Подношение для истины

Глава 6: fuge, late, tace

Беги, таись, молчи.

Дни тянулись один за другим, все сильнее затягивая веревку на шее Аси. Мир вокруг уменьшился до размеров старого захваченного фанатиками здания. Его коридоры, залы и кабинеты переплетались друг с другом, превращаясь в запутанные лабиринты и обрываясь тупиками. Воцарившийся большую часть дней полумрак пеленой ложился перед глазами, будто пытался сокрыть секреты этого места от посторонних глаз. Казалось, у всего здесь есть уши. Все стены и полы, потолки и окна пристально следили за послушниками, запоминали их передвижения, невидимым огнем выжигая тени на бетоне.

Строгая система стабильно работала день и ночь, не останавливаясь ни на секунду. Её послушники, словно шестеренки, без устали крутились, передавая друг другу энергию и запуская сложный многогранный механизм. Здесь не было места поломке или задержке — за работой этого налаженного устройства пристально следили мастера — Зайчики. От их зорких непроницаемых глаз не уходило ни единое лишнее движение или слово, они тут же вклинивались в работу и направляли людское течение в нужное русло. Были они больше мастерами-часовщиками или надзирателями — вопрос риторический. Их боялись и уважали одновременно, с ними считались, но при этом игнорировали. Их призрачные тени мелькали за спинами рабочих, кружили над головами служащих и обдавали пугающим холодом любого, кто проходил мимо. Они были и гарантией безопасности, и средством управления.

В какой-то момент свежий уличный воздух стал роскошью, а личное пространство — забытым удобством. Едва ли можно было уличить момент, когда рядом оставалась лишь пустота, и погрузиться в собственные мысли в уединении. Это не было большой проблемой, но и смириться с такой жизнью не получалось. Ася чувствовала, будто над ней подвесили многотонный металлический груз, что в любой момент может на нее рухнуть, но пока он придерживается уверенной стальной хваткой Отца. В мыслях девушки он был могущественным великаном, несмотря на невысокий рост в жизни. Отец компенсировал свои недостатки чувством собственного достоинства и силой характера. Его внешний облик мерк по сравнению с внутренней энергией, которую он излучал. При взгляде на мужчину каждый в первую очередь видел бессмертного лидера, который сможет противостоять любым невзгодам и проблемам, а потом уже замечали его карие глаза, убеленную седину и нежную старческую улыбку. Отец был одновременно и добрым наставником, и справедливым карателем, верным другом и безжалостным надсмотрщиком.

За вечными тревожными размышлениями прошло несколько дней, и наступило воскресенье. Ася была почти что изолирована от самой себя. На длинные задумчивые паузы у нее просто не было времени: ранний подъем сменял быстрый завтрак, за которым следовало нудное послушание. Те редкие часы отдыха, что выпадали после работы, Ася посвящала беспокойному сну, потому что он единственный помогал ей забыться и отдохнуть от вечного укоренившегося в сознании страха.

Решив, что здесь слишком легкомысленно относятся к новоприбывшим, Ася погорячилась. Она каждую секунду чувствовала на себе пристальные незаметные взгляды Зайчиков Отца и послушников, что так тщательно создавали видимость занятости. Девушке не давали ни минуты свободного времени: во время послушаний ее загружали тяжелой работой в компании других послушников, так что она не могла отлынивать и заниматься своими делами. Утром перед завтраком или вечером после собрания за ней кто-то всегда шел по пятам, следил за тем, не таит ли она за своей жалкой душещипательной легендой что-то более серьезное и сокрытое от остальных глаз.

