Подношение для истины

Глава 4: cupido atque ira consultores pessimi

Страсть и гнев — наихудшие советчики.

Ася очнулась от жаркого склизкого сна через несколько часов. Как оно обычно и бывает, после дневной дремы девушка чувствовала себя еще хуже, чем до нее. На соседней койке полулежа расположилась Алла. Она читала какую-то книжку, ухмыляясь и покусывая и без того обгрызанные ногти.

Ася медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь совладать с эмоциями. Очнувшись, она вновь ощутила все те чувства, что переполняли ее целый день, — оковывающий страх, липкая злость и слабая надежда на успех. Девушка прокрутила в голове воспоминания. Она, кажется, еще не до конца осознавала, где оказалась и как это у нее получилось. «Путь истинный» — так называлось это объединение — было весьма серьезной религиозной организацией. В интернете о ней писали очень много. Хоть она и была известна в черте лишь этого города, слухов и разговоров о ней велось много. Во-первых, как узнала Ася уже после похода в полицию, запрещена она не была, наоборот, очень даже легальна. Во-вторых, пользовалась большой популярностью среди верующих и ищущих ответы. В-третьих, окутана невероятно густым слоем тумана. Вокруг нее роилось множество тайн, споров и недомолвок. Кто-то в интернете обвинял ее в связях с масонством, кто-то говорил, что в ней вербуют солдат, вернувшихся из Афганистана, но ничему этому не было подтверждения, а большинство теорий звучало как бред, написанный кем-то в состоянии алкогольной комы.

Ася медленно поднялась с кровати и приложила холодные пальцы к вискам — голова просто раскалывалась. Она тут же аккуратно подправила парик, который, к счастью, не слетел, но был к этому близок. Сейчас девушка поняла, что с соседкой ей могло и повести. Если придется остаться, раскроется множество неприятных секретов: от нарисованных синяков, до накладных волос, а Алла явно не из тех, кто сразу побежит трепаться начальству. Невольная мысль о задержке в этом месте неимоверно расстраивала, но Ася не могла так просто ее отмести. Попав в логово к врагу, она осознала, что здесь все не так просто, и отделаться обычным проникновением, чтобы сбежать через пять минут, не получится. Ставки повышались, игра выходила на новый уровень. Девушка должна была приспособиться, чтобы выбраться отсюда целой и невредимой. Вряд ли организация, которая по слухам «вербует солдатов из Афгана», будет церемониться с какой-то второкурсницей.

— Проснулась, спящая красавица? — в очередной раз с нескрываемой иронией заговорила соседка, а Ася вдруг почувствовала неимоверное желание ее послать. — Ты проспала и обед, и ужин.

Девушка, казалось, не очень об этом жалела, пока не почувствовала, как от голода засосало под ложечкой при упоминании еды. Она смущенно отвела взгляд, а Алла усмехнулась и кинула ей на колени не пойми откуда взявшийся батончик.

— Спасибо… — удивилась Ася.

— Избавься от фантика незаметно, если не хочешь провести ночь, стоя на горохе.

— Что?

— Шучу-шучу, — закатила глаза Алла. — Но я вряд ли знаю обо всех наказаниях этого места.

Ася вдруг поймала себя на том, что ужасно хочет задать соседке миллион вопросов и узнать о ней больше. Алла — явно не монашка, тогда возникал вопрос, что она здесь забыла. Наверняка это очень интересная история, которую девушке не терпелось услышать. Но все-таки Ася прикусила язык — следует соблюдать осторожность и ни с кем не сближаться. Соседка — темная лошадка, и она может просто прощупывать почву. Не зря Отец Коэн и его свита не прошерстили подноготную Екатерины Лебедевой, они могли делать это другими способами.

— Поднимайся, сестренка, — вдруг заговорила Алла, взглянув на часы. Она встала с кровати, засунула книжку под матрас и подошла к своему шкафу, откуда достала красную бархатную накидку.

— Куда?

— Время вечернего собрания, — накидывая на голову капюшон и скрывая в его тени свое лицо, ответила Алла.

Ася подошла к своему шкафу и обнаружила там такую же мантию. Она накинула ее на себя, подметив, что та полностью скрывает фигуру и достает до самого пола. Их «форму» под ней совсем не видно, а капюшон почти полностью закрывает лицо, оставляя приоткрытыми только губы. Девушка взглянула на соседку, которая насмешливо улыбалась.

