Приключения мистера Вулписа

Глава 40 Отец

Свет ядовитой зелени в перемешку с болезненной синевой почивал в стенах, замкнутые до неприличия коридоры петляли туда-сюда, кончаясь одинаковыми белыми дверцами. Зузу летел наперёд Жанны и Фога Вулписа, чтобы сэкономить им время в поисках верного пути.

Определиться с тем, что они пришли туда, куда надо, было не трудно: за серым арочным проходом находилось просторное помещение, сплошь и рядом заполоненное стеклянными банками, содержимое которых, бурлящее в жидкостях, подсвечивалось всё тем же тошнотворным зелёным. Что хранилось внутри — распознать было сложно, в частности для зверя, не углублявшегося в аспекты анатомии. Но кое-что было узнано даже Жанной. Например, гигантский мозг или глазные яблоки.

Законсервированные веками человеческие органы выглядели, мягко говоря, отвратно, размякше и переварено. Едва ли они годились для пересадки. Однако великан, видимо, нашёл им приспособление в киберхиругической деятельности. Тут же на треногих держателях сидели, как манекены, недособранные запчасти киборгов. Была среди них даже механическая голова. Вживленный в стальную черепную коробку мозг кипятился, питаемый жидкостями через трубочки. При виде незваных гостей голова скорчилась страшную мину — то ли в неприязни, то ли в ужасе. Но Жанну оно напугало знатно. Кошка шарахнулась и впечаталась спиной в стоявший напротив очередной лабораторный стол с запрятанными под крышкой ножками.

— Вы в порядке? — повернулся на её восклик мистер Вулпис. Он как и Жанна перешёл на ходьбу на задних лапах, так как столы были жутко высокими — искать Александру на четвереньках было бы нецелесообразно.

— Со мной всё нормально, — бросила та, медленно отклоняя взгляд от уродливой головы к дожидашемуся её лису. Бесцветный глаз мистера Вулпис отливал сине-зеленым, а второй, цвета патоки, горел как никогда ярко. Жанна кивнула, внимая неозвученной, но подразумевающейся между ними договорённости поторапливаться.

Рядом с опытном столом, на котором проснулся сегодня Фог Вулпис, стояла многогранная компьютерная установка, подключенная к капсуле, выставленной полулежа.

— Александра! — метнулась к той бегом Жанна. Прижимаясь передними лапами к стеклу, за которым плавала отощалая фигурка девочки-великана, она слезливо повторяла, словно заклинание имя: — Александра!

При виде кошки Александра слегка приподняла уголок синюшной губы. Её глаза не могли пересохнуть, увлажненные биологическим раствором, питающим эпидермальные ткани её тела и предотвращающими их увядание. По этой причине смотрела она на кошку, не моргая.

Только мистер Вулпис подошёл, как Жанна сбила его с лап, нависая на переключателе. Лис наблюдал, как девочка в капсуле засыпает, как её губы спускаются обратно до ровной линии, а взгляд помутняется, темнеет под тяжестью век.

— У нас мало времени! — перешла сразу к делу девочка. — Отец уже идёт!

Мистер Вулпис от неожиданности подскочил на месте. Полностью осязаемая на внешний вид копия девочки из капсулы появилась у него за спиной. Свет и тени избегали голограмму, оттого черты ее лица — округлому и румяному — выступали из сине-зелёного мрака нереалистично контрастно, картинно. Невесомое и воздушное белое платье полоскалось о точеные лодыжки. Шёлковые лоскуты волос разливались по прорезиненному полу тёмными ручьями, когда Александра присаживалась к мистеру Вулпису, чтобы воочию, а не через камеры, поглядеть на легендарного механического зверя.

— Ты — мой лис, несчастный добрый лис, — дружелюбно улыбнулась она ему.

— Александра?

— Да, это я. Как давно мы с тобой не виделись. Ты стал таким… таким живым. Не то что… я. — Девочка помрачнела, но лучи абсолютной доброты все также просачивались сквозь неё, сквозь её глаза. Это были непростые глаза, таких у маленьких девочек просто не бывает. В них жила усталость, древняя мудрость и снисходительное благо.

— Я виноват перед вами, Александра, — потупился мистер Вулпис, заранее зная, что ни гнева, ни обиды от девочки не испытает. И всё равно ему было очень грустно, что когда-то давно, сотни лет тому назад, он предал любящую его хозяйку. — Мне жаль, что я ни за что причинил вам боль.

— О чем ты?

