Подношение для истины

Глава 10: ubi amici, ibi opes

Где друзья, там и богатство.

Ася вернулась в свою комнату далеко заполночь. Она аккуратно просочилась в комнату, надеясь, что соседка уже давно спит. Свет был погашен, и девушка наощупь отыскала кровать. Прошмыгнув под одеяло, она облегченно выдохнула и закрыла глаза в надежде хоть чуть-чуть отдохнуть. В ту же секунду, как веки Аси сомкнулись, в тишине послышался ироничный шепот Аллы:

— Маленькая нарушительница решила стать большой преступницей?

— Ты чего еще не спишь? — вздрогнув всем телом, поинтересовалась Ася как можно более непринужденно. Мысленно она закатила глаза: «Конечно же, все не может быть так просто».

— Это ты меня спрашиваешь? — усмехнулась женщина. — Скажи спасибо, что я не выбиваю из тебя признание. Но что-то мне подсказывает, что ты коротала время с одним очень влиятельным мужчиной.

— С Андреем?! — воскликнула Ася возмущенно. — Конечно нет! — то, что в корне Алла была права, девушка решила не уточнять.

— Ох, — наигранно вздохнула Алла. — В это так тяжело поверить… — несколько секунд девушки молчали, как вдруг Ася решилась сказать.

— Алла, послушай, — зашептала она, пытаясь сохранять спокойствие. — То, что я тебе сейчас скажу, очень серьезно.

— Ого, — присвистнула Алла. Пружины матраса под ней скрипнули, женщина привстала с кровати.

— Не перебивай, — шикнула Ася. — Это касается воскресного собрания и того… что мы там видели.

— Ну? — голос Аллы стал серьезен.

— Ничего не ешь и не пей здесь. Еда напичкана таблетками. Из-за них мы видели те галлюцинации.

После этих слов в комнате на несколько секунд воцарилось молчание. Ася было решила, что соседка в ужасе переваривает информацию, как вдруг та заговорила:

— Ну ты даешь, Шерлок.

Ася замерла. Она попыталась разглядеть соседку в темноте, но видела лишь едва различимый силуэт. Ее слова были совсем не тем, что ожидала услышать девушка. И сейчас она думала, правильно ли поняла их смысл.

— Ты знала? — неверяще уточнила Ася. Она ожидала услышать ответ «Нет» и какую-нибудь едкую шутку, но соседка вновь ее удивила.

— Знала, — отрезала она.

— И не сказала мне?! — голос Аси сорвался от нахлынувшего возмущения и обиды. Она резко выпрямилась, сев на кровати. У нее просто не укладывалось в голове, что человек, которому она доверяла, мог такое утаить.

— Я и так сейчас чувствую себя виноватой, — недовольно зашептала Алла в ответ. — Но не смей осуждать меня.

— Но ты ела еду… — озадаченно прошептала Ася. Она почувствовала себя преданной.

— Ела, — подтвердила женщина. Но объясняющего продолжения не последовало.

— И?

— Боже, — протянула Алла, понимая, что соседка от нее не отвяжется. — Никогда не думала, что скажу это, но мне повезло, что у меня булимия.

— Булимия? — переспросила Ася, решив, что ей показалось.

— Да-да. Не похожа я на психичку? Это к лучшему.

— То есть всю еду, которую ты ела, ты потом?.. — Ася не знала, как лучше закончить предложение, чтобы не дай Бог не оскорбить соседку, поэтому замолчала в неуверенности.

— Да. Именно это я и делала, — по интонации Аллы было ясно, что в этот момент она недовольно закатила глаза.

— Как ты еще от голода не умерла?

— Слушай. Я к тебе в душу не лезу. И сейчас — единственный раз, когда я позволяю тебе сделать это со мной, — голос Аллы стал непривычно жестким, в нем засквозили стальные нотки. — У меня появилось полезное знакомство. Один из Зайчиков Отца любезно согласился мне помочь в обмен на ночь. Всё.