— Такая милашка в этой кровавой накидке, — подметила она, и Ася скрыла под капюшоном свою улыбку.

Девушки вышли из своей комнаты и влились в поток людей в таких же красных мантиях. Они все шли молча, не глядя по сторонам или друг на друга. Ася хотела что-то сказать Алле, но во всеобщем молчании стушевалась и промолчала. Они медленной процессией спустились по мраморной лестнице и поспешили в зал, в котором еще утром девушка пораженно оглядывалась, не представляя, что ее ждет впереди.

Помещение было под завязку набито людьми в красных плащах. Ася ошарашенно оглядывалась по сторонам, она не ожидала увидеть столько народа, и теперь пыталась осознать, насколько серьезно место, в которое она попала. Окна были полностью закрыты массивными плотными шторами, не пропуская ни грамма уличного света. С потолка свисала шикарная люстра, похожая на церковную паникадилу. Она освещала теплым мягким светом весь зал. У стен стояли широкие подсвечники с множеством толстых свечей разных размеров. Их огоньки играли на стенах озорными тенями, изображали фигуры и отражали человеческие силуэты. Вокруг царила атмосфера торжественной загадочности.

Люди вокруг, несмотря на закрывавшие лица капюшоны, узнавали друг друга и тихо здоровались.

— Добрый вечер, сестра Алла, храни тебя Великий, — послышался откуда-то справа женский шепот. Ася обернулась и увидела то, во что никогда бы теперь не поверила. Алла, приложив ко лбу три пальца, покорно ответила.

— И тебя храни Великий, сестра Анастасия, — ее голос был совершенно не похож на тот, которым она разговаривала с Асей в комнате. Он будто утратил прокуренную жесткость и бас, стал нежным и ласковым.

Ася ошарашенно уставилась на соседку, хотя ее округлившиеся глаза скрывал капюшон накидки. Алла, словно прочитав мысли Аси, незаметно ткнула ее в бок локтем. Намек вновь был ясен.

Через пару минут в зале воцарилась тишина. Ася пыталась высмотреть из-под капюшона хоть что-то, но он сильно закрывал обзор, позволяя увидеть лишь облаченные в мантии ноги и деревянный выложенный пол. Послышались грузные шаги, эхом отражавшиеся в каждом уголке зала. Люди разошлись в стороны, расступаясь перед человеком. Ася чуть приподняла капюшон и увидела, как из своего кабинета в красной мантии шествует Отец Коэн. Его белесая борода выглядывала из-под накидки, а золотые перстни поблескивали в свете свечей. Он оказался совсем невысоким, но очень жилистым. Даже плащ не скрывал его худобы, обвиснув словно на палке.

Мужчина прошел мимо быстро, но уверенно и горделиво. Асе показалось, что когда он проходил мимо, то явно взглянул прямо на нее. Но девушка тут же списала это на разыгравшуюся паранойю — из-под капюшона плаща едва можно было рассмотреть губы и нос человека, глаза же полностью скрывались в тени.

Тем временем Отец Коэн поднялся на небольшую сцену и встал прямо за трибуной. Несколько секунд он оглядывал зал и вдруг стянул с головы капюшон. Ася невольно потянулась к своему, чтобы сделать тоже самое, но заметила, что никто не спешил снимать свои маски, и одернула руку. Мужчина заговорил.

— Добрый вечер, дети мои, — люди в зале еле видно склонили головы в приветствии. — Я не устаю каждый вечер повторять наши заветы и, надеюсь, вы не устаете повторять их про себя. Каждый день в нашей жизни — это борьба. Для каждого она своя. Кто-то борется за еду, кто-то за кров над головой. Есть и те, кто борется за спасение. В частности, это мы с вами. Что есть бесконечные проповеди без слушателей? Что есть добро без зла? Свобода без заточения? — Ася вдруг задумалась. Речи Отца не цепляли. Он говорил какие-то очевидные вещи, которые, видимо, неплохо заходили людям с уже промытыми мозгами. Девушка вновь аккуратно приподняла капюшон и огляделась в поисках матери. Она надеялась, что распознает ее по фигуре или по выглядывающим из-под плаща русым волосам, но люди в зале выглядели одинаково, словно клоны. Тогда Ася вернула свое внимание к Отцу. Он говорил громко и яро, жестикулируя руками и играя эмоциями. Видимо, оратором он был отменным. Девушка, не вслушиваясь в пламенные речи, осматривала сцену. За Отцом Коэном висел красный гобелен в цвет мантий. На нем была изображена девятигранная звезда с неприятными отталкивающими глазами в концах. Слева от Отца Коэна в отдалении стоял человек. Он был на голову выше старика и намного крупнее. Мантия спускалась с его широких плеч и плавно стекала вниз по силуэту. Ася с любопытством разглядывала незнакомца, в голове прикидывая, кем он может оказаться. Вряд ли каждого первого встречного ставят на пьедестал рядом с господином. Разглядеть девушке почти ничего не удалось: лишь острый подбородок, широкую челюсть и, кажется, сжатые губы. Ася вновь прислушалась к Отцу.

