Подношение для истины

Глава 23: Ποτέ μην πεις ποτέ

Никогда не говори никогда.

Шмыгнув носом, Ася вышла из автобуса и поспешила в гараж. Полуденное солнце постепенно опускалось вниз в попытке дотянуться до горизонта, а циферблат на смартфоне мигнул цифрой пятнадцать. Нужно было как можно скорее добраться до ребят, которые уже наверняка вернулись, и обсудить Асину находку. Дас с Ма с энтузиазмом отнеслись к идее подруги и с интересом слушали ее истории, которые она добывала у пострадавших.

Ася еще немного плутала в железных лабиринтах, на глаз определяя, куда должна завернуть и где остановиться, однако некоторые кривоватые постройки уже запомнились. У самого входа в гаражное царство стоял сарайчик, обшитый металлическими листами. В нем, давно заброшенном, поселилась бело-серая лайка, до ужаса пушистая, но плешивая. Вскоре из-под железных развалин слышались писк и рычание: собачье семейство неумолимо пополнялось, и Ма с Асей повадились их навещать, угощая мясом и кашами. Чуть дальше, после первого поворота, виднелся гараж, больше похожий на дворец: его владелец явно вложил кучу денег в местное произведение искусства, однако его самого Ася никогда не видела. Еще рядом с автомастерской Даса был колодец, сейчас заколоченный, но раньше служивший отличным оружием против нежданных гостей. Дас как-то обмолвился, что туда провалился какой-то парень, любимым развлечением которого стало расписывание чужого имущества разноцветными маркерами. У каждой покрышки, каждой крыши и железной стены здесь была своя история, и Ася уже не боялась, как раньше, заходить в металлический городок. Каждая ее прогулка здесь становилась приключением, потому что люди в гаражном лабиринте были необычайно дружелюбными и гостеприимными.

Когда наконец перед глазами мелькнули металлические серые листы гаража Даса и Ма, Ася ускорила шаг, и уже через несколько секунд она ступила на мягкий белоснежный коврик, скинув с ног кеды. Девушка приветливо улыбнулась ребятам, однако те, кажется, даже не заметили ее.

Ма, по-турецки сидя на диванчике, напряженно всматривалась в экран белого нетбука, покусывая ноготь большого пальца. Дас же, стоя за девушкой, сложил руки ей плечи и также внимательно глядел в монитор.

— Привет? — Ася неуверенно привлекла к себе внимание. Когда ребята рассеяно подняли головы, она вздернула брови. — Что случилось?

— Отец покончил собой, — вкрадчиво проговорила Ма.

Ася ошарашенно замерла.

— Что?!

— Иди посмотри, — подозвала Ма девушку.

Ася за два шага преодолела расстояние между ребятами и резко села на диванчик. Она взяла нетбук и вчиталась в заголовки вкладок, множество которых было открыто в браузере. Все они, как один, кричали: «Основатель религиозного объединения «Истинный путь» покончил собой! Мужчина свел счеты с жизнью путем повешения, оставив предсмертную записку, содержание которой не разглашается. О смерти мужчины сообщил его сын, наследник общества».

— Господи, — неверяще прошептала Ася. Она быстро пролистала сайты, но ничего нового на них не нашла, лишь громкие заголовки и домыслы журналистов. Дас криво усмехнулся.

— Вот он тут точно ни при чем.

— Что скажете? — Ма скрестила тонкие смуглые руки на груди.

— Я не верю, что он мог это сделать, — покачала головой Ася, все еще не отрываясь от монитора ноутбука. В груди засело колючее чувство тревоги.

— Мне тоже слабо верится, — Дас в задумчивости мерил широкими шагами гараж. — Чтобы у Отца были депрессивные настроения… Бред.

— Помните, что говорил Паша… — скрывая горечь в голосе, сказала Ася и вгляделась в напряженные лица ребят. — Почти две недели назад он сказал, что секта теперь его.

