Подношение для истины

Глава 31: Σήμερα είμαστε, αύριο δεν είμαστε

Сегодня мы есть, завтра нас нет.

Несколько дней спустя.

Склонившись над ноутбуком, Ася в задумчивости грызла кончик карандаша. Она хмурилась и морщилась в попытках напрячь память и вырвать из нее хотя бы отголоски всего того, что девушка слышала на лекциях.

Сколько Ася уже не была на парах — вопрос риторический и вообще бестактный. Сродни вопросу женщине про ее возраст. Однако от его умалчивания университет не испарялся в воздухе, пары не заканчивались, а хорошие оценки волшебным образом не появлялись в электронных ведомостях, зато диплом скоро и неумолимо отдалялся, словно пушинка на ветру.

Иногда Ася чувствовала угрызения совести по поводу своей учебы. Бюджетное место в лучшем университете города досталось ей потом и кровью, сотней бессонных ночей, убитыми нервами и тысячами исписанных листов бумаги. Весь одиннадцатый класс Ася посвятила зубрежке и методичному изучению полного школьного материала, лишь бы поступить на специальность мечты. Даже с мыслями и о смерти отца, случившейся не так давно, девушке пришлось смириться.

Но ожиданиям Аси не суждено было сбыться: несмотря на огромное количество приложенных усилий, экзамены были провалены. Целое лето превратилось в бесконечную временную петлю, состоящую из ненавистных пробуждений, литров выплаканных слез и долгожданного двенадцатичасового сна, когда все мысли испарялись и на их место приходило давно забытое спокойствие.

Асе казалось, что ее жизнь кончена. Она потеряла цель, спустила в унитаз все свои старания и угробила светлое будущее. Уже ничего не могло измениться.

Тем не менее, следующим сентябрем, когда все ровесники и одноклассники Аси пошли в институты и погрузились в студенческую суету, девушка поднялась с постели и устроилась на работу. Целый год она пробыла продавцом-кассиром в магазине одежды, попутно вновь окунувшись в подготовку к экзаменам.

Бесконечные десятичасовые рабочие дни с двумя перерывами на обед и плавающим графиком плавно перетекали в бессонные ночи, наполненные очередной зубрежкой и повторением. Засыпая, Ася видела во снах то учебу, то работу. Она просыпалась по ночам в поту от того, что не пробила на кассе дорогущую куртку, или от того, что неправильно ответила на вопрос в развернутой части экзамена.

Так и прошел целый год. Это была вторая попытка вырваться во взрослую жизнь и получить профессию мечты, стать журналистом.

В этот раз усилия Аси окупились: она успешно сдала экзамены, набрала необходимое количество баллов и в следующий сентябрь стояла на пороге собственного учебного корпуса.

Несмотря на то, что после двух лет бесконечной подготовки учеба в университете пошла на спад и уже не так сильно увлекала Асю, как раньше, девушка ценила свое место в вузе. Она любила ходить на пары, болтать с одногруппниками, посещать университетские собрания и мероприятия. Это была часть ее взросления, неотъемлемый период жизни, который в старости девушка собиралась вспоминать с улыбкой.

А потом в один момент Ася потеряла все из своей привычной жизни. Лекции заменились собраниями, семинары превратились в послушания. Вместо одногруппников Ася получила послушников, а ректор облачился в красную мантию и стал звать себя Отцом.

На несколько месяцев Ася забыла об учебе напрочь, выкинула из головы все учебные параграфы и рассказы преподавателей, удалила написанные семинары и практические, стерла из своей жизни целый эпизод. И потеряла возможность стать тем, кем мечтала.

Как бы сильно девушка об этом ни жалела, у нее не было другого выхода. Перед ней стояло лишь два пути: продолжить учебу как ни в чем не бывало или спасти свою маленькую, едва уцелевшую семью. Выбор в этой ситуации был очевиден. Ася пожертвовала всем, что у нее было, всем, что она с такими усилиями получила, ради мамы и ее благополучия. Жалела ли Ася об этом? Конечно, нет. Однако и радоваться она не могла.