Но работа приносила свои плоды. Как бы Ася не гнушалась на вечный надзор и тяжелые задания, она медленно завоевывала доверие. Несколько раз ей давали работу, связанную напрямую с Отцом. Первый раз ее послали в кабинет Коэна в дневное послушание в пятницу. Услышав об этом, девушка побледнела. Она и так шугалась каждый раз, когда называли ее имя. С ночной встречи Аси с Сыном (она не была уверена, как именно называется его должность, но имени так и не узнала) прошел день. Девушка ожидала, что по ее душу придут в ту же ночь с гневными обвинениями и криками, но ничего такого не случилось. И ни на следующее утро, ни на какое-либо другое никто не явился, но страх никуда не уходил. Он тихо выжидал, высасывая из Аси жизненные силы. Поэтому в то утро, когда ее пригласили в кабинет Отца, девушка явилась туда, дрожа как осиновый лист. Она ожидала публичной казни и позора, но вместо этого получила задание прибраться в небольшой личной библиотеке старца. Несколько часов она провела почти рука об руку с Отцом и очень мило побеседовала с ним.

— Екатерина, — привлек старик ее внимание. Он сидел в своем массивном кожаном кресле, в котором запросто можно было утонуть, и что-то без устали записывал. — Ты молчалива.

— Не хочу Вас отвлекать, — ответила девушка, поразившись, что Отец вообще с ней заговорил.

— Ты очень трудолюбива, — заметил он. — Где ты работала раньше?

— В-в школе, — сказала Ася первое, что пришло в голову, и тут же про себя выругалась. Неудачное место работы она выбрала.

— Да? У нас есть одна послушница, которая тоже работала в школе, учительницей младших классов, — ответил Отец, и девушка тут же поняла, кого он имеет ввиду. Совпадение это или нет, но он явно говорил о ее матери. — У тебя есть дети?

— Нет, — выдохнула Ася. — Мой муж их не хотел.

— Тебе повезло, что ты смогла вырваться из его клетки, — ответил старик, а Ася про себя с иронией подумала, что лишь заменила одну тюрьму другой. — Здесь ты сможешь начать жизнь заново.

— Очень на это надеюсь, — ответила девушка, нервно натирая тряпкой обложку книги. Она не понимала, прощупывает Отец почву или действительно заинтересован в жизни своей послушницы.

Тем не менее, первая работа вблизи Отца подошла к концу, уступив место следующей. Ася надеялась, что дело в ее трудолюбии и некогда оттертых пятнах вина с пола в зале, а не в подозрениях старика о личности Екатерины. В это воскресное утро она вновь стояла у кабинета Коэна и дожидалась разрешения войти. Почему-то в этот раз Зайчики не отворили двери сразу после ее прихода, а что-то выжидали. За дверью слышались голоса, но слов было почти не разобрать, как и их обладателей. Ася вновь испуганно подумала, что в кабинете может стоять Сын и доносить на ночную нарушительницу порядка, но постаралась тут же успокоить себя.

«Он бы рассказал раньше, если хотел от меня избавиться».

Вдруг двери с протяжным скрипом отворились. За ними показалась фигура Ксении, на узком длинном лице которой сквозило разочарование и обида. Она нервно поджимала губы, но, увидев напротив себя Асю, вспыхнула и нервно обернулась к Отцу, пытаясь найти объяснение в его глазах.

— Екатерина, ты как раз вовремя! — радостно воскликнул мужчина. — У меня ужасный бардак в документах, мне срочно нужна твоя помощь.

— Да храни Вас Великий, — кротко ответила Ася и улыбнулась, наблюдая, как глаза Ксении наливаются ненавистью. Женщина ничего не сказала, но по ее взгляду было ясно, что без следа эта сцена не пройдет. Девушка уже была в курсе о притязаниях Ксении на высшую женскую должность в обществе и близость к Отцу. Алла в красках рассказала о ее характере, нелегкой судьбе и мечтах о будущем. Конечно, все ею сказанное было окрашено ярким негативным оттенком, но почему-то Асе казалось, что Ксения действительно такая, какая была в рассказе соседки.

В этот раз Асе действительно досталась работа с документами, и девушка отнеслась к этому, как к очередной своеобразной проверке на верность. Она ожидала отыскать в бумагах что-то запретное, какой-то компромат на Отца и его свиту, но вместо этого нашла лишь кипу писем с благодарностями, отчеты о ремонте здания и непонятные декларации со счетами. Здесь абсолютно точно не было ничего, что могло бы поставить под угрозу безопасность Отца и его творения. Зато поведение Аси в этой ситуации стало своеобразной лакмусовой бумажкой. Как она себя поведет, что будет делать с документами, как выразит свое доверие обществу? Ася постаралась не вникать в тексты и бумаги, не вчитывалась в слова, лишь легко пробегалась глазами по напечатанным черным строчкам. Вскоре она разложила документы по небольшому низенькому столу у одного из стеллажей и поднялась со стула. Отец взглянул на нее, оторвавшись от работы.