— О вашей руке. Я…

— Ерунда.

Мистер Вулпис уставился на девочку, которая была так мала в своём возрасте, но так велико возвышалась над ним и так мудро ответствовала ему.

— Правда. Ерунда. — Александра поднялась и, миновав ластящуюся к её ногам Жанну, со скосившим лицом отвращением приблизилась к капсуле, где покоился её живой двойник — мертвецки худой, с тонкими, как прутики, конечностями и лысой головой. В отражение на стекле на неё тоже смотрела она — её красивая, но фальшивая версия. Та она, которая не мучалась от боли, та она, которая никогда не заболеет и не умрёт, та она, что не нуждается в пище и сне, и, наконец, та она, у которой внутри всё до капли пусто.

— Мой отец пришил мне новую руку, — сказала Александра без радости, но и без сожаления. — Она прижилась на неделю, но потом начала отторгаться. У меня случился сепсис, а потом отёк головного мозга. Я едва не умерла, но мой отец, мой… папочка, — извлекла Александра из себя улыбку, — он спас меня. Так я превратилась в девочку в капсуле. Отец искренне полагает, что человечество получит второй шанс и я как последний истинный человек стану новой Евой. Мой бедный старый отец! Он сошёл с ума. — Неукоснительный взор пал на Фога Вулписа.

— Я хочу… нет, не умереть. Я уже мертва. Я хочу упокоиться. Нам всем пора уйти на покой. Я знаю, что именно это ты и планировал сделать, мой добрый лис.

— Я не…

— Т-ссс. — Голограмма исчезла и материализовалась с указательным пальцем возле носа мистера Вулписа. — Я привела тебя сюда, потому что полностью разделяю твоё решение. И полностью доверяю тебе. Теперь, когда ты здесь, я могу умереть без страха о том, что немногочисленные жители комплекса погибнут.

— Александра, — заунывным голосом подозвала хозяйку Жанна. Александра появилась напротив в такой позе, будто маленькая девочка в парке присевшая приласкать бездомную кошечку.

— Что такое, Жанна? Тебе грустно прощаться? Это нормально. Но мне больно видеть тебя такой. Я очень хочу, чтобы ты жила дальше и была счастлива со своими добрыми друзьями.

— Весь этот путь, который я проделала…

— Ради меня, я знаю.

— Но всё было зря! — Жанна задохнулась в слезах.

— А вот и нет. Ты всё сделала правильно. Теперь я могу быть свободной без вреда для других! Это моя мечта, и, уж извини, что тебе её трудно понять. Иногда мечты вынуждают нас творить глупости. Как моего отца, например. И ты тоже, моя дорогая, оступалась в погоне за мечтой. Я знаю, что ты мечтала спасти свой дом и прожить в нём свой век тихой и мирной жизнью, как твоя мать. Возможно, с помощью друзей ты сумеешь расширить горизонты своих мечтаний и отыщешь цель получше, цель, что по-настоящему сделает тебя счастливой. — Говоря это, Александра светила улыбкой то на мистера Вулписа, сделавшегося серьёзным и молчаливым, то на Жанну, унимавшую слезы.

Крохотный механический Зузу ворвался к ним из коридора явно на панике.

Александра догадалась, в чем заключается его суета. Из-за сантиментов она потеряла бдительность.

— Это мой отец! — мигнула ее голограмма. — Лис, скорее, к компьютеру!

Мистер Вулпис, не задавая лишних вопросов, подбежал к компьютерному агрегату с рычагом-переключателем, перемещающим сознание из тела в голограмму и наоборот. Но дело было не в рычаге, Александра потребовала от Фога Вулписа совсем другого:

— Секунду! — сказала она и закрыла глаза, настраиваясь. — Сейчас! — Из круглой выемки внутри процессора вылезли пучки проводов вроде тех, которыми орудовал М-14 и его собратья роботы-разведчики.

Мистер Вулпис растерялся:

— Что я должен сделать?

— Протяни ладонь! — ответила Александра так, будто это было очевидно. — Не эту! Ту, что дана тебе от рождения!

Пучки проводов среагировали на мановение механизмов, словно кучка оголодавших червей при виде угощения. Лапа мистера Вулписа тоже непроизвольно дрогнула, привлекаемая неведомой силой. Корпус ладони раскрыл себя для контакта, с которым часть сознания Александры проникла в голову мистера Вулписа.

Лис очухался спустя доли секунды, но для него будто прошла целая жизнь. Его ввергло в реальность криками Жанны и протестами Александры.

