуги и хранения продовольствия.

Уставшая Кояма присела на лавочку внутри павильона, окружённого заснеженным садом, и начала жаловаться на болящие от ходьбы ноги. На её жалостливые вздохи и тихие пошепты никто не обращал внимания. Вот поучилась бы у Эмэру! Та в длинной юбке, да сапожках на высоком каблучке скакала будто благородный олень! Даже по снегу. Ведь за пределами расчищенных дорожек слуги явно потрудились не столь усердно. Мне в целом поместье показалось не таким уж ухоженным. Семейство явно переживало времена своего упадка.

Сасаки некоторое время озирался в сторону особняка. Поначалу я не придавал этому значения, но каким же стало моё удивление, когда я наконец обернулся и увидел звериную фигуру, облачённую в обноски. И как я только сам её раньше не заметил! Ростом с мужчину человеческого вида, она напоминала лохматую серую волчицу. Глаза наполовину прикрыты шерстью, образовавшей подобие чёлки. Она выглядывала из-за угла и явно следила за нами. Я хотел было схватиться за меч, но Сасаки остановил меня.

— Исикава, ты что, сдурел?

— Ты что-то хотела? Как тебя зовут? — Эмэру вышла вперёд.

Зверолюдка озиралась по сторонам, но затем вышла из-за укрытия. Опустив морду, она предстала перед нами и заговорила тихим голосом:

— Простите… У меня нет наречённого имени… Святые Избранные… Я знаю вы пытаетесь разузнать что приключилось с господином Филлом.

— Именно так, — подтвердила Эмэру.

Признаться честно, было крайне жутко и неудобно наблюдать, как звериная вытянутая вперёд пасть пытается разговаривать. Это казалось столь неестественным, что пробирала дрожь.

— Никто не знает… Но я плохо спать ночью… Господин Филл часто покидает поместье ночью, — процедила зверолюдка.

— Как это? — поинтересовалась Эмэру. — Все служанки говорят совершенно иное.

— Клянусь, госпожа. Я не раз видела, как господин вылезал из окна и спускался вниз. Он бегать к самочке. Девочке. Человеку.

Сасаки переводил для необразованных нас с Коямой. Хотя немного я и сам уже понимал в этой латыни. Стоило Кояме услышать последнюю реплику зверолюдки, как она не сдержала смешок. Эмэру хмыкнула, чтобы подруга заткнулась. А волчица не обратила на это внимания.

— Откуда ты знаешь, что именно к ней?

— По запаху, госпожа… Я почуяла.

— Что же ты унюхала? — вместо перевода влез в разговор Сасаки. — Её женские духи? Волосы? Всё это может быть просто случайностью! — зверолюдка явно не особо вникла в речь Сасаки.

— Феромоны, господин рыцарь.

— Чего? — воскликнул Сасаки.

— Феромоны. Такие же, как и у вас к вашей спутнице, — тихо процедила зверолюдка.

Кояма ничего не поняла в отличие от меня. Я еле сумел сдержать истеричный смех. Эмэру закатила изящно накрашенные глазки. Как же можно заниматься расследованием и разглядывать место преступления без макияжа!

— Хм, может ты подскажешь нам её имя? Где она проживает? — Эмэру вернула тему в исконное русло.

— Напротив стоит другой особняк. Вам, госпожа, в тот, что рядом с ним.

— Слева или справа? — терпеливо спросила Эмэру.

Зверолюдка замешкалась.

— Покажи рукой, — предложила Эмэру.

Зверолюдка посмотрела в сторону, где располагались воротца поместья и указала налево.

— Спасибо, мы всё поняли, — поблагодарила её наша «госпожа».

Казалось бы, мы уже собирались уходить. Кояма наверняка отдохнула и потратила достаточно нашего времени. Неожиданно Эмэру без какой-либо опаски взяла зверолюдку за лапу своими длинными и тонкими, как у пианистки, пальчиками. Зверолюдка явно собиралась боязливо выдернуть свои мохнатые лапы из рук девушки, что для неё должна была быть натуральной богиней, но не супротивилась, а смирилась с тем, что могло её ожидать. Эмэру же стала просто перебирать её грубые пальцы.

— У тебя и правда нет когтей, — выдала свой вывод Эмэру.

— Так и есть, госпожа.

Эмэру отпустила лапы зверолюдки и посмотрела на её морду.

— Открой, пожалуйста, рот.

Зверолюдка дёрнулась. И правда, какой тут рот, если это что ни есть натуральная пасть. И ведь и правда! А как же клыки?!

Волчица раскрыла пасть.

— Действительно подпилены. У всех слуг-зверолюдов так? — продолжила допрос Эмэру.

И почему даже детективом выступает она? Все роли вечно достаются Эмэру, а мы выступаем какой-то массовкой или вообще декорациями! Сасаки вон мелкая доставучая собачонка, Кояма ноющее дерево, а я словно какой-то шут! Как там меня Эмэру назвала? Уже даже не помню!

— Да, госпожа… — ответила волчица.

— А у детей?

— Дети тоже не могут навредить господину.

Зверолюдка внимательно разглядывала Эмэру, но явно за жизнь к такому привыкла настолько, что теперь и не замечала. Эмэру ещё некоторое время поразмышляла и задала свой последний вопрос:

— А у тебя есть дети?

Волчица помешкалась. В её желтых глазах прослеживался явный испуг. Она начала озираться по сторонам прямо как до начала допроса.

— Уже нет, госпожа.

— Понятно. Спасибо тебе, — Эмэру улыбнулась волчице фирменной улыбкой.

Ох уж эти трудности перевода!

Волчица потопала как можно дальше от нас, иногда оглядывалась, но встречаясь с кем-либо взглядом, тут же отворачивалась.

— Что ж, давайте поговорим с этой девочкой, — наш лидер без какого-либо согласовывания с остальными решила дальнейшую судьбу нашего приключения.