— Ты уже закончила?

— Да.

— Спасибо, Екатерина, да храни тебя Великий.

— Храни Вас Великий, — ответила девушка и уже собралась уходить, как Отец ее остановил.

— Ты меня впечатляешь, — он ласково улыбнулся, увидев удивление на лице послушницы. — Не часто встречаешь таких ответственных трудолюбивых девушек.

— А Ксения? — опять Ася заговорила прежде, чем подумать. Она испугалась, что этот вопрос может вызвать лишние подозрения, но Отец лишь пожал плечами.

— Ксения тоже молодец, но она стремится к материальному. А ты ищешь истину и свободу. Это вас и отличает.

«Как же ты прав…» — подумала Ася, улыбнувшись старику.

— Спасибо.

— Я думаю, совсем скоро ты станешь отступницей, а там и до старшей послушницы недалеко.

Ася едва сдержала нервный хохот. Люди, что изо всех сил месяцами добивались нужной должности, оставались ни с чем, а она, примерив маску несчастной обездоленной души, за пару дней смогла добиться расположения Отца и своеобразного карьерного роста. Либо это очень большой спектакль, либо Ася действительно хорошая актриса и везучая девушка.

За эти несколько дней Асе удалось заметить свою мать лишь один раз. Они пересеклись на завтраке в столовой и улыбнулись друг другу. Девушка с надеждой всматривалась в темно-карие глаза матери, пытаясь увидеть там промелькнувшее узнавание, но женщина так и не поняла, кто перед ней стоял. Эта улыбка стала лишь проявлением вежливого дружелюбия для своей соратницы, но не больше. Ася тешила себя мыслью, что ее мать жива и счастлива, так что пока все было под контролем.

Воскресные послушания подошли к концу. Ася вытерла тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот и незаметно подтянула парик. Полы общей библиотеки в золотом свечении люстры блестели чистотой. Сейчас в архиве было пусто, и девушка, глядя на уже знакомые пыльные проходы между стеллажами, видела перед глазами силуэты, что замерли друг перед другом в одиноком полумраке ночи. Она вспоминала лицо Сына, его янтарные пристальные глаза, что настороженно осматривали ее лицо, подмечая мельчайшие детали, вздымающуюся от раздражения широкую грудь и золотые толстые перстни на пальцах. Девушка пыталась угадать, почему же он ничего ей не сделал тогда, и его личность стала главной загадкой этого места.

Вечернее собрание началось с уже привычного шепота послушников, резко прекратившегося с приходом Отца. Он вновь, поднявшись на невысокий пьедестал, говорил о сущности счастья и истины, спасения и благодати. Мало по малу Ася стала прислушиваться к его речам. Бесконечно их игнорировать и пропускать мимо ушей не получалось, поэтому девушка вслушивалась в громогласные слова, что клеймом отпечатывались в сознании каждого присутствующего, и мысленно спорила с ними, выделяя из общей массы предложений жуткую банальщину и явный религиозный бред.

В этот раз за спиной Отца вновь стоял его сын. Он был похож скорее на восковую фигуру, чем на живого человека, потому что почти не двигался, и из далека казалось, что он даже не дышит. Асе на секунду стало его жаль, но она тут же напомнила себе, с кем имеет дело, и жалость сменилась на презрение. Какими бы невинными и добрыми не казались эти люди, они использовали сломленных и потерявшихся. Выкачивали деньги и все жизненные силы из людей, что столкнулись с проблемами, прикрываясь спасением. И этот старик, и его сын, и их советники разработали механизм, что нещадно использовал свои пружины и шестеренки, отлаженно вскармливая своих создателей.

