Порнографическая поэма

14.23

Из трех смотревших фильм групп, о которых я рассказал, первые две отреагировали на него совершенно одинаково. Когда он заканчивался, воцарялась тишина. Затем слышались громкие вздохи, почесывания и покашливания. Потом кто-нибудь говорил что-нибудь вроде «О Господи!» или «Удивительно!». После этого кто-нибудь, кто до сих пор хранил молчание, спрашивал, нельзя ли посмотреть фильм еще раз.

Первая группа, которой я показывал фильм, состояла в основном из музыкантов. Точнее, рок-музыкантов. Они были самыми откровенными. По окончании фильма послышались голоса:

— Вы видели на собаке блох?

— У этого цыпленка была очаровательная задница!

— Вы знаете, я бы хотел написать ко всему этому музыку. Я просто должен написать. Что-нибудь тяжелое, вроде кримзоновского «Заливного из язычков жаворонков»[40].

Они явно хотели продемонстрировать свою позицию.

Во вторую группу входили главным образом писатели. Вольнонаемные журналисты. Парочка из них были даже авторами каких-то романов. Эта группа была тупее двух других и с большим трудом выражала свои мысли. Формулирование того, что они хотят сказать, занимало у них много времени. И когда они наконец произносили фразу, она оказывалась довольно глупой. Их комментарии после фильма были следующими:

— Мне кажется, трудно сказать, что там должно было произойти.

— Думаю, что эта женщина больна.

— Я думаю, все это было бы интереснее, если бы присутствовал диалог.

Третью группу составляли художники — скульптор, фотограф и художник, снимавший клипы. Удивительно, что среди них не было ни одного живописца. Эта группа понравилась мне больше других. Они, как сказала однажды по другому случаю Нетти, «были объединены скорее идеями, чем дисциплиной». В отличие от писателей их мозги работали быстро.

— Похоже на то, что я смотрел в «Кинематеке» пару лет назад. Кто-нибудь помнит? — сказал один из них.

— Да, «Плавка» Шнееманн, — ответил другой.

— Интересно, как во время фильма ведет себя камера, — заметил третий. — Переходит от пристального взгляда к субъективности и обратно.

— Не совсем понял, что ты имеешь в виду? — спросил кто-то.

— То, что не в фокусе, соответствуют грезам, снам. А то, что снято ясно, — периодам внимания оператора. Мне нравится, как эти пассажи сменяют друг друга в фильме и в том, что снято.

Да, это был совсем другой разговор. Эти люди действительно хотели понять фильм. Прошло много времени, прежде чем они попросили показать его еще раз.

Думаю, Робину понравилось бы то, что было сказано о фильме третьей группой. Я хочу сказать, что их комментарии были во многом близки к тому, что говорил он сам. Но Робин хуйней не маялся. К тому времени он уже потерял всякий интерес к подобного рода обсуждениям. Большую часть своего времени он проводил у Макса, торгуя коксом. Его бизнес определенно пошел в гору.