Подъем, спящая красавица! (СИ)

Глава 13

Мы отправляемся в столицу

Я нежилась в купальне. Неподалёку от дворца били горячие источники, а рядом с ними расположился просторный бассейн, закрытый со всех сторон. По глиняным трубам вода из гейзеров наполняла природный резервуар в скале, обработанный камнетёсами, и точно по таким же трубам уже нечистая вытекала куда-то. Тяжёлые романские своды скрывались в жемчужном мареве пара. Я ныряла, словно русалка, плыла под водой, прижав руки к бокам и лишь ногами отталкивая от себя теплую воду, насыщенную пузырьками. Переворачивалась на спину, косилась на тёмное пятно волос вокруг головы, казавшихся водорослями, качалась на воде и снова ныряла прямо в золото отражения многочисленных ламп.

Жизнь улыбалась, и я улыбалась.

Всё получится. У меня всё получится. Я одержу победу над Дезирэ. Я верну под свою власть все три королевства, я… Я же такая красивая и умная! Разве можно в меня не влюбиться? Провела рукой по нежной коже груди, коснулась соска, такого маленького и аккуратного… И крепкие руки обняли меня, прижали к чему-то большому, сильному и тёплому, а горячие губы раскрыли мои, и все мысли тотчас покинули мою голову.

Мы целовались так, как будто умрём завтра. Я обвила ногами его бёдра, чувствуя возбуждённую плоть. Ну, давай же! Хочу тебя, как поля весной желают зерна, как знойным летом мечтают о влаге дождя, как пещеры жаждут кирку…

— Выходи за меня, — прохрипел Арман и отстранился. — Ты станешь моей женой?

Я тихонько зашипела. Как не вовремя-то! Ох, ну зачем об этом сейчас? Не хочу ничего решать!

Плеснула в него водой:

— Как вам не стыдно? Я вообще-то не одета.

— Я… простите, — он покраснел. — Вы напрасно взяли меня с собой. Я же не мог не…

Вот же дурачок! Эх, Арман… Надо было просто рассмеяться, пленить меня оковами рук, поцеловать властно, так, как будто имеешь на это право. И не спорить. Тем более — не оправдываться.

— Отвернитесь, — потребовала я.

И он… послушался. Мне захотелось пнуть его побольнее. Конечно, если я сейчас обниму его и снова поцелую, мужчина опять вспыхнет и… но… настрой был испорчен. Приличной барышней в этой игре полагалось быть мне, а не ему.

Я вскарабкалась по латунной лесенке, отжала волосы.

Выйти замуж… Почему бы и нет? У него ладная фигура и чувствуется мужская харизма. Почему бы мне не иметь мужа-консорта? Послушного и… Я поспешно натянула тунику, затем напялила что-то поверх, замотала волосы. Да, всё так… Вот только сейчас мне нужен не этот мужчина. Арман славный, но он не сможет спасти меня от Дезирэ. «Я имею право на них. И здесь, и там, и везде, куда бы они ни скрылись» — вспомнилось мне. А, значит…

— Арман, можете поворачиваться, — милостиво разрешила я. — Скажите, а вы были представлены ко двору королевы Илианы?

— Нет, конечно. И не собираюсь.

Он тоже выбрался, и я бросила любопытный взгляд сквозь ресницы. Арман замотал бёдра в полотенце.

— Я вас люблю, Шиповничек. И никогда не обижу…

«Любишь, потому что видел меня голой. Ты меня хочешь, а это не одно и тоже», — подумала я и покраснела, осознав, насколько циничны мои мысли. Арман неверно понял:

— Вы смущены, ох, простите. Я так не учтив, я совершенно смутил вас…

«Увы, не совершенно».

— Маркиз, будьте любезны, позовите кого-нибудь из слу…

— Арман! — истошный радостный визг.

Нечто золотисто-синее выскочило из-за колонн и, промчав ветром, повисло на мужчине.

— Арман! Как же я не заметила, что ты вернулся? Почему мне никто не сказал? Ты загорел… А нет, побледнел! Я так соскучилась! Я видела твою невесту, такая душка! И очень краси… Ой, Шиповничек, вы тоже тут? Братик, тебе так повезло! Мне так нравится принцесса Шиповничек!