— Благодать, спасение, всепрощение — вечные идеалы, стремление к которым должно составлять всю человеческую жизнь. Но ответьте на вопрос…

Девушка вновь отвлеклась, и речь Отца потекла мимо ее ушей. Она аккуратно оглянулась и заметила Аллу. Кого-кого, а ее легко можно было узнать из общей толпы. Рыжие кудри выбились и выглядывали из-под воротника накидки, пышная грудь обрамлялась тканью плаща, придавая ей еще более полный вид, а острые ногти на руках в нетерпении отбивали какой-то ритм.

— Кто это стоит за Отцом? — шепотом спросила Ася, наклоняясь к соседке.

— Тц, — шикнула женщина недовольно, но через несколько мгновений все же ответила. — Его сын.

«Сын?» — удивилась Ася, осматривая человека. Ей вдруг стало неимоверно интересно узнать, как выглядит ребенок такого человека. Девушка незаметно для себя стала нетерпеливо ожидать окончания мессы в надежде, что и потомок Отца снимет с лица капюшон. Его личность интриговала.

Отец Коэн говорил много. Очень много. И хотя его речи не были лишены смысла и притягательности, с непривычки Ася не могла вынести такое количество слов в минуту. Она почувствовала себя на очередной учебной лекции по Логике и внутренне содрогнулась. Люди вокруг нее и глазом не повели, пока девушка в изнеможении переминалась с ноги на ногу. Все вокруг слушали Отца с вожделением, казалось, еще чуть-чуть и они в восхищении пооткрывают свои рты. Ася же лишь заламывала пальцы рук, пытаясь отвлечься от мыслей о времени. Конечности затекли, спина заныла, а голову словно набили свинцом.

Наконец, минут сорок спустя, Отец Коэн закончил свои речи. Он провозгласил, вскинув руки к небу.

— Да благословит вас Великий!

— Да благословит вас Великий! — хором ответил зал, и Отец наконец спустился со своего пьедестала. Ася с уколом разочарования отметила, что его сын так и не раскрыл свою личность. А стоял он там по всей видимости, чтобы создать образ благочестивого ребенка, безропотно следующего за идеями своего отца.

Люди вокруг вдруг сняли свои капюшоны. Они без страха заговорили, послышался смех и восклики. Алла стянула с себя капюшон и с облегчением выдохнула. Кем бы она сейчас ни притворялась, было видно, что посещать подобные собрания она не любитель. Женщина отбросила пушистые волосы на спину и с высоты своего роста оглядела зал. Ася была ей по грудь и чувствовала себя немного неуютно рядом. В руках людей начали появляться бокалы с чем-то красным, видимо, вином. Ася вопросительно посмотрела на соседку.

— Выпить бокал красного вина — обязательный ритуал после каждого собрания, — ответила женщина, а потом добавила шепотом. — Но не советую этого делать, вино здесь мерзотное.

— А ничего не будет за нарушение традиций? — спросила Ася. Она была только рада лишний раз не пить алкоголь в стане врага. Не хотелось терять бдительность. Да и до алкоголизма такими темпами недалеко, учитывая, что собрания здесь каждый день по несколько раз.

— Бокал в руки возьми и на пол вылей, пока никто не видит, — усмехнулась женщина, уводя Асю под руку к столам с выпивкой.

— На пол?

— Никто и не заметит. Я так стала делать после того, как меня поймали на, как ты сказала, нарушении традиций. Приятного мало было, но до меня четко донесли мысль о важности ритуалов.

Ася почувствовала, как по телу прошлась волна холода. Хотя Алла и не сказала, что с ней сделали, почему-то мысли на этот счет были самыми мрачными. Девушка взяла в руки бокал и аккуратно взболтала его. Сделала небольшой глоток, но ничего необычного не заметила. Вино как вино. Может это Алла в них разбирается, словно сомелье со столетним стажем.