— Про феромоны? — не удержался я.

Сасаки дёрнулся, а Эмэру, напротив, осталась невозмутимой стеной спокойствия.

— Тебе сегодня до вечера голодать, Птичий Хвост, — парировала Эмэру.

Женщина-лидер — это истинный кошмар!

Ворота того самого поместья «слева» оказались закрыты. Мы не знали ни имени девочки, ни даже чей это дом. Замечательно. Выглядело оно куда богаче и роскошнее. Не зря отпрыска Коравиев тянуло именно сюда. Это мог оказаться крайне выгодный для него будущий брак. Ведь мы же в средневековье! Такой союз усилил бы его дом, может поднял из упадка.

Особняк выглядел куда светлее благодаря розовой черепице, усыпавшей крышу словно лепестки роз. Наверняка и дама здесь обитала соответствующая. Позолоченная решётка ворот покарябана, за ней виднелся сад, во многом состоящий из вечнозелёных растений. Как только они выживают в этом снегу? Вдалеке просматривались утеплённые оранжереи, которые пестрили диковинными цветами за вычищенными решётками и стёклами.

Вскоре перед нами отворил ворота пожилой мужчина в чёрно-белых одеяниях, благодаря чему он изрядно напоминал викторианского дворецкого.

— Чем могу вам помочь, господа? — прозвучал суровый голос.

— Мы бы хотели поговорить с хозяином поместья, — начала диалог Эмэру.

— Прошу прощения, но мастер очень занят. И я не осведомлён, чтобы у него на сегодня была назначена встреча с детьми, — дворецкий хотел было уже закрыть ворота.

Лично я просто опешил от его наглости! Судя по лицу, Сасаки испытывал схожие чувства.

— Я, Дева Орхидей, прибыла по поручению Высший жрицы, — спокойно ответила Эмэру.

Слуга выпучил свои достаточно узкие глаза так, что они буквально вылезли из-под густых седых бровей.

— Прошу прощения… — только и смог он из себя выдавить.

— Что здесь происходит? — послышался крик вдалеке.

Дворецкий обернулся и благодаря его взгляду мы разглядели, судя по всему, распахнувшееся окно кабинета. Мужчина средних лет смотрел в нашу сторону. Слуга сомневался, что сказать, буквально недавно суровый дворецкий теперь выглядел растерянным.

— Церковь Каиура явилась с вопросом, — улыбнувшись подсказала ему Эмэру.

— Церковь Каиура явилась с вопросом, — почти мгновенно закричал растерянный слуга.

— Проводи их, Итард, — крикнул мужчина из своего кабинета.

— Следуйте за мной, леди Мика.

Уже и тут знали её имя! А мы, наверное, как всегда, просто «её свита»!

Редкие, но изящно вклиненные дорогие элементы убранства ясно показывали вкус владельцев дома. Он не был похож на музей, утыканный витринами. Ведь каждая деталь, будь то светильник или предмет интерьера был на своём месте, тщательно очищен и давал понять, что это действительно дом семьи, что заботится о своей репутации.

Хозяин дома восседал на деревянном узорчатом стуле и копошился в тоннах бумаг, что-то подписывая то там, то сям. Весь кабинет был обставлен книжными шкафами. Нос тут же забился вонью старой бумаги. Какой кошмар.

Завидев нас, он тут же вскочил со своего места и подбежал к Эмэру.

— Госпожа Дева Орхидей, не стоило лично приходить. Вы могли послать весточку, и я бы сам сегодня же явился в Корну! — немного помедлив и заметив наше недоумение он добавил, — В Кафедральный собор Святого Фалселия, я имел в виду…

— Ничего страшного, господин…

— Фрек Аборро. Я глава дома Аборро, — будучи высокого роста, он так склонился, что чуть было не упал. Мужчина нежно взял ручку Эмэру и поцеловал.

Не знаю как только она стерпела подобное нарушение личного пространства в очередной раз.

— Для чего вы пожаловали? Высшая жрица чего-то хотела от скромного слуги Господа нашего? — промямлил хозяин семейства.

— Дом Аборро входит в состав сената. Явно боится за своё положение, — прошептал мне на ухо Сасаки. Усмешка не сходила с его лица.

— Мы здесь по косвенной причине, — Эмэру начала вальяжно обходить комнату, трогать руками дверцы шкафов и проводить пальчиками по обложкам тухлых книг.

Сомневаюсь, что здесь могла быть хоть одна достойная художественная книга о каком-нибудь крутом приключении, наверняка ведь какая-нибудь экономическая или историческая муть.

В это мгновение Эмэру немного напомнила мне Высшую жрицу Камиллу в те моменты, когда та разъясняла кому-то преподанный тому урок. Поразительное совпадение. Как она так быстро этому научилась? Ямато-надэсико становилась прекраснейшим цветком и в этой реальности!

— Мы бы хотели поговорить с вашей дочерью, — договорила Эмэру.

— Прошу прощения госпожа, но с которой из них?

Наверное, такой ответ был ожидаем, смотря на сей дом. Эмэру помолчала несколько мгновений и спокойно ответила:

— Той, что любится с Филлом Коравий из поместья почти напротив.

Глава дома возмущённо задёргался. Но что он мог противопоставить Деве Орхидей, что явилась в его поместье по указу всемогущей Церкви?

— Моя Энлика?! — помедлив, он лицемерно продолжил дрожащим голосом, — Что опять натворила эта девчонка? Я сегодня же приведу её раскаяться! — на самом деле в его голосе чувствовалась любовь к дочери и особенная боязнь за неё.

— Пока что ей не за что раскаиваться, — сурово ответила Эмэру, — Для начала мы бы просто хотели кое о чём её спросить.

— Конечно, леди Мика. Но Энлика уже несколько дней не покидает свою комнату. Все девочки вместе с матерью сегодня на моленьях. Кроме меня и Энлики. Удержали дела, искренне раскаиваюсь и замолю грех в следующий день дуба.