— Подожди, подожди, — рассмеялся Арман, снял с себя бестолковую сестру и обернулся мне. — Невеста?

— Ну… я же как-то должна была…

Его голубые глаза блеснули удовольствием. Он ухмыльнулся.

— Да, сестрёнка, это моя невеста — принцесса Шиповничек. Ваше высочество, разрешите вам представить мою несносную сестричку Игрейну.

Он с такой любовью и нежностью это сказал, что я буквально задохнулась от ревности. Не хочу ни с кем делить моих любимых мужиков. И вообще красивых мужиков. И страстных мужиков. И… вообще делить. Я растянула губы в улыбке:

— А мы уже знакомы…

— Ах, она такая прелесть! А сейчас, о, Дева-Матерь, какие волосы! Как же они сверкают! Как смола!

Всё равно ненавижу.

— Игрейна, милая, распорядись приготовить нашей гостье покои…

— А уже. И они смежные с твоими, — гордо сообщила Игрейна. — Камины затоплены, бельё поменяли, всё вымыли-прибрали. И Карину, служанку Вашего высочества, тоже расположили в тех же комнатах. Ой, я чуть не забыла! К тебе же гонец от королевы.

— От королевы? — ахнула я.

— Опять⁈ — взвыл Арман. — Мне снова придётся лежать и делать вид, что я смертельно болен⁈

— Да-да.

— И что на этот раз? Какой предлог заманить меня в столицу?

— Скоро Его высочеству принцу Бертрану исполнится пять лет. Во дворце намечаются грандиозные торжества. Гонец от королевы сказал, что королева велела тебе быть, даже если ты умер. Всем сказано быть.

— Меня нет, — проворчал Арман. — Я… я… я сломал шею. У меня проказа. Чума, оспа, я сгорел в пожаре и…

— Мы будем, — мило улыбнулась я, решительно перебив жениха.

Оба уставились на меня в изумлении. Я пожала плечами:

— А что? Врага надо знать в лицо. И потом, Арман, вы обязаны её лейтенанту спасением жизни. Одно это должно вынудить вас на визит вежливости.

— Но… вы же враги?

Я взяла из вазочки крупное румяное яблоко и надкусила его. По подбородку потёк сладкий сок.

— Ну и что? Одно другому не мешает. Вражда — не повод для неучтивости.

И голубые и синие глаза просияли восхищением.

— Вот что значит прирождённое благородство, — выдохнул Арман.

— Вы такая прелесть! — взвизгнула Игрейна и бросилась меня обнимать. — Я столько раз твердила брату, что прежде чем ненавидеть, надо же хотя бы взглянуть на человека! Как можно ненавидеть того, с кем ты незнаком? А он обиделся, что его жены лишили и всё.

— Илиана свергла мужа так-то…

— Ну и что, Арман? Может, муж её обижал? Это ж разобраться надо.

Арман в изумлении уставился на сестру:

— Обижал? Анри?

— А ты думаешь, если он к тебе относился хорошо, то и к жене тоже?

Она подбоченилась и вскинула русую голову.

— Пожалуй, пошла я отдыхать, — выдохнула я, зевая.

Игрейна встрепенулась, десять раз извинилась и повела меня в мои покои. И, ещё раз двадцать заверив меня в любви, наконец оставила одну. Я легла на пышную кровать, накрылась одеялом. Плевать мне, хороша или нет королева Илиана, обижал её муж или нет. Мне нужен Румпель. И та самая башня-библиотека.

А ночью мне снова приснился он. Рыжеволосый незнакомый мальчик Этьен. Мы шли и пели глупые гимны, над нами треугольниками расчерчивали небо розовогрудые ласточки, и жизнь улыбалась, и верилось, что впереди нас ждёт только Царство Небесное.

Проснулась я просто в ужасном настроении. Мне не нравилась эта противная девчонка Кэт. Ну почему она мне постоянно снится! Почему я вообще вижу эти глупые сны про каких-то глупых детей?

Рассвета ещё не было, Кары тоже не было. Я чувствовала себя старухой лет восьмиста, не менее. Набросила длинную рубаху, замоталась в плед. Где, интересно, Арман? Я вышла из покоев, прошла к его дверям. Наши комнаты располагались в юго-восточном ризалите и шли перпендикулярно друг другу.

