Приключения мистера Вулписа

Глава 8 Семь

Сквозь воспоминания в сознание Фога Вулписа просочились отголоски настоящего. Они мигали под воздействием ужасного звука, и чем ярче становилась картинка реальности, тем сложнее было сохранить трезвость ума. Лис вскочил со стола, на котором лежал, и не видя ничего перед собой, направился к источнику звука. Он не помнил, как поднимался по винтовой лестнице, как обламывал на пути торчащие штыками ветви деревьев. То и дело отлепляя от себя какого-то приставучего маленького зверька, запрыгивающего ему на нос, чтобы поколотить, попинать и попищать в уши, он продолжал восхождение. Так, в беспамятстве, Фог достиг крыши и выдрал какое-то громоздкое устройство, переломив на пополам его антенну. Только тогда ужасный звук прекратился.

Фог быстро пришёл в себя, обнаружив, что стоит на крыше здания, возведённого прямо в ветвях тысячелетнего дерева. Небо было чистым, и вся палитра ночи открывалась взору. Рассеянный свет электрических ламп, расставленных по всему периметру крыши, распускал большое количество теней по деревянным доскам, уложенным поверх дернового слоя. Отпустив прутики антенны, которые до сих пор судорожно сжимал обеими лапами, лис поднял глаза и, наконец, сумел рассмотреть существо, не слезающее с его переносицы. Это была белая мышь в залатанном шерстяном костюмчике, жёлтых рабочих перчатках и очках-окулярах. Она срывала злость, пиная лиса между глаз и восклицая:

— Ты — идиотина, придурок! Зачем ты это сделал? Что на тебя нашло⁈

Фог аккуратно подцепил мышь большим и указательным пальцами и снял с себя, словно кусачую блоху.

— Отпусти! Отпусти меня! — извивалась та.

— Извини, маленькая мышь, но что я сделал? — выказывал неподдельное недоразумение лис. Он опустил мышь на раскрытую ладонь и на него снизошло озарение. У него было две лапы! С каких пор у него снова две лапы? Ведь в последний раз он лишился правой конечности в стычке с разъяренной толпой.

— Господин управляющий!

Единственным зверем до сих пор использующим это обращение к мистер Вулпису была Жанна.

Соединив лапы в умоляющем жесте, кошка выжидающе смотрела на лиса:

— Ради Бога, скажите, что вы помните меня! Семь сказала, что вода могла повредить вам память.

— О, мисс Хикс, разве могу я вас позабыть? Но, простите, кто такая Семь, и откуда у меня эта лапа? — Мистер Вулпис с изумлением разглядывал новую конечность. На ней не было ни шерсти, ни имитации кожи, как на остальном теле лиса; все механические соединения чётко просматривались. Несмотря на то, что мистер Вулпис знал свой организм от и до, неприкрытые ничем механизмы вызывали в нём смешанные эмоции. С одной стороны, он был рад, что лапа у него вообще имеется, но с другой — никак не мог поверить, что он на самом деле такой.

— Семь — это имя мыши, что сидит у тебя на ладони, — объяснила Жанна. — Она спасла господина управляющего и сконструировала ему новую лапу! Впечатляет, не правда ли?

Но Семь, кажется, не была рада похвале. Она продолжала топать миниатюрными лапками и ругаться:

— Вот именно, болван! Я починила тебя, а чем ты мне отплатил? Сломал мой «Пугач»!

— Ты про это? — Лис подковырнул задней лапой обломки антенны.

— Да! Да!

— Прости, но твой «Пугач» напугал даже меня. Он так противно жужжал, что я не мог этого выносить. Вот и сломал его. — Мистер Вулпис поднёс дымящуюся от ярости мышь на уровень своих глаз и усмехнулся: — Мне правда очень-очень жаль, что я сломал твоё устройство, но ты хоть в курсе, что оно делало?

— Конечно! Я же учёная, а не дура! «Пугач» на то и пугач, чтобы пугать! Он отпугивает меков. Точнее! — скрипнула зубами Семь. — Отпугивал!!! Пока ты всё не испортил!

— Мисс Хикс.

— Да, мистер Вулпис, — откликнулась та.

— Я нашёл источник искажения песни.

Жанна догадалась в чем дело.

— Ах, вот оно что! Всё это время мекам мешало петь это устройство?

— Да, в самую точку! — кивнул лис. — «Пугач» — издаёт звуки на частоте, которую слышат все меки. Причем, устройство снабжено усилителем громкости такой мощи, что весь Северный лес содрогался.

Мышь вновь оседлала лисий нос, наверное, считая, что так будет казаться тому больше в размерах.

— Да, я в курсе! Я же его изобрела!

