Пока летит монета

37. ПОСЛЕДСТВИЯ. РАЗНООБРАЗНЫЕ

ВСЁ КАК ВЫ ПРОСИЛИ…

А ещё к вечеру, как раз, когда мы наконец наобнимались и всем семейством тихонько сели в беседке выпить чаю (да с булками, для успокоения, тысызыть, души), прилетел голубь от князя. С предупреждением, прикиньте!!! Об этой самой лисе! И с просьбой помочь, кхм.

Вова сказал, что с него сегодня уже хватит, Игорь дипломат, Ванька портальщик, остатки лисы вон в мешке валяются (ЧТО???) — отправил, короче, пацанов ситуацию разруливать.

Тот же день, 22.30, Княжество Восточное, Столица, Княжеский дворец, кабинет князя.

Голубое окошко портала проглотило неизменно вежливых воронят, затуманилось, сжалось в точку и исчезло.

Восточный князь Иван Петрович пожевал губами, подбирая подходящие к случаю слова. Не нашёл. Премьер Фёдор Кузьмич смотрел на оставленный посреди кабинета окровавленный куль круглыми глазами. Безопасник, Владимир Григорьевич, покрутил головой и расхохотался:

— Но каковы, а⁈ Да не кисни, Петрович! Что — лучше было бы, если бы та лиса успела полкняжества сожрать? И так по северам столько разворотила — птичьей почтой по макушку вся канцелярия завалена! А так — пять минут позора — и мы спасены!

Князь вскинулся, яростно раздувая ноздри, но Григорьич не дал ему разбушеваться:

— Ну, чего завёлся? Нам когда ещё сказали: ни одного таланта не видим — ни в себе, ни в детях! Живём как на Матушке, ровно и нету магии никакой! Хорошо, хоть богов вспоминать стали. У Во́ронов вон — целое магическое училище, второе достраивается, а мы?.. А не успеем в другой раз?.. Останется аккуратная воронка на месте того княжества…

Кузьмич наконец-то разморозился:

— Григорьич дело говорит. Надо как-то договариваться. По обмену, что ли, детишек послать? Попросить, может как-то можно… типа обследования? И вправду, сидим колодами.

Князь откинулся в кресле, длинно выдохнул.

— Ладно, порешаем. С этим… добром что делать?

— А что? Степаныча вызывай, он же её видел — пусть освидетельствует, — Григорьич устало потёр лицо, — Составим протокол. Не сможет разобрать — придётся этих лис из Семёнова приглашать, для опознания. А после — сжечь немедля, обещали же.

— И распорядись письма в посёлки отправить, срочно, — вставил свои пять копеек Кузьмич, — Там такая паника. Эвакуацию ведь начали. Успокой народ.

КРУГИ НА ВОДЕ

И всё-таки случай с чернобуркой, как эти ни странно, произвёл некоторое положительное воздействие на Восточное княжество. У людей наконец-то что-то сдвинулось в мозгах, и кое-где начали проклёвываться магические способности, в большинстве своём слабенькие, поскольку уж больно давно и безнадёжно было упущено время их взращивания, но иногда попадались и такие ничего себе.

Князь обратился ко мне с просьбой обследовать на предмет магической одарённости детей. Я так рассудила, что дружба дружбой, а чё-нить полезное под это дело сторговать стоит, высказала эту идейку мужу — а уж он отправил договариваться о взаимных выгодах Мишку с Игорёхой. Чувствую, останется князь без набоек на сапогах. Как в том анекдоте. Вышел приезжий прогуляться по Дерибасовской в новых ботинках со стальными набойками: «цок-цок-цок, бум-бум-бум, шлёп-шлёп-шлёп…»

Я строго велела до «шлёп-шлёп-шлёп» не доводить — союзник, всё-таки.

Одарённых детишек оказалось прискорбно меньше, чем в Белом Вороне. Гораздо меньше даже, чем среди отжатых в Бирке рабов. Вот что значит общественное сознание, настроенное в немагическом ключе! Исправится ли это когда-нибудь или так они и будут «малоурожайные»? Бог знает…

Дальше вопрос встал: что с выявленными счастливчиками делать? Не к нам же их тащить! Я, конечно, добрая — но не настолько же. Да даже при всём моём желании (если бы оно вдруг внезапно проклюнулось) — не имею столько площадей.