Мне срочно нужна была мужская ласка. Ладно, хорошо. Я согласна больше не быть приличной девочкой, раз уж мой жених решил быть приличным мальчиком. А в паре, как известно, кто-то должен быть меньшим поборником морали.

Постучала в двери, приняв томно-соблазнительную позу. Аккуратно поправила сорочку так, чтобы она чуть-чуть обнажила грудь, но, конечно, чтобы это выглядело досадной случайностью, замоталась в плед потуже, чтобы он подчеркнул узость моей талии. Хочу утонуть в мужском восхищении!

И я утонула. Ну, почти.

Рябой рыжий слуга, открывший мне дверь, судорожно сглотнул.

— А… а его милость тогось.

— Что? — зло зашипела я.

Запахнулась в плед по плечи. А чего он смотрит, куда ему не следует?

— Так это… на конюшню пошёл, запрягать, значицца…

Я круто развернулась и пошла прочь. Конюшня… Рядом непременно должен быть сеновал, да? «Плохая девочка», — словно наяву услышала насмешку Дезирэ. И разозлилась. Мне восемнадцать! В моё время мои ровесницы уже успели дважды или трижды родить. Ещё немного, и я так и помру старой девой!

Мне вспомнилось, как мы стояли перед зеркалом в каморке, и руки Дезирэ лежали на моих бёдрах… «Женщина — река…».

— Ты можешь обманывать себя сколько угодно, — прошептала я самой себе тихо, спускаясь по чёрной лестнице на хозяйственный двор, — но лучше будет, если ты хотя бы самой себе станешь говорить правду. Умираю как хочу почувствовать его поцелуи, и руки, и… да. И это тоже.

В конце концов, мы же всё равно поженимся? Разве нет? А тогда чего тянуть?

Запах лошадей ударил в нос, я остановилась у входа, давая глазам возможность привыкнуть к полумраку.

— Скажете тоже, ваша милость, — рассмеялся до отвращения знакомый голос. — Звёзды — огромные шары? Да жуть какая! Они ж на землю упадут. И всё сгорит. Я боюсь.

И Кара кокетливо взвизгнула. Это с кем она так? Нехорошее предчувствие меня не обмануло: жизнерадостный голос маркиза подтвердил наиболее худшие предположения.

— Тысячу лет не падали, не упадут ещё тысячу.

— Ах, скажите, как интересно! — промурлыкала Кара. — Но ведь рано или поздно непременно упадут… не на нас, так на наших детей…

— Ни на наших детей, ни на наших внуков не упадут, — заверил её Арман.

— Точно наши внуки останутся живы?

Ох, как же мне не понравилось это словечко «наши». Какие ещё общие внуки с Арманом нужны мерзавке⁈ Я решительно направилась к ним.

— Да, уверяю вас…

— А хорошие у нас бы внуки получились… Голубые глаза и рыжие волосы это та-а-ак красиво!

— В смысле? — растерялся Арман.

Я появилась вовремя. Раздавила ногой золотистый отблеск фонаря на полу.

— Кара, — прошипела, словно Великий Змей Чума, — иди и срочно положи в сундуки мои платья! И застели мою постель.

— Так я уже всё положила. Платье у вас только одно же…

— Кара, постель.

— Так потом застелю… и вообще тут свои слуги имеются!

— Кара!

Даже я испугалась жёсткого металла в собственном голосе. Служанка вздохнула, сделала книксен и шмыгнула мимо нас. Арман проводил её озадаченным взглядом. Потом посмотрел на меня, и я с удовольствием увидела тот самый восторг в его глазах, которого мне так не хватало.

— Мне приснился кошмар, — пожаловалась я, подошла и доверчиво, словно котёнок, ткнулась в его плечо. — Тот волк и…

Он осторожно меня обнял.

— Мы его победим, обещаю вам.

Было бы неплохо, если бы ты давал мне обещания, которые можешь выполнить, милый.

— Я чувствую себя проклятой принцессой. Мне приснилось, что злая ведьма прокляла меня, и спасти меня может только поцелуй…

Чуть оттопырив и надув губки, я подняла лицо вверх.

— Да, кошмары это такая пакость! — вздохнул Арман. — А мне тут снилось, что меня поймал аист, представляете? И щёлк-щёлк клювом.