Поэтому, когда у девушки, наконец, появилась какая-никакая возможность хоть пять минут посвятить себя учебе, она ею воспользовалась.

Паша все не появлялся, а возможности вырвать из «Истинного пути» еще больше документов не представлялось. Дас с Ма каждый день внимательно следили за ситуацией, искали лазейки и предлагали новые идеи, но все они разбивались о скалы реальности, в которой не было места ежедневному успеху и достижениям.

Однако учеба шла с трудом. Давали о себе знать горы неизученного материала и часы пропущенных пар. Едва сдерживая слезы, Ася понимала, сколько всего она пропустила и как сложно ей будет вернуться в привычный мир вновь. Хотя можно ли теперь назвать его привычным? Куда более знакомой девушке стала реальность, в которой зло осязаемо и реально, в которой сверкает сталь пистолетов и взрываются пули, в которой безразличная власть борется с правдой и справедливостью.

В какой-то момент не только Ася, но и мир вокруг забыл, что девушка — не боец и не военный, не враг и оппозиция системе, а лишь студентка. Девочка, что совершенно случайно оказалась втянута в игры взрослых и безликих правителей.

— Надо было брать академ, — хмыкнул Дас, наблюдая за потугами подругами.

В ответ на это Ася лишь устало застонала и упала на спину, провалившись головой в подушку. Она бездумно уставилась в потолок.

— Поскорее бы Паша объявился, — проговорила она.

— Ага, чтоб ты перестала заниматься всякой хренью.

— Учеба — это не хрень, — возразила девушка недовольно.

— Еще какая. Вот я бросил в свое время, а теперь у меня собственная автомастерская и куча денег, — с явно различимой гордостью сказал Дас.

Его лица Ася не видела, но затылком ощутила самодовольную ухмылку.

— Прям куча, — передразнила мужчину она. — Тебе просто повезло.

— Не оскорбляй меня, девочка. Знала бы ты, сколько работы стоит за этим «везением».

— Твоя работа точно такая же, как и моя сейчас. Мы оба прилагаем усилия, просто разные.

— Ну-ну, — хмыкнул Дас, но спорить не стал. — Кстати, я планирую открывать тату-студию.

— Ого, — присвистнула Ася, все так же лежа в кровати.

«Как неожиданно», — хотелось съязвить ей, но девушка промолчала.

— Будешь первым клиентом?

— Смотря что бьешь. Я согласна только на купола.

— О нет, с куполами я больше дел иметь не собираюсь.

Ася глухо рассмеялась и, перекатившись на живот, встала с кровати. Она вышла из-за перегородки и застала Даса сидящим за рабочим столом. Мужчина сгорбился над документами, внимательно вчитываясь в множество напечатанных черных строк. И на столе, и на стенах, и на полу рядом были раскиданы бумаги, которые девушка притащила из «Пути» в гараж несколько дней тому назад.

— Снова роешься в документах?

— Да, — ироничный тон в голосе мужчины растворился. Он поправил ворот серой футболки и взглянул на Асю из-за плеча. — Коэн вернул все, что забрал.

— Ну, хоть что-то хорошее, — Ася вяло повела головой и села на кожаный диванчик, прижав колени к груди. Она накрутила на палец прядку темно-русых волос и задумчиво замолчала.

— Что за пессимизм в моем гараже? — ухмыльнулся Дас вновь и повернулся к девушке лицом.

— Да как-то… Все не так.

— А когда все бывает «так»? — вскинув широкие брови, поинтересовался мужчина. — Когда все идет по плану, становится скучно.

— Лучше уж скука, чем эта неопределенность.

— Серьезно? То есть ты бы променяла все, что произошло с тобой, на беспечную жизнь студенточки-ванильки?