Речь Отца подходила к концу, когда Ася заметила небольшое деревянное возвышение в центре зала. Раньше его здесь не было, но люди вокруг лишь послушно обошли платформу кругом, не обращая на нее никакого внимания. Девушка на секунду задумалась, зачем она здесь появилась, но тут же отвлеклась, когда послышалось громогласное:

— Да благословит вас Великий! Да услышат небеса наши молитвы и крики о помощи! Да придет к нам просвещение!

— Да благословит вас Великий! — хором ответили послушники.

После этих слов люди остались стоять на своих местах, хотя Отец уже спускался со сцены. Послышался гул разговоров и перешептываний, а свет в зале медленно померк до едва различимого свечения. Лишь свечи, зажженные вдоль стен, освещали фигуры в алых плащах, отбрасывая озорные дрожащие тени. Ася огляделась, пытаясь понять, чего все ждут, и заметила, как пол заволокла дымка мокрого скользкого тумана. Он стелился по ногам и поднимался все выше, но никто не обращал на него внимания. Гул увеличивался. Он едва походил на разговоры, был больше похож на методичное повторение каких-то слов. Огоньки свеч задрожали сильнее и загорелись ярким пламенем, потянувшись к потолку.

Люди уже не просто шептали, их голоса звучали в полную мощь, сливаясь в единую неразличимую молитву. Она была похожа на пение, но по мере продолжения принимала вид отчаянной мольбы и криков о помощи. Свет полностью погас, уступив свое место огню свечей, что вышел из-под контроля и пылал, будто в ярости. Туманная дымка уже поднялась в воздух, и все вокруг покрылось густым смогом, через который виднелись лишь едва различимые силуэты.

— Ал… — Ася хотела позвать соседку и спросить, что происходит, но громкий хлопок, звоном отразившийся от стен, парализовал ее. Девушка замерла, в ужасе глядя, как прямо перед ней вырастает черный непроницаемый силуэт. Он растянулся почти до самого потолка, и в сформировавшейся морде заблестели два золотых огня. От него во все стороны потянулись густые мокрые тени. Они извивались в танце, соединялись друг с другом и растворялись в воздухе, накрывая собой послушников, что в изнеможении падали перед ними на колени. Единый голос молитвы раздавался из всех стен, из пола и потолка. Он звучал ритмично и динамично, будто барабаны отбивали темп. Люди преклонялись перед монстром, плакали и кричали. Гул голосов перерос в неуправляемый дикий рокот. Ася чувствовала, как вокруг нее падают люди, прикасаясь к ее ногам, как ее толкают и дергают из стороны в сторону, не замечая. Всеобщее внимание было приковано к чудищу, что неподвижно оглядывало зал. Оно источало резкий запах ладана, смешанный с плесенью и мокрой землей, с его длинных черных когтистых лап ручьями стекала темная жидкость.

Ася почувствовала, как тело налилось свинцом, и ноги, не выдержав тяжести, подкосились. Девушка свалилась на спину, все еще не отрывая взгляда от платформы с монстром. Открытый рот замер в беззвучном крике, в ушах звучал раздирающий гул, а ногти впились в деревянный пол. Ася безвольно наблюдала, как лужа чего-то вязкого стекает под ее тело, впитываясь в плащ, форму и кожу. Она подняла руку и увидела, как с нее стекает алая густая кровь. Тогда девушка словно очнулась от ночного кошмара. Тело заныло, требуя спасения, и она на карачках отползла к ближайшей стене, пытаясь протиснуться между людьми, что в молитве склоняли головы и плакали. Ася прижалась спиной к холодному бетону и потрясенно наблюдала за происходящим широко раскрытыми глазами. По щекам стекали раскаленные слезы, руки обжигала ядовитая кровь, а голову сжимали железные тиски от одного лишь взгляда в глаза монстра, что высокомерно осматривал букашек под собой.