— Какой ужас, — кисло посочувствовала я, прильнув к нему так, чтобы он через рубашку почувствовал, что я без корсета.

— А в другой раз приснилось, что я мечу икру… Вот такое гадство стало сниться с тех пор, как я лягушка.

Он расхохотался, а мне с досады захотелось ударить его промеж глаз.

— Идёмте, я вам кое-что покажу, — нежно мурлыкнула я.

Взяла мужчину за руку и потащила наружу.

— А батюшке перед смертью снилась голая ведьма. Представляете, совсем голая!

— Красивая?

— В том то и дело, что нет! Старая-старая, двухсотлетняя. Она плясала вокруг костра и орала: «зенит чемпион».

— И что это значит?

— Не знаю. Мы потом с братьями всё пытались разгадать. Ну то есть, зенит-то понятно, это когда солнце высоко на небе. А что такое «чемпион» — ума не приложу…

Мы вышли во двор, и я содрогнулась от мёрзлой сырости.

— И что вы мне хотели… ква?

Я мстительно усмехнулась. Подобрала лягуха и запихнула за пазуху.

Часа через два проснулась Игрейна. Мы завтракали, и у меня уже голова начала раскалываться от её восторженной трескотни, когда в зал вошёл рыжий слуга и растеряно доложил, что господина маркиза нигде не могут найти. Я оторвалась от вкуснейших маленьких кексов с персиковым повидлом, промокнула губы.

— Ах да, совсем забыла. Арман поехал вперёд, — и улыбнулась невинно.

Игрейна удивилась:

— Но… как же… он никого не предупредил!

— Он не хотел никого будить. А я всё равно не спала. Ничего страшного, милая Игрейна. Мы с ним встретимся уже там, в королевском дворце.

— Замке?

— Ну да.

Я снова мило улыбнулась и отпила какой-то вкусный напиток. М-м-м… кажется, шиповник? И мята? И ещё что-то… яблоко, возможно…

Путь до столицы отнял у нас весь день. Оказалось, у Карабасов в городе был свой дом — крепкий, двухэтажный, с маленькими окошками и довольно большим внутренним двориком. Бросив Кару разбирать мои вещи (Игрейна надарила мне кучу платьев, которые предстояло перешить, так как сестра Армана ростом была чуть выше моего плеча), я поторопилась выйти в город.

По дороге Игрейна рассказала мне, что в парк перед королевским дворцом может попасть любой желающий. Это любимое место гуляний аристократов и горожан. Правда башня была в той части, куда проходить было нельзя никому, но… А вдруг получится?

Я надела бархатное тёмно-вишнёвое платье, которое за ночь перешила служанка Игрейны, набросила тёмный плащ, кажется, принадлежавший Арману, и смело двинулась навстречу опасностям.

Городишко оказался миленьким, словно картинка в книжке. Улочки, вымощенные камнем, черепичные крыши в золотистых и багряных листьях, сытые, довольные люди… И я сразу вспомнила Старый город. Сердце заныло. Да, эти люди пытались меня убить, но… Я вспомнила, как дико хотела есть, когда Кара сожрала всю провизию. А ведь мой голод длился не более суток, так какой бы я стала, если бы голодала годами? Смогла ли бы я думать о чём-нибудь ещё, кроме как о хлебе?

Неожиданно мне стало жаль этих мерзких, глупых людишек.

И потом, я — их королева, они мне… поверили. Наверное. Ведь кроме той толпы мерзавцев, в тот день я видела и других, радостных, благодарных… Что с ними сейчас? А если Дезирэ их мучает? Конечно, там была Осень, но…

— Я отправлю Дезирэ в бездну, — твёрдо пообещала я, — и вернусь. Объединю три королевства, и все станут жить радостно и дружно. Возобновлю торговлю. Наступит мир и процветание…

Королевский замок показался мне странно-игрушечным. Все эти мини-башенки, кокетливо украшавшие его стены, балкончики, чрезмерно большие окна… всё это явно было не рассчитано на осаду или штурм. Да ещё и черепица выкрашена голубой краской. Голубой! Что за глупости.