Ася неловко замолчала. Она не знала, имеет ли право спросить что-то еще. Такой непривычный холод в голосе всегда саркастичной соседки намекал, что девушка случайно задела слишком личную тему. Но речь шла не только о постели Аллы, но и о всеобщем помешательстве, наркотиках в еде и веселящем газе. Просто умолчать эту тему было нельзя.

— То есть ты никогда не видела их? — аккуратно поинтересовалась Ася.

— Я видела лишь сумасшедших послушников со слезами на глазах, слышала их крики и молитвы. А что конкретно они видели в те моменты — нет.

— И тебе никогда не было интересно?

— Настолько, чтобы нажраться наркоты и накуриться? Тоже нет.

— А я… Я… — Ася замолчала, не зная, что сказать. Перед глазами возникло зеркало, в котором девушка видела свое окровавленное отражение. Вспомнился животный ужас, слезы, паника. Она сводила себя с ума после того вечера, не могла смириться с мыслью о том, что увидела. И Алла молча наблюдала за всеми страданиями соседки, безразлично почитывая свой любовный роман. Ей было плевать.

— Слушай, — как будто прочитав мысли Аси, заговорила Алла. — Это не мое дело, ничего личного. Каждый тут выживает как может.

И вправду, «ничего личного». Ася и Алла — чужие люди, ничем не обязанные друг другу. Да хоть лежи девушка на смертном одре, соседка имела полное право безразлично пожать плечами и заняться дальше своими делами. Никаких обязательств. Только почему тогда Ася посчитала ее своей подругой? Почему ради нее рискнула своей безопасностью и раскрыла чужой секрет? Неужели это все пустое?

Больше Алла не стала отвечать на вопросы соседки. Кровать под ней тихо скрипнула, и женщина отвернулась к стене. Ася, тряхнув головой, тоже легла в постель. В какой-то миг слишком много тайн окружили девушку. Окунувшись в личное расследование, она невольно стала свидетелем чужой истории. Алла, зная о многих ужасах «Истинного пути», оставалась здесь. Более того, она примирялась с ними и жила бок о бок с монстрами. Ее личность стала еще загадочнее, чем была до этого. Засыпая, где-то на задворках сознания Ася неосознанно поставила пунктик: «Разобраться в истории соседки».

Очередное утро началось с четкого осознания: Ася застряла здесь надолго. Теперь план ее побега дополнялся новой строчкой: помочь Паше закрыть это место. Что казалось не вполне реальным… То есть, сбежать отсюда — это одно. Это сложно, но выполнимо. Учитывая человеческий фактор, проявив смекалку и хитрость, подобрав подходящий момент… «Истинный путь» — это не горный Алькатрас[Американская тюрьма близ штата Колорадо, прославившаяся своей продвинутой системой безопасности], откуда еще не сбежал ни один человек. А вот уничтожить целый продуманный механизм, который, по рассказам Паши, охватывает и политику, и экономику, — совсем другой разговор. Что им мешает с таким же успехом подключить к своей деятельности полицию, например? У них же наверняка есть влиятельные покровители, иначе долго бы они на плаву не оставались. Наверняка многие пытались покончить с «Истинным путем», избавиться от объединения, которое принесло так много вреда людям, потерявшим родственников, друзей, возможно, имущество. Но, как видно, по сей день это ни у кого не вышло. Так почему должно получиться у Паши с Асей? Их команда едва тянет на диаду.

Но пессимизма в этом деле быть не должно. Думать о проигрыше до сражения — это как копать себе могилу до смерти. То есть глупо и неоправданно. Пока ничего не предрешено, нужно действовать и надеяться на лучшее.

С такими мыслями Ася поднялась с кровати. Совершенно разбитая и невыспавшаяся, она, однако, чувствовала воодушевление и готовность сражаться. Конечно, это далеко не Берлинская операция[Самое крупное сражение в мировой истории] и даже не Англо-занзибарская война[Самая короткая война в истории человечества, продлившаяся меньше сорока минут], но в жизни Аси это событие было не менее важным и влиятельным. Алла, казалось, забыла о ночном разговоре. Она вела себя как ни в чем не бывало и, к огромному удивлению Аси, продолжала привычный распорядок дня.