Душный темный зал наполнило запахом безумия и крови, ярости и сумасшествия. Казалось, крики вокруг только усиливались, тени росли все выше, заполоняя собой помещение и раздирая тела людей гниющими когтями. Ася решила, что она умирает и это — ее предсмертная агония, как вдруг все прекратилось. Так же неожиданно, как и началось. Монстр растворился в воздухе, забирая за собой ненасытные голодные тени и запах гнили. Люстра в самом центре зала вновь загорелась, отбрасывая хрустальные блики на пол и стены. Свечи заблестели маленькими аккуратными огоньками, а люди повставали со своих мест и, как ни в чем не бывало, в полном молчании направились к выходу. Никто не обращал внимания ни на платформу, где секунду назад возвышалась призрачная тварь, ни на черные лужи на полу, ни на напуганную до смерти девушку, что беспомощно вжалась в стену и сжимала испачканными в крови пальцами свои руки.

Только когда зал опустел, Ася смогла встать. Ослабевшие ноги поскользнулись на очередной луже, и девушка с грохотом повалилась в нее, чувствуя, как жидкость согревающим отпечатком остается на лице и ладонях.

«Мне показалось. Мне это приснилось. Это нереально», — сознание выдавало лишь кусочки мыслей, оторванные друг от друга резкие слова. На большее просто не хватало сил.

Ася смогла вернуться в свою комнату лишь спустя некоторое время. Ватное тело не слушалось, ноги подкашивались при каждой попытке подняться, а ледяные пальцы рук сводило в окоченении. Девушка ощущала на своем лице густую маску из крови. Она попыталась обтереть щеки плащом, но лишь размазала по ним вязкую грязь. Поднимаясь по лестнице, Ася оставляла за собой красно-коричневый шлейф крови, что стекала с плаща и отпечатывалась от обуви. Она дрожащей рукой открыла дверь и зашла внутрь, едва сдерживая истеричные рыдания. На кровати лежала Алла. Она, нахмурившись, осмотрела соседку с ног до головы, и в ее глазах на секунду промелькнул ужас, но потом она спокойно заговорила:

— Боже, тебе бы принять ванну.

— Что это было?! — срывающимся голосом прокричала Ася, скидывая с себя насквозь промокшую накидку.

— О чем ты?

— Об этой твари! Об этом безумии!

— А-а… Ты об этом, — Алла безразлично пожала плечами. — Приведи себя в порядок перед сном, — это было последнее, что она сказала соседке перед тем как покинуть комнату.

Холодный душ и сменный комплект одежды отрезвили голову. Ася всматривалась в свое отражение в зеркале. Полчаса назад ее лицо было покрыто коркой крови, а руки больше походили на инструменты убийцы. Сейчас мертвенная бледнота сошла с щек, зрачки расширились и больше не блестели безумием, а конечности перестали дрожать. Ася перевела дух и нервно усмехнулась, осознавая, какой яркий ей приснился кошмар. Но когда девушка вернулась в свою комнату и заметила кучку окровавленной одежды в углу, воспоминания явью накатили вновь, и Ася поняла, что случившееся не было страшным сном. Тело вновь забило крупной дрожью, и девушка без сил рухнула на кровать. Она чувствовала, как силы покидают ее, и почти мгновенно впала в забытье, окунувшись в пучину тревожных сновидений.

Утро понедельника выдалось не по-весеннему холодным. Снег тонким покрывалом накрыл землю и плавно перерос в моросящий дождь. Люди прятались по своим домам, выжидая погодных улучшений, а послушники «Истинного пути» скрывались в личных комнатах и библиотеке. В пустом заледенелом саду можно было заметить лишь две одинокие фигуры в отдалении.

Ася задумчиво вглядывалась в пруд. Её отсутствующий взгляд гипнотизировал толстые слои льда, а сама она зарылась глубоко в сознании. В голове разрослась настоящая бойня. Ужас вступил в схватку со здравым смыслом, и победитель каждую секунду менялся. Скрещенные мечи пылали искрами, металлический звук при их соприкосновении оставлял глубокие порезы на стенках сознания.

Андрей, закутавшись в черное шерстяное пальто, зарылся в его вороте. Он некоторое время ожидал, что Екатерина заговорит первая, но этого так и не произошло. Поэтому он взял инициативу в свои руки.

— Все в порядке?

— Да.