— Думаешь, это связано? — Ма шумно выдохнула. — Ну уж нет. Не может такого быть.

— Коэн бы не пошел на такое, — фыркнул Дас и устало опустился на стул.

— Я и не спорю, но это явно как-то связано.

— Ась, — начала было Ма, но, не найдя, что сказать, неуверенно умолкла.

— Так, — Дас в очередной раз взял функцию начальника на себя. — Все согласны, что это не самоубийство?

Ася с Ма переглянулись и синхронно кивнули.

— И все понимают, что Коэн-младший не прикладывал к этому руку?

Марта вновь уверенно кивнула, а Ася, закусив в неуверенности губу, отвела взгляд в сторону. Мнения друзей она не разделяла, и отчего-то ей казались тесно связанными эти два события. Хотя поверить в то, что Паша кого-то убил, было нереально.

— Ася… — предупреждающе прошептала Ма.

— Да понимаю, — сдалась девушка. — Просто…

— Никаких. «Просто», — четко разделяя слова, но при этом совершенно спокойно перебила подругу Марта. От этого спокойствия почему-то было не по себе.

— Дальше, — Дас поспешил сгладить напряженные углы своим густым басом. — Нам нужно узнать больше об этом. Как?

— В интернете мы вряд ли найдем что-то стоящее.

— Спросить бы кого.

— Кого? — фыркнула Ма. — Наш последний информатор канул в лету.

— Вообще-то, кое-кто еще есть… — неуверенно заговорила Ася. Идея, пришедшая ей в голову, была совершенно нелепой, но лучшего пока никто не предложил. — Коновалов.

— У Просто Аси проблемы с юмором, — шепотом, но при этом ужасно громко, проговорил Дас, прикрывая рот ладонью. Ма тоже не разделила восторга.

— Я бы посмотрела, как ты напрашиваешься на прием к губернатору, чтобы обсудить его причастность к ритуальным оргиям и убийствам.

— А что такого? — обидчиво пробормотала Ася. Да, возможно, идея была немного глуповата, но уж очень яро ребята издеваются. — Мы — студентки-журналистки, пишем курсовую работу и хотим взять интервью у губернатора, чтобы точно получить высшие оценки.

Дас с Ма переглянулись, будто рассуждая друг с другом силой мысли. На широком мужском лице выделялись морщинки сосредоточенности, а его пальцы поглаживали ободранные костяшки рук.

— Безумная идея, но что-то в этом есть, — подытожил мужчина.

— Шансов ноль. Может, он и согласится, но сразу выставит за дверь, как только услышит про «Путь».

— А что нам остается? — стояла на своем Ася. С каждой минутой эта идея казалась ей все более стоящей. — Других вариантов все равно нет.

— Ладно, — с тяжелым вздохом согласилась Ма. — Чувствую, что это будет забавно.

На следующий день ребята собрались в гараже с утра пораньше. Ася, сонно зевая, пыталась продрать глаза, а Марта тем временем выискивала в интернете информацию, как можно попасть на прием к губернатору.

Циферблат смартфона сменился на десять часов утра, и за стенами гаража послышался шорох гальки и песка — мимо то и дело проезжали машины. Ася уже почти привыкла к механическим звукам двигателей, колес и гудков. За прочной деревянной перегородкой она чувствовала себя в полной безопасности, словно в собственном маленьком мире. Ее широкая кровать с темно-красным постельным бельем приглашающе распахивала полы одеяла, а маленькие оранжевые огоньки гирлянд подмигивали, словно звезды в безоблачном небе.

Ма, со снисходительной улыбкой наблюдая за сонной подругой, тяжело вздохнула и набрала на телефоне чей-то номер. Ася удивленно прислушалась.