Мистер Вулпис не успел сообразить, что произошло. Он увидел взвинченную стальную клешню, летящую с размаху прямиком в мордочку Жанне, и бессознательно спрятал кошку в объятиях, изготовившись принять удар на себя.

Но ему не пришлось.

— Не надо, папочка! — воскликнула Александра. И вдруг вокруг завязалась на тугой узел тишина.

Мистер Вулпис и Жанна отлипли друг от друга, чтобы посмотреть, что могло такого стрястись, чтобы грозный великан передумал.

— Не надо, папочка, не надо, — тише повторила Александра, раскинув в стороны руки, как будто её голографическое тело было физическим препятствием. — Пожалуйста, давай уйдём. Умоляю тебя. Этот мир больше не для нас. Комплекс умирает, и проблема вовсе не в том, что у меня отказывает сердце… Папочка, дорогой, посмотри на этих зверей! — Александра немного отошла влево, приглашая отца присмотреться к тем, на кого он поднимает руку.

Мистер Вулпис и Жанна всё ещё держались рядышком, трусоватый, но верный Зузу приткнулся между ними.

— Они уже не просто звери, папа! Не просто питомцы! — продолжала Александра. — Они — наше наследие. Снаружи комплекса процветает новая цивилизация, цивилизация разумных животных. Давай не будем повторять ошибок прошлого, не будем устраивать войн и доказывать, кто прав, а кто виноват. Жизнь сама разрешит все конфликты. Без оружия. Без убийств. Любая ее форма — бесценна. Неважно — звериная или человеческая. В конце концов, боль чувствует все одинаково…

— Но как же мы? Как же наше светлое будущее?

Александра упала на грудь отцу почти по-настоящему. И тот также почти по-настоящему замер и так же почти по-настоящему ответил на её жест.

— Папочка, мы уже сто лет не обнимались, не так ли? Если ты меня любишь — обними меня, — попросила девочка.

— Я и так почти обнимаю тебя…

— Обними меня не «почти», обними меня по-настоящему…

— Но тогда…

— Да. — Александра была кратка, и ни Жанна, ни мистер Вулпис сперва не смекнули, к чему она клонит. Что же касается отца… для него же ответ был исчерпывающим. Старый великан с выколотым глазом не мог выразить во взгляде то, что чувствовал. Не мог он и проронить слезу.

После недолгого раздумья великан окунул лиса и кошку в свою бесформенную сине-черную тень. Но уже не для атаки.

Двинулся он прямо в направлении капсулы.

— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил великан, замявшись. Его клешня в сомнении щелкала возле панели с кнопками.

Александра придержала отца за плечо своей тоненькой фантомной рукой и сказала удивительно мягким тоном:

— Больше всего на свете.

— Что ж, так тому и быть. — Великан тронул переключатель, и голограмма растворилась. После ввода кода на панели дренажный насос специфически хлюпнул. Жидкость, пузырясь и булькая, стала выкачиваться из капсулы в бак фильтра. Когда уровень жидкости опустился, пискнул тревожный сигнал.

Блокировка снялась, стеклянная крышка открылась, и Александра в первые за сотню лет увидела отца не сквозь голограмму, не сквозь замутненное зелёной жидкостью стекло, а своими собственными живыми глазами.

Спустя секунду девочка ощутила недомогание, её сердце ускорило пульс, кардиограмма издала предупредительный сигнал. Искусственная система вентиляции лёгких резала и жгла грудь, насильственно снабжая их воздухом. Но девочка уже и сама могла дышать. Как и новорождённому младенцу, делающему первый вздох, ей хотелось закричать и заплакать. Но этого никак нельзя было устроить, так как отец не осилит страдание дочери и раздумает идти на столь радикальный для него шаг.

Великан, без всяких прелюдий, привлёк к себе ледяными клешнями дочь и застонал.

Александра не воспротивилась бы, пожелай она того. Мышцы её за эти годы ослабели, и вся она, как мокрая выжатая тряпочка, лежала в объятиях отца, улыбаясь прохладе на щеках.

— Идём! — поторопил мистер Вулпис остолбенелую Жанну. — И, нет, я знаю, что делаю. Сегодня, сейчас же, мы и все обитатели комплекса улетим отсюда раз и навсегда!

— Как?

— Александра любезно прислала мне инструкции! — расплылся сведущей улыбкой лис.

— В смысле прислала?

— Объясню по дороге! — И мистер Вулпис побежал на выход, маня за собою кошку.