Очень много же опять получилось на квадратный сантиметр текста, видать сильно мне не хотелось ещё и этих учеников на себя вешать.

Еле как мы с князем сторговались, что Белый Ворон примет детишек на двухнедельную стартовую практику. Такой волшебный пендель (опять же, не всех скопом — поочерёдно, естественно!), а там пусть они подсуетятся, своё что-то организуют.

Вот, в столице сколько школ? Две? Она, помнится, элитная? Так пусть и станет она элитной в полном смысле слова — школа-пансион для будущих магов, цвета княжества. Основной состав у них: целители да ботаники; обучающих специалистов, пока свои не подросли — организуем в сменном командировочном порядке. А уж те единицы, которые по редким специализациям, так и быть, пусть учатся в Сером Камне. Будут княжеские стипендиаты, хех.

Таким образом, к зиме мы приняли первый волшебнопендельский поток, среди которого оказалась и некая Ведерникова Лиза, по совместительству единственная в этом мире и горячо любимая дочь Восточного князя. Лизоньке было уже одиннадцать. В школу она ходила хоть и в общую, но в подходящий класс, и успела нахвататься от подружек всяких идей о высшем свете. Вокруг Лизоньки кучковался крохотный кружок «особ приближённых к императору», морщивших носики в сторону остальных эм-м-м… абитуриентов.

Я сперва хотела провести с ними жёсткую воспитательную беседу, а потом так подумала: чего это я — всё сама да сама? — ну и напустила на них с воспитательной беседой кого бы вы думали? Рагнейд Уггидоттер! Как человек, имевший в прошлом те же закидоны, но успешно вступивший в нашу шайку*, Рагнейд была самое то. Тем более что не слишком ярко выраженный свой дар целительницы она компенсировала титаническим упорством (постоянно подогреваемым отцовским энтузиазмом), и за три года успела вырасти в подающую большие надежды медичку.

*привет от Марка Твена, хех

Дело было в послеобеденный перерыв на большой школьной площадке. У нас ребятня в обед старается успеть по максимуму нагуляться: тут тебе и каток, и несколько гор, и площадки для фанатов-фехтовальщиков… чего только нет, короче. Большинство предпочитало горки, так что Рагнейд была слегка уваляна в снегу. На мою просьбу она среагировала живо и немедля направилась делать пафосным соплюхам внушение. Однако усилий её, судя по мордочкам внушаемых, не хватало, и вскоре к ней присоединились такие же похожие на снеговиков Ваня и Игорь. Игорёха, ни капли не стесняющийся уронить инструкторский чин валянием в снегу, популярно объяснил юным дамам, что если они будут так усердно воротить нос, то вон та строгая тётя (я) одномоментно устроит им отбытие в родные пенаты (Ваня показал портальчик), и на этом вся их магическая карьера будет окончена раз и навсегда.

«Аристократки» припухли и сбавили пафос, вряд ли в их головёнках что-то кардинально поменялось, но бубнежа о простолюдинах я больше не слышала.

Прошёл первый поток, за ним второй, потом, когда у нас начались зимние каникулы — самый объёмный третий, после которого должна была в штатном режиме заработать княжеская школа с магическим уклоном. А я к этому же времени ждала сорок семь княжеских стипендиатов, одарённых всячески разнообразно.

Дни шли за днями. Опять банальщина, конечно, — но они же шли? Из выдающихся событий весны был отъезд Бони с целью, гхм, посещения трёх первых подросших носорожих в посёлок Лелино. Девки были собраны Андле по северам и ею же выпестованы. Как уж она там вкладывалась в мозги шерстистых зверюг, но получились ходячие копны вполне контактные и даже более дружелюбные, чем Бонька — девочки, всё таки.

Думаю, суждено сбыться моей милитаристической мечте об отряде боевых орков на носорогах. И не только орков. Вот воронята наши, например, тоже тяжи, даже если девок не считать, старших парней четверо. Не такие мощные как отец, но тем не менее. А гномы прошлым летом насмелились и при поддержке (как говорила моя бабушка: «для всякого случая») отряда изменённых сбегали в Голову Дракона, к своим старым пещерам, и наковыряли-таки какого-то особого металла, который они упорно называли мифрилом! И парни вполне могли стать обладателями столь же внушительных доспехов, как у отца, только гораздо легче. Класс!