— «Студенточки-ванильки»? — рассмеялась Ася, сморщившись. — Что за ужасное слово?

— Так променяла бы? — настаивал Дас.

Ася на секунду задумалась над вопросом друга. В голове замелькали образы молящихся фанатиков, алых накидок и бокалов с отравленным вином; призрачных монстров, опасности и страха, предательства и лжи. Но еще Ася увидела перед собой Марту, Диму и Аллу. Смех, прорезающий тьму; дружбу, сражающуюся с обманом. Девушка увидела Пашу и все то, от чего у нее бабочки порхали в животе.

— Наверное, нет, — наконец ответила она с легкой улыбкой.

— Даже в самые темные времена можно увидеть свет, — с умным видом заключил мужчина.

— Кто это сказал? — вновь рассмеялась Ася от вида сосредоточенной физиономии друга.

— Эм… Не знаю. Дамблдор?

Когда Дас вернулся к изучению документов, от которых у Аси уже голова шла кругом, девушка встала с диванчика, намереваясь продолжить учебу и свои бесплодные попытки написать хоть что-то, однако вдруг ей ужасно захотелось продолжить этот полуличный и откровенный диалог.

— Дас… — протянула она тихо, одолевая смущение.

— Что-о-о?

— А где Ма?

— Откуда я знаю? — тон Даса ничуть не изменился, но Ася заметила, как напряглись мышцы, скрытые под облегающей тканью футболки, на его спине.

— Ну… Вы же вроде как…

— Что «мы»? — Дас изумленно обернулся и скрестил руки на груди. — Какие еще «мы»?

От напряженного тона Ася стушевалась и уже сотню раз пожалела, что начала этот разговор. Она криво улыбнулась и прошептала что-то нечленораздельное, вернувшись на свою кровать, но Даса такой ответ не устроил.

— Что ты там мямлишь? — сурово спросил он, поднявшись с кресла.

— Да-а-а забудь, — нервно хихикнула Ася.

— Говори давай, — настаивал мужчина.

— Ну, я думала, что вы встречаетесь! — выпалила девушка, чувствуя, как тут же запылали уши.

«Ну кто меня за язык тянул!» — гневно подумала она и спрятала лицо в мониторе ноутбука.

— Что? — Дас вдруг захохотал густым басом. — Это только ваши с Коэном приколы.

— Какие-то несмешные приколы, — нахмурилась Ася.

— Выкинь эти глупости из своей маленькой головки. Как ты вообще это выдумала-то…

На этот раз разговор точно был окончен, и ни у кого не возникло дурацкого желания продолжить его вновь. Дас вернулся за свой стол и схватился за бумаги, как за спасительный круг, а Ася всунула в уши наушники, лишь бы отвлечься от ставшей такой гнетущей тишины.

Через несколько часов в гараж вернулась Ма. Точнее, она ворвалась в него, словно ураган, скинула с плеча кожаную сумку, которая улетела куда-то в угол, схватила со столика перед диваном свой ноутбук и нервно раскрыла его, попутно объявив:

— Все сюда давайте, быстро-быстро-быстро!

— Что случилось?! — воскликнула Ася изумленно.

— Черт бы побрал эту учебу! — рыкнула девушка. — Из-за собрания с научником я пропустила Пашин звонок!

Дас с Асей недоверчиво переглянулись, но тут же отвели взгляды и послушно подошли к Ма. Они сели по бокам от девушки на черный диванчик и всмотрелись в монитор ноутбука. Девушка тем временем открыла программу с видео-чатом и судорожно нажала на звонок.

— Хоть бы не поздно, хоть бы не поздно… — шептала Ма, сжимая ноутбук тонкими побелевшими пальцами.

Несколько секунд прошло в мучительном напряжении. Вся троица не отрывала глаз от пустой иконки изображения. Когда вдруг на экране появилось Пашино изображение, ребята синхронно выдохнули.