— Даже в туалет? — не удержался я от интересующего меня вопроса.

Кояма пихнула меня локтем в бок.

— У госпожи Энлики личная уборная, — прокомментировал дворецкий Итард, который, как оказалось, всё это время стоял возле дверного проёма.

— Это уже подозрительно. Проведите нас к ней, пожалуйста, — сузив роскошные глаза вежливо попросила Эмэру.

— Ваш покорный слуга повинуется приказу Церкви и отопрёт дверь закрывшейся дочери во что бы то ни стало! — излишне пафосно ответил Фрек Аборро.

Спальня этой его дочери, а судя по количеству спален было их немало, располагалась в конце коридора третьего этажа. Господин Аборро дождался пока его дворецкий-слуга Итард подберёт нужный ключ и без тени сомнения лично отпёр дверь. Солнце начинало садиться, но всё ещё было достаточно светло, так как комната удобно простиралась по углу поместья, и потому была изрядно утыкана огромными окнами, что создавало уютный простор. Юная девушка, только услышав скрип двери, тут же спряталась за пышным одеялом роскошной девчачьей кровати, принадлежащей словно принцессе из сказок.

— Я просила не входить! — завопила девушка, прикрываясь одеялом.

— Хватит капризничать, Энлика! К нам прибыли священнослужители и желают с тобой поговорить, — строго, но с любовью сказал ей отец.

— Ничего не знаю! Уходите! — странно только что подушка в нас не полетела по классике ситуации.

— Энлика! Здесь сама Дева Орхидей по поручению Высшей жрицы!!! Что ты себе позволяешь?! Убери своё одеяло! — отец сорвался криком словно цепной пёс.

Девушка откинула одеяло, и мы сумели разглядеть её заплаканное лицо, каштановые вьющиеся волосы растрёпаны так, будто она древняя никому ненужная кукла.

— Тогда забирайте и казните меня! Со мной всё кончено! Моей жизни настал конец! — девичий плач начинал срываться в настоящую истерику. Она призывно выставила перед собой руку, словно говоря, берите и ведите, куйте в кандалы и творите что хотите.

— Что за глупости ты несёшь?! — продолжил кричать на неё отец.

— Обождите господин Аборро. Позвольте я всё-таки поговорю, — сурово прервала его наша Дева Орхидей.

Эмэру звонко стуча каблучками о паркет медленно подошла к кровати этой принцесски, села с краюшку, нежно взяла ту за вытянутую ручку и полным любви и сострадания голосом обратилась к ней:

— Почему ты так говоришь, Энлика? Что с тобой произошло? Что тебя тревожит?

Девушка заревела пуще прежнего, но тем не менее начала отвечать. Ох уж эти непонятные девичьи сердца! И что бы мы делали, будь у нас одна лишь Кояма?!

— Он бросит меня! Моя жизнь окончена! Я не смогу больше жить! — сквозь всхлипывания и благодаря Сасаки мы втроём таки сумели разобрать о чём та говорила.

— О ком ты говоришь? — Эмэру всё также нежно задала следующий вопрос.

Но Энлика наградила её лишь отмалчиванием.

— Перестань, милая Энлика. Я знаю, что ты гуляла с Филлом Коравием и он приходил к тебе ночью несколько дней назад.

Глава семейства стал возникать и казалось, что дочери вот-вот снова влетит, но Сасаки вежливо попросил его помолчать и позволить Эмэру продолжить задавать вопросы.

— Почему ты считаешь, что он тебя бросит?

— Он был злой! Такой злой! Он напугал меня! Значит он меня бросит! А затем моей жизни конец! Заберите меня! — Энлика выдала истеричную тираду.

— Разъясни, что значит он был злой?

Не успела девушка что-либо ответить, как отец таки сорвался с цепи.

— Так это из-за отпрыска Коравиев ты здесь заперлась и кричишь о кончине?! Ему вообще нечего якшаться с тобой!

— Так и есть, господин, — поддакнул дворецкий.

— Итард, рапиру мне! Я вызову Коравия на Священную Дуэль и вопрос будет решён! — доблестно заявил Фрек Аборро.

— Его сейчас нету в столице, мой господин, — спокойно ответил дворецкий.

— А где моя рапира, если не в столице?! — продолжил доблестно кричать хозяин дома.

— Господин Коравий отсутствует в столице. А ваша рапира на своём месте, мой господин, — всё также спокойно отвечал дворецкий.

Пока мы наблюдали за этой комедией, Эмэру, оказывается, уже тихонечко переговорила с Энликой о всех этих девичьих жутких проблемах, дёрнула нас за одежды и тихо произнесла:

— Мы здесь закончили.

Мы все вместе покинули покои Энлики. Сзади к нам тут же подбежал хозяин семейства.

— Вы уже закончили, леди Мика?

— Да, спасибо вам.

— Что будет с моей дочерью? — глава дома Аборро спросил это с такой мольбой в голосе, будто готов был упасть на колени в молитве перед божеством.

— Ваша дочь оказалась не связанной с нашим поручением.

— Значит её не казнят? — в голосе Фрека заискрила радость.

— Конечно же нет. Проследите, чтобы ваша дочь меньше переживала. До свидания, господин Аборро.

Уже на улице, за воротами поместья семейства Аборро мы все одновременно накинулись на Эмэру с расспросами.

— Что ты такое успела выяснить?

— Как ты так умудрилась?

— Эмэру как всегда!

— Успокойтесь ребята. Девочка действительно не при чём, — Эмэру огляделась нет ли посторонних ушей, — Они любились с Филлом в амбаре поместья Коравиев, но произошла ссора. Филл из-за чего-то сильно разозлился, а затем на них что-то накинулось. Энлика ничего не видела. Было темно. Она услышала рычание, да увидела окровавленного Филла.

— Разве нам всё это хоть о чём-то говорит? — спросил я нашего детектива.