За завтраком девушки уселись на излюбленном месте в конце столов. Ася задумчиво копалась в каше ложкой, видя теперь вместо нее лишь одну большую кучу отравы, в то время как Алла уплетала ее за обе щеки.

— Не будешь есть — похудеешь до сорока килограмм и умрешь тут же, — заметила Алла, вытирая рот салфеткой.

— Я не могу это есть, зная, что там внутри, — с отвращением ответила Ася.

— Ладно, — шумно выдохнула Алла. — Не будешь есть — на тебя обратят внимание Зайчики, и тогда обычной смертью не отделаешься.

А вот это был веский аргумент. По крайней мере, Ася смогла съесть одну ложку каши. Но теперь она явно чувствовала вкус мышьяка или цианида. Девушка едва сдержала рвотный позыв, закрыв рот руками.

— Ешь, — прошипела Алла, дергая соседку за локоть. — Веди себя нормально и ешь. Потом выблюешь, я дам тебе что-нибудь.

За час, отведенный на завтрак, Ася едва смогла впихнуть в себя бесцветную жижу, что здесь называли кашей, и выпить подкрашенную в коричневый воду. Она будто каждой клеточкой своего тела ощущала, как по ней распространяется наркотик, как его яд растекается в крови и окутывает мозг. Чувствовать это физически было невыносимо, и самочувствие девушки быстро пошло на убыль: волнами накатывала слабость, тошнота застряла где-то в горле, вдруг в просторном обеденном зале стало невыносимо жарко и душно. Алла смотрела на соседку с нескрываемой жалостью. За десять минут до конца завтрака она схватила Асю за руку и потащила из столовой на второй этаж.

Когда девушки зашли в туалетную кабинку, Алла сунула Асе в руку взявшуюся из ниоткуда вилку и почти силой наклонила ее над дыркой унитаза.

— Блюй, — приказала она.

— Я не могу! — возразила Ася, чувствуя, как от безвыходности на глаза накатывают слезы.

— Хочешь снова истерить в луже крови и собственной мочи? — жестко отрезала Алла. Несмотря на холодную жестокость в голосе, она была права.

Тогда Ася все же сунула рукоятку вилки себе в рот. Она, борясь с отвращением, надавила ею на корень языка и тут же почувствовала, как свело горло. Долго мучиться не пришлось, организм будто сам стремился избавиться от яда внутри себя, и рвота почти моментально с характерным звуком забрызгала белые стенки унитаза.

— Хорошая девочка, — похлопав по спине девушку, прошептала Алла. Она нажала на кнопку смыва в стене, и отодвинула чуть шатающуюся Асю назад. — Теперь моя очередь. Иди умойся.

Ася, будто избитая, вышла из туалета. Она подошла к умывальнику, взглянула на свое бледное лицо, полные слез глаза и грязный рот, отчего подкатила новая волна отвращения. Девушка тут же резко ударила по рычагу смесителя, включая холодную воду. Она набрала полные ладони воды и окунула в них свое лицо. Постепенно тошнота отошла, и болезненная бледность сошла с лица. Наконец, Ася избавилась от ощущения яда внутри себя. Через несколько секунд из кабинки вышла Алла. Она выглядела намного бодрее соседки.

— Ну, с посвящением, — хохотнула женщина. Она, придерживая одной рукой свои пышные рыжие волосы, быстро умылась и разогнулась, скептично глядя на отражение.

Когда соседки вернулись в комнату, Алла достала из своего комода два энергетических батончика. Один она бросила Асе. Девушка вдруг вспомнила, как получила такой же в день своего прихода. Теперь она понимала, откуда у Аллы такие богатства.