— Коэн! — воскликнула Ма облегченно. — Наконец-то объявился!

— У меня мало времени, — в пол голоса ответил Паша, не обращая внимания на колкости подруги.

За его спиной было темно, и лишь экран монитора подсвечивал напряженное мужское лицо.

— Прости, — сказала девушка виновато.

— Что, начинаем план по спасению человечества? — усмехнулся Дас. — Коэн, дружище, рад тебя видеть. Даже так.

— Я тоже, Дас, — Паша мельком улыбнулся. — Ася с вами?

— Я здесь, — девушка застенчиво заглянула в камеру, но тут же скрылась вновь. Она все еще помнила о своей обиде, как бы глупо это ни было.

— Мне не удалось вырваться из «Пути», — начал мужчина сосредоточенно. — Скажем так, для меня дела совсем плохи. Совет собирается действовать со дня на день, если не с часу.

— Дотянул все-таки, — хмуро заметила Ма. — И что мы делаем?

От этих слов у Аси внутри все свело от страха, но она стойко поборола вставший в груди комок желчи. Видеть Пашу лишь на экране и осознавать, что за камерой его поджидает опасность, было невыносимо.

— Охрану усилили в три раза, — продолжил Паша серьезно. — За моей спиной.

— В три раза больше Зайчиков, — присвистнул Дас. — Это херово.

— Они делают все для того, чтобы из «Пути» никто не смог выбраться. Об угрозах снаружи я уже и не говорю.

— В чем проблема сбежать? — удивилась Ма. — Не думаю, что это так сложно даже с усиленной охраной.

— Мне нужно не только сбежать, Ма. Я собираюсь вынести заключительные материалы по «Пути», вывести послушников и Андрея так, чтобы Совет ничего не заподозрил, иначе они тут же применят меры не только к нам, но и к моей матери.

Услышав до тошноты знакомое имя, Ася вздрогнула всем телом. Каждый раз, стоило Паше объявиться и обнадежить девушку своим присутствием, за ним тут же появлялся и Андрей, который одним лишь упоминанием себя избавлялся от любого чувства спокойствия и контроля над ситуацией.

— Зачем выводить послушников? — воскликнула Ма. От нее так и веяло недовольством.

— Я… — начал было Паша, но вдруг замолк. Его взгляд устремился куда-то за монитор. — Черт, — прошипел он.

— Что? Что такое? — не выдержала напряжения Ася.

— Все нормально, но нужно… Нужно заканчивать, ребята, — сбивчиво проговорил мужчина. — Дас, мне нужна глушилка для камер и рации.

— Будем ставить несучку? — усмехнулся мужчина, хотя его тон был предельно серьезным. — Как гадко.

— Именно. Сначала вы вырубите все камеры и рации у охраны. На мне электричество.

— Разве это не привлечет внимание Совета? — удивилась Ася.

— Это мне и нужно. После действует Андрей. Он сообщит Совету о моих планах.

— Используешь крысу в качестве крысы, — едко усмехнулся Дас.

— Совет будет ожидать вас внутри. Охрана сосредоточится на входах. Они будут ждать вторжения, а тем временем Андрей выведет послушников на задний двор. Для них это будет внеочередным собранием, для Совета — гарантией личной безопасности. Дас, — Паша вдруг нервно усмехнулся. — С какой вероятностью у тебя получится достать взрывчатку?

— Если очень захотеть, можно достать все. Сколько нужно?

Ася ошеломленно наблюдала за этим разговором, плавно перетекающим скорее в собрание террористов или сценаристов боевика. Она просто не могла поверить, что эти мужчины предельно серьезно обсуждают план, частью которого является подрыв чего-то, принадлежащего «Истинному пути».

— Ну, грамм восемьсот.

— Почти килограмм тротила, — Дас озадаченно фыркнул. — Сколько у нас времени?

— Два дня.