Мистер Вулпис свёл брови в недовольной гримасе:

— Из-за тебе, маленькая глупая мышь, меки вели себя агрессивно! Ты даже смогла пробудить из вечного сна механическую птицу, которая, к твоему сведению, едва не убила моих друзей!

Семь смолкла, не находясь в словах. Обмозговав только что услышанное, она с горем пополам признала ошибку:

— Ладно-ладно! Я не учла всех последствий. Со всяким могло приключиться! Да, мне жаль, что я подвергла опасности твоих друзей. И готова загладить свою вину! Все? Конфликт исчерпан? Чудно! Тогда пойдёмте вниз, я замёрзла!

Произнеся свои исполненные несогласием извинения, Семь соскочила с носа мистера Вулписа и, раздражённо попискивая, убежала.

Кошка и лис переглянулись, и тоже направились к лестнице. Здание было трёхэтажным, и винтовая лестница, опоясывающая его огромной спиралью, давала снаружи доступ на любой этаж, с любой из сторон света.

На середине пути Фог Вулпис замедлил шаг и налег на перила, высматривая за исполинскими ветвями пейзаж.

— Что-то не так? — Жанна попыталась проследить за его взглядом.

— Мисс Хикс, как долго я был в отключке?

— А, ну знаете, недели две или около того.

— Две недели⁈ Что ж, тогда понятно, почему снег почти растаял… И вы всё это время жили здесь?

— Да, а что такого?

Мистер Вулпис пошевелил пальцами своей новой лапы, к которой всё никак не мог привыкнуть.

— Ничего. Просто… как бы вам сказать… Эта мышь, Семь, она не показалась мне дружелюбной.

Жанна звонко рассмеялась:

— Да, вы правы! Она была рада покопаться в ваших, господин управляющий, механизмах, но привечать нас у себя в гостях, в её планы не входило. Честно говоря, мне стоило некошачьих усилий убедить её не переходить границ разумного и не вскрывать вам мозги. А она так этого хотела!

— Ох…

— И ещё я нашла Зузу! Семь перепрограммировала его и теперь использует в качестве дрона.

Мистер Вулпис был одновременно и счастлив, и разочарован.

— Значит, меня он не признает в качестве хозяина?

— Боюсь, что так. Но мы ничего не можем с этим поделать. Семь заполучила Зузу честным путём и имеет право им распоряжаться.

— Каким таким путём?

— Она нашла его в лесу, в каком-то дупле. Вроде бы его занесла туда механическая птица. — Жанна опасно провела глазами по окрестностям и, встав на цыпочки, прильнула к уху мистера Вулписа: — На самом деле… меня не покидает чувство, что Зузу узнает меня. Но даже если мы вернём ему память, Семь не отдаст нам его без боя. Придётся поднапрячь мозги, чтобы обвести её вокруг пальца.

Мистер Вулпис решительно кивнул:

— Я вас понял.

— И ещё кое-что, господин управляющий… — Жанна стиснула своей мягкой лапкой механическую лапу лиса. — Будьте осторожнее с Семь. Для неё вы просто механизм, который можно изучить. Если она предложит восстановить вам выбитый глаз — не соглашайтесь. Уж не знаю, что замышляет Семь, но я не хочу, чтобы она ковырялась у вас в голове. Пока вы осознаете себя, пока вы Фог Вулпис, она не сможет использовать вас в своих целях.

Мистер Вулпис благодарно улыбнулся:

— Спасибо, что присматривали за мной, мисс Хикс. Я у вас в неоткупном долгу.

На втором этаже домика на дереве располагалась скромная столовая с наспех сколоченным из пня и досок столом и единственным стулом, на спинке которого висело мятое полотенце.

Пол был выстлан сухой травой и листами коры. В углу стояла большая печь, напротив неё сидел пятнистый олень в зелёной рубахе на роспуск. Напевая себе под нос весёлую мелодию, он помешивал половником суп в глубоком чане. Аромат грибов и пряных трав с дымом клубился по комнате, возбуждая аппетит. Жанна облизнулась и плюхнулась на пол, рядом с поваром.

— Аромат просто невероятен, Ганц!

— Спасибо, — отозвался Ганц. — Семь сказала, что механический лис проснулся, вот я и захотел угостить его супом.

Жанна расплылась сердобольной улыбке:

— Ганц, меки не нуждаются в еде, помнишь, мы уже говорили об этом?

— Правда? Почему?

— Потому что они… — Жанне было проблематично подобрать слова так, чтобы не обидеть чувств мистера Вулписа и ясно донести мысль до Ганца. Употреблять словосочетание «они неживые» ей не хотелось. Разве, глядя на мистера Вулписа, можно было сказать, что перед тобой существо неживое?