— Конечно, не полноценный прием пищи, но лучше, чем каша с таблетками, — едко усмехнулась женщина, надкусывая батончик.

— Спасибо, — только и сказала Ася. Она была рада даже этому.

После завтрака начались очередные послушания. Ася все еще ощущала небольшую слабость, но она не шла ни в какое сравнение с чувствами, что завладели ею во время воскресного собрания. Даже если бы ей пришлось голодать, Ася ни в какую бы не вернулась к пище из общей столовой. Плохое самочувствие — это малая плата за здравый рассудок.

Кажется, неофициально Асю назначили ответственной за библиотеку, потому что каждый день ее послушание было так или иначе с ней связано. Сейчас девушка перебирала самые старые издания, выискивая те, что уже рассыпались в прах. Это задание ей дал, как ни странно, сам Андрей. Обычно, ответственной за женскую работу была женщина средних лет по имени Алена. Она получала список задач, которые распределяла между воспитанницами. В это же утро, когда девушки столпились небольшим полукругом у старшей послушницы и внимательно выслушивали свои поручения, за спиной у них появился Андрей. Ася никак не ожидала его увидеть, уверенная, что после случившегося он постарается избегать девушку. Тем не менее, мужчина, сделав вид, что ничего между ними не произошло, подозвал Асю к себе и дал ей отдельное задание. По его словам, это должна была быть его работа, но Отец слишком загрузил мужчину, поэтому он ничего не успевает. Ася была только рада заняться чем-то помимо уборки. Рассматривать книги было намного приятнее, чем копаться в мусоре или бегать по помещениям с мокрой вонючей тряпкой в руках.

За книгами и прошел весь день Аси. Во время первого послушания она перерыла всю библиотеку и перелистала почти все книги, что на вид больше походили на стопки размокшей бумаги, а во время второго — составила их полный список, с которым пошла к Отцу. Вообще, Андрей попросил отдать список ему в руки, поднявшись на третий этаж. Где-то там располагался блок с кабинетами для каждого советника и старшего служителя, но Ася предпочла встрече с недо-любовником свидание с Отцом. По крайней мере, последний не пытался ее поцеловать.

Девушка аккуратно постучалась, и двери перед ней отворились. Она аккуратно прошмыгнула внутрь, и ее глаза почти сразу привыкли к сумеркам кабинета. Видимо, Отец терпеть не мог яркий свет. Как, в прочем, и его сын. Хоть что-то у них было общее.

— Екатерина? — удивился мужчина. Он стоял у одного из шкафов, а в руках держал книгу и ручку. — Что-то случилось?

— Здравствуйте, — ответила Ася, пытаясь соблюдать рамки приличий. — Нет, я принесла список книг на замену.

— Вот как? — Отец подошел к ней и взял бумажку в руки. — Не думал, что это твоя работа.

— Ан… Брат Андрей меня об этом попросил, — поспешила объясниться девушка. Она уже почти не чувствовала сковывающего страха рядом с Отцом.

— Понятно, — улыбнулся старик. — Тогда спасибо. Наша библиотека в ужасном состоянии, может, ты приведешь ее в порядок.

— Да уж, — согласилась Ася, улыбнувшись в ответ. — Половина книг уже рассыпается в пыль.

— Мой сын должен был быть ответственным за архив, — устало вздохнул старик, а Ася при упоминании Павла сразу прислушалась. — Там сделан его кабинет, и я думал, что поэтому за библиотеку будет отвечать он, но… Его совсем не интересуют книги и их состояние.

— А он там часто бывает? — как бы невзначай спросила девушка. — Я его почти не видела. Лишь на собраниях.

— Нет, — ответил Отец. — У него много работы вне стен этого здания. В прочем, он и с ними не… — старик на полуслове замолчал. Он будто вспомнил, что в кабинете находится послушница. — Екатерина, да храни тебя Великий, можешь идти отдыхать до ужина. Ты и так много сделала.

— И вас, — послушно кивнула девушка. — Спасибо.