— Что нам стоит вернуться в поместье Коравиев, разве нет?

— Может доложим всё это Церкви и на этом закончим? Вдруг и на нас что-то нападёт? — заскулила Кояма.

— Всё будет хорошо, Каштанчик, — успокоила её Эмэру.

— А я всё равно думаю, что это могла быть она! Мало ли что она сказала! — я решился посоревноваться с Эмэру.

— Девочка точно здесь не при чём. Это ясно следует из её поведения, — констатировала Эмэру.

— Вы видали её наманикюренные длинные ноготочки?! Да она такой пятернёй и покруче рану могла бы оставить! Парнишке ещё свезло! — никто не оценил мою шутку, — Вот ты, Эмэру, своими длинными «кровавыми» ноготками точно так можешь!

Последним, что я увидел в этой жизни, стал взмах красных ноготков Эмэру. К счастью, я практически тут же реинкарнировался в этой же реальности и этом же самом теле! Вот же свезло!

В амбаре творился полный бардак. Действительно ничего общего с семейством Аборро. А мы даже и не подумали осмотреть его днём. Теперь же уже стемнело, а светильники не сказать, что так уж помогали. Каждый из нас принялся шариться по углам постройки. Хотя таскать ящики, корзины и кувшины никому не хотелось. Но должны же мы были выяснить, что тут происходит!

— Следов крови я чего-то и не вижу, — Кояма отчиталась первой, — Эмэру, а мы точно в нужное строение пришли?

— Да, Курико, точно.

Тем не менее и правда не было видно никаких признаков борьбы, никаких следов. Ничего не было поломано или разбито. Некоторые из плетёных корзин разве что сгнили и часть продовольствия высыпалось наружу. Могли ли они так сгнить? Я понятия не имел. Я же не деревенский! Не прогрызли же их!

— Тем не менее похоже на то, что это тупик, Эмэру. Может действительно закончим на сегодня? Уже стемнело. Отчитаемся Аурелии и вернёмся сюда завтра, если понадобится, — зачем-то попробовал завершить наше приключение Сасаки, чтоб его!

Эмэру его даже не слушала. Тщательнее всех она старалась осматривать место преступления и то и дело что-то переставляла. Когда она в одиночку попробовала сдвинуть особо крупный ящик, то со злостью на нас посмотрела. Верная собачонка Сасаки тут же к ней прискакал, да потащил помогать и меня. Конечно же это оказалось впустую.

Честно признаться я потерял уже всякую надежду, пока не раздался голосок Эмэру, вернувший нашему приключению надежду.

— Я чую отсюда лёгкий поток воздуха, — Эмэру глянула на нас с Сасаки. Она изящно присела возле очередных ящиков, что были прислонены к стене, — Кэнто, Торио, чего стоите столбом? Помогите же!

Я тяжело вздохнул, всё-таки физическая работа не по мне. Вместе с Сасаки мы передвинули очередные продовольственные ёмкости. Мы даже не сразу заметили, что в темноте этого угла под одним из ящиков оказалась довольно-таки крупная дыра. Из неё и правда холодило воздухом.

— Что за чертовщина? — Сасаки стал осматривать дыру.

Эмэру привстала на цыпочки и заглянула внутрь. Сасаки же сел на пол и чуть было не сунул голову в дыру, хотя мог бы упасть туда целиком.

— Я бы на твоём месте этого не делала, — спокойно обратилась к нему Эмэру.

— Чего это?! — недовольно спросил Сасаки, словно задели его гордость рыцаря Девы Орхидей.

— Там глаза. Красные, — Эмэру отошла от дыры и указала длинным пальчиком.

Сасаки словно не понял, он ещё раз всмотрелся в дыру, а затем его словно отшвырнуло назад. Настолько он перепугался. Наш бравый рыцарь Сасаки! Ничего, друг мой, в дело вступает бывалый игрок и знаток фэнтези-миров — Торио Исикава!

Из дыры показалась вытянутая морда. Звук, который она издала, сложно было назвать писком, но и до рычания не дотягивало. Тем не менее морда и правда оказалась крысиной.

Кояма завопила в такой истерике, словно увидела жуткое скрюченное привидение, мстящее любому, кто оказался у него в поле зрения.

Сасаки всё пытался встать с пола. Слава всем богам, что хоть свой дорогой меч он в яму не уронил. Эмэру уже достала из потайных мест свой жезл и раздвинула его, будто заранее была ко всему готова. Видимо, она была как я! Уж я-то знал, что произойдёт в такой ситуации!

Гигантская крыса выползла из своего потайного хода, который наверняка и прорыла в поисках пищи. Тоннель привёл в амбар, где она стольким могла полакомиться! Любые, даже самые навороченные графикой игры не могли сравниться с этим монстром! Спутанная грязная шерсть покрывалась на спине какими-то пластинами, напоминающими хитин насекомых, казалось, они врастали прямо ей в кожу. Размером она была с крупную собаку. Длинные когти на коротких лапах, наверное, и были тем зверским орудием, покалечившим бедного Филла Коравия. Одно ухо монстра было оборвано, его ошмёток болтался на боку звериной морды. В сумерках глаза гигантской крысы иногда сверкали красным. Я вытащил свой дешёвый, но действенный боевой меч. Сасаки к тому моменту тоже был готов к предстоящей схватке, обеими руками он держался за белоснежную рукоять своего богатого меча. Наше первое настоящее сражение с монстром!

Кояма истерила настолько громким голосом, что он оглушал не только нас, но, наверное, и монстра. Удивительно, что от такого визга гигантская крыса не убежала прочь!

Монстр присел для прыжка, можно было подумать, что она пятится, чтобы отступить. Но повадки зверей я уж знал! Крыса прыгнула вперёд, но её упитанная туша не позволила совершить фатальный для нас кошачий прыжок. Я попятился назад и чуть было не упал, споткнувшись обо что-то из проклятых ёмкостей! Гигантская крыса плюхнулась на пузо и запищала рычащими звуками. Монстр начал размахивать когтистыми грязными лапами.