Но на коня в таком уже не сядешь. Ну, просто в силу габаритов. Так что не я одна мечтала о новых носорожиках. К тому же от умных мам они обещали быть даже более сообразительными, чем Боня.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИГРИЩА

Новая Земля, баронство Белый Ворон, Серый Камень, 37. 10 (апреля). 0034

Перед самым тридцать пятым новолетием Восточный князь поразил меня снова, прислав подарки, посольство (во главе с уважаемым нами Фёдором Кузьмичом) и Лизавету с письмом о мире, дружбе и жевачке.

Владимир Олегович, вообще-то не очень привыкший дома сиднем сидеть, куда-то с утра усвистал, так что принимать внезапных послов пришлось мне.

Письмо подозрительно напоминало то, с которым Скьёльд шесть лет назад явился в Серебряную Гавань.

Неформальный устный довесок был таким: девке исполнилось двенадцать лет, подружки на неё плохо влияют, учителя боятся папу (а кроме наших магов все прочие общеобразовательные учителя-то были их же местные), девка стала козырять, и хорошо бы ей живительного ремня (зачеркнуть) воздуха нашей магической школы.

Ага.

А! И ещё, за князем не заржавеет, вот те специальные лабораторные анализы алхимических реактивов, о которых шёл зимой разговор — всё будет обеспечено по высшему разряду!

Лад-но.

Лиза выглядела не очень счастливой.

— Ну, чё скисла, морковка? — я скользнула по верхам вредных подростковых мыслишек, — Что, папаня считает, что в двенадцать лет рано перед ухажёрами хвостом крутить, а подружки… — от следующей информации я аж потеряла нить собственных рассуждений, — Лиза… Ты совсем дура, что ли⁈

Лизавета злобно полыхнула на меня серыми глазищами:

— Я вообще-то княжна, а вы всего лишь…

— А ну, рот закрыла!!! — я отвесила девчонке подзатыльник и вцепившись в руку повыше локтя поволокла её с людских глаз долой.

Мои телохраны аккуратно отделили княжеское посольство, слегка офигевшее от того, с какой скоростью пошёл воспитательный процесс. Лиза упиралась. Но, во-первых, я тупо тяжелее. Во-вторых — опытнее. Даром что ли меня муж два раза в неделю гоняет на тренировки? А у Лизки синяки останутся. Умнее будет.

Маленький кабинет подойдёт!

Двое телохранителей вошли с нами внутрь и слились с обстановкой, двое остались в коридоре.

— Ты хоть переспать с ним не успела?

Говорю специально грубо. Княжна краснеет и взвивается. Пока она не наговорила гадостей, о которых мы все будем потом сожалеть, я аккуратно отключаю ей речь. Лиза разевает рот. Пугается. Потом плачет. Толкаю её в кресло.

— Что, рыбка моя золотая? Семь лет назад ты мне показалась умной девочкой, а оказывается — нет. Ошиблась я! Ну что ж, и у князей бывают дочери-идиотки! А ну, сидеть!!! Иначе я велю тебя так выпороть, что на жопе одни кровавые лоскуты останутся!!! Месяц на животе спать будешь! — Лиза злобно скукоживается в кресле, — Ты хоть понимаешь, как ты отца подставила⁈ — наклоняюсь к ней, заглядываю в глаза и спрашиваю ещё раз, тихо, — Ты вообще хоть кого-нибудь кроме своих подружек тупых слушаешь? Маму? — Лиза упрямо сопит, — Ты представляешь, что они сделают с твоей мамой, если смогут столкнуть с трона твоего отца? Ты когда-нибудь видела убитых людей, Лиза? Забитых сапогами до́ смерти? А затравленных собаками? Или разорванных конями? Ты понимаешь, что твои мама и папа не нужны им живыми? Живые будут бороться, сопротивляться. За живыми пойдут другие люди. А о мёртвых поплачут — и всё… — я внезапно устала от своего монолога и опустилась в кресло напротив, — Ты хочешь смотреть, как убивают твоих родителей, Лиза?.. А ведь тебя заставят. Чтобы ты точно знала, что надеяться больше не на кого.