— Ну… Я постараюсь.

— Это грубо и непрофессионально, — заметила вдруг Ма, и Ася почувствовала облегчение, поняв, что не одна находится в ужасе от плана ребят. — Подрывать таким способом. Почему не использовать газовый патрон или что-то менее варварское?

После этих слов Ася чуть не застонала от разочарования. Кажется, все вокруг сошли с ума. Это точно массовое безумие. Ребята явно отчаялись и просто предлагают самые идиотские неосуществимые варианты.

— У нас не так много времени, чтобы думать о сохранности сектантского имущества, — возникнул Дас.

— Зато у нас будет много времени в тюрьме, в которую мы попадем как террористы!

— Не волнуйся об этом. У меня есть свой человек в службе безопасности. Он поможет в случае чего, — сказал Паша так, словно обсуждал любимый кофе за завтраком.

— Вы серьезно собираетесь взорвать здание «Пути»?! — наконец воскликнула Ася ошеломленно. Тут же на нее уставилось три пары чужих удивленных глаз.

— Что? Нет, — ответил Паша растерянно. — Только их ограду.

— Господи… — Ася шумно выдохнула. — Это дикость какая-то. Неужели нет другого плана? Это же просто невозможно!

— Вообще-то, я не сказал, что достать тротил за два дня невозможно… — вклинился в тираду Аси Дас.

— Не могу поверить, что я слышу это в реальной жизни!

— Нам просто нужна дыра в заборе, — хмыкнул мужчина. — Не делай из этого одиннадцатое сентября.

— Ася, у нас нет времени на борьбу с моралью и совестью, — заговорила Марта. — На войне все средства хороши. Так говорят?

— Значит, наш план — это собрать охрану в одном месте, подорвать ограду и просто выйти из нее со всеми послушниками? — подытожила Ася.

— В упрощенной форме — да, все именно так, — сморщившись, ответил Паша. — Но все зависит от того, достанете ли вы необходимое.

— Достанем, — уверенно ответил Дас.

— И не забудь про…

— …оружие, — закончил мужчина за Коэна, закатив глаза. — За кого ты меня держишь вообще? Само собой.

— А что будет после этого? — спросила Ма.

— Взрыва в центре города вполне достаточно, чтобы привлечь внимание не только полиции, но и ФСБ. Они все съедутся к «Пути» и встретят нас со всеми документами наготове. Это дело привлечет внимание общественности не только города, но и всей страны. Никаких взяток и связей не хватит, чтобы замять все то, что мы откопали.

— Ну, звучит как план, — Дас коротко гоготнул.

— Сейчас он весь на вас, ребята, — сказал Паша хмуро. — Постарайтесь добыть все необходимое. Составьте план здания, в этом вам поможет Ася. И будьте внимательны, Совет наготове. Они могут переключиться с меня и на вас, но я сделаю все, чтобы этого не случилось.

— Что это значит? — спросила Ася. — То есть ты будешь провоцировать их на себя?

— Это уже мои проблемы.

— Паша!

— Ася, — строго осадил мужчина. — Прекрати уже думать о моей безопасности, это только мое дело. Подумай лучше о себе и о своей матери, обо всем нашем плане. Это сейчас самое главное.

Ася промолчала, гневно отвернувшись. Она почувствовала, как намокли ресницы, и растерла покрасневшие глаза кулаками. В груди все горело от обиды, от Пашиной жестокости и прямолинейности.

Он был прав, несомненно, прав, но от этого становилось лишь больнее. В их ситуации не было места личному, чувства лишь отвлекали. Каждый рисковал собой, ставил на кон собственную жизнь ради победы над целой заржавевшей системой, корни которой уходили глубоко под городской асфальт. Но Ася не могла думать и поступать так, как ребята. Она не могла стереть лица и имена, забыть о своих эмоциях и пожертвовать тем, что так для нее дорого. Ей хотелось избавиться от «Пути», это была ее первоначальная цель. Но теперь девушка стремилась еще и спасти жизни своих друзей, уберечь ребят от опасностей, в которые они так опрометчиво лезли.