Сасаки решился-таки попробовать рубануть чудище. Со звонким стуком его меч отскочил от хитиновой пластины, оставив на ней хороший такой след. Ох уж Сасаки. Тренировался-тренировался, а бить так и не научился! Это тебе не боккэном или синаем махать, да?

Я вложил силу в свой простой меч будущего героя и вложив весь свой немалый вес, ткнул им в гигантскую крысу. Лезвие запуталось в скомканной шерсти монстра, тем не менее судя по визгу острие достигло цели. Крыса запрыгала из стороны в сторону.

— Курико, помоги нам тоже! — закричала Эмэру, осматривая потолок амбара.

Мы держали на себе внимание чудища, да отмахивались клинками, а Кояма просто визжала. Наверное, именно крик Эмэру хоть немного разбудил её. Кояма схватилась за свой символ Церкви Каиура на серебристой цепочке. Это подобие распятия в виде переплетающихся спиралей уж вряд ли могло нам сейчас помочь! Она им что, по голове крысе стучать будет?!

Кояма начала что-то нашёптывать, держа в руке спираль и выставив перед собой, словно собиралась изгнать крысу обратно в ад. Неожиданно по окончанию «заклинания» из вспышки от её рук полетели искорки в разные стороны, красиво взрываясь и даже не достигая злополучного монстра.

— Мы не фейерверк просили показать, а помочь, Кояма! — закричал я на неё.

— Я не знаю, что ещё! — завопила Кояма. Вот только бы не впала она в очередную истерику.

Тем не менее наша подруга собралась, пока чудище набрасывалась на нас с Сасаки, прикрывая глаза Кояма приблизилась сзади к монстру. Очередное нашёптывание. И снова ничего!

— Кояма!!! — вновь закричал я.

— Подожди ты! — завозникала наша бестолковая монашка-волшебница.

И правда, через несколько мгновений я заметил струйку дымка, исходящую от низа спины гигантской крысы. Монстр задёргался, и я сумел разглядеть маленький огонёк на её шерсти, что постепенно начинал разрастаться. Видимо Кояма только свечки собора научилась зажигать! Что ж, хоть в этот раз оно нам пригодилось! Запахло горелой шерстью. Крыса начала вопить и носиться по амбару, опрокидывая кувшины и изрядно пугая всех нас. Хотя мне было весело! Ведь это наше первое сражение с настоящим монстром! Первый подвиг! Отряд Избранных против гигантской королевы крыс, терроризирующей весь дворянский квартал!!!

Сасаки таки наконец попал, задел глаз зверюги. Жуткий вопль, кровь, всё как по-настоящему! Шерсть крысы изрядно задымилась. Она начала кататься по полу и прыгать на деревянную подпорку в попытках потушить пламя. Ей начало это удаваться. Казалось бы, бой пойдёт по второму кругу, как мы услышали громкий голос Эмэру, читающий заклинание. Дева Орхидей чётко произнесла последнее слово с особо сильным акцентом, словно выпендриваясь перед нами, хотя куда уж сильнее?! Судя по всему, уже плохо держащаяся балка под натиском заклинания рывком отправилась вниз, прямо по морде гигантской крысы. Громкий хруст ознаменовал нашу победу!

— Мика, осторожно! — выделяя имя завопил Сасаки, уже заранее приготовившись прикрывать своим телом желанную девушку. Тем не менее ничего не произошло.

— Эмэру, ведь всё может обвалиться! — стала возникать Кояма.

— Эта балка и так еле держалась. Ничего не произойдёт, можете не волноваться, — спокойно ответила Эмэру.

— Это телепатия? Круто у тебя уже получается! — стал хвалить нашу Деву Орхидей горе-рыцарь Сасаки.

— Телекинез, — поправил я его.

— Не важно!

— Так всё-таки всего лишь гигантская крыса? — я изобразил разочарование, которым сменилось недавнее ликование от победы.

— Всего лишь? Это, блин, очень гигантская крыса, таких не бывает! — вновь сорвалась на крик Кояма.

— Это же фэнтези-реальность! — гордо разъяснил я недотёпе.

Сасаки потыкал мечом мёртвую тушу. Её шерсть уже не дымилась, так что опасности возгорания амбара не было.

— Level up! — доблестно объявил я, но никто меня не поддержал.

— Прекрати Исикава, это не игрушки вообще-то, — вот обязательно Кояме надо было испортить такой важный момент!

— А ты вообще откуда такие фразочки знаешь? — попробовал я её подколоть.

— С тобой много всякого бреда узнаешь! — я махнул на слова Коямы рукой.

Я немного задумался, а затем задал вопрос, который меня действительно заинтересовал даже более нашего расследования!

— Слушайте, а чего это она не исчезает?

— Чего? — спросил Сасаки.

— Ну мёртвое тело крысы, чего оно не исчезает?

— А почему оно должно? — Сасаки всё ещё не понимал такую обыденную вещь!

— Это же монстр, Сасаки! Всем известно, что монстры исчезают после смерти! — я разъяснил всё своим друзьям.

— Торио, ты действительно чрезмерно увлёкся… — начала было говорить Эмэру.

— Да он стал уже совсем шизанутым тюнибё! — Сасаки совсем сорвался на грубости и даже прервал Эмэру.

— Кэнто, хватит. Торио, вернись в реальность, это не игра. Ты уже путаешь измерения, в которых обитаешь. Это живое существо. Мы убили обычную гигантскую крысу…

— Обычную?! — теперь уже Кояма прервала нашу Деву Орхидей.

— Мы убили живое существо. Да агрессивное, да оно на нас напало. Но мы убили живое существо, — закончила-таки Эмэру.

Я всё равно искренне не понимал.

