Порнографическая поэма

18.3

Выпускной. 1980 год, жаркий июньский полдень. Я сижу в гостиной своего дома, одетый в голубой смокинг — усовершенствованный вариант того смокинга, который Дунк Смарт брал напрокат пять лет назад. То и дело смотрю на часы и обливаюсь потом. Через час я должен ехать в Дунбар, чтобы взять свою партнершу для выпускного вечера. Партнеров для каждого выпускника определял компьютер. Вы ни за что не поверите, кого он для меня выбрал. Черил Паркс! Так что я, разумеется, нервничаю. Гораздо сильнее, чем если бы это была, скажем, Шона Ковальчак или Марги Скотт.

Но что самое ужасное — первый раз за полтора года я не получил на этой неделе свертка из кодаковской фотолаборатории. Неужели кодаковские лаборанты наконец меня раскусили? Если так, к какому дерьму это приведет? Это было слишком. В довершение всего наша последняя пленка — пленка, которую я ждал, — была особенно скабрезной. Оставалась единственная надежда: что она не получилась, каким-нибудь чудом оказалась недодержанной. Но если это действительно так, Флинн будет в бешенстве. Так что в любом случае меня ожидали неприятности.

Напротив меня сидит Карл. Мы ждем маму, которая запаковывает для меня подарок по случаю окончания школы — она собирается мне его вручить перед выходом. Карл пристально смотрит на меня. Он не сказал мне ни слова со времени нашей баталии в день приезда Нетти. Все так и должно быть. Он и без слов виден насквозь. Самодовольный, ограниченный мудак! Кажется, сейчас что-то вякнет наконец. Но на сей раз он удивляет меня. Вместо какой-нибудь пошлой банальности, которую я приготовился услышать, вроде «Ну, я думаю, теперь ты стал мужчиной» или «Полагаю, теперь ты найдешь свое место в жизни», он произносит нечто неожиданное — сука ебаная!

— Думаю, это очень здорово, что ты закончил школу, несмотря ни на что, — сказал он. — Твоя мать так счастлива!

Я принужденно улыбнулся в ответ. Сделал все, что мог. Никогда не понимал, что мама нашла в этом сопляке, в этом ничтожестве. Но ему удавалось-таки делать ее счастливой. А это ведь самое главное, не так ли? Я чувствовал себя немного задетым тем, что Карл не сказал того, что я ожидал от него услышать. Но скажи он это, я бы злился еще больше. И это было как раз то, чего я хотел: хорошенько разозлиться. Тут вошла мама и прервала мои размышления. В руках у нее был сверток. Несомненно, что-нибудь для моей будущей квартиры, куда, как надеялся Карл, я скоро перееду.