— Алло. Это приемная? — заговорила девушка непривычно высоким тембром. — Да-да, здравствуйте. Хотела узнать, как попасть на прием к губернатору, — недолгая пауза, из динамиков слышится неразборчивый женский голос. — Я учусь на журналиста, пишу курсовую работу. Хотела бы взять интервью, если это возможно. Да, второй. Поняла. Что с собой взять? Угу, спасибо. До свидания.

— Что сказали? — Ася нетерпеливо подскочила к девушке, внутренне восхищаясь ее бесстрашию. Ей бы точно потребовалось время, чтобы набраться смелости позвонить в такое место.

— Собирайся. Записаться можно только лично, с собой — паспорта и студенческие. Кстати, мой вряд ли подойдет.

— И что же делать? — растерянно спросила Ася.

— На месте разберемся, — подмигнула ей Ма.

Четырехэтажное здание правительства тянулось вдоль главной улицы белоснежно-кремовым прямоугольником. Оно было похоже на квадратную пирамидку: центральная его часть возвышалась над остальными, резкими ступеньками спускаясь вниз. Ровные ряды пластиковых окон опоясывали бетонные стены, а входные двери подпирали бледно-желтого цвета пилястры и карнизы. Почти под самой односкатной темной крышей на главной части здания в каменной кладке стен были вырезаны узоры, увенчанные объемной белой звездой. Над ними развевался высокий яркий флаг.

Светлая деревянная дверь с унылым скрипом отворилась и пропустила через себя двух девушек, неуверенно озирающихся по сторонам. Темно-коричневый холл, пронизанный множеством одинаковых дверей с черными табличками, высеченными позолотой, тянулся широкими коридорами вправо и влево. В зале было тихо и немноголюдно. Те редкие посетители, что проходили мимо, предпочитали помалкивать и молниеносно покидали вестибюль, растворяясь в лестничных пролетах или в кабинетах.

Ма обернулась к высокому прямоугольному указателю в пол и вчиталась в длинные черные строчки бесконечных имен и фамилий. Ася пробежалась глазами по графе с кабинетами, выискивая нужный.

— Вот, смотри, — почему-то в пол голоса сказала девушка, привлекая внимание Ма, и ткнула пальцем в сто первый кабинет. — Приемная губернатора.

— Третий этаж, — проговорила Ма и двинулась вперед, к широкой каменно-серой лестнице.

Девушки поднимались на третий этаж в напряженном молчании. Сейчас им нужно было убедить секретаря из приемной, что они — действительно студентки, которым смертельно нужно взять интервью у губернатора для университетской работы, иначе их ждет провал. Осложняло это дело то, что у Марты не было нужного студенческого, а еще, что она от слова «совсем» не была похожа на студентку второго курса с факультета журналистики.

На этажах было оживленнее, чем в холле. Из кабинета в кабинет сновали мужчины и женщины, сверкая белоснежными рубашками и строгими костюмами. Они зажимали в руках кипы документов и, казалось, были увлечены лишь тем, что было напечатано в бумагах. То и дело слышались глухие хлопки закрывающихся дверей, звонкий стук каблуков и целые симфонии из голосов. Работа кипела, как и головы сотрудников. Никто совершенно не обращал внимание на двух девушек, поднимающихся по лестнице, а если их и замечали, то тут же теряли из виду в веретенице бумажек и переплетов.

Ася внутренне содрогалась каждый раз, когда видела у кого-нибудь в руках разноцветные папки с документами. Непрошенные воспоминания тут же дорисовывали перед глазами стены «Истинного пути», покрытые мраком, мраморную лестницу с толстыми перилами и женское тело, окаймленное горячей кровью. Ася боролась со своей памятью ежедневно. Стоило ей оказаться наедине с собой или заметить хоть краем глаза что-то, отдаленно связанное с прошлым, как видения прошедших дней окружали ее, окуная с головой в прорубь стершихся со временем чувств.