Ася прижалась к стене у дверей кабинета Отца. Она, иронично заломив брови, наблюдала за лучезарной улыбкой и дружелюбными объятиями Аллы и пыталась угадать, кто же она такая и что за игру ведет. За спиной послышался скрип дверей. Девушка отшатнулась и увидела охрану Отца. Они с беспристрастными лицами стояли вдоль входа, ожидая, когда в кабинет зайдет начальник. Ася вдруг заметила Отца. Он шел медленно, пожимая руки последователям и ласково улыбаясь. Увидев Асю, Отец остановился и заговорил с ней.

— Екатерина, добрый вечер! Как Вам Ваше первое собрание?

Ася натянула на лицо улыбку и неосознанно сжала бокал в руках. Её взгляд вдруг поднялся за спину Отца, где стоял его сын. Она вновь вгляделась в черты его лица. Но мужчина так почему-то и не снял капюшон, поэтому девушка заметила лишь щетину на его лице и ничего больше. Он, казалось, скучал здесь. Не обращал внимания на разговоры и улыбки, никому не кивал и тем более ничего не говорил. Но почему-то Ася почувствовала на себе его холодный отсутствующий взгляд и поежилась.

— Я… поражена, — не стала скрывать девушка. Отчасти это было правдой. — И я Вам очень благодарна, — в очередной раз напомнила она.

Отец красноречиво взглянул на бокал в руках Аси. Девушка поняла, к чему он клонит, и сделала пару жадных глотков, почти не сморщившись. Мужчина одобрительно кивнул, и Ася заметила золотую цепь у него на шее. Широкая, панцирного плетения, она выглядела очень богато и величественно. У мужчины за спиной Отца была такая же, но тоньше раза в три.

«Видимо, так их различают в общей толпе мантий», — предположила девушка.

— Надеюсь, ты как можно скорее привыкнешь к нашему распорядку, — продолжал Отец. — В первое время будет трудно, но я верю, что ты встанешь на истинный путь.

— Конечно, — кивнула девушка. — Я сделаю всё, чтобы здесь прижиться, — от наглости произносимой лжи у Аси свело скулы, но она продолжала улыбаться.

— Доброй ночи тебе, девочка. Храни тебя Великий.

— Храни вас Великий, — в тон ответила Ася, наблюдая, как в тени кабинета скрывается Отец и следом его сын.

Наконец Таисия могла оглядеться в поисках матери. Она отставила пустой бокал на стол и двинулась в гущу толпы, всматриваясь в незнакомые лица. Девушка вдруг ощутила страх, что помимо матери может увидеть здесь кого-то еще из своих знакомых, но пестрые мелькающие лица все, как один, были чужими. Ася аккуратно огибала людей, которые почти не замечали ее. Они окидывали девушку незаинтересованными, но дружелюбными взглядами и тут же возвращались к разговорам и улыбкам. Все здесь как будто знали друг друга с рождения и общались как старые добрые друзья. Вдруг к Асе кто-то обратился.

— Вы Екатерина, верно? — послышался мужской голос.

Ася сначала не обратила на него внимания, оглядываясь в поисках матери, но потом поняла, что обращаются к ней, и повернулась в сторону источника звука. Перед ней стоял высокий смуглый мужчина. Девушке пришлось вскинуть голову, чтобы рассмотреть его лицо. На черных как смоль волосах пролегли первые ростки седины, но на лице не было ни намека на старческие морщины. Он был явно страше Аси, но не настолько, чтобы обращаться к нему как к дедушке.

— Да, — приветливо улыбнулась. — А Вы?..

— Андрей, — мужчина учтиво сжал руку Аси в своих ладонях. Они были грубые и мозолистые. — Как Вы себя чувствуете? Я слышал о Вашем горе.

— Уже лучше, — ответила девушка, напуская на себя несчастный вид. Голубые глаза Андрея, обрамленные густыми ресницами, с жалостью бегали по лицу девушки и спустились на ее шею. Видимо, он изучал нарисованные синяки. У мужчины была широкая квадратная челюсть и острый нос с горбинкой, он чем-то смахивал на грека или испанца. Черные волосы вились в кудряшки и спускались по шее. Он мог бы сойти за симпатичного человека, если бы не было чего-то пугающего и в его внешности, и в месте, в котором они находились.

— Я рад, — улыбнулся мужчина, заметив, что собеседница нетерпеливо водит глазами по залу. Видимо, он решил, что она просто спешит уйти, а не ищет кого-то определенного. — Наверное, Вы устали. Не буду Вас беспокоить.