— Вы бледная, — Андрей привлек к себе внимание девушки и, опасливо протянув руку, коснулся ладонью ее щеки. Ася оторопело сделала шаг назад.

— Просто задумалась.

— Я понимаю, как Вам сейчас нелегко, — мужчина будто нарочно избегал слов, которые могли бы напомнить о произошедшем на вечернем собрании. — Но я здесь, чтобы Вам помочь.

— Я не понимаю…

— Многое, что мы видим в жизни, трудно объяснить. Но этого не надо бояться.

Ася вспомнила, как она лежала в луже вязкой зловонной крови, как ее окружили крики и плач, как она решила, что умерла. Перед глазами заблестели оранжево-красные огни, выглядывающие из зияющих черных дыр в морде этой твари, сверкнули острые черные клыки, воздух разрезали длинные тонкие когти, покрытые слоем гноя. Как этого не бояться?

— Все вокруг нас символично. Все имеет смысл и свое предназначение. Вы видите то, что необходимо увидеть, чтобы найти ответы.

Ася вновь промолчала. Она взглянула на полное спокойствия лицо Андрея, на его узкие губы, расслабленные скулы и ясные голубые глаза. Он не боялся. Не боялся, потому что знал, с чем имеет дело. И Асю вдруг пронзила догадка, что произошедшее могло быть лишь искусно подстроенной фикцией. Она не одна разыгрывает спектакль. Ася буквально пришла в место, где этим представлением живут. Так почему она так легко поверила в очередную постановку?

Девушка не знала, этого ли понимания добивался Андрей, или же он планировал убедить ее не бояться «высшие силы», но разговор с ним стал спасительной соломинкой. Он дал то, что было так необходимо Асе, — возможность самой найти ответ. И теперь девушка мало по малу выходила из состояния сомнамбулы. Объяснив необъяснимое, Ася почувствовала приятное успокоение, и ее враг вновь принял четкие формы, перестал быть призрачным черным нечто.

Вскоре на улице стало невыносимо холодно. Ася уже не могла спокойно стоять на месте, ее забила крупная ледяная дрожь. Несмотря на обаяние Андрея и его умение находить нужные слова, девушка не чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Едкое ощущение подвоха и ожидание подставы не давали Асе забыться и держали ее в узде.

— Андрей, спасибо Вам за компанию, но мне пора, — сказала Ася, когда между ними в очередной раз затянулось молчание.

— Конечно, — ответил мужчина, слабо улыбнувшись. — Да храни Вас Великий, Екатерина.

— Храни Вас Великий, — в тон ответила девушка и поспешила внутрь дома. Андрей же остался на месте, глядя ей в след.

К концу подходило личное дневное время. Вскоре должен был начаться обед, но сейчас длинные ряды столов в столовой пустовали, как и буфетные стойки. Ася мышкой прокралась по помещению. Когда девушка вышла в холл, ее передернуло от накатившего тепла. Она замерла, чувствуя как к отмороженным пальцам на руках и ногах приливает кровь. Наконец ее тело наполнилось облегченной слабостью, и с плеч спал груз необъяснимого ужаса. Было намного легче ходить по коридорам «Истинного пути», зная, что тени в них не оживают и не превращаются в призрачных монстров.

Вдруг в зале послышались голоса. Ася, услышав их, поспешила ретироваться, но, узнав голос Отца, замерла. Она аккуратно спустилась со ступенек и подкралась к дверям зала, прислушиваясь.

— …по послушникам, — говорил незнакомый мужской голос.

— Я знаю. Документы уже готовы, — отвечал Отец.

— Вечером я смогу их забрать?

— Да. После отбоя в библиотеке.

Голоса неумолимо приближались, и Ася на носочках проскочила наверх. Она, ни на секунду не останавливаясь, беззвучно добежала до своей комнаты и ввалилась туда с облегченным выдохом. Девушка не знала, о чем говорил Отец, про какие документы шла речь и что именно заберут в библиотеке. Но она точно знала одно — это могла быть ниточка, ведущая к спасению. И этим вечером Ася должна быть в библиотеке.