Ася не знала, можно ли победить себя. Возможно ли убить ту свою часть, которая с мазохистским наслаждением оживляет в памяти боль и страхи, или человеческая натура навсегда останется внутри, сколько бы не подавлять и не заглушать ее? У всех есть неприятные воспоминания и жизненные эпизоды, которые хочется забыть. Люди уживаются с ними, словно добрые соседи, обоюдно решившие, где заканчиваются их участки. Ася очень хотела научиться у этих людей гармонии с собой, но пока могла лишь жмуриться и штамповать мысли печатями в попытках заглушить воспоминания.

Сто первый кабинет раскинул свои светлые овальные стены в самом сердце третьего этажа. Широкая прозрачная дверь была приглашающе распахнута, а черная табличка слева золотыми буквами вырезала два гордых слова: «Приемная губернатора». За дверью в просторном бело-кремовом кабинете оказалось три стола по разные углы помещения. Широкие пластиковые окна с полукруглыми бледно-розовыми жалюзи подсвечивали черные компьютерные мониторы, глубокие офисные кресла, гудящие принтеры и выставленные на подоконнике коричневые горшки с высокими растениями. В кабинете пахло сладко-фруктовыми духами и растворимым кофе.

— Вы к кому, девушки? — раздался женский строгий голос, и Ася отвлеклась от созерцания приемной.

— Здравствуйте, — Ма уверенно перешагнула дверной проем, совершенно не обращая внимания на скептичную недоверчивость в глазах женщин. — Я звонила утром по поводу интервью для курсовой работы.

— А-а, — женщина в дальнем углу, стол которой расположился под самым окном, рукой подманила девушек к себе. — Подходите ко мне.

Ася последовала за Мартой, принужденно улыбаясь женщинам, зоркие глаза которых внимательно бегали по фигурам посетительниц. По равнодушным лицам нельзя было сказать, о чем они думают, однако ничего близкого к добродушию там явно не было.

— Документы, девушки, — женщина средних лет с черными длинными волосами требовательно поманила пальцами. — Паспорта, студенческие.

Ася с Ма мельком переглянулись. Таисия скинула с плеч синий тканевый портфель, выудила оттуда два документа и аккуратно положила их на стол, под строгий взгляд зеленых широких глаз. Марта же рылась в сумке дольше, при этом очень убедительно изображая волнение. Женщина — ее звали Елизавета Антоновна Ляпцева, судя по черной подставке на столе, — мельком взглянула в Асин паспорт и подняла проницательные глаза на Ма.

— В-вот паспорт, — Ма с откуда-то взявшимся заиканием положила на стол документ и вновь окунулась в сумочку. Ася, не уступая подруге в напряжении, вцепилась холодными пальцами в лямку портфеля.

— Студенческий? — поинтересовалась Елизавета, заломив тонкую черную бровь, явно нарисованную.

— Я-я, кажется, забыла его… — Марта виновато опустила глаза и сжала губы. Она выглядела такой испуганной и огорченной, что, кажется, даже Елизавета на секунду растерялась.

— Ну, как же так? Какие же вы студентки? — спросила она, возвращая в голос стальные нотки. — Единственное, что вам нужно было принести, вы забыли! Никакой организованности.

— Простите… — руки Ма мелко тряслись. — Я очень волновалась и, видимо…

— Ладно-ладно, — небрежно махнула рукой с розовыми ноготками женщина. — Оставьте объяснения для преподавателей.

Елизавета забрала документы, неодобрительно посматривая на студенток. Пока она отвернулась к сканеру, поочереди выкладывая паспорта на стекло, Ма скосилась на Асю, и ее тонкие розовые губки тронула усмешка. От былого напряжения и страха не осталось и следа. А еще где-то в этот момент заплакал от счастья Станиславский.

Женщина крутилась на офисном кресле взад-вперед, выкладывая документы и заполняя какие-то бумажки. Она писала неторопясь, явно не чувствуя никакого напряжения. Ее рука, облаченная в тонкую хлопковую рубашку, умело выводила аккуратные, чуть наклоненные влево буквы.