Андрей сделал шаг в сторону, и Ася, стушевавшись, тут же схватила его за руку. Она должна была вжиться в роль и в это место, показать всем своим видом, что ищет здесь спасение, а не собственную мать с десятком миллионов в сумке.

— Андрей, спасибо Вам, — благодарно прошептала девушка и провела пальцами по тыльной стороне его ладони. — Да храни Вас Великий.

— Храни Вас Великий, — ответил мужчина немного заторможенно. Он аккуратно вынул свою кисть из кольца рук девушки и обаятельно улыбнулся ей, обнажив белоснежный ряд зубов, перед тем, как исчезнуть в толпе.

«Надеюсь, он ничего себе не надумает», — недовольно заметила Ася. Кажется, последний ее жест явно был лишним, но зато действенным.

Вдруг в отдалении в небольшой группке людей мелькнули короткие русые волосы. Ася сделала шаг вперед и тут же замерла, увидев маму. Женщина улыбалась и разговаривала с подругами. Она выглядела как никогда счастливой, смеялась и вытягивала руки вперед, аккуратно приобнимая собеседниц.

Ася почувствовала, как страх по рукам и ногам приковал ее к полу, словно тяжелый металлический шар в кандалах. Она могла лишь наблюдать за матерью и тянуться к ней издалека, но никак не находила в себе сил двинуться вперед. Как Ася могла убедить женщину вырваться из этого мира сладостных обещаний, теплого счастья и добрых людей в реальный мир, где всем плевать друг на друга, где бороться за свою жизнь придется в одиночку, пытаясь огородиться от ужасов действительности? На секунду Асе показалось это неправильным. Но она тут же постаралась отмести глупые мысли. Лучше жить в беспощадной действительности, чем в розовом мыльном пузыре. Но так и не смогла сделать шаг.

Настало время расходиться. Массивные двери зала отворились, выпуская людей в свои комнаты. Толпа медленно потекла на выход, и мать Аси тут же затерялась в ней. Только сама Таисия стояла, словно изваяние, и не могла сделать ни шагу. Она корила себя за глупый страх и бестолковые слезы.

— Что с тобой? — послышался голос Аллы за спиной, отчего Ася вздрогнула всем телом и сбросила с себя невидимые кандалы. — Ты будто призрака увидела.

— Задумалась, — бросила она и пошла следом за соседкой, которая равнодушно пожала плечами.

Как только девушки вернулись в комнату, Алла сбросила с себя накидку и швырнула ее в шкаф, даже не удосужившись повесить на вешалку. Она переоделась в короткую полупрозрачную сорочку и залезла под одеяло, вынув из-под матраса свою книжку.

Ася глядела в зеркало на свои красные глаза с нескрываемым раздражением. Её бесило, что в самый ответственный момент она не смогла сделать ни шагу, провалила весь план и теперь вынуждена задержаться. Девушка, убедившись, что соседка на нее не смотрит, аккуратно достала из сумки телефон и написала сообщение подруге.

«Алина, привет. Со мной все в порядке, но придется задержаться здесь. Не теряй. Для остальных — я на больничном, ок?»

Отправив сообщение, девушка выключила телефон. Розеток она в комнате не заметила, и зарядку нужно было беречь. Сейчас ей ужасно хотелось принять душ.

— Алла, где тут душевые? — спросила Ася.

— Отбой был, маленькая нарушительница, — усмехнулась соседка. Ася вдруг заметила, что у нее нет левого клыка и улыбка получалась немного кривоватая.

— И теперь никуда нельзя до утра?

— Да ладно, я всегда хожу в душ после отбоя, остальные монашки строго следуют правилам, — с едкой иронией ответила Алла. — В душе есть все необходимое. Пользуйся общими благами.

Ася сморщилась, представляя, какие «блага» на них выделили. Девушка не брала с собой ничего серьезного, лишь закидала пару комплектов рваной старой одежды для видимости побега. Все ее средства для умывания, ухода за кожей и волосами остались дома. И приходилось только молиться, чтобы кожа здесь не слезла, а волосы — не выпали.