— Давайте доложим кому-нибудь из доверенных служанок, да действительно вернёмся завтра. Я хочу отмыться. Фу, какая мерзость! Мне кажется, она измазала меня грязью со своей спины! — Эмэру изобразила усталость.

— Она даже не дотронулась до тебя, Эмэру, — тихо сказала Кояма.

(Мика Емельянова)

Я сидела на стуле, поджав под себя ноги и разглядывая не повредился ли лак на ноготках. И ничего они не огромные! Дурак, Торио! Под конец дня мы решили собраться в нашей комнате. Каждому было страшно после увиденного, так что было желание побыть рядом, да погреться у трещащего камина. Языки пламени теперь ассоциировались с защитой, не зря ведь звери боятся огня, а для людей обладание им является одним из первых шагов к цивилизации.

— Получается это крыса всё-таки ранила Филла? — начала обсуждение Курико.

— Видимо так, — Торио разлёгся на шкуре перед камином.

— Как всё просто оказалось! — Кэнто начищал свой меч.

Если бы оно действительно было так…

— Слушайте, а почему тогда Эмэру не смогла исцелить мальчика? Чего такого в этих крысах? — заинтересовалась Курико. Её повело в нужную сторону, в отличие от дурачков-мальчишек.

— Чумные может? — предположил Торио.

— Чего?! — Курико аж вскочила с места.

— Успокойся, Кояма, не думаю, что это так, — Кэнто смотрел мне в глаза, — О чём задумалась, Эмэру?

— Да так, — просто ответила я и посмотрела в окно. Самая крупная из лун этого мира сверкала идеальным гигантским шаром.

У крысы-то было всего четыре пальца на лапах, подумала я, но не стала произносить вслух. Рана Филла пускай от когтей, но походила будто её оставила человекоподобная лапа. Я хотела было достать ярко-серую чистую длинную шерсть, которую нашла среди ящиков, пока Кэнто с Торио их двигали, но передумала. Надо бы и отдохнуть…

Только проснувшись утром, мы тут же поспешили в особняк Коравиев ничего не докладывая ни Аурелии, ни Камилле. Хотелось успеть закончить все разговоры, да доклады Церкви до темноты. От учёбы мы были сегодня освобождены. Впрочем, мы могли организовать это себе просто по запросу. Очень удобно. Вот бы так в школе!

Сегодняшний день стоял столь же чудный, как и вчерашний, солнышко освещало происходящий в первый день недели городской кипиш. Весело болтая, мы добрались до пункта назначения, прошли сквозь раскрытые ворота. В холле поместья Коравиев нас сразу же встретили как служанки, так и сама госпожа Аделаида Коравий. Женщина была в бодром расположении духа. Даже боязно было её расстраивать. Она встретила нас будучи такой весёлой. Забывшись, она даже обняла Курико, на что та поворчала. Казалось, женщина собиралась захапать в объятия и меня, но вовремя опомнилась.

— Прошу прощения, о Дева Орхидей. Мне просто так радостно, что всё наконец-то закончилось!

— Не за что, госпожа Коравий, — я кивнула радостной женщине.

— Мы его наказали! Теперь всё кончено! Филл скоро поправится! Сегодня он даже не кричал ночью, а спокойно проспал! Набирается сил! — похвалилась хозяйка дома.

— Что? — я подумала, что неправильно расслышала.

— О чём вы? — взгляд Аделаиды был всё столь же весёлым.

— Кого вы наказали? — переспросила я.

— Виновника конечно же! Служанки доложили мне, вы выяснили, что это действительно были когти! Моего дорогого Филла поранили в амбаре. И что он только там делал? Эти слуги, пороть их надо с самого детства побольше! — стрекотала хозяйка дома.

— И кто, по-вашему, виновник? Что вам доложили? — у меня было крайне плохое предчувствие.

— Один из засранцев детёнышей моих слуг-зверолюдок! Надо же, пропустили одного в дом с когтями! Неужто отрасли что ль? Кто ж знает этих убогих!

— Но там же крыса… — начала было рассказывать про своё ставшее кошмаром столкновение с гигантской крысой Курико, но я остановила её стоп-жестом.

— Крыса, о чём вы? — удивлённо переспросила Аделаида.

— Забудьте. Где тот детёныш-зверолюд? — как можно быстрее вопросила я женщину.

— Болтается за окном! Будут знать эти зверолюди, как человеческих детей трогать!

— Вы его повесили?! — впервые за последнее время я сорвалась на крик, напугав как Аделаиду, так и своих друзей.

Я подбежала к окну и одёрнула в сторону занавеску. На этот кошмар тяжело было смотреть. Я прикрыла рот рукой. Друзья подошли ко мне сзади. Визг Курико. Ругательные возгласы Торио с Кэнто. Аделаида Коравий издала истошный вопль и упала в обморок.

Ведь там, за окном, на ветке дерева, с петлёй на шее висел её собственный сын — Филл Коравий.

Когда стража сняла тело Филла с дерева, он выглядел словно живой, мало чем отличался, разве что очень бледный, да рана на груди всё также зияла. Привести в сознание Аделаиду пока служанкам не удавалось. Стражники всё причитали как же так получилось! Исполнявших казнь к тому моменту уже заперли до дальнейшего решения. Ведь в такой ответственный момент хозяина дома не было в столице. А Филл был единственным сыном. Обе их дочери уже неудачно вышли замуж, потому семья не обогатилась. Филл оставался их главной надеждой.

Нам пришлось остаться в особняке до самой ночи. Кэнто, Курико и Торио по большей части молчали. Ни проходило ни мгновения, чтобы рядом с нами кого-то не было. Слуги и стража дома суетились. Тело молодого господина покоилось на диване приёмного зала.

— Может вам стоит вернуться в Собор? Всё ведь уже кончено, — грустно обратился к нам исполняющий обязанности начальника стражи дома Коравий.