— Какого рода интервью? — спросила Елизавета, не отвлекаясь от заполнения документов. Ма на мгновение обернулась, и Ася поняла, что теперь переговоры переходят в ее руки.

— О-о сложностях в работе, личной жизни… — неуверенно заговорила девушка. И, кажется, такой ответ секретаршу не устроил.

— Точнее пожалуйста, а то сейчас вы больше походите на желтую прессу.

— Пока нет точного перечня вопросов, лишь общие темы.

— Тема курсовой какая?

— Э-э, — мысленно Ася заплакала. Она совершенно не подумала, что о таком могут спросить, и в голову абсолютно ничего не приходило.

— Такой сложный вопрос? — недовольно хмыкнула женщина и наконец подняла голову. — Девушки, вы что делаете здесь?

Казалось, весь план накрылся медным тазом, так толком и не начавшись. Ася чувствовала себя неподготовившимся к сессии студентом, которого преподаватель завалил на первом же вопросе. Елизавета с явным раздражением осматривала растерянных девушек и наверняка о чем-то догадывалась. Тогда Ма решилась рискнуть. Она наклонилась вперед и, сложив руки на стол, в пол голоса проговорила:

— «Истинный путь».

Елизавета, точно так же как и Ася, ошарашенно замерла. И если секретарша просто задумалась, Ася почти что начала молиться.

— Уточните, пожалуйста, — угрожающий тон в голосе Ма исчез, и девушка мило улыбнулась.

— Секунду, — буркнула женщина и, резко встав со стула, исчезла за соседней дверью, постукивая по линолеуму шпильками.

— Ты что?! — зашептала Ася. — Она же сейчас вышвырнет нас отсюда!

— Если бы захотела — уже бы вышвырнула, — так же тихо ответила Ма. — А что нам остается? Ты, видимо, курсовых еще не писала, раз ничего ответить не смогла? — с укором добавила она.

— Писала! — возразила Ася. — Но они бы не подошли.

Несколько минут девушки стояли в напряженном ожидании. В кабинете сохранялась рабочая тишина, нарушаемая лишь постукиванием клавиш да лязгом старых принтеров. Ася не осмеливалась посмотреть на Марту, потому что боялась увидеть на ее лице страх или сомнения, а значит, совершенно потерять контроль над собственными эмоциями.

Когда Елизавета вышла из кабинета, девушки синхронно обернулись. Ася вдруг с ужасом заметила, что табличка рядом с открывшейся дверью была очень лаконично и строго подписана: «Губернатор. Коновалов Тимофей Викторович». Елизавета же, процокав до своего стола, грузно села в кресло и хмуро взглянула на посетительниц.

— Завтра в три часа дня. Без опозданий. Список вопросов отправить сегодня вечером на эту почту, — небольшой исписанный клочок бумаги проскользил по гладкому столу. — Никаких провокационных или личных вопросов, четко и по делу. У вас будет пятнадцать минут. Все ясно?

— Да, — девушки кивнули.

— Можете идти, — Елизавета тяжело вздохнула и тут же переключилась на монитор своего компьютера, как бы показывая, что разговор окончен.

Девушки поспешили выйти из Правительства. Все здание насквозь было пропитано запахом напыщенной официальности и деловитости. В нем будто не было места искренней вежливости и дружелюбию. Во всех словах и движениях секретарш, с важным видом восседающих в приемной, читалось презрение и крайняя степень серьезности. Тем более, после слов Марты. Но теперь, когда девушки добились желаемого, презрительные взгляды сотрудниц их не волновали.

— Не думала, что так скоро назначат встречу, — заговорила Ася, лицо которой растянулось в довольной улыбке.

— Ты видела, как она посерела после моих слов? — хмыкнула Ма. — Явно в курсе, о чем речь.

— Она обсуждала это с Коноваловым. Видела табличку у двери?

— Значит, разговор завтра будет очень плодотворным.