Алла объяснила Асе строение жилых этажей со свойственной ей прямолинейностью. Девушка вышла из комнаты и оглядела пустующий коридор. Свет приглушили, и теперь он выглядел пугающе заброшенным, будто бесконечным. Коридор делился на два блока: первый — с левой стороны от лестницы, второй — с правой. В каждом его конце были собственные душевые и туалетные комнаты. На третьем этаже, в жилом блоке мужчин, было другое разделение. У них рангов было больше, поэтому этаж делился на три части. Больше Алла сказать не смогла, напомнив, что до местных иерархий ей нет дела.

Ася дошла до конца коридора. В руках она держала большое махровое полотенце, которое нашла в шкафу, мочалку и простенькую зубную щетку. Помимо расчески для волос, в ее вещах больше ничего не было. Видимо, это был базовый набор для каждого послушника.

Друг напротив друга расположились две пластиковые двери. Ася заглянула в ту, которая была слева: это оказался туалет. В ряд шли пять одинаковых кабинок с деревянными дверьми. Девушка в отвращении сморщилась, увидев, что туалетами здесь служат напольные унитазы. Они были явно не первой свежести: на некогда белоснежном камне появились желтоватые подтеки и капли. У мусорных ведер была беспорядочно раскидана туалетная бумага. За стенкой также в ряд расположились умывальники. У каждого из них стояла железная полочка с каким-то наполнением, а над ними висели широкие зеркала.

В душевой оказалось не лучше. Ася щелкнула выключателем, и холодный больничный свет залил просторное влажное помещение. У самого входа стояла длинная лавка для вещей, над ней на стене висели крючки для одежды. Дальше с двух сторон шли длинные ряды душей. Между ними не было ни перегородок, ни шторок. Об анонимности в этом месте точно не слышали.

Девушка аккуратной стопкой сложила на скамейку одежду. Тело покрылось мурашками от противного скользкого холода. Ася поудобнее надела сланцы и взмолилась, чтобы не подцепить здесь грибок. Несколько секунд поколебавшись, девушка все-таки сняла с себя парик и сунула его под одежду.

Горячий душ отрезвил. Стоя под струями раскаленной воды, Ася прижала руки к груди и попыталась забыться. Ужаснейший в ее жизни день подходил к концу, но не имел никакого результата. С тем же успехом можно было сходить в университет на пары, результат был бы таким же. Ася подавила всхлип. Она изо всех сил не давала себе расклеиться и сдерживала эмоции в узде. Это было не то место, где можно позволить себе расплакаться и обнажить чувства. Нужно было продолжать играть свою роль до тех пор, пока не найдется идеальный момент для побега за ручку с мамой.

Вскоре девушка вернулась в комнату. После душа она почувствовала себя обновленной, несмотря на то, что все средства, которые ей пришлось использовать, были куплены в какой-то подворотне. Алла, оглядев соседку с ног до головы, вдруг заговорила.

— Твои вещи забрали.

— Что?! — Ася ошарашенно посмотрела на кровать и поняла, что ее сумка исчезла. А вместе с ней телефон, кошелек с деньгами, какая-никакая одежда и дневник, в который девушка планировала делать заметки для будущей статьи.

— Я говорила им дождаться тебя, но они пообещали сделать тебе выговор за нарушение распорядка, — сочувственно проговорила Алла.

— Кто «они»?

— Зайчики Отца, — закатила темно-карие непроницаемые глаза женщина. — В черных футболках, обритые…

— Вот черт… — прошептала Ася, падая на кровать. Она не ожидала, что ее вещи заберут так скоро, хотя ее предупреждали об этом. Девушка очень сильно просчиталась, не успев спрятать телефон. Она была уверена, что в будущем это ей аукнется. — Ладно. Завтра я схожу домой и принесу себе нормальных вещей, — размышляла она вслух.

— Домой к своему муженьку? — скептически поинтересовалась Алла. — И не боишься, что он тебя поймает и на цепь посадит?

— Он будет на работе, — ответила первое, что пришло в голову, Ася.

— Тебя все равно не выпустят, — беспечно проговорила Алла и вновь вернулась к чтению книжки.

— Почему? — глаза Аси округлились, она приподнялась на кровати и вперилась взглядом в соседку. Та недовольно отложила книгу.

— Потому что разрешение на выход за пределы территории надо запрашивать за неделю до нужной даты, — медленно, как ребенку, начала объяснять Алла. — А еще нужна уважительная причина, подлинность которой тщательно проверяется Зайчиками Отца.

— Прямо как… — Ася чуть не сказала про тюрьму, но вовремя прикусила язык. Лишний раз лучше помалкивать.

— В тюрьме, — закончила за нее Алла.