— Нет, всё в порядке. Мы ещё не закончили, — произнесла я, на что начальник стражи изрядно удивился.

Ведь только к ночи служанки сумели привести хозяйку дома в чувства. Опомнившись, она стала рыдать на груди своего сына.

— Сыночек мой… Сынок… Как же так… — причитала и плакала мать.

Я переждала некоторое время, прекрасно осознавая её чувства, но бесконечно ждать было нельзя, а потому обратилась к ней:

— Вы знали, что у вашего сына ликантропия?

— Что?! — тройным возгласом воскликнули Курико, Торио и Кэнто. Я не хотела даже слышать их сейчас. Всё было бы куда легче, если бы они вообще не присутствовали.

Аделаида Коравий молчала. Как я и думала…

— Как вы вообще спутали собственного сына с детёнышем-зверолюдом. И с кем вообще? Бурым медвежонком? — Я достала из кармана светло-серую шерсть. Завидев её, женщина дёрнулась. — Как я и думала.

Госпожа Коравий не могла подобрать слов.

— Откуда это у вас? — всё что она сообразила.

— Это не имеет значения. Отвечайте на вопрос представителя Церкви, — приходилось тяжко, но чувства следовало побороть, пересилить себя и дожать эту женщину.

— Это не я! Это всё эти идиоты стражники! Они его повесили! Они его спутали! Спутали моего сына с проклятым зверолюдышем! Я даже не присутствовала! Зачем мне вообще смотреть на этих зверолюдов! Я не знаю когда он успел покинуть свою комнату! — Аделаида забилась в истерике.

— Но ведь проклят именно ваш сын, верно?

— Что вы…

— Вы-то ведь понимаете, что он ещё жив, — я показала пальцем в сторону занавешенного окна, за которым в свой последний день сияла полная луна.

— Откуда вы знаете… — судя по всему хозяйка дома перестала что-либо соображать.

— Ведь я же Дева Орхидей, посланница самого Господа нашего — Каиура, — я встала и заглянула в её бегающие глазки. — Уж я-то немало знаю о проклятиях.

На самом деле мне изрядно повезло. Тематика оборотней то редкое, что я знала из фильмов обо всей этой фэнтезятине. Даже несколько книжек довелось прочитать. Прошлой ночью, пока все спали, я подготовилась и сверила свои познания с фактами этого мира, записанными в церковной библиотеке.

— Что же вы сделали. Может будучи беременной, в наказание казнили детёныша безымянной служанки-волчицы, сварили и съели его мясо? — я дожала эту женщину.

Аделаида Коравий вскочила, схватилась за голову и закричала.

— Вы осознаёте, что сами на себя наслали проклятие народа зверолюдей? Вы знаете, что они не такие дикари, какими вам хотелось бы их видеть? В них исконно есть родная мана. Они способны к магии. Шаманизму. Совершив этот ужас, вы стали прокляты. Вернее, сын в вашем чреве, — закончила я.

Хозяйка дома упала на колени.

— Я убью её! Я убью её за это! — кричала женщина.

— Вы так ничего и не поняли? Не осознали? Не научились? — не смотря на происходящее мне всё ещё было искренне жаль эту женщину.

Я переждала некоторое время. Аделаида успокоилась.

— Он кого-нибудь ранил?

Аделаида молчала.

— Скольких он убил?

Аделаида продолжала молчать.

— Я ведь знаю, что он вскоре встанет. Отвечайте! — крикнула я на неё.

Аделаида оставалась словно каменной.

— Он ведь первый оборотень, так?.. — протяжно выделяя слова спросила я мать оборотня.

— Что вы?.. — наконец она откликнулась.

— Первый оборотень. Проклятый. Если оборвётся его жизнь, спасутся те, кого он обратил своим проклятием, верно ведь?

Реакция женщины подтвердила мои слова. Судя по всему, она была осведомлена о ликантропии не хуже меня, а наверняка и лучше.

Аделаида Коравий подошла к своему сыну. Я заметила шевеления его пальцев. В одно мгновение его рука дрыгнула. Женщина стала приближаться к окну.

— Я бы не советовала вам это делать, — спокойно обратилась я к Аделаиде. — Курико, Кэнто, Торио, шуруйте на выход, — сказала я друзьям по-японски, чтобы женщина ничего не поняла.

— Сожри их всех! — отчаянным истеричным криком приказала женщина, резко сорвав занавеску.

Яркий свет полной луны пролился и заполонил помещение. Раздался хруст. Тело Филла стало неестественно дёргаться и изгибаться. Курико закричала.

— На выход я сказала! — друзья подпрыгнули от моего крика. Один лишь Кэнто остался недалеко от меня. И чёрт с ним!

Пока я отвлеклась, тело Филла уже покрылось ярко-серой чистой длинной шерстью. Пятерня обзавелась злополучными когтями. Лицо вытянулось в клыкастую ребристую морду. С клыков свисали слюни. Мускулатура изрядно увеличилась, и верхняя часть его тела стала куда крупнее нижней.

Я тяжело вздохнула и рывком бросилась к выходу из поместья, еле успев схватить за руку ошалевшего Кэнто.

Торио и Курико ожидали снаружи.

— На дорогу! — крикнула я им.

Когда мы были в пол пути к воротам, огромная туша оборотня просто выломала плечом парадную дверь. Раздался вой, благодаря которому мы выбрались за территорию поместья.

То, что я искала, находилось как раз между поместьем Коравиев и соседним особняком. Огромная металлическая статуя, которой так восхищался Торио. Если бы он только знал…

В это время ликантроп попросту перепрыгнул ограду территории своего поместья. Казалось, вот ещё пара прыжков и нам конец.