Ася вышла из кабинета Отца в смятении. Кажется, мужчина не слишком жаловал своего сына, раз даже при послушнице позволил себе этот комментарий.

В пол седьмого вечера началось очередное собрание. Ася безразлично ожидала начала речи Отца, что сейчас поднимался на пьедестал. Чем раньше он начнет, тем скорее они закончат и отправятся по своим делам. Пока от Павла не было новостей, Ася предпочитала отсиживаться в комнате.

Когда Отец заговорил, свет притушили. Горящие свечи отбрасывали игривые тени на стены и потолки, и Ася невольно засмотрелась на них. В этот раз она предпочла встать почти в конце толпы, прижавшись к стене. Она немного опоздала на собрание, задремав, и решила не прорываться сквозь кучу народа поближе к Отцу.

— …можно сколько угодно пытаться изменить этих людей «к лучшему», но, похоже, это все — не результат воспитания, а, как бы это сказать… Генетическая предрасположенность. Обычно браки заключаются, главным образом, внутри духовных сообществ. И я думаю, рискну предположить, что это явление приведет к разделению человечества на две совершенно противоположные группы.

Вдруг слева от Аси кто-то встал. Девушка незаинтересованно скользнула взглядом по фигуре в мантии и вновь обернулась к сцене. Единственное, что ее интересовало, чтобы незнакомец не был Андреем. Остальные послушники ее не волновали.

Когда человек сделал шаг вправо, вставая к Асе почти вплотную, она недовольно нахмурилась. Вдруг в голову прокралась пугающая догадка, и девушка постаралась, не поворачивая головы, рассмотреть незнакомца. Высокий рост и слаженная под мантией фигура говорили сами за себя. Едва видимая из-под капюшона щетина на точеных скулах довершила образ Павла.

Девушка всем телом напряглась. Она совсем не ожидала, что мужчина может показаться рядом не в ночное время, а на глазах у всех, и тревожные мысли заполонили голову. Тем временем холодные длинные пальцы Павла нащупали руку Аси. Когда девушка ощутила неожиданное прикосновение, она вздрогнула и еле сдержалась от того, чтобы не повернуться к мужчине. Его рука, скрытая под мантией, крепко, но при этом аккуратно сжала кисть Аси. Это невинное прикосновение продолжалось всего несколько секунд, но девушка почувствовала, как вокруг стало жарко. То ли от свечей, что заплывали раскаленным воском в паре шагов от нее, то ли от необъяснимого смущения. Теплая ладонь аккуратно провернулась, будто поглаживая руку Аси, но в то же мгновение девушка почувствовала зажатую между пальцами бумажку. Ася шумно втянула носом воздух и тут же сжала ладонь, чтобы не упустить свернутый клочок бумаги. Павел, как только почувствовал, что Ася крепко держит послание, на прощание нежно мазнул пальцами по руке девушки и отстранился. Спустя несколько секунд он затерялся в толпе, оставив Асю в одиночестве.

Таких долгих собраний Ася еще не заставала. Точнее, длилось оно как обычно, но клочок бумаги, что девушка весь оставшийся вечер зажимала в руке под мантией, словно останавливал время. Вскоре Отец завершил тираду традиционным «Да благослови вас Великий!» и сошел со сцены. Зал тут же залился теплым светом, люди поснимали капюшоны и взяли в руки бокалы с вином. Ася сделала тоже самое, но, протискиваясь между неровными рядами людей, она незаметно опускала чашу, и содержимое беззвучно проливалось на пол.

Вскоре Ася забежала в туалет на своем этаже. Она, захлопнув кабинку, прижалась к стене, переводя дыхание и прижимая зажатый кулак к груди. Дрожащими руками она наконец развернула взмокшую бумажку и прочитала текст, выведенный резким, чуть заломанным почерком:

«Через двадцать минут после отбоя у выхода во двор. Паша».