В этот раз Дас с Ма промолчали, решив не влезать в чужие разборки. Паша же поспешил закончить разговор.

— Вы все поняли? Через два дня я напишу вам и укажу время. До этого момента мы вряд ли свяжемся.

— Поняли, поняли, — ответил Дас сурово.

— Тогда до связи.

— Береги себя, Коэн, — ответил мужчина.

— Пока, — Марта сухо попрощалась, но ее руки, сжимающие ноутбук, мелко задрожали.

— Ася… — протянул Паша устало.

Но больше мужчина ничего не сказал и отключился. На месте его изображения возник черный экран, в котором ребята рассмотрели свои растерянные отражения. Некоторое время они напряженно молчали, собираясь с мыслями. Разговор с Пашей оставил неприятный осадок горечи и сомнений.

Все чувствовали, что вышли на финишную прямую. Перед командой совсем близко маячил шанс прекратить историю «Пути» и положить конец Отцовской империи, выстроенной на крови и лжи. От чувства навалившейся вдруг ответственности ребятам стало не по себе. Как никогда, они осознали, насколько далеко зашла их афера и какие последствия она может принести для всего города. Сейчас им всем нужно было действовать продуманно и размеренно, не рубить с плеча и не подставлять под перекрестный огонь невиновных.

— Ну, — заговорил Дас, вставая с дивана. — Я пошел в ближайший супермаркет за взрывчаткой.

— Стоять, — Ма поднялась следом. — Я поеду с тобой. Ты совершенно не умеешь договариваться.

— Как скажешь, — Дас безразлично хмыкнул и вышел из гаража, прихватив свой рюкзак.

— А я?.. — Ася встревоженно оглянулась. — Я поеду с вами?

— Ты останешься здесь. Сейчас не лучшее время для экскурсии в такие места.

Ася и слова сказать не успела, как Ма вышла из гаража. Девушка с грохотом захлопнула железную дверь, словно поставила точку в их разговоре, и исчезла.

Ася растеряно слушала, как заводится мотор автомобиля, хрустит галька под шинами и, отдаляясь, рычит выхлопная труба. Несколько минут в гараже стояла гробовая тишина, пока девушка тщетно пыталась осознать случившееся.

В какой-то момент Ася встала с диванчика и взяла свой ноутбук, пытаясь вновь вернуться к учебе. Это была очень самонадеянная и глупая попытка отвлечься. Как можно было писать статью об изменениях климата за последние десять лет, пока Паша играет со смертью в «Пути» и отвлекает на себя Совет, а ребята не пойми где закупаются взрывчаткой?

Собственное бездействие до крайности раздражало. Больше него Асю возмущал лишь план, подготовленный ребятами. Он был безумен, непродуман и очень рискован. Столько неизвестных переменных было в его уравнении… В каждую секунду, даже сейчас, планы Совета могли измениться, мысли Андрея подвести Пашу, а знакомства ребят их подставить. Но за этот план выступало большинство, и девушке оставалось слепо довериться решениям команды. Даже если эти решения несут за собой разрушение, угрозу жизни и, возможно, смерть.

Ася вставила в уши наушники и обессиленно упала на кровать. Она задумчиво сверлила глазами потолок, вновь и вновь прокручивая разговор с Пашей.

«Неужели это конец?» — спрашивала девушка пустоту. — «Еще несколько дней, и «Путь» исчезнет?»

В это верилось с трудом. Тревога, завывающая где-то глубоко в груди, не замолкала ни на секунду. Она стала вечным Асиным спутником и постоянным напоминанием, что нельзя радоваться раньше времени.

«Что будет дальше?» — этот вопрос задала Ма около получаса назад, но беспокоил он не ее одну.