Я достала из внутреннего кармана утеплённой накидки щиток, размером с мужскую ладонь, вверх и вниз от которого устремлялось по три неострых лезвия мечей. Я выставила его перед статуей и стала произносить отточенные зубрёжкой слова. Параллельно с этим я чертила пальцами в воздухе, как и наказала Верховная жрица Камилла. К удивлению, за движениями моих пальцев в воздухе оставались голубые светящиеся линии. Кто бы мог подумать, что в старшей школе я буду заниматься рунной магией?! Как я знала из занятий, да наказов Верховной жрицы, древними артефактами управляли в основном с помощью рунной магии. И хоть в Церкви Каиура магия была не в почёте, но древних артефактов это не касалось. Как иначе ими управлять? Потому были у нас рунные «чудеса». Как же удобно, когда всё можешь переделать под себя!

Наконец я закончила. Пустота за забралом, в которое так вглядывался Торио, засветилась этим самым голубым светом. Интересно, о чём он думал, когда туда заглядывал? Защитный страж столицы ожил. Под восклицания моих друзей, в особенности страшно удивлённого Торио, металлический страж сошёл со своего поста, перевернул гигантскую булаву, оканчивающуюся шипастым моргенштерном, как нас уведомил знаток Торио, остановился передо мной, а затем резко развернулся.

Оборотень рычал уже совсем рядом с нами. Он совершил прыжок. Но ещё недавно казавшийся таким мускулистым, теперь же выглядел беззащитным щенком, когда мы оказались под оберегом такого стража! Вечно вот мужчины так!

Не суждено было ликантропу нас настигнуть. Шипастая булава впечатала его в каменную плитку, раздробив её на множество кусочков. Оборотень заскулил, но крепкое тело пережило удар. Он вытянул вперёд злосчастную когтистую пятерню. Булава стража опустилась вновь и размозжила голову первого оборотня.

Я отвернулась, чтобы обратиться к друзьям, но бледный взгляд Кэнто, смотрящий позади меня, заставил обернуться. Увиденное заставило меня изрядно испугаться. Я не сдержала крик в этот раз. Безголовое тело оборотня продолжало двигаться, махало когтистыми лапами в поисках меня. Кэнто достал меч, но я бы скорее подумала, что он тут просто описается от страха. Да и лучше бы он не подходил к этому чудищу.

Раздался громкий скрежет. Дуновение ветра. Прямо на моих глазах гигантский металлический клинок стража, что не так давно стоял по ту сторону улицы, разрубил пополам тело оборотня сверху вниз с шеи по низ его туловища. Я видела, как это гигантское жуткое остриё разделало его на две половинки. Тело ликантропа развалилось на части. Внутренности разворошило везде вокруг. Я осознала, что вся в крови. Теперь уже даже я не сумела сдержать истеричный крик.

В следующий день дуба мы были главной звездой молельного дня. Верховная жрица Камилла была очень рада подвигу, который мы совершили, как любил поговаривать Торио. Нас обязали присутствовать, ведь именно про нас и пошла речь.

— И всё-таки, что произошло там в амбаре? — поинтересовалась Курико, пока перед нами собирались толпы людей, как простолюдинов, там в отдалении, так и дворян, на удобных скамьях. Церковники располагались подле нас.

— Что именно? — спросила я.

— Кто напал на Филла в амбаре? Не сам же он себя поранил?

— Может и сам. Во время обращения. Думаю, он испугался навредить своей подружке. Хоть он и оборотень, но у него тоже были чувства. Не по своей же вине он оказался проклят.

— А почему же Энлика не сказала нам? Хотела защитить или что?

— Необязательно, Курико. Там было темно, она правда могла не видеть и не осознавать происходящее. А возможно она просто не хотела верить в увиденное. Впрочем, какая уже разница? Я вам что, гениальный сыщик что ли? Торио, это ведь ты собирался быть им в этом расследовании! — я пихнула Торио в бок. Сперва он что-то пробурчал, но затем сказал громче.

— Ты сама забрала себе эту роль! Как всегда, всё тебе! — Торио явно был очень обижен.

Собравшихся стало уже столь много, будто мы стояли перед Ватиканом рядом с Папой Римским, а перед нами неимоверное столпотворение верующих. Верховная жрица Камилла вышла вперёд и встала рядом со мной, она, привлекая внимание, похлопала в ладоши. Я заметила её трюк, за которым последовало яркое свечение, излучаемое из окон и витражей огромного зала собора. Этот свет заполонил титаническое помещение и заставил охнуть всех присутствующих. Мгновенно все смолкли.

— Мы с вами сегодня здесь собрались не только ради положенной молитвы, но дабы увестить вас в очередной раз в избранности слуги Божьей, посланной нам. Мика, Дева Орхидей, совершила подвиг, о котором многие из вас наслышаны. Леди Мика и её свита сразили чудище, которое проникло в нашу славную Филлению! Оно терроризировало. Убивало наших детей! Заражало своей порчей! Но теперь всё кончено! Благодаря Избранной Господа нашего, бога Каиура, Мика, Дева Орхидей, сразила проклятое чудище! — закончила Камилла свою речь особым восклицанием, за которым последовали усиления искусственного магического света, излучаемого из окон, да витражей.

— Тебе не кажется, что Верховная жрица Камилла выставила всё немного не так, как было? — спросила Курико меня на ушко.

— Мы ничего с этим не можем поделать, Курико. Всё это ради нашей репутации. Репутации Церкви Каиура. Послушай только, как они нам аплодируют, — с одной стороны это меня не радовало, потому что семью Коравий не ждало теперь ничего хорошего, с другой стороны мы сделали большой шаг к предстоящему возвращению домой, в Японию, к моему милому Хакуро, если он остался там.

Этот звук аплодисментов и правда заглушал всё вокруг.

— Домом Коравий теперь займётся святая инквизиция! — громко объявила Верховная жрица Камилла Шоссон.

Я боялась, что всё обернётся именно так… Но что теперь поделаешь? По крайней мере все пораненные сыном Аделаиды теперь спасены.

А если же Хакуро в этом мире, то я непременно его найду! Этот огромный шаг был мною совершён в том числе ради этого!