Прочитав послание, Ася вдруг вновь прижала бумажку к груди и глупо улыбнулась. Почему-то было очень радостно и приятно от этого ощущения их общей тайны.

В назначенное время Ася спустилась на первый этаж. Она осторожно потянула ручку двери, ведущей в столовую, и та послушно поддалась. Девушка прошмыгнула в приоткрывшуюся щель и попала в пугающий, почти непроницаемый мрак обеденного зала. В темноте нельзя было рассмотреть ни буфетных стоек, ни столов со скамьями, но в самом конце зала, у панорамных окон и стеклянной двери, ведущей на задний двор, стоял мужской силуэт. Заметив Асю, он выпрямился. Девушка поспешила навстречу к Павлу.

— Привет, — прошептала она, когда подошла почти в плотную. — Ну ты меня и напугал с этой запиской.

— Прости, — виновато усмехнулся он. — Не видел другой возможности.

— Почему мы встретились здесь?

— Потому что отсюда можно пролизнуть в город, — ответил Павел, а Ася после этих слов чуть не запрыгала от радости.

— Мы выйдем в город? — зашептала она. — Боже, я уже неделю его не видела.

— Давай за мной, только осторожно, — Павел открыл дверь и вышел наружу. Ася поспешила за ним, мысленно подмечая, что вовремя решила не переодеваться в ночнушку.

Когда они вышли во двор, что почти растворился в воцарившейся мгле ночи, Павел завернул направо и повел девушку к деревянной небольшой постройке, что, вероятно, была сараем. Ася невольно прислушалась: почти полная тишина нарушалась лишь их тихими шагами, шорохом гальки под ногами и далекими звуками проезжавших машин. Во всем здании был выключен свет, и оно больше походило на заброшенный старый дом, в котором веками никто не жил. Оно будто впало в многолетний сон, из которого не могло выбраться, и не издавало ни единого звука. Даже его дыхание замирало, сливаясь с оглушающей тишиной вокруг.

Когда Павел обогнул старый подгнивший сарайчик, они оказались вплотную к высокой каменной стене. Мужчина, каким-то образом различая в непроглядной темноте предметы вокруг, на что-то встал и смог ухватиться за оградку, чтобы через секунду подтянуться и оказаться на ее верхушке. Он перевесил одну ногу на другую сторону и протянул руку Асе.

— Встань на камень перед тобой, — прошептал он.

Ася послушно последовала инструкциям. Она на ощупь нашла выступ перед собой, встала на него и схватилась за широкую мужскую ладонь. Скользкая подошва кед поехала по камню, но девушка и пикнуть не успела, как мужская рука подтянула ее вверх. Ася неловко схватилась за ограждение и подтянулась, сев рядом с Пашей. За забором тянулась широкая проезжая часть, усеянная фонарными столбами, и наконец девушка смогла разглядеть хоть что-то. Мужчина смотрел на нее с легкой усмешкой. В оранжевом свете фонарей, рассекающих пустынную дорогу, Ася увидела его лицо: густые брови, чуть прищуренные глаза и растянутые губы, — и ей тоже захотелось улыбаться.

Паша в момент спрыгнул с другой стороны ограждения. Он вытянул руки вверх и, прошептав: «Давай», поймал девушку, что слетела со стены не совсем удачно. Они, оглядываясь по сторонам, побежали сквозь лысые заросли кустов к дороге, на обочине которой была припаркована машина. Мужчина достал из кармана куртки ключи, и фары автомобиля приветливо мигнули. Это была не дорогая иномарка, как где-то глубоко в душе представляла себе Ася, а самая обычная легковушка, по типу тех, что каждый день в огромном количестве проезжают по этой самой дороге.

— Так вот какие машины у сектантских лидеров? — насмешливо поинтересовалась девушка, залезая в салон.

— Такие машины у людей, которые не хотят быть пойманными за рулем Лексуса.

— И куда мы едем? — поинтересовалась она.

— Мы едем к моей команде, — ответил Паша, заводя машину.