Только Ася думала о том, что случится, когда история подойдет к концу совсем. Будет ли она общаться с ребятами? Встретятся ли они вновь? Улыбнутся ли друг другу, случайно столкнувшись в магазине? Или их связь оборвется вместе с судьбой «Истинного пути»? А что скажет Паша после всего этого, когда они с Асей наконец увидятся? Решит ли он оборвать их отношения, завязанные на вечной опасности и лжи, или…

Ася не могла выкинуть из головы резкость и холодность мужчины, которые чувствовала в нем в их последние несколько встреч. Он был все тем же Пашей с непослушными темными волосами, проницательными карими глазами и задумчивым взглядом, за которым таилось так много секретов. Но и что-то в нем изменилось. Он стал… Сдержаннее и предусмотрительнее. Он отстранялся все дальше и дальше.

Ася невероятно хотела, чтобы ее мысли оказались лишь бредом ревнивой и обиженной девушки, но с каждым днем она все сильнее убеждалась в обратном. Ежедневный риск, страх и опасность просто-напросто вытолкнули из жизни ребят все хорошее, что в них когда-то было. Даже если Паша и хотел быть рядом (в чем Ася уже невольно сомневалась), он просто не мог. Обстоятельства решили все за него. У мужчины не было времени еще и на личную жизнь, ровно как и у Аси.

Их маленькая история стала частью намного большего, словно побочный продукт от основного плана. Она завязалась совершенно случайно, помогла развить действие, а сейчас словно подходила к своему логическому завершению, как ненужная, использованная часть общей постановки.

Девушка стерла со щек колючие слезы и раздраженно шмыгнула носом. Сколько бы логики и здравого смысла ни было в ее размышлениях, она просто не могла справиться с чувствами, которые упрямо твердили свое. Ася ощущала всепоглощающую, бесконечную боль внутри. Каждый раз, стоило девушке подумать о Паше и о его судьбе в своей жизни, она чувствовала, будто тонет.

Ася проваливалась все глубже и глубже под лед, замерзала и медленно впадала в беспробудный мрачный сон. Одиночество своими склизкими щупальцами сплетало по рукам и ногам, зажимало горло и утаскивало во мрак, в котором не было места чувствам и свету.

Тысячи тревожных и запутанных мыслей сплетались между собой в мириады звезд и сполохов, стекали и клубились в разноцветных вспышках и огнях. Ася не заметила, как провалилась в сон. Но стоило ей потерять из рук поток мыслей, позволить сознанию забыться и углубиться в дрему, как дверь в гараж с грохотом отворилась, и девушку тут же вытолкнуло из спасительных объятий Морфея в реальность.

Ася распахнула глаза, чувствуя невероятную слабость и духоту, какие обычно накатывают после дневного сна. Она медленно поднялась с кровати и застала ребят, входящих в гараж. Циферблат на смартфоне девушки переключился на четыре часа вперед.

Ребята молча зашли внутрь. Дас стащил с себя сумку и устало швырнул ее под рабочий стол.

— Ты сейчас кинул рюкзак со взрывчаткой?! — Ася потрясенно выдохнула.

— Нет, она здесь, — Ма подняла в воздух свою сумку. — Так что знай, что трогать не нужно.

— Как вам это удалось?

— Неважно как, — Дас обессилено свалился на диванчик. — Важно, что больше никогда в жизни у нас этот фокус не пройдет.

— И что теперь?

— Завтра мы поедем за глушилками, — Ма щелкнула переключателем на чайнике и недовольно вздохнула. — А пока ждем. Опять.

— Я уже не против просто ждать, — хмыкнул Дас, растирая лицо ладонями.

— Может, тогда чаю? — вдруг предложила Марта, тряхнув кружками в руках. Ребята вяло улыбнулись друг другу. Все, что им сейчас было нужно, — это чашка с ароматным кипятком в руках. Даже если это зеленый чай.