Лиза всё ещё молчит. Но мне не надо слушать слова, достаточно мыслей. Мысли кричат: «Неправда! Он не сможет так поступить! Он хороший!»

— Сможет, Лиза, сможет, — отвечаю я вслух. Такой — сможет. Вот скажи мне: зачем взрослому, старому в прошлой жизни мужику такая малявка как ты? Ты встань, в зеркало-то глянь на себя. Ты ж не женщина — недоросток. Даром что выдурилась выше матери. Ни сисек, ни жопы, ноги тощие, мослы одни торчат. Думаешь, нормальный мужик запа́л на твою неземную красоту? Да щас! Ещё и злишься как малолетка, и на провокации ведёшься на раз. Сильно-то не пыхти, сопли пузырями полезут. Не нужен мужику такой геморрой. Тем более если он такой сильный и красивый, каким ты его представляешь! — я фыркнула, а княжна выпучила глаза, — Что, забыла, что я любого человека насквозь могу видеть?.. Ах, не зна-а-ала… Ну, так знай. Могу, и вижу, и про ухажёра твоего скажу: ты ему нужна только — исключительно! — потому, что ты княжеская дочь. Взгляд у него холодный, рыбий. А сладкие слова… просто слова. Пустозвонство. Как раз на малолетнюю лохушку и рассчитанное.

Обидно, понимаю.

— Видишь ли, в глазах многих, пришедших с Матушки, глава государства обладает как бы священной властью. Если его убить — власть должна перейти к наследнику. Из наследников у нас — только ты. Очень удачно, потому что на тебе можно жениться. Была бы ты мальчиком — пришлось бы ещё ждать, кого-то на тебе женить, дожидаться наследников, потом только убивать можно. А так — достаточно брака и объявления твоего новоиспечённого муженька королём. Князем. Не важно. Поэтому… я думаю, сценарий у них примерно такой: твоих отца и мать убьют. Возможно, даже гуманно, чтобы ты не сильно выступала на свадебной церемонии. Отравят. Или задушат по-тихому. Но может, кстати, и наоборот — кроваво, чтоб ты покладистей была. Может даже предложат им самоубиться в обмен на сохранение жизни тебе. Разные у больших дядей могут быть варианты. А ты посмотришь и станешь тихой и послушной. Потому что если ты не станешь послушной сразу — есть множество способов заставить слушаться. Да, бить тебя нельзя, это ты правильно думаешь. На свадьбе же все увидят побои! А вот если насиловать — никто и ничего не увидит. Жених твой привлечёт к этому процессу друзей и единомышленников, и очень скоро ты станешь очень сговорчивой. Потом ты как бы станешь его женой. А потом… самое лучшее, на что ты можешь рассчитывать — что тебя запрут где-нибудь и будут хотя бы иногда кормить. Но это вряд ли. На кормёжку я бы не рассчитывала. После свадьбы ты им тоже не нужна, — я покачала головой, — А я ведь очень люблю твою маму, Лиза. Ты что, правда такая дура? Ты же княжеская дочь! Князья, как и их дети — это в первую очередь большая ответственность! Гигантская! Правители… Мы не вполне принадлежим себе, ты понимаешь — нет? Как ты могла обещать что-то, не посоветовавшись с отцом? Ну что за идиотизм⁈

Кажется, до неё наконец-то начало что-то доходить.

— Тир, обеспечить ей двадцать человек охраны. Шестерых девушек. Двое — в ближней зоне, постоянно рядом, посменно. Даже в туалет! В ванной за шторкой сидеть!

— Понял.

— Поселить в гостевых покоях рядом с Полиной. В тех специальных.

«С решётками на окнах?» — молча спросил Тиредор. Я кивнула.

— Никуда не выпускать до выяснения обстоятельств. Свисток ей выдайте на случай чего. Еду́ — в комнаты. Распорядись, я пока тут подожду. Князю письмо напишу. Предупредить его надо… если он ещё жив.

Тиредор выглянул в коридор. Лиза прижалась к спинке кресла, вытаращив глаза.

— Нечего таращиться! Наворотила делов… Молись, чтоб женишок отца не укокошил. И голос лечи. Ты ж целитель. Типа. Как излечишься — так и заговоришь.

Через некоторое время явился затребованный конвой… фу, блин, — телохранители! — и отвели Лизавету под домашний арест.