В воротах меня встретила стража и отдала честь. Вот это мне понравилось уже намного больше. Я невольно распрямила плечи и приветливо кивнула. Неужели здесь так всех гостей встречают? Или просто это я такая красивая?

В саду было безлюдно. Может, потому, что вечерело и было холодно, а может просто будний день и не до гуляний. Я шла мимо стриженных деревьев и кустов по чисто подметённым дорожкам. Какое странное чувство: я словно знаю это место. Попыталась вспомнить, была ли я здесь когда-то… Да нет же! И замок явно построен совсем недавно, в моё время так не строили. Те замки это крепости, ощетинившиеся окнами бойницами и массивными башнями, готовые принять врага на копья стен.

Но почему тогда мне кажется, что если свернуть вот сюда, за раскидистый платан, мимо круглого шарика кипариса, то я увижу горбатый посеребрённый мостик с двумя парами мраморных кентавров по краям? Странное и пугающее чувство.

— Шиповничек, не трусь, — прошептала я себе. — Это иллюзия. Так бывает, когда кажется, что ты уже жил и был тут. Это просто… фантазия.

И, чтобы доказать себе, что ничего странного нет в действительности, я повернула направо к платану. Обогнула круглый вечно-зелёный шарик и замерла.

Мостик. Кентавры. Один юный, другой старик…

Я словно зачарованная прошлась по мостику. Пересекла аллею печали, спустилась по лестнице слёз, повернула мимо грота скорби и увидела её — высокую тёмную восьмигранную башню среди золотых яблонь, пламенеющих румяными плодами. Остановилась.

Вот она — моя цель.

Но почему я знала, что сейчас её увижу? Ведь старая служанка Игрейны, когда-то прислуживавшая во дворце, обрисовала мне совсем иной путь. Сердце стучало просто бешено. Я вдохнула по-зимнему морозный воздух, закрыла глаза.

— Ну же, — подбодрила себя. — Давай… какая разница, как я здесь оказалась? Разве не сюда я шла?

Да, надо торопиться. С такой пасмурной погодой стемнеет быстро, и Арман снова станет человеком. И, возможно, отправится меня искать, а мне… мне этого не нужно. Я решительно направилась к башне. И едва не споткнулась, увидев двух стражников. Замерла подстреленным зайцем.

Всё рушилось. Зачем тут стражники? Ах да, тут же ещё и тюрьма. Поворачивать обратно? Ну уж нет! Скажу им, что я в библиотеку. Если спросят. Главное — уверенность и решимость в лице. В худшем случае скажу, что не знала, что нельзя.

И…

Стражники меня не остановили. Я просто прошла меж них, распахнула дверь, вошла и захлопнула её. Вот что значит — верить и не сомневаться!

Две винтовые лестницы уводили наверх. Пустые латы сторожили подъём к двери напротив входа. Библиотека может быть как вверху, так и внизу, а вот узилище точно внизу. Надо ли мне туда? Конечно, нет. Рановато.

Успокоив дыханием сердце, я подхватила юбки и зашагала наверх.

Пока что всё складывается куда как замечательно. Я потянула тяжёлую дверь, вошла и снова застыла. У одного из шкафов спиной ко мне высилась чёрная худощавая мужская фигура в чёрной одежде. Бежать? Я было попятилась, но тут же себя одёрнула. Не затем я дважды миновала стражников, чтобы сдаться в последний момент. Может, рыцарь за сказками пришёл и сейчас уйдёт?

И я сделала шаг, открыла рот, чтобы ровным и величественным голосом произнести приветствие.

И тут вдруг он обернулся.

Чёрные глаза-угольки, немного вытянутое, скуластое лицо. Нос с горбинкой. Тёмно-русые, почти чёрные волосы до плеч. Узкие губы, словно вырезанные на лице. Надменные, властные. Приказам таких людей повинуются безоговорочно. Такие люди не колеблясь посылают полки на штурм, а осуждённых — на эшафот. И рост — высокий-высокий. Каланча, а не человек.

Шагнув ко мне едва ли не через полкомнаты, мужчина вдруг обнял меня длинными руками, притянул к себе и выдохнул:

— Наконец-то! Я соскучился.

— А…

Но договорить мне не дали. Жёсткие губы пленили мои страстным поцелуем, и жёсткие усы чуть защекотали кожу.