Семь, наблюдавшая её замешательство с балки под потолком, ехидно пискнула:

— Давай я тебе всё объясню, Ганц! Меки — они как… куклы. Помнишь, я подарила тебе тряпичную куклу?

— Помню, — ответил Ганц. — Она была прямо как настоящая!

— Так и меки, и этот лис…

— Да, точно.

Перескакивая с балки на балку, мышь приземлилась на ветвящиеся рога Ганца и свесила лапы.

— Ганц, обернись и посмотри, — настояла Жанна.

Ганц сделал, как было велено, и обвёл блуждающим взглядом мистера Вулписа, который, мягко говоря, не понимал, что происходит и почему взрослый олень ведёт себя так глупо.

Не снимая с мордочки снисходительной улыбки, Жанна продолжала:

— Видишь, он совсем, как ты или я, или Семь, просто сделан иначе.

— Не слушай её, Ганц! — вмешалась Семь. — Кто ты вообще такая, чтобы поучать Ганца, а? Тебе слова не давали!

Мистер Вулпис потер виски:

— Хватит! Пусть Ганц сам решает, как ко мне отнестись.

Жанна суетливо поднялась с пола, чувствуя, как уши горят стыдом.

— Ох, простите, господин управляющий! Я просто не могла слушать, как она настраивает Ганца против вас.

— Я польщён вашей заботой, но мне не нужна оценка со стороны. Я знаю, каков я.

Семь прыснула со смеху:

— Тебя сделали так, чтобы ты считал себя живым, вот и всё! Твои привычки, манеры и всё остальное — просто часть твоего мозгового механизма. Убери её — и Фог Вулпис, которого мы знаем, перестанет существовать.

Бедный Ганц крутил головой. Судя по всему, этот разговор был ему невыносим.

— Давайте есть! — предложил он.

Но даже вкусный ужин не смог убрать враждебную атмосферу, разразившуюся между гостями и хозяйкой. Ганц, который искренне хотел всех порадовать, был удручен этим до глубины души.

На его правом копыте стоял бионический протез с тремя грубо обрисованным пальцами. Мистер Вулпис невольно глазел на то, как олень ловко орудует ложкой, а Семь всё замечала, и самодовольная улыбка не сходила с её губ. У мыши была отдельная маленькая тарелочка, вмещающая в себя одну чайную ложку супа.

Чтобы разрядить обстановку, Жанна нахваливала Ганца и его кулинарный талант, но, как говорится, переборщи с комплиментами — и твою вежливость сочтут за лицемерие.

Жанна беспомощно поглядывала на мистера Вулписа, но тот сейчас был сам у себя на уме и не отрывал взгляда от протеза Ганца. Его можно было понять. Если Жанна могла хотя бы уткнуться носом в тарелку и тем самым ненадолго спрятаться от неловкости, то мистер Вулпис был обделен такой возможностью. Не удивительно, что он просто замкнулся в себе в ожидании того, когда все поедят.

Когда пытка закончилась и Ганц без лишних слов собрал со стола посуду, лис объявил:

— Если хозяева не против, мы погостим здесь еще пару дней.

— Вот ещё! — буркнула Семь. — С чего бы это?

— Мисс Хикс плохо себя чувствует. Я не могу рисковать её здоровьем, так ведь, мисс Хикс?

Жанна быстро сообразила, что к чему, и зашлась в кашле.

— Ах, это так!

Ганц всерьёз распереживался:

— Ну почему ты не сказала нам, что больна?

— Понимаешь, Ганц, мы и так две недели состояли у вас на иждивении. Мне было бы неловко признавать, что я вновь простудилась!

— Она врёт, Ганц! — вскрикнула Семь. — Врёт и не краснеет!

— Я не вру, кхе-кхе, мне так плохо, так плохо, что я вот-вот потеряю сознание!

— Семь, пожалуйста, разреши мисс Хикс остаться, — взмолился Ганц.

Но Семь все стояла на своём:

— Что ты задумала? Что вы оба задумали?

— Ганц, — вздохнул мистер Вулпис, поднимаясь из-за стола и помогая сделать тоже самое «немощной» кошке, — тебе ведь нравится мисс Хикс?

— Да, очень! — отвечал олень.

— И ты будешь расстроен, если с ней что-то случится?

— О, вы ещё спрашиваете!

— Ганц, они пытаются тебя облапошить! Не слушай их! — билась в истерике мышь.

Жанна демонстративно громко ойкнула, прикладывая лапу ко лбу, и с криком «Умираю!» обмякла в лапах мистера Вулписа.

Ганц был успешно одурачен, а маленькая учёная мышь, которая больше всего на свете боялась ранить его чувства, была вынуждена проглотить злость и позволить гостям побыть у